Сила Божия в немощи совершается

 

Дивный духовный подвиг совершил во время Великой Отечественной войны отец Серафим Вырицкий, — подражая преподобному Серафиму Саровскому, молился он в саду на камне перед его иконой о прощении грехов людских и об избавлении России от нашествия супостатов. Со многими горячими слезами умолял Господа великий старец о возрождении Русской Православной Церкви и о спасении всего мира. Этот подвиг требовал от отца Серафима неизреченного мужества и терпения, это было воистину мученичество ради любви к ближним. Любви, меру которой нам не дано постичь…

Рассказывают родные подвижника.

…В 1941 году дедушке шел уже 76-й год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи, В саду, за домом, метрах в пятидесяти, выступал из земли гранитный валун, перед которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения отец Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, а дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу… Чего ему это стоило! Ведь он страдал хроническими заболеваниями ног, сердца, сосудов и легких. Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на все это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг — ведь можно было молиться и в келий, но в этом случае он был беспощаден и к себе, и к нам. Молился отец Серафим столько, насколько хватало сил — иногда час, иногда два, а порою и несколько часов кряду, отдавал себя всецело, без остатка — это был воистину вопль к Богу! Верим, что молитвами таких подвижников выстояла Россия и был спасен Петербург. Помним, что дедушка говорил нам: «Один молитвенник за страну может спасти все города и веси…». Невзирая на холод и зной, ветер и дождь настойчиво требовал старец помочь добраться ему до камня, невзирая на многие тяжкие болезни, продолжал он свой непостижимый подвиг. Так изо дня в день, в течение всех долгих изнурительных военных лет…

И достигали Престола Божия молитвы незабвенного старца — Любовь отзывалась на любовь! Сколько душ человеческих спасли те молитвы, известно только Господу. Несомненно было одно, что они незримой нитью соединяли землю с небом и преклоняли Бога на милость, тайным образом изменяя ход многих важнейших событий.

Известно, что в самой Вырице, как и было предсказано старцем, не пострадал ни один жилой дом (впрочем, один был разрушен до основания, но об этом речь пойдет несколько позже) и не погиб ни один человек. Молился батюшка и о спасении вырицкого храма, и здесь уместно описать удивительный случай, о котором знают многие старожилы Вырицы. Чудеса, которые порою являет Господь, бывают весьма простыми в то же время совершенно непостижимыми…

…В первых числах сентября 1941 года немцы наступали на станцию Вырица и вели ее интенсивный обстрел. Кто-то из командиров нашей армии решил, что в качестве объекта наводки используется высокий купол храма и приказал взорвать его. Для этого со станции была послана команда подрывников, в которую вошли лейтенант и несколько бойцов. Когда подвода со смертоносным грузом прибыла к храму, лейтенант приказал бойцам подождать его у ворот, видимо сославшись на то, что должен ознакомиться с объектом подрыва. Офицер вошел в ограду, а затем и в храм, который в общей суматохе не был заперт…

Через некоторое время солдаты услышали звук одиночного револьверного выстрела и бросились к храму. Лейтенант лежал бездыханным, рядом валялся его револьвер. Бойцов охватила паника и, не выполнив приказа, они бежали из храма. Тем временем началось отступление и о взрыве забыли. Так вырицкая церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы Промыслом Божиим была сохранена от уничтожения…

И еще чудо — немцы, заняв Вырицу, расквартировали в ней часть, состоящую из… православных. Известно, что Румыния была союзницей Германии, но о том, что вырицкая команда будет состоять из румын, уроженцев восточной ее части, где исповедуется Православие, да еще говорящих по-русски, вряд ли кто мог предположить. Осенью 1941 года, по многочисленным просьбам благочестивых жителей Вырицы, храм был открыт, в нем начались регулярные богослужения.

Истосковавшиеся по церковной жизни люди заполнили храм (он был закрыт богоборцами в 1938 году, но, слава Богу, не разорен). Поначалу прихожане косились на солдат в немецкой форме, но видя, как последние молятся и соблюдают чин службы, постепенно привыкли. Невозможное людям возможно Богу — это был единственный православный храм, который действовал во фронтовой полосе, причем, по ту сторону фронта!

А вырицкий старец продолжал неустанно взывать о Спасении России и Православной Церкви к своему небесному покровителю, Пресвятой Владычице нашей и Самому Господу Богу.

