Яса Чингисхана как источник ордынского права в отношениях внутри Орды и с вассальными государствами 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Яса Чингисхана как источник ордынского права в отношениях внутри Орды и с вассальными государствами



 

Образование Монгольской империи в начале ХШ в. вызвало необходимость выработки общих правовых норм и законодательных уложений для управления государством. Их основу с некоторыми изменениями и кодификацией составили уже действующие в обществе нормы права. Свод законов и установлений получил название «Великая Яса», или просто «Яса» Чингисхана. Она играла значительную роль в отношениях внутри империи Чингисидов и в отношениях с зависимыми государствами.

Для монгольских племен Чингисова улуса «Яса» была опубликована, как полагают, на Великом курултае в 1206 г., одновременно с провозглашением Темучина Чингисханом всей Великой степи. После этого «Яса» дополнялась и расширялась: в 1218 г. перед войной с Хорезмийским султанатом и в 1225 г. перед завоеванием Тангутекого царства. Не обошлось и без сопротивления новым правовым нормам со стороны ревнителей старины, для которых личная свобода и безответственность были дороже государственного порядка. В результате появился новый закон монгольского императора - «Великая Яса» Чингисхана.

 «Яса» не сохранилась в подлиннике и известна лишь в сокращенных изложениях у Джувейни, Рашид ад-Дина, Вассафа, Ибн Баттуты, Г. Абу-л-Фараджа, Макризи и др. О «Ясе» Чингисхана существует огромная литература, написанная на многих языках мира. По словам Джувейни, «Яса» Чингисхана была написана уйгурским письмом на свитках (тумар) и называлась «Великою книгою ясы» (йаса-наме-йи-бузург). Эти свитки хранились у наиболее авторитетных царевичей - знатоков «Ясы»; при вступлении нового хана на престол, отправлении войска, собрании царевичей приносили эти свитки, и на их основании принимались решения.

В монгольской «Ясе» было зафиксировано не безоговорочное подчинение власти, основанной на силе, а острая необходимость обрести силу для самообороны, при необходимости даже жертвуя привычной независимостью и личной свободой. Особый поведенческий настрой монголов, их энергичность, предприимчивость, способность к самопожертвованию были закреплены в «Ясе». Поэтому на нее «монголы

действительно смотрели как на Евангелие или Коран». Кроме того «Яса» становится основной политической доминантой степного суперэтноса в борьбе против католического и мусульманского миров до принятия ислама на территории Улуг Улуса («Золотой Орды»).

Соблюдение постановлений Чингисхана было обязательно не только для всех жителей империи, но и для самих ханов. Как и любое законодательство «Яса», конечно, нарушалась как жителями империи, так и самими Чингисидами. Отчасти это объясняется тем, что «Яса» Чингисхана регламентировала лишь нормы кочевой жизни. Поэтому в большинстве покоренных монголами стран, в частности, в Средней Азии и Иране, где существовала своя правовая традиция, подчинить население новому праву было чрезвычайно трудно. Правовая система монголов, выработанная на основе права кочевников и преимущественно для кочевников, в иных условиях, оказывалась крайне неудобной: многие стороны социально-бытовой и общественной жизни оставались не регламентированы «Ясой», а отдельные ее положения вступали в противоречие с религиозным мусульманским правом и обычаями местного населения. На этой почве возникали столкновения между блюстителями «Ясы» и местным населением, оборачивавшиеся, как правило, трагедией для последних.

Неукоснительного соблюдения «Ясы» требовали и от высших слоев монгольского общества, прежде всего, Чингисидов. Особое внимание на это обращал и сам Чингисхан: «Если кто-нибудь из нашего уруга единожды нарушит Ясу, которая утверждена, пусть его наставят словом. Если он два раза ее нарушит, пусть его накажут согласно билику, а на третий раз пусть его сошлют в дальнюю местность Балджин-Кулджур. После того, как он сходит туда и вернется обратно, он образумится. Если он не исправился, то да определят ему оковы и темницу. Если он выйдет оттуда, усвоив адаб (нормы поведения ), и станет разумным, тем лучше, в противном случае пусть все близкие и дальние его родичи соберутся, учинят совет и рассудят, как с ним поступить». ордынское право государство политический

