Рапорт начальника черноморской береговой линии, генерала раевского (от 8 апреля 1838 года за № 8) командиру отдельного кавказского корпуса, генерал-лейтенанту головину.

В 1836 году, в июне месяце, натухайцы и шапсуги имели близ урочаща Варданэ собрание, целью которого было вступить под покровительство России. Два англичанина внезапно явились посреди сборища, вручили старшинам знамя английского короля и именную грамоту с обещанием покровительства Англии и пажа египетского. Умы взволновались и, вместо покорности, горцы разошлись, положа единогласно умереть за свою независимость. Почетнейшие старшины были готовы к отплытию с англичанами, чтобы испросить помощи вышеупомянутых держав. Англичане эти были - купец Белл с товарищем — деятели возмутительной пропаганды; они, с помощью своего сообщника Сефир-Бея Зонока, пристали к черкесским берегам близ устья речки Макужи.

Сефир-Бей, родом из шапсугских князей, еще в детстве за буйный нрав был продан родителями туркам. Оттуда он бежал в Одессу, где благосклонное начальство приняло его в лицей; потом он поступил в 12-й егерский полк и прибыл с ним в Черноморию. Узнав о смерти родителей, Сефир-Бей обокрал полкового командира и бежал восвояси, где получил оставшееся ему наследство. Состоя на турецкой службе и уже в чине бим-баши (полковника), он, в 1828 году, был взят в плен в крепости Анапа. На следующий год, выпущенный из плена, он возвратился в Турцию и жил попеременно в Трапезонде и Сино-пе. Там, войдя в сношение с английскими агентами, Сефир-Бей первый дал им средства вступить в землю горцев. Сам же он отправился в Константинополь, откуда вслед за Беллем выслал в Батум восемьдесят бочек пороху для постепенного доставления горцам на мелких судах.

В то же время новый английский агент, именем Лонгворт, выехал из Трапезонда и, при помощи Сефир-Бея, пристал к джигетскому берегу, что за Гаугою, на север от Абхазии... Лонгворт также предъявил грамоты, кои убеждали горцев не покоряться России и обещали им вспоможение. Джигеты оказали ему большие почести, с восторгом поверили ему и с почетнейшими старшинами проводили его к Геленджику, где Лонгворт соединился с Беллем. [311]

Послы от шапсугов, натухайцев и джигетов прибыли в августе месяце в Константинополь. В это время султан, по требованию нашего правительства, приказал сослать Сефир-Бея в Базарджик, что близ Филипополя. Однако же Сефир-Бей успел с англичанами уверить горцев, что мнимая его ссылка вымышлена для обмана русских и что он весною опять прибудет к черкесским берегам с вспомогательным войском; при этом он умолял их не покоряться России, избрать из всех главных поколений по одному почетному старшине, которым и ожидать его прибытия в Цемесской долине, при Суджукской бухте. Посланные возвратились к концу декабря, а в первых числах января шумное собрание, многочисленнее прежних, уже стеклось при реке Атакуши; оно единодушно согласилось на предложение Сефир-бея и тут же назначило требуемых старшин. Горцы, проведав об угрожающей им весною 1837 года экспедиции генерала Вельяминова, новым собранием положили отправить в Константинополь двух узденей 1-й степени - натухайца Магомета Коас и шапсуга Куриака Цинамес Им поручено было узнать, можно ли надеяться на обещанное покровительство и умолять об отправлении к горцам вспомогательных войск. При самом же отъезде (в первых числах апреля) английские агенты прибыли на берег губы, что на север от Геленджика. Это был Белл с товарищами. Захваченный в предыдущую осень нашими крейсерами в Суджукской бухте на шхуне Вихсен и едва освобожденный, Белл вновь приехал из Константинополя. Достойно замечания, что английский посол уговорил собрание отказаться от всяких переговоров с русскими до получения дальнейших распоряжений. Собрание шапсугов и натухайцев немедленно сообщило об этом абадзехам и джигетам, приглашая их действовать согласно с ними.