И в радости и в горе монах, старец больной идет к святой иконе в саду, в тиши ночной, чтоб Богу помолиться за мир и всех людей! И Старцу, преп. Серафиму, поклониться о Родине своей: «Проси за Русь святую, предивный Серафим, умножь молитвы наши предстательством твоим. Молись Благой Царице, великий Серафим, Она — Христа десница, помощница больным, Заступница убогих, одежда для нагих, в скорбях великих многих спасет рабов Своих. В грехах мы погибаем, от Бога отступив, И Бога оскорбляем в деяниях своих…».

Эти стихи отец Серафим Вырицкий написал в 1942 году. Моление на камне — это высший молитвенный подвиг батюшки. Сущность этого делания раскрыта в житии преподобного отца нашего Серафима Саровского: «По кончине дней своих, чтобы не остаться загадкой для людей, по подобию других подвижников, в числе прочих явлений своей жизни он, в назидание слушателям, рассказал и о сем подвиге некоторым из братий. Один из слушателей этого рассказа усомнился, под силу ли такое для человека? Подвижник заметил в ответ со смирением: „Святой Симеон Столпник сорок семь лет стоял на столпе; а мои труды похожи ли на его подвиг?“ Собеседник же с своей стороны прибавил: „В этом подвиге, конечно, для тебя ощутительна была помощь благодати укрепляющей?“ „Да, — подтвердил старец, — иначе сил человеческих не достало бы… Внутренне подкреплялся и утешался я этим небесным даром, нисходящим свыше от Отца светов…“».

 

«Скоро Вас изберут Патриархом…»

 

С первых дней войны отец Серафим открыто говорил о предстоящей победе русского народа. На сей счет сохранились убедительные свидетельства, записанные со слов профессора Петербургской Духовной Академии протоиерея Ливерия Воронова и протоиерея Иоанна Преображенского. Они, будучи еще молодыми людьми, лето 1941 года, как обычно, проводили в Вырице и, как и многие ленинградцы, выехавшие в отпуска и на дачи, не успели эвакуироваться при наступлении немецких частей. Будущие священнослужители в то время пели в хоре вырицкого Казанского храма, куда стекалось множество народа. Всем было известно о патриотической деятельности отца Серафима. Сколько людей именно в то тревожное время пришли по молитвам подвижника к покаянию, горячо обратившись ко Господу! Ведь старец так вдохновлял их, твердо говоря, что Господь обязательно дарует русскому народу победу, если тот укрепится в вере своих отцов.

…Румынской частью, расквартированной в Вырице, командовали немецкие офицеры. Им донесли о пророчествах отца Серафима, и вскоре в дом на Пильном проспекте пожаловали незваные гости. И вновь, как когда-то чекистов, батюшка укротил пришельцев через благодатную помощь свыше. Старец сразу поразил их тем, что… заговорил с ними на хорошем немецком языке — ведь в бытность свою купцом он часто посещал Вену и Берлин, сотрудничая с австрийскими и немецкими фирмами. Капитан, который был начальником вырицкой команды, спросил у отца Серафима, скоро ли немецкие части пройдут победным маршем по Дворцовой площади? Старец смиренно ответил, что этого никогда не будет. Немцам придется поспешно уходить, а самому вопрошающему не суждено будет вернуться домой, при отступлении он сложит свою голову под Варшавой.

По рассказам плененных немцами местных жителей, которых оккупанты пытались угнать в Германию, этот немецкий офицер действительно погиб в районе польской столицы, а невольники были возвращены на Родину. Пророческие слова отца Серафима подтвердил и румынский офицер, также служивший во время войны в вырицкой команде. В 1980 году он приезжал поклониться могиле старца и, разыскав вспомнивших его местных жителей, поведал о подробностях того отступления.

Между тем отец Серафим еще в начале войны предсказал ряду жителей Вырицы будущее пленение и последующее благополучное возвращение из неволи. В частности, один из бывших старожилов Вырицы Леонид Викторович Макаров вспоминал, что старец предсказал это и его семье, ответив, что в дальнейшем они будут жить в большом городе. Время показало истинность слов отца Серафима.

В январе 1943 года кольцо фашистских войск, окружавших город на Неве, было прорвано, а в январе 1944 года в результате мощных ударов наших соединений на суше, в воздухе и на море во взаимодействии с Балтийским флотом оборона врага была сломлена на трехсоткилометровом фронте. В феврале войска противника откатились от города уже на 270 километров. Война уходила на Запад…

Полное освобождение города от вражеской блокады торжественно отмечалось молитвой клира и мирян. По благословению митрополита Алексия (Симанского) во всех храмах 23 января 1944 года были отслужены благодарственные молебны. Повсюду оглашалось слово владыки: «Слава в вышних Богу, даровавшему нашим доблестным воинам новую блестящую победу… Эта победа окрылит дух нашего воинства и, как целительный елей утешения, падет на сердце каждого ленинградца, для которого дорога каждая пядь его родной земли».