Однако, существовали и исключения из правил. Военной аристократии, которым сам Чингисхан и его преемники даровали титулы и награды, полагались и особые привилегии за их заслуги перед государем и государством. Такие люди назывались тарханами. Привилегии тарханов заключались в следующем: они были освобождены от всяких податей; вся добыча, захваченная ими на войне или на охоте, составляла их полную собственность; во всякое время они могли входить во дворец без всякого разрешения; они привлекались к ответственности только за девятое совершенное ими преступление (при этом, однако, имелись в виду Только те преступления, которые влекли за собой смертную казнь); во время пира тарханы занимали почетные места и получали по чарке вина.

В «Ясе» присутствует строгая соподчиненность в административно-политическом отношении. Поэтому, видимо, российское самодержавие не имело аналога на Западе, и было так близко и понятно для степной зоны Евразии. В вассальных уделах, в том числе и на Руси, монголами сохранялось прежнее правление. В то же время, оставляя старую династию во главе местной администрации, монголы одновременно ввели для контроля деятельности местных вассальных правителей наместников - баскаков. Они осуществляли надзор за исполнением на местах и связь с метрополией, для чего им было придано войско.

Вместе с новыми законами потребовалось определить имя народа, ядро которого составили верные сторонники Чингисхана - «монголы». Оно было официально закреплено за вновь сформированным народом-войском. При этом новое монгольское войско выросло с 13 тыс. добровольцев до 110 тыс. регулярной армии. Оно пополнилось за счет включения в орду побежденных народов - кереитов и найманов. При этом, оказавшись в армии победителя, они ни разу не проявили нелояльности новому хану. Это означает, что для них были созданы приемлемые условия существования, причем в обстановке, когда на каждого монгольского ветерана приходилось десять новобранцев - бывших военнопленных, привыкших бунтовать даже против своих племенных ханов. В этой армии сила была на стороне побежденных, но они быстро стали верноподданными. Думается, что здесь сыграла решающую роль степная традиция централизованной сильной власти, способной противостоять оседлым соседям: чжурчженям, тангутам и мусульманам. Сменив кличку «цзубу» на гордое имя «монгол», они ничего не проиграли, а те, которые не хотели жить в объединенном государстве, ушли на запад и продолжили войну. Это были меркиты и часть найманов.

Курултай стал высшим органом власти, и только он имел право доверить функции управления определенному лицу, именуемому в дальнейшем ханом. Своеобразно трактует миссию хана Н.М. Карамзин: «Сей отрок, воспитанный материю в простоте жизни пастырской, долженствовал удивить мир геройством и счастьем, покорить миллионы людей и сокрушить государства, знаменитые сильными воинствами, цветущими искусствами, науками и мудростию своих древних законодателей».

В политической жизни монгольского общества вера не играла определяющей роли. Существовал подлинный стык различных исповеданий: кереиты были несторианами (христианская ересь, отрицавшая божественную сущность Христа), найманы - несторианами и буддистами, татары и чжурчжени - шаманистами, тангуты исповедовали «красный» буддизм, уйгуры - буддизм Хинаяны и несторианство, «лесные народы» Сибири имели свои родовые культы, сами монголы были тенгрианцами. Родовой принцип в новом государстве был нарушен сознательно в момент его создания. Командиры получали награды соответственно заслугам, а не по праву рождения. Воины обязаны были служить с 14 до 17 лет. Для наблюдения за порядком кроме стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия, несшая службу по охране ханской юрты.

В столь воинственном и разноплеменном обществе необходимо было поддерживать строгий порядок, для чего требовалась реальная сила. С этой целью Чингисхан создал из собственной охраны монгольский аппарат принуждения, который подчинялся только ему и был поставлен выше армейского командного состава: рядовой гвардеец считался по рангу выше тысячника, которыми были назначены только 95 нойонов. В результате из сторонников новомонгольской партии была создана военная элита, которую нельзя назвать ни аристократией, ни олигархией, ни демократией, ибо это была орда «древнетюркского каганата», но разросшаяся на всю Великую степь и поглотившая племена. В отличие от западноевропейских монархий и восточных деспотий здесь власть не передавалась по знатности и наследству, а монгольского хана выбирали, который своим авторитетом являл гарантию закона и стабильности в монгольском обществе.

