Среди дождя цветок я отыщу. Часть вторая.

Что-то шевельнулось у Се Ляня в памяти, и принц тихонько ахнул.

Это личико, замотанное бинтами, неизбежно заставило его вспомнить того ребёнка, что он встретил три года назад. Но всё же Се Лянь не мог сказать наверняка. Если представлять всё в мрачном свете, неужели тот малыш после побега с горы Тайцан мог прожить ещё три года?

Тем временем мальчик подошёл, приподнялся на цыпочках, взял цветок из руки глиняной статуи и поменял на тот, что держал сам. Се Лянь, сидя на постаменте, мог явственно разглядеть, что этот, новый цветок отличался ещё большей нежностью, был наполнен жизнью и блестел от воды, источал более сильный аромат. Наверняка его только-только сорвали. Неужели… мальчик каждодневно приходил в столь неприметный храм и заменял цветок в левой руке глиняной статуи на свежесорванный?

Более того, мальчишка, пристроив цветок, встал перед глиняной статуей и сложил ладошки вместе, чтобы молча помолиться. При этом он не стал поступать, как остальные невежды — падать на колени, а уж затем разбираться, что к чему. Мальчик в самом деле прислушался к велению Се Ляня.

Три года прошло. Се Ляню приходили помолиться сановники и родовитая знать, выдающиеся личности нынешнего поколения и поразительные таланты. Однако теперь истинно «добросовестным» среди всех его последователей принцу казался лишь этот ребёнок двенадцати-тринадцати лет. К тому же, подобных ему оборванцев не пускали в роскошные великолепные храмы, сияющие золотом. Поэтому мальчику приходилось молиться в такой простенькой кумирне.

Трудно было в полной мере осознать подобные переживания.

Как вдруг снаружи раздалось шлёпанье чьих-то ног по лужам, и возле кумирни пронеслась весёлая стайка детей с зонтиками в руках. Се Лянь вначале решил, что они только пробегали мимо. Но как только ребятишки промчались мимо входа, почти сразу же вернулись назад, словно увидели что-то невероятное. Они захлопали в ладоши и воскликнули:

— У-у-у! Уродца снова выгнали!

Те ребята и маленький верующий были примерно одного возраста, но каждый превосходил его по росту — по всей видимости, они-то уж не имели недостатка в родительской заботе. Возможно, приближался какой-то праздник — все дети надели новые одёжки и обувь. Они принялись прыгать по лужам у входа в кумирню и шуметь, живо и наивно улыбаясь, без капли злобы, будто бы слово «уродец» вовсе не казалось им ругательством. Также они не считали, что их речи могут кого-то обидеть — для них выкрикнуть подобное виделось простой забавой. Мальчик же крепко сжал кулаки, только его ручки, совсем маленькие, не могли никого напугать. А снаружи снова донеслось:

— Уродец сегодня снова будет ночевать в кумирне! Берегись, если вернёшься домой, родная мать забьёт тебя до смерти!

Се Лянь нахмурился. Глаз мальчика, который выглядывал из-под повязок, заполнился кровавыми прожилками. Он вскинул кулак и гневно взревел:

— У меня нет дома!!! У меня нет матери! Она мне не мать! Проваливайте! Все проваливайте! Крикнете ещё раз, и я сам забью вас до смерти!!!

Дети же совершенно его не боялись — чувствуя, что сила на их стороне, они показали язык и бросили в ответ:

— И ты посмеешь нас побить? Берегись, а не то ещё и отцу твоему всё расскажем, чтобы он тебя наказал.

Кто-то принялся корчить гримасы, приговаривая:

— Ага, у тебя нет матери, потому что твоя мать тебя бросила! И дома у тебя нет, потому что домашние тебя презирают. Потому тебе приходится в этой глупой кумирне…

Здесь мальчик вдруг громко вскрикнул и бросился на них.

Несмотря на маленький рост, силы в нём было хоть отбавляй, и когда он с рёвом вылетел из кумирни, дети так перепугались, что кинулись бежать. Однако один из мальчишек, который уже сцепился с ним в драке, закричал:

— Чего вы испугались?! Нас ведь больше!

Поэтому остальные вернулись и все вместе принялись поколачивать и тягать мальчишку из стороны в сторону. Се Лянь больше не мог на это смотреть. Взмах рукой — и какая-то таинственная сила, взявшаяся из воздуха, растащила дерущихся детей. Затем с земли взлетели брызги воды, невероятно мощным потоком отбросив в сторону группу ребят, так что те покатились кубарем.

Когда детей ни с того ни с сего вдруг опрокинуло на землю, они наглотались грязной воды из луж, промочили новую одежду и сделались ещё более безобразными, чем объект их насмешек, — громкий ребяческий хохот тут же превратился в надрывный плач. Поднявшись с земли и обливаясь слезами, мальчики похватали зонтики и бросились бежать, только их и видели.

Се Лянь покачал головой. Он, величественный Бог Войны, который должен повергать нечистую силу и оберегать покой путников в дороге, первый раз ввязался в подобную детскую ссору. И даже прогнав зачинщиков, нисколько не ощутил радости от совершённого поступка. А когда обернулся и посмотрел на мальчика, то и вовсе удивлённо замер.