Великая Отечественная война стала явным вразумлением Божиим для богоборческих властей. В народе росло ощущение собственной греховности, чувство покаяния и осознание войны как праведного наказания Божия. Церковь, которую стремились уничтожить в течение почти 25 лет, вдруг стала великой мобилизующей силой в борьбе против фашизма!

Патриотическая деятельность Церкви, возродившей для широких масс почитание имен святых князей Александра Невского и Димитрия Донского, Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова, Павла Нахимова и Федора Ушакова, необыкновенно помогла сплочению народа. Впервые за годы советской власти ряду священнослужителей были вручены правительственные награды — медали «За оборону Ленинграда». В число награжденных вошли: митрополит Алексий и несколько других представителей духовенства.

Весной 1944 года, вскоре после полного снятия блокады, митрополит Алексий (Симанский) посетил Вырицу. Причем, отец Серафим, прозревая предстоящий визит владыки, заранее предупредил о нем удивленных домашних. Это было прощание митрополита Алексия со своим духовником. Известно, что эта встреча была очень теплой и продолжительной. Полное содержание беседы митрополита Алексия с вырицким старцем, безусловно, осталось в тайне. Рассказывают, что тогда иеросхимонах Серафим вновь подтвердил свое пророчество об избрании владыки Алексия Патриархом Московским и Всея Руси, указав и время его избрания на будущем Поместном Соборе. Расставались с поцелуями и слезами. Увидеться в земной жизни им уже не пришлось, однако до конца дней своих они глубоко почитали друг друга и горячо молились один за другого.

В день памяти благоверных князей российских, страстотерпцев Бориса и Глеба, 15 мая 1944 года почил Патриарх Сергий. В соответствии с завещательным распоряжением почившего Патриарха в должность Местоблюстителя патриаршего престола вступил митрополит Петербургский и Новгородский Алексий (Симанский). 2 февраля 1945 года на Поместном Соборе Русской Православной Церкви митрополит Алексий (Симанский) единогласно был избран Патриархом Московским и Всея Руси. В течение 25 лет, как и предсказывал старец иеросхимонах Серафим Вырицкий, предстояло ему совершать служение Первосвятителя Русской Православной Церкви.

 

Наставник

 

На Западе еще полыхало пламя войны, а в Вырицу уже спешили страждущие со всех концов России и других освобожденных территорий. Ехали из Псковской, Новгородской, Великолукской, Калининской и других областей, из многострадального города на Неве и его окрестностей, из Москвы и Подмосковья, из Эстонии, Латвии, Карелии и других мест. С каждым днем этот поток все увеличивался. Война разлучила несметное количество людей и многие надеялись узнать о судьбе своих ближних через вырицкого подвижника. Порою желающим встретиться со старцем для духовной беседы приходилось ожидать этой встречи в течение нескольких дней.

Как и прежде, отец Серафим вдохновенно, с полным самоотвержением служил людям — был отцом и наставником в жизни, врачующим духовные и телесные немощи, руководящим к вечному спасению. Батюшка по-прежнему оживотворял все вокруг. Даже в послевоенные годы, когда обострились многие его тяжелые болезни, он держался всегда бодро и был благодушен ко всем, сохраняя необыкновенное обаяние и благообразность. Вновь и вновь выстраиваются у дома на Майском вереницы, людей — вереницы человеческих судеб и душ, которые день за днем врачует отец Серафим. В ту пору старец помог своими молитвами и практическими советами великому множеству людей. Кто-то узнал б пропавших без вести, другие по молитвам старца устраивались на работу, третьи обрели прописку и кров, и сами бессмертные души их получали верное направление ко спасению. Сын профессора С. С. Фаворского, Михаил Сергеевич, вспоминает: «Отец Серафим умел давать радость, отчего все, даже самые тяжелые скорби, уходили на второй план, а человек желал испытать эту радость и в будущем…». Воистину, «наше же жительство — на небесах» (Флп. 3:20).