Создание новых законов должно было обеспечить существование новому стереотипу поведения, непривычному, но целесообразному. Например, законы Чингисхана карали смертью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого. Осуждалось чародейство, направленное во вред ближнего, троекратное банкротство, т.е. невозвращение долга, и невозвращение оружия, случайно потерянного владельцем в походе или в бою. Наказывался тот, кто отказал путнику в воде или пище. Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжелым преступлениям: «Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая, обронит свой вьюк, лук или что-нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти».

Более того, «Яса» запрещала, кому бы то ни было, есть в присутствии другого, не разделяя с ним пищу. В общей трапезе ни один не должен был, есть более другого Значительным нововведением было положение о взаимопомощи и взаимовыручке: воины Чингисхана должны были быть уверены, что боевой товарищ их не бросит.

Новый общественный императив монголов о взаимовыручке включал в себя гарантию, даваемую и боевому товарищу, ставшему жертвой предательства. Если его не могли спасти, то за него следовало отомстить нарушителям закона гостеприимства. Противники монголов на это возражали, что и на войне убивают, и что обман (дезинформация) дозволен, и что те, кто не убивал после, не виноваты, следовательно, не несут за чужой поступок ответственности. С этим монгольское правосознание не спорило, считая, что смерть на войне действительно естественна, ибо «за удаль в бою не судят». Более того, самым доблестным противникам, попадавшим в плен, предлагалась не только пощада, но и прием в ряды монгольского войска с правом на выслугу и продвижение по службе. Но вместе с тем, дезинформацию монголы делили, на обман противника, который должен воспринимать обстановку критически и на предательство или обман доверившегося клятве, т.е. договору или обычаю гостеприимства. Смерть во время войны всего лишь, по их мнению, закон природы, а убийство доверившегося - оскорбление естества, следовательно, божества.

Предателей и гостеубийц уничтожали беспощадно вместе с родственниками, ибо считали они, что люди, причастные к предательству, не должны жить и производить потомков, так как монголы признавали коллективную ответственность и наличие наследственных признаков (генофонд) Надо сказать, что закон о неприкосновенности послов, в отличие от своих противников, монголы выполняли последовательно. Как справедливо замечает Л.Н. Гумилёв «позднейшие дипломаты должны были скинуться на памятник Чингисхану и его закону, потому что в древности и в средние века убийство чужеземца преступлением не признавалось». В ответ на убийство монгольских послов уничтожались их убийцы, и даже города. Они несли, по мнению монголов, коллективную ответственность за содеянное преступление. Джованни дель Плано Карпини отмечал, «у татар (монголов) есть обычай никогда не заключать мира с теми людьми, которые убили их послов».

Чингисхан сделал из своих подчиненных организацию с общественным императивом «Будь тем, кем ты должен быть», где все должны были следовать закону, включая хана. И хан являлся для всех своих воинов примером исполнения Ясы, иначе монголы отказали бы ему в доверии.

С течением времени Чингисиды и военно-кочевая знать в западных улусах империи все более воспринимала традиции ислама и его государственные устои, менее ограничивая свою жизнь предписаниями «Ясы». По словам Хамдаллаха Казвини, «у монголов нет обычая обитать в городах, и это противно Ясаку Чингисхана». Между тем именно это требование наиболее часто нарушалось самими Чингисидами как в улусе Чагатая, так и в улусах Джучи и Хулагуидов.

Период действия «Ясы» в монгольских улусах точно неизвестен. Главенствовать над прежними законами и традициями «Ясе» удавалось только до трагических событий конца XIV в., когда принцип орды («народ-войско») возобладал над принципом «народ-союз племен». Только после «великой замятни» (как пишут русские летописцы о периоде после гибели хана Бердибека) последовал политический распад Улуг Улуса и этническое разделение на татар казанских, крымских, астраханских, сибирских, ногайских и казахов. Почти все они в XIV в. вернулись к обычаям предков и в ряде случаев восстановили прежний строй - племенные союзы или жузы.

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2020-03-14; просмотров: 110; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 34.226.141.207 (0.012 с.)