Глава 1. Теоретико-методологический аспект экономической этнологии. Исторический диалектический материализм и его политико-экономические категории

Введение

 

Целью курсовой работы является теоретическое изучение экономической этнологии с помощью учения исторического диалектического материализма. Задачами работы является применение этой теории и методики в её границах на примере тяжёлого выхода из социальной катастрофы традиционного общества маори Новой Зеландии во второй половине 19 в., связанной с резким обезземеливанием маорийских племён.

Проблематика вообще изменения и разрушения традиционных отношений под действием колониальных и рыночных отношений связана с социальной трагедией не только маори, но практически уже почти всех обществ синполитейной первобытности. Социалистические утописты, а вслед за ними К. Маркс и Ф. Энгельс заметили и начали изучать эту проблему. Многие отечественные экономисты и этнографы последовали за ними, такие как Окунь Б., Гринёв А. В. и др. С середины 20 в. эту проблему начинают специально изучать и такие зарубежные антропологи как К. Поланьи, Р. Бенедикт, М. Миид.

Слабая изученность традиционной культуры маори в начальный колониальный период примерно до середины 19в. (хотя многие полинезийские общества к середине 20 в. были изучены ещё слабее) усложняет изучение проблематики культурной их адаптации и формирования маорийской народности.

Серьёзных этнографических исследований маори в среде жизни самими отечественными исследователями не проводилось. Основными источниками исследовательской работы служат труды середины 20 столетия по изучению истории и традиционного хозяйства маори отечественного автора Бутинова Н. А., которого можно считать самым большим отечественным специалистом в изучении маори по материалам зарубежных авторов. Основные его работы содержатся в больших этнографических очерках «Народы Австралии и Океании» и «Океанийский этнографический сборник». Также работа опирается на монографию Семёнова Ю. И. «Экономическая этнология» 1993 г. по выработке теории первобытной экономики, в которой социально-экономическим отношениям маори отведён целый параграф. Указанная работа Семёнова в основном также опирается на работы зарубежных авторов, а по этнологии маори на исследования Фёрса. Вооружённые исторически-материалистическим инструментарием Бутинов и Семёнов образцово справились с типологической классификацией, историко-этнографическими и социально-экономическими закономерностями развития этнических групп, чему можно позавидовать и нужно научиться.

Также в работе рассматриваются исследования зарубежных антропологов: М. Мосса «Очерк о даре», в котором автор останавливается на традициях маори, К. Поланьи «Великая трансформация» с социально-экономической и политической проблематикой основных мировых процессов середины 20 в., М. Салинза «Экономика каменного века» 1972 г. с подведением теоретических итогов зарубежной экономической этнографии.

Работа состоит из введения с целями, задачами, источниками и структурой исследования, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и рисунков с изображениями этнографических карт Новой Зеландии.

В первой главе рассматриваются теоретические достижения зарубежной и отечественной теоретической мысли, хотя такое деление при международных традициях исторического материализма, например, не всегда оправдано.

Во второй главе работы проводятся географические, историко-этнографические, хозяйственно-культурные и социально-экономические описания Новой Зеландии и маори вместе с небольшим обзором Океании и колониальной истории региона.

В третьей главе проводится исследования в области глубоких культурных изменений и адаптации маори к буржуазным экономическим условиям с начала 19 в. до начала 20 в.

В конце главы и каждого параграфа выводятся итоговые положения.

Заключение обобщает все выводы исследования (решения его задач) и формулирует его главный результат сообразно цели.

На малых островах Тробриад Меланезии с развитыми вождествами и с небольшими возделываемыми площадями земледелие выделялось высокой интенсивностью, а на южных засушливых островах Меланезии, особенно на Новой Каледонии, очень рано сложилась ирригационное орошение. Ямс требующий более сухих участков земли на коралловых островах играл главную роль, но в Меланезии занимал второе место после посадок таро на более влажные почвы. Бататы в основном росли без обработки и служили пищей свиньям. Высадка вокруг селений банановых деревьев имела особое значение: их плоды шли в пищу, а листья имели широкое хозяйственное применение и служили материалом для изготовления женских юбок, зонтов и проч..

