Копия с означенного акта (перевод с латинского).

«Светлейшего, вельможнейшего Князя и Государя, господина Иакова, Божиею милостию короля Великобританского, Французского и [332] Ирландского, защитника веры и проч., и знатнейших, державнейших господ генеральных штатов и проч. посланники, мы Иоанн Меррик, Рейнгольд фан-Бредероде, Феодор Басс и Альберт Иоахими ¹⁴³ даем знать о нижеследующем».

Поелику светлейшего, вельможнейшего Князя и Государя, господина Густава-Адольфа и проч. полномочные посланники граф Иаков де-ла-Гарди и проч., Арвид Антони и проч. и Магнус Мартини (см. прим. 3-е к стр. 143) просили, чтоб нашим [333] засвидетельствованием сделалось известно о протесте, заявленном ими при начале переговоров, предпринятых в Дидерине о мире между ими, обоюдосторонними комиссарами почтительнейше упомянутого королевского Величества и проч. и светлейшего вельможнейшего Великого Государя, Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России Самодержца и проч., — то мы не могли по справедливости им в этом отказать. Мы, напротив того, с готовностию сим свидетельствуем, что неоднократно посланники почтительно упомянутого короля решительно отказывались вступать в переговоры с комиссарами почтительно упомянутого Великого Князя из-за титула, неправильно употребленного Великим Князем в полномочиях, данных им своим комиссарам и прочитанных пред нами 19 декабря недавно минувшего года; а именно из-за того, что он присвоил себе титул: «Великий Государь, Царь и Вел. Князь Михаил Феодорович, всея России Самодержец и многих иных стран обладатель (obladitil) и проч.» — а напротив того, почтительнейше поименованное королевское Величество Шведское в этих же грамотах не почтил титулом достаточно знатным и приличным. Они не хотели вступать в переговоры и по [334] другим в этих грамотах заключающимся пунктам; наконец и за то, что Русские комиссары пытались в начальной речи своей выговорить полный титул своего Великого Князя, не исключая и титула «Лифляндский». Однако ж, когда мы усмотрели, что во всем прочем доверительные грамоты достаточно полны и что все затруднения, (о которых полагалось, что они могут клониться к ущербу королевского Шведского Величества), могут, по нашему мнению, быть устранены и уничтожены протестом, который почтеннейшие Шведские комиссары просили нас, в качестве посредников, принять от них, дабы тем скорее устроилось благое дело, то они, по нашим убеждениям, на следующих условиях согласились приступить к переговорам; а именно: чтоб при начале переговоров на съезде они (Шведы) прочитали Королевского Величества Шведского полный титул, а чтоб Русские, произнося титул своего Великого Князя при начатии переговоров в начальной речи своей, обращались к нам (посредникам), а не позволяли бы себе ни письменно, ни словесно (разве только в общих выражениях) обращаться к почтительнейше помянутым комиссарам Его Королевского Величества. Впоследствии же, в течении переговоров, когда того потребует построение речи ¹⁴⁴ (structura), то [335] титулы обоих Монархов обоюдосторонними комиссарами должны выражаться в третьем лице по следующей форме: «Его Королевское Величество и проч. (Majestas)» и «Его Царское Величество» (Celsitudo) ¹⁴⁵.

Поэтому комиссары почтительнейше неоднократно упомянутого короля в присутствии нас и Русских комиссаров заявили, что протестуют не только против того, что при недавно пред сим учиненном в Песках крестном целовании там прочитаны были титулы Великого Князя в присутствии поверенных обеих сторон, но протестуют положительно и против того, что неправильно был этот титул употреблен самими Русскими комиссарами в первом заседании, когда они обращались речью к нам (посредникам). Они еще протестуют также вообще против всего содержащегося в полномочных грамотах великих Русских комиссаров, за исключением выражений полномочия, найденных нами, посредниками, достаточными для переговоров и для заключения трактата; они торжественно и в надлежащей, по возможности, форме протестовали и самым ясным образом постановили, дабы светлейшему королю Шведскому от употребления вышесказанных титулов, а также от сделанных ими (Шведами) предложений или других каких-либо обрядов (ceremoniis), [336] учиненных уже или могущих быть учиненными в течение настоящих переговоров, не произошел ущерб для королевского его титула, для прав и притязаний, которые он может иметь на земли или владения Российские. В уверение вышеизложенного, мы сие наше свидетельство (с тою, однако ж, оговоркою, чтоб оно, яко мы им объявляем, ни под каким видом в силу сего нашего свидетельства не причинило какого-либо вреда для Государя, Царя и Вел. Князя всея России Михаила Феодоровича) утвердили своими подписями. Учинено (actum) в Дидерине, 22 февраля 1616 года ¹⁴⁶ (подп.): Джон Меррик, Рейнгольд Бредероде Венгейзенский, Дирк Басс и Альберт Иоахими.