Во время потасовки бинты с лица мальчика наполовину сползли, обнажив лиловые синяки, которые он явно получил не в этой драке. Се Лянь даже не успел разглядеть получше, как мальчик, не проронив ни звука, намотал бинты обратно и уселся возле ног глиняной статуи, обняв коленки.

Се Лянь заглянул в кумирню прежде всего потому, что она находилась ближе остальных храмов, и собирался вызвать сюда Фэн Синя и Му Цина, чтобы отдать распоряжения и посоветоваться о важных делах. Принц не ожидал встретить здесь ребёнка, но не смог бороться с желанием уделить ему внимание. Принц отправил послание подчинённым, а сам уселся рядом на корточки и пристально вгляделся в мальчика. Спустя совсем немного времени живот парнишки издал бурчание. На блюдах для подношений лежали фрукты и сладости, и хотя с виду они казались подсохшими и не очень-то аппетитными, всё же это было лучше, чем ничего. Се Лянь выбрал один из фруктов и аккуратно сбросил его на мальчика.

Когда фрукт угодил в ребёнка, тот вмиг обхватил руками голову и сжался в комок, приняв защитную позу, будто бы в него только что запустили камнем и скоро прилетит ещё больше. Спустя довольно долгое время мальчик огляделся по сторонам и, заметив, что это лишь фрукт и рядом никого нет, немного помедлил, поднял фрукт, протёр об одежду и положил обратно на блюдо. Вот оно что. Ребёнок готов был остаться голодным, но ни за что не взял бы подношения с алтаря божества.

Затем мальчик подошёл к выходу из храма и поглядел на ливень снаружи, будто подумывая выйти на поиски съестного. Но, видя, как сильно разошёлся дождь, и не желая промокнуть, ребёнок вернулся к ногам глиняной статуи, свернулся калачиком и уснул.

Как раз к тому моменту подоспели Фэн Синь и Му Цин. Они вышли из-за кумирни, и Фэн Синь явно подавленным тоном спросил:

— Ваше Высочество, где ты разыскал такую маленькую кумирню наследного принца? Почему решил именно здесь отдавать приказы?

Опустив голову, Фэн Синь вдруг увидел на полу сжавшегося в комок мальчишку, едва не наступив на него. С языка юноши сорвалось:

— Мать его, а ребёнок здесь откуда?!

Му Цин, также опустив взгляд и присмотревшись чуть внимательнее, тут же спросил:

— Ваше Высочество, это тот самый ребёнок, что сбежал с горы Тайцан три года назад?

Се Лянь покачал головой:

— Нельзя сказать наверняка. Мы ведь не знаем, как его зовут и как он выглядит.

Вот так, окружив совершенно ничего не подозревающего ребёнка, они обменялись парой фраз, а мальчик тем временем принялся ворочаться с боку на бок, затем вытер рукой лицо, и стало видно, что в уголке рта и возле носа у него сочится кровь. Се Лянь, увидев такую картину, сильнее уверился в том, что нельзя позволить мальчишке и дальше лежать здесь, поэтому произнёс:

— Давайте сначала уведём мальчика отсюда. Уже стемнело, а эта кумирня — не лучшее место для ночёвки.

Фэн Синь предположил:

— Может, ему больше некуда пойти? Если это так, боюсь, ребёнку придётся ночевать именно здесь.

Се Лянь ответил:

— У него есть дом, только, возможно, условия там не слишком хорошие. Но и кумирня не отличается комфортом. Пусть уходит, тогда он сможет раздобыть поесть. К тому же, ребёнок ранен.

Му Цин же возразил:

— Ваше Высочество, прости за прямоту, но у нас сейчас нет времени на такие мелочи. Ты вызвал нас. Значит, принял какое-то решение?

Среди небожителей Верхних Небес никто и никогда не внимал абсолютно всем молитвам своих последователей. Следует сказать, что на свете несметное множество молящихся, и, если отвечать каждому, смертельно надоест заниматься подобными хлопотами. Поэтому иногда небожители смотрели на молитвы сквозь пальцы, и если какие-то из них оказывались мелкими или в некоторой степени деликатными, небесные чины предпочитали притвориться, что ничего не слышали, таким образом избавляя себя от множества лишних хлопот. Впрочем, возможно, в силу возраста, для исполненного энергии Се Ляня пока не настал такой момент, когда приходилось гибко приспосабливаться к подобному положению дел. Поразмыслив, он взял в руки зонтик, который ему подарили прохожие, и вышел из кумирни.

Се Лянь не спеша раскрыл зонт, и жемчужины капель забарабанили по его поверхности. Мальчик на полу кумирни, услышав стук, решил, что кто-то вошёл, и слегка шевельнулся. Однако, возможно, потом он подумал, что ему нет до того никакого дела, поэтому снова лёг на пол. Се Лянь пристроил зонтик у входа, и когда мальчишка услышал, что звук не стихает, должно быть, это показалось ему странным — он поднялся, чтобы посмотреть, и увидел красный зонт ¹, косо лежащий на земле под дождём, будто одиноко раскрывшийся красный цветок. Мальчик мгновенно остолбенел.