Вскоре Лонгворт с товарищем прибыл в Пшаду на турецком судне, нагруженном свинцом и сталью; вслед за ним явился Наго-Измаил, посланный Сефир-Беем. Белл, Лонгворт и На-го-Измаил вручили горцам бумаги от имени Сефир-Бея и английского правительства. В этих бумагах советовали горцам явиться к русским с обещанием прекратить набеги в наши границы и с требованием, чтобы и русские, с своей стороны, прекратили военные действия и чтобы Россия, не имеющая на них права, признала, по примеру Англии и других держав, независимость горцев. Если же русские, сказали англичане, не прекратят военных действий, сообщите о том в Константинополь через Наго-Измаила, и к вам приплывет союзный флот европейских держав, султана и египетского паши, состоящий из трехсот судов, с десантным войском и нужными снарядами; мы [312] у вас останемся в залоге обещаний. 15 мая генерал Вельяминов прибыл с отрядом в Геленджик. К нему явились посланные от шапсугов и натухайцев с вышеописанными предложениями и с решительным отказом в покорности, причем объяснили, что король английский взял на себя посредничество между ними и русскими.

Несмотря на старания англичан, горцы не могли иметь на долгое время несколько тысяч войска в постоянном сборе; средства к существованию войска скоро истощились, а способов к подвозу продовольствия не было; по причине безначалия между ними каждый по произволу оставлял сборище.

При появлении где бы то ни было нашего войска горцы стекались со всех сторон. Число их то увеличивалось, то уменьшалось. Когда на Пшаде генерал Вельяминов строил укрепление, англичане, окруженные горцами, осматривали с высот окрестных гор наши работы.

Белл выписал из Трапезонда на пять тысяч турецких пиастров пороху; судно было захвачено нашими крейсерами, но порох был уже выгружен. Лонгворт на большой турецкой лодке доставил железа, серы и других припасов на тридцать тысяч пиастров.

В начале осени новые агенты, именно капитан Морринг и лейтенант Иддо, прибыли к черкесским берегам на английском купеческом двухмачтовом судне, нагруженном военными припасами. Судно сие миновало Фазы (что почти в тридцати пяти французских милях на западе от Трапезонда по южному берегу Черного моря) и пристало неподалеку от Геленджика, у небольшого залива Дживка. Судно сие, по словам черкесов, прибыло из Англии. В ноябре они снова приезжали в Синоп. Капитан Морринг и находившийся при нем ренегат поляк Пашинский обещали весною возвратиться на Кавказ и соединиться с Беллем и Лонгвортом. Лейтенант же Иддо отправился в Англию с образчиками серы, свинцовой и другими металлическими рудами, найденными в горах. Добывание этих металлов, говорили англичане горцам, должно служить на гибель русским.

Ныне англичане ласково принимают наших беглых солдат, особенно поляков, стараясь вооружать их против нас, но старания их до сих пор неуспешны. Беглые большей частью обращались в рабов, продавались в Трапезонде; откупщики медных руд покупали их для работ; но с построением новых крепостей и при большей бдительности крейсеров вывоз стал затруднителен; в горах цена на рабов падает, и число беглых, живущих там на свободе, увеличивается. Уже в стычках с [313] горцами доходили до нашей цепи стрелков крики на польском языке: «цельте в черных». Беглые, в черкесской одежде, друг другу сими словами означают попадать в наших офицеров.

Захватить живыми сих англичан, всегда вооруженных и тщательно охраняемых кунаками, почти невозможно. Один этого не сделает, а между несколькими - тайна не сохранится, потому что зачинщики устрашатся кровного мщения, которому они неизбежно подвергнутся с семействами. Для тайного убийства достаточно одного человека, но и предложить таковую меру постыдно. Остается одно верное и законное средство.

Подданные союзной державы, кои третий год возмущают против нас народы, что принимают преступных поляков, которые, поощряя к побегу наших солдат, вооружают их против нас, вынуждают, наконец, к мерам решительным, к мерам, признанным всеми европейскими державами. Я говорю о торжественном объявлении их нарушителями общего спокойствия и обнародовании оценки головы их.

Если великодушное правительство желает оказать им последнее снисхождение, то по уведомлении нас о сей мере мы можем дозволить им свободный выезд из гор; в случае же их отказа, я ручаюсь, что виновные головы мне будут представлены.

В конце осени, по возвращении уже действующего отряда, прибыли к разным пристаням горцев еще и другие турецкие суда с военными снарядами и припасами. На одном из них привезены депеши к английским агентам. По получении же их агенты немедленно начали через натухайских старшин созывать собрание всех закубанских черкесов. Сборным местом была долина Хопс у речки того же имени. Цель собрания была объяснить всем необходимость общего союза против русских. Первый опыт сего союза был безуспешен: верховые шапсуги, войдя в ссору с низовыми шапсугами и натухайцами, разогнали собрание.

Я на днях ожидаю подробные и достоверные известия о последующих действиях англичан в конце зимы. Уже до меня дошли некоторые сведения, заслуживающие внимания.