Перспективное перераспределение богатств почвенных чернозёмных, лессовых, пойменных горизонтов при бедных почвах островов вулканического происхождения (как, например, на о. Пасхи) или при полностью лишённых почвы коралловых островов с жёстким известковым грунтом позволяло возделывать клубниевые культуры. Дикие в большинстве своём рощи саговых пальм, а также гебанговые и зонтичные пальмы, с идущей в пищу крахмалистой сердцевиной, вместе с диким сахарным тростником и др. растениями обрабатывались папуа на заболоченных речных берегах западной части Новой Гвинеи.

Сердцевину стволов некоторых древовидных папоротников добывали себе в пищу маори Новой Зеландии. При огородничестве горных областей Новой Гвинеи с выращиванием батата, таро, огурцов, тыквы, шпинат, бобовых, обрабатывались рощи бананов и сахарный тростник, содержались мелкие животные: козы, свиньи, собаки, куры, сами ищущие себе пищу. Подсечно-огневым земледелием охватывалось не более 12 % земли на Новой Гвинеи и Индокитае с крутыми труднодоступными горным и склонами. На Соломоновых островах в зависимости от обилия леса сосуществовали самая примитивная подсека и крайне трудоёмкое земледелие. Удивительным достижением примитивной гидро-технологии было создание мелких искусственных островов в мелководных лагунах из привезённого на лодках с соседних островов камня и грунта для увеличения полезной площади земли.

Уровень земледелия в Полинезии с отдельными перенаселёнными островами был выше чем Меланезии. Также главную роль играло таро, созревающее в течении всего года, за ним следовали бананы, хлебное дерево, кокосовые орехи, ямс, саго. На Маркизских островах и Гавайях применялось искусственное орошение. На последних собирали большое число водорослей, а в глубоких горных ущельях выращивали Olona, из лыковых волокон которого делали верёвки и корабельные снасти. На бедном растительностью о. Пасха удобрением служил вулканический пепел. В Микронезии главным хозяйственным значением обладало хлебное дерево. Например, на Каролинских и Марианских островах вулканического происхождения хлебное дерево росло на возвышенных местах, достигало 35 м. высотою и обладало исключительной продуктивностью. Семью островитян могли прокормить круглый год 10 деревьев, посаженных одним человеком.

Например, у меланезийцев был очень развит обмен и даже своеобразное «денежное обращение», когда у полинезийцев же ничего подобного не было и до появления европейцев они сохраняли натуральное хозяйство с простым внутренним натуральным обменом. Это подтверждает и В. Кабо, подчёркивая, что наблюдаемые в Меланезии рыночные частнособственнические отношения находились в сфере движимой собственности.

Причём совокупность данных, прежде всего по степени сохранения первобытных семейно-брачных отношений, архаической формы собственности на землю, а также организационно-технологических достижений указывают на более высокое социально-экономическое развитие полинезийцев вместе с микронезийцами, особенно по сравнению с традиционными обществами северо-западной части Меланезии.

Развитие различных племён последней можно классифицировать также как Семёнов Ю. И. классифицирует развитие различных этнических групп Австралии доколониального периода: раннепервобытные, позднепервобытные и предклассовые.

Хотя полинезийцы, испытывая дефицит материальных ресурсов, достигли сложных форм общественного устройства не зная плавки металлов, гончарства и ткачества, но обладая техникой интенсивного оросительного земледелия, тонких ремёсел, особенно судостроения и мореходства. Океанийские общества представляют собой предельно сложную картину, но в общем общественно-культурное развитие постепенно повышается по мере движения с запада на восток.