Глядя, как в следующий миг мальчишка бросился к выходу и схватил зонт, Му Цин произнёс:

— Ваше Высочество, на этом достаточно. Слишком очевидные поступки заставят его что-то заметить, тем самым ситуация усложнится.

Кто же мог представить, что Се Лянь даже не успеет ничего ответить — мальчишка снова подбежал к статуе и закричал, стоя прямо за их спинами:

— Ваше Высочество наследный принц!

Троица одновременно содрогнулась от испуга и обернулась. Их взглядам предстал мальчишка с покрасневшим глазом, который ужасно волновался и, обнимая зонт, глядел снизу вверх на глиняную статую. Он выкрикнул:

— Ваше Высочество наследный принц! Это вы?!

Фэн Синь не знал, что Се Лянь ранее уже помог прогнать детей и уронил фрукт на пол, поэтому полюбопытствовал:

— А дитя весьма смышлёное — всё-таки заметил нас.

Му Цин же, кажется, смутно догадался о случившемся ранее, поэтому бросил взгляд на Се Ляня.

Мальчик продолжал:

— Если вы здесь, прошу, ответьте мне на один вопрос!

Когда Се Лянь сидел у себя наверху на божественном постаменте, каждый день до него доносились бесчисленные «Прошу вас явиться мне». Если часто слышать какие-то звуки, постепенно потеряешь к ним всякую чувствительность. Однако каждый раз, когда Се Лянь замечал именно такой голос, он невольно обращал на говорящего свой взор, замедлял шаг. Му Цин, который стоял рядом, напомнил:

— Ваше Высочество, не стоит обращать внимания.

Се Лянь ничего не говорил. Мальчишка, обеими руками крепко прижимая к себе зонт, стиснул зубы и воскликнул:

— Я очень страдаю! Каждый день я мечтаю лишь о том, чтобы умереть, ведь так будет лучше. Каждый день я хочу убить всех людей на этом свете, а потом и себя самого! Мне так мучительно жить!

Подобные слова, которые громко выкрикивал мальчишка двенадцати-тринадцати лет, поистине вызывали и смех, и жалость. Вот только в этом хиленьком тельце крылась какая-то взрывная сила, которая подогревала его гнев и вопли, рвущиеся изнутри.

Фэн Синь нахмурился:

— Что это с ним? Убить всех людей на этом свете — разве дети могут говорить подобное?

Му Цин безразлично произнёс:

— Он просто слишком мал. Когда подрастёт немного, узнает, что его сегодняшние переживания ничего не значат.

Помолчав, он посмотрел на Се Ляня и сказал:

— На свете слишком много людей, которые страдают. Возьми хотя бы засуху в Юнани, который из жителей Юнани страдает меньше, чем он? Ваше Высочество, не стоит придавать его словам значения. Делай то, что должно.

Се Лянь тихо сказал:

— Может быть.

Страдание одного человека в глазах другого, наверное, всегда кажется ничтожной раздражающей мелочью.

Мальчишка смотрел на принца, задрав голову, его глаз сильно покраснел, однако он не плакал. Одной рукой обнимая зонт, ребёнок вытянул другую и коснулся ею подола глиняной статуи, вопрошая:

— Так ради чего я всё ещё живу на свете? Какой, в конце концов, смысл в моей жизни?

После долгого безмолвия никто так и не ответил ему. Мальчишка, словно давно догадался, что таким и будет результат, медленно опустил голову.

К его неожиданности тишину внезапно нарушил голос, прозвучавший где-то над ним:

— Если не знаешь, ради чего жить, живи хотя бы ради меня.

Фэн Синь и Му Цин рядом с Се Лянем даже не предполагали, что принц на самом деле ответит, да к тому же скажет что-то подобное. Юноши широко округлили глаза:

— …Ваше Высочество?!

Мальчик рывком вскинул голову. Только никого не увидел, лишь услышал мягкий протяжный голос, который раздавался от изваяния:

— Я и сам не знаю, как следует ответить на вопрос, что ты задал. Однако, если не можешь найти смысла в жизни, тогда пока что сделай меня смыслом своей жизни.

У Фэн Синя и Му Цина едва не треснули лица, они в четыре руки бросились закрывать Се Ляню рот с громкими криками:

— Хватит говорить, Ваше Высочество! Ты нарушил правила! Нарушил правила!

Перед тем как они его заткнули, Се Лянь всё-таки успел выкрикнуть последнее:

— Спасибо тебе за цветок! Очень красиво! Он мне очень понравился!

 

Примечания:

¹ Прим. автора: Это не тот зонт, который Хуа-Хуа будет носить с собой в будущем. С тем можно и в огонь, и в воду, уникальная ручная работа, особые материалы, совершенное убийственное орудие!

 

 

 

ГЛАВА 74

Когда дождя не допроситься,