Вскоре после окончания войны отца Серафима посетил архиепископ Псковский и Порховский Григорий (Чуков), давний сподвижник старца. Почтенные пастыри не виделись более десяти лет. В дальнейшем, после возведения владыки Григория в сан митрополита и назначения на кафедру Ленинградскую и Новгородскую, сомолитвенники не только встречались, но и поддерживали постоянную переписку через духовную дочь отца Серафима Елену Сергиевскую. Через нее же передавал отец Серафим вести и для своего ближайшего друга по Александро-Невской Лавре архимандрита Гурия (Егорова), который после пятнадцати лет мытарств по тюрьмам, лагерям и ссылкам был назначен в 1945 году наместником возрождаемой Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

Летом 1945 года настоятелем вырицкого храма в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы был назначен протоиерей Алексий Кибардин — замечательный пастырь и исповедник. В годы первой мировой войны он служил приписным священником при Феодоровском Государевом соборе и был знаком и с семьей Царственных мучеников. Умудренный многими годами гонений, отец Алексий сумел сохранить светлую детскую веру и чистую любовь о Господе ко всем ближним. Первые же месяцы пребывания нового настоятеля в Вырице связали его с отцом Серафимом самыми крепкими узами. Вырицкий старец стал духовником отца Алексия Кибардина, а тот — духовником отца Серафима (Муравьева).

Отец Алексий часто приходил к подвижнику для духовных бесед и каждую неделю причащал отца Серафима Христовых Тайн. Как и раньше, в келий старца всегда находились запасные Святые Дары, которыми тот причащался по необходимости.

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного, и мир Твой», — непрестанно взывало чистое сердце подвижника, который в годы послевоенной разрухи, годы трудного возрождения страны и Церкви оставался, несмотря на страдания телесные, ясным светильником веры и благочестия для тысяч и тысяч страждущих, скорбящих, растерянных… Примечательно, что в это время в числе первых посетителей вырицкого старца были будущие воспитанники и студенты восстанавливаемых в городе на Неве духовных школ — Семинарии и Академии. Тогда же происходило массовое освобождение из лагерей священнослужителей. Всех с любовью принимал отец Серафим. Беседы его были исполнены духом смирения, они согревали сердца и озаряли умы. Отеческие слова старца носили печать неземной мудрости и в то же время отличались необыкновенной простотой и точностью. Он вносил мир и успокоение во всякую душу, жаждущую и алчущую правды и истины. Для будущих же священнослужителей общение с ним служило бесценным источником духовного опыта.

В послевоенные годы не раз приезжал в Вырицу к своему духовнику и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич). Он до последних дней своей земной жизни почитал отца Серафима и усердно о нем молился. Необычайно теплым и искренним было отношение к вырицкому подвижнику — своему бывшему духовнику — у Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия I. Настоятель вырицкого Казанского храма протоиерей Алексий Кибардин пишет в своих воспоминаниях об отце Серафиме:

«…Я чту его как великого старца. Конечно, я небольшой человек, чтобы предлагать свое суждение… Но я знаю, и был свидетелем отношения к старцу Святейшего Патриарха Алексия, которого старец благословил своим родовым образом Спасителя. Образ этот находится у Святейшего. Это было в 1948 году… Митрополит Григорий (Чуков) вызвал меня для представления Патриарху Алексию. Я был на приеме у Святейшего и передал Ему от старца: „Иеросхимонах Серафим из Вырицы просит Вашего, Ваше Святейшество, благословения и земно Вам кланяется“, — и при этом я земно поклонился.

„Знаю, знаю его, — ласково сказал Патриарх, — а как он здравствует?“ Я ответил, что духом он бодр, а телом изнемогает, так как очень много у него бывает посетителей с горем и скорбями… Святейший меня благословил и сказал медленно и раздельно: „Передайте ему от меня, что я прошу его святых молитв“. Кончился прием, слышу в публике голос: „Вот ведь за Патриарха вся Церковь молится, а он просит молитв схимонаха..“. „Ну, а это не простой схимонах, а старец“, — произнес неизвестный».

 

К вечным обителям

 

Летом 1948 года положение Церкви вновь усложнилось. В ЦК ВКП(б) было разработано секретное постановление «О мерах по усилению антирелигиозной пропаганды», а уже в сентябре прокатилась первая в послевоенные годы волна арестов священнослужителей. Началась новая кампания по закрытию храмов с целью последующей передачи их под клубы, кинотеатры и другие учреждения. Массовыми тиражами стали издаваться атеистические брошюры с резкими нападками на Православие. Новые удары по Церкви были, несомненно, слабее, чем пережитые ею в 20–30-е годы. Но в конце 40-х уцелевшее в предыдущие два десятилетия русское духовенство вновь разделило судьбу своего народа — о репрессиях того времени знают многие из ныне здравствующих пастырей.