Дела были в сем положении, и как Шведские уполномоченные пригласили нас быть готовыми на отъезд до наступления дня, то мы ночью написали к Е. Ц. В-ву следующее письмо и вручили его переводчику Царя, Павлу Стерлингу:

«Светлейший Державнейший и пр. (полный титул). [337]

Мы всегда нижайше готовы к услугам В. Ц. В-ва, светлейший великий Царь и Вел. Князь. Последнего числа января мы нижайше уведомили В. Ц. В-во о положении переговоров, начатых в Дидерине между великими полномочными В. Ц. В-ва и державнейшего короля Шведского. Уведомили также, что Светлейшего, Державнейшего Князя и Государя Иакова, короля Великобританского, Французского и Ирландского, защитника веры, посол благородный Иван Меррик, Е. В-ва камергер и советник и мы с большим трудом побудили королевско-шведских полномочных остаться здесь до 15 числа текущего месяца для того, чтоб нам можно было между тем уведомить В. Ц. В-во о решительных условиях, на которых, по нашему мнению, возможно будет согласить короля Шведского на заключение мира с В. Ц. В-м. Так как в конференции, которую [338] впоследствии английский посол и мы имели с главными полномочными В. В-ва, мы от них узнали, что они имеют полную власть дать Шведам благоразумное удовлетворение во всех пунктах, истекающих из Тявзинского и Выборгского договоров, и в других еще пунктах, то английский посол и мы почли излишним утруждать В. В-во сими пунктами и довольствовались сообщением В. Ц. В-ву трех предложений, относящихся до возвращения городов и крепостей, занятых Шведами и не касающихся Выборгского договора. Мы нижайше просили, чтоб В. Ц. В-ву угодно было к означенному выше сроку (т. е. к 15 февраля) объявить нам решительное мнение по означенным 3-м предложенным пунктам, дабы губительная война могла быть прекращена и мог быть заключен добрый мир между В. Ц. В-м и Е. В-м королем Шведским. Мы на то наше письмо доселе ответа не получали, но узнали, однако ж, 20 сего месяца от г. Великобританского посла, помянутого г. Ивана Меррика, кавалера и проч., что В. Ц. В-во всемилостивейше изволили допустить к себе посланного к вам с письмами его пр. и нашими в среду минувшей Федоровой [339] недели ¹⁴⁷, не смотря на то, что в сию неделю В. Ц. В-во не имеете обыкновения допускать кого-либо к себе, кроме приближенных своих, и что В. Ц. В-во рассмотрев письма сии в совете своем, намерены были ни на один час не задерживать посланного нами к В. Ц. В-ву. Английский посол и мы в тот же день объявили о сем Шведским комиссарам и настоятельно просили их обождать ответа В. Ц. В-ва на письма его пр. и наши, но они отказали под предлогом, что для достоинства их короля и государя обидно, что в таком важном деле, каково заключение мира между столь великими Государями, не соблюдаются Русскими сроки, назначенные для исполнения тех или других дел и для доставления ожидаемых ответов. Они присовокупили, что так как они запаслись продовольствием для идей и кормом для лошадей не долее как до 15 февраля, то им нельзя оставаться без опасения попасть в великие бедствия, могущие произойти от недостатка в припасах. Но, несмотря на то, английскому [340] послу и нам удалось продержать их до сегодняшнего числа в надежде, что получится ответ В. Ц. В-ва. Между тем предложено было отложить переговоры до другого времени, а до тех пор заключить перемирие, которое, однако ж, доселе не установлено. Поелику ныне Шведские полномочные твердо намерены в следующую ночь ехать обратно в Новгород, и мы хотим отправиться с ними, чтоб потом ехать к Е. В-ву королю Шведскому и представить ему все, о чем здесь было рассуждаемо, и все, что было устроено, и по силам нашим стараться уклонить его окончить дело с возможно меньшими для Е. Ц. В-ва отягощениями, т. е. с тем же намерением, с коим кавалер Иван Меррик, отправляется к В. Ц. В-ву, чтоб обо всем известить В. Ц. В-во, то мы не хотели преминуть нижайше уведомить о сем В. Ц. В-во. Мы изъявили уполномоченным В. Ц. В-ва и английскому послу готовность нашу исполнить обязанность, которую ныне исполняет английский посол, т. е. отправиться к В. Ц. В-ву, с тем, чтоб английский посол отправился к королю Шведскому, [341] чтоб постараться об успехе переговоров. Но так как его пр-во на то не соглашался, то мы на сей раз должны были лишиться случая целовать руки В. Ц. В-ва, на что, даст Бог, представится нам случай в другое время. Между тем, где бы мы ни находились, мы всегда останемся нижайшими слугами В. Ц. В-ва и всегда готовы будем с тою же ревностию и теми же усилиями, которые употреблены были нами в сих переговорах (хотя они не имели желаемого нами успеха) стараться по силам нашим, о всем, что может послужить к пользе В. Ц. В-ва. Великие полномочные В. Ц. В-ва уведомили нас о том, что В. Ц. В-ву угодно было явить милость свою, по просьбе нашей, Иоанну Эверцу, гражданину города Цволле в Нидерландах, приказав выпустить его из острога, в котором он содержался в Пскове. За сию милость мы нижайше благодарим В. Ц. В-во и ожидаем его освобождения. Равным образом мы нижайше благодарил В. Ц. В-во за то, что прислали к нам своего переводчика Павла Томасова Стерлинга, подателя сего письма, и о котором мы [342] сим свидетельствуем, что он вел себя честно и к одобрению нашему во все время, в которое он при нас находился.

За сим, Светлейший, Державнейший Царь и Великий Князь, мы молим Бога Всемогущего, дабы он хранил В. Ц. В-во во всегдашнем Царском благоденствии. Глебово, вечером 22 февраля 1616 г. старого стиля».

(пер. А. Х. Бека)
Текст воспроизведен по изданию: Отчет Нидерландских посланников Рейноута фан Бредороде, Дидериха Басса и Альберта Иоахима об их посольстве в Швецию и Россию (годы 1615 и 1616) // Сборник русского исторического общества, Том 24. СПб. 1878