Любопытны выводы наблюдений ряда исследователей указаны Окладниковой Е. А., которые связывают удивительное декоративно-прикладное искусство некоторых традиционных культур Океании, в т. ч. и маори Новой Зеландии, с искусством индейцев тихоокеанского побережья Америки, и других тихоокеанских регионов.

 

Проблема традиционного натурального хозяйства маори при развитии рынка земли в Новой Зеландии во второй половины 19 в. Адаптация земледельческого хозяйства маори к сокращению общинной земли и капиталистическим отношениям

 

Актуальность ведения традиционного натурального хозяйства маори, в том числе и его земледельческой части, при потере земли в троекратном размере с 1840 по 1853 г. стала резко падать. Но в целом оно начало исчезать только при широком переходе хозяйств маори на капиталистическую основу хозяйствования в начале 20 в. Развитие рынка земли Новой Зеландии в 19 в., благодаря обезземеливанию маори, их катастрофическую социальную ситуацию могло только ухудшить, поскольку купить назад свои просторные угодья для ведения своего производяще-присваивающего хозяйства маори не могли.

Дефицит земли и опыта капиталистической кооперации, связанного прежде всего с функционированием традиционных предклассовых отношений и поло-возрастного домашне-рабского разделения труда, а также избыток межплеменной розни и отсутствие национальной интеллегенции затрудняли решение жизненно важных экономических проблем маори с середины 19 в. Главным образом это решение могло быть найдено только после политического объединения племён. Первая попытка объединения была предпринята в 1854 г. на юге традиционно земледельческой провинции Таранаки племенем нгати-руануи. Хотя и не устойчиво, оно объединило часть маори на конференции племён Западного берега, где сначала решили, что ни какая земля не должна продаваться без согласия всех племён. Процесс политического развития продолжался, и в 1856 г. там же провозглашен союз племён «Страна короля», способствующий организации освободительных войн маори в первой половине 60-х гг.. Тем самым была заложена будущая идейно-организационная основа консолидации и сохранения маори.

Итак, отношения между членами общины маори середины 19 в. ещё не начали приобретать вещной характер, свойственный рынку товаров, и собственно говоря они начнут его приобретать только в конце 19 в. Рыночные отношения можно усмотреть между вождём маори, обладавшим товарной продукцией своего хозяйства с общинным характером его обработки и покупателя-пакеха на рынке продуктов питания. Маорийская земледельческая община маори продолжала ведение натурального хозяйства, часть которого ещё имела существенный присваивающий аспект, размер которого стал стремительно сокращаться вместе с быстрой потерей общинной земли.

Власть рынка тем значительней, чем большая часть продукта приобретает форму товара, и чем больше поведение человека детерминировано обращением к буржуазному обмену через деньги. Но ещё прочные традиционные социальные отношения маори значительно препятствовали выходу рядовых общинников на колониальный рынок труда. Более того, последний был переполнен предложением более квалифицированной рабочей силы европейских переселенцев из-за распространения известия об обнаружении золота в провинции Отаго (Южный остров), которого оказалось чрезвычайно мало.

Маорийским общинникам для натурального самообслуживания оставалось компенсировать сокращение присваивающей доли хозяйства интенсификацией традиционного или заимствованием пахотного земледелия на своих участках, на что тоже было недостаточно хорошей земли, специальной технологии и орудий.

Неэффективный традиционный ручной способ переложного земледелия требовал больших площадей земли. Удобрения не применялись. Участки быстро истощались и несколько лет пустовали. В отличии от веток, поваленные тяжёлые стволы деревьев не сжигали. Поэтому в полной мере не использовали для удобрения золу - стволы оттаскивали в сторону и бросали гнить.

При этом маори обрабатывали землю вождей и отдавали им часть своей сельскохозяйственной продукции, идущей в т. ч. и на рынок. Точный размер товарной части общинного хозяйства маори, т. е. хозяйства вождя, как до войны за независимость в 60-х гг. 19 в., так и после, высчитать по данным Бутинова невозможно.