И вновь с вопросами и недоумениями направились в Вырицу многочисленные паломники. Старец не нарушил своего обетования, данного почти двадцать лет назад: «Пока моя рука поднимается для благословения, я буду принимать людей». В последние годы отец Серафим был совершенно прикован к постели. В некоторые дни состояние здоровья батюшки ухудшалось настолько, что он даже не мог отвечать на записки, которые передавали через келейницу. Но как только наступало хотя бы небольшое облегчение — подвижник сразу начинал прием страждущих. В ту пору отец Серафим завещал многим своим духовным чадам не смущаться успехами зла, сохраняя верность Матери Церкви и святоотеческому преданию. Батюшка призывал своих подопечных к миру и братолюбию с инакомыслящими. Людей, которые служат орудиями зла, он называл самыми несчастными и по-прежнему возносил горячие молитвы за всех заблудших — да познает весь мир Духом Святым радости грядущего Царствия.

Время земного странствия подвижника подходило к концу. Старцу был открыт час его перехода к Вечности. За день до этого он благословил родных и близких иконками преподобного Серафима Саровского, а своей келейнице матушке Серафиме сказал: «Во время моего погребения береги ребрышки…». Это предостережение оказалось пророческим: в день погребения праведника, при большом стечении народа, матушка Серафима из-за сильной давки получила перелом двух ребер.

Ранним утром отец Серафим увидел Жену неземной красоты, которая в ослепительном сиянии на мгновение явилась в проеме окна его келий и жестом правой руки указала на небо. Сообщив об этом родным, батюшка объявил: «Сегодня принять никого не смогу, будем молиться», и благословил послать за отцом Алексием Кибардиным. С благоговением были прочитаны акафисты Пресвятой Богородице, святителю Николаю Чудотворцу и преподобному Серафиму Саровскому. После того как отец Алексий причастил старца Святых Христовых Таин, отец Серафим благословил читать Псалтирь и Евангелие. Ближе к вечеру батюшка попросил посадить его в кресло и стал молиться. При этом он иногда справлялся о времени. Около двух часов ночи отец Серафим благословил читать молитву на исход души и, осенив себя крестным знамением, со словами: «Спаси, Господи, и помилуй весь мир» отошел к вечным обителям.

Облачение и гроб прислал в Вырицу митрополит Григорий (Чуков). Три дня шел ко гробу праведника нескончаемый людской поток. Все отмечали, что его руки были удивительно мягкими и теплыми, словно у живого. Некоторые ощущали возле гроба благоухание. В первый день после блаженной кончины старца исцелилась слепая девочка. Мать подвела ее ко гробу и сказала: «Поцелуй дедушке руку». Вскоре после этого девочка прозрела. Этот случай хорошо известен вырицким старожилам.

Отпевание отца Серафима отличалось редкой торжественностью. Пели три хора — вырицких Казанской и Петропавловской церквей и хор Духовных Академии и Семинарии, где по благословению митрополита Григория в день погребения вырицкого подвижника были отменены занятия. Одним из четырех воспитанников Духовных школ, удостоившихся стоять у гроба великого старца, был будущий Святейший Патриарх Алексий II.

«Можно узнать, что почивший под милостью Божией, если при погребении тела его печаль окружающих растворена какою-то непостижимою отрадою», — говорит святитель Игнатий. Подобное испытали духовные чада отца Серафима. «Мы не прощались с батюшкой, а провожали его в жизнь вечную», — говорят многие из них. Непостижимая духовная сила, которая соединяет время с Вечностью, собрала на погребение старца многочисленных его почитателей. Эта сила — любовь. Она же навеки соединила вырицкого праведника с великим Саровским чудотворцем, к которому батюшка Серафим с необычайным благоговением относился до последних минут своей земной жизни.

При погребении отца Серафима Вырицкого впереди гроба несли образ преподобного Серафима Саровского с частицей мощей святого угодника Божия, как и предсказал вырицкий подвижник еще в довоенные годы.

Старец иеросхимонах Серафим Вырицкий отошел к Вечности 3 апреля 1949 года, в день празднования воскрешения праведного Лазаря, предваряющий праздник Входа Господня в Иерусалим. Это еще один знак особой милости Божией к вырицкому праведнику. Град небесный — горний Иерусалим — распахнул свои врата пред отцом Серафимом, приняв навсегда в свои Божественные чертоги.