Но обречённое натуральное традиционное хозяйство маори, несовместимое с их обезземеливанием, продолжало инертно бороться за свою живучесть. Разобщённость традиционных маори продолжала оставаться главной помехой выхода из кризиса.

Самостоятельная научная мысль маори появилась только в 90-х гг. с появлением младомаорийского движения в интилегенции Восточного берега.

Она приняла активное участие в поиске выхода, который был найден в т. н. инкорпорациях - объединениях бедных общинных земель соседних хапу на капиталистической основе. Но сначала были неудачные попытки. Но первый положительный опыт приобрели нгати-пороу на Восточном берегу - тоже традиционные земледельцы, которые в начале 20 в. открыли овцеводческую станцию.

В 1909 г. в округе Виапу на 60 тыс. акрах совместной земли насчитывалось 90 тыс. овец., 3500 голов крупного рогатого скота, 8200 свиней. Участниками предприятия были члены объединившихся для совместного пользования общин как акционеры. Они не прибегали к наёмному труду, а сами являлись рабочей силой, получая зарплату и дивиденты. Согласно традиционным пережиткам маори продолжали делиться по рангуи поэтому доли труда и результатов труда участников общего дела были неравные.

Тем не менее наблюдается явное прогрессивное изменение общественных отношений маори, когда во второй половине 19 в. представители рыночных отношений со стороны общин были вожди, а теперь ими являются уже сами общинники-акционеры. Организационно-экономический успех был закреплён демографическим приростом населения маори: в1896г. было 39 854 чел., в 1901 г. 43 143 чел., в 1906 г. 47 731 ч., в 1911 г. 49 844 ч., в 1934 г. 72 883ч..

Высокой адаптивной способностью хозяйства к буржуазным экономическим условиям отличились племена маори провинции Окленд, Таранаки и Восточного берега - они смогли организовать новое хозяйство путём объединения скудных общинных земель. Они смогли это сделать также и потому что основой их традиционного хозяйства являлось ручное земледелие. Они же оказались и наиболее политически активными, образованными и организованными маори.

Очевидно, что предки всех маорийских племён, организованно переселившиеся приблизительно в 10 веке из центральной Полинезии и оснащённые культурами и техникой ручного земледелия, были умелыми земледельцами. Часть племён, оказавшись в богатой плодородными землями Новой Зеландии, и сохранившие земледельческую традицию, смогли благодаря этому образовать и сохранить свою народность в самый трудный - колониальный период своей истории.

Заключение

 

Обнаружена зависимость адаптации традиционного хозяйства маори к буржуазным условиям от уровня его производящего развития, при том, что колонизация началась с территории племён с присваивающим типом хозяйства.

С введением неизвестных прежде культур земледелия: пшеницы, кукурузы, картофеля и др., введением свиноводства, выходом на рынок традиционное хозяйство маори подверглось глубочайшим изменениям. В упорной и длительной борьбе за независимость в 1843-1860-е гг. маори освоили новые юридические и политические навыки. Прежде всего этот период является периодом сплочения враждующих племён. Это при том, что большинство традиционных хозяйств с проникновением в них рыночных отношений разрушаются и многие с катастрофическими последствиями.

Важным фактором при переходе к рыночным отношениям явилось то, что по словам Поланьи «экспорт стал играть более важную роль, чем импорт; идеал рынка, выгодного для покупателя, сменился стремлением к рынку, коньюктура которого выгодна для продавца, а цели этой можно было теперь достичь весьма простым способом - продавая товары дешевле, чем конкуренты (в число коих в конечном счёте попадали и сами колонисты)».

Многие образовавшиеся тихоокеанские рынки при торгово-производственной активностью европейцев и их колоний в 19 в. и даже ранее, такие как, например, рынок пушнины и чая Шанхая, рынок овечьей шерсти Австралии и Новой Зеландии, восточно-тихоокеанский рынок зерна (Калифорния, Перу, Чили), рынки льда и угля северо-западного побережья Америки, рынок земли с первой половины 19 в., рынок мясной и молочной продукции конца 19 в., др. рынки сырья и готовой продукции и, наконец, рынок труда с середины 19 в. связали отдалённые зависимые тихоокеанские регионы с метрополиями, которые были втянуты в орбиту стремительно развивающейся мировой экономики.

По сути общие пути эволюции традиционных хозяйств этносов от присваивающей к производящей основе и далее к эффективному сельскому и промышленному производству мировой экономики, к разнообразному, но единому человеческому обществу - это объективный процесс адаптации различных культур как к меняющейся природной среде так и к развивающимся экономическим и политическим условиям интеграции. Маори вложили свой опыт адаптации в копилку мировых знаний человечества, которые нужно продолжать разрабатывать.

Используемая литература

 

Аверкиева Ю. П. Индейское кочевое общество 18-19 вв. - М.:Мысль, 1970.

Аверкиева Ю. П. История теоретической мысли в американской этнографии. - М., 1980. - 288 с. (БОН: Ж-2814).

Мосс Марсель. Очерк о даре. См.:

Введение

 

Целью курсовой работы является теоретическое изучение экономической этнологии с помощью учения исторического диалектического материализма. Задачами работы является применение этой теории и методики в её границах на примере тяжёлого выхода из социальной катастрофы традиционного общества маори Новой Зеландии во второй половине 19 в., связанной с резким обезземеливанием маорийских племён.

Проблематика вообще изменения и разрушения традиционных отношений под действием колониальных и рыночных отношений связана с социальной трагедией не только маори, но практически уже почти всех обществ синполитейной первобытности. Социалистические утописты, а вслед за ними К. Маркс и Ф. Энгельс заметили и начали изучать эту проблему. Многие отечественные экономисты и этнографы последовали за ними, такие как Окунь Б., Гринёв А. В. и др. С середины 20 в. эту проблему начинают специально изучать и такие зарубежные антропологи как К. Поланьи, Р. Бенедикт, М. Миид.

Слабая изученность традиционной культуры маори в начальный колониальный период примерно до середины 19в. (хотя многие полинезийские общества к середине 20 в. были изучены ещё слабее) усложняет изучение проблематики культурной их адаптации и формирования маорийской народности.

Серьёзных этнографических исследований маори в среде жизни самими отечественными исследователями не проводилось. Основными источниками исследовательской работы служат труды середины 20 столетия по изучению истории и традиционного хозяйства маори отечественного автора Бутинова Н. А., которого можно считать самым большим отечественным специалистом в изучении маори по материалам зарубежных авторов. Основные его работы содержатся в больших этнографических очерках «Народы Австралии и Океании» и «Океанийский этнографический сборник». Также работа опирается на монографию Семёнова Ю. И. «Экономическая этнология» 1993 г. по выработке теории первобытной экономики, в которой социально-экономическим отношениям маори отведён целый параграф. Указанная работа Семёнова в основном также опирается на работы зарубежных авторов, а по этнологии маори на исследования Фёрса. Вооружённые исторически-материалистическим инструментарием Бутинов и Семёнов образцово справились с типологической классификацией, историко-этнографическими и социально-экономическими закономерностями развития этнических групп, чему можно позавидовать и нужно научиться.

Также в работе рассматриваются исследования зарубежных антропологов: М. Мосса «Очерк о даре», в котором автор останавливается на традициях маори, К. Поланьи «Великая трансформация» с социально-экономической и политической проблематикой основных мировых процессов середины 20 в., М. Салинза «Экономика каменного века» 1972 г. с подведением теоретических итогов зарубежной экономической этнографии.

Работа состоит из введения с целями, задачами, источниками и структурой исследования, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и рисунков с изображениями этнографических карт Новой Зеландии.

В первой главе рассматриваются теоретические достижения зарубежной и отечественной теоретической мысли, хотя такое деление при международных традициях исторического материализма, например, не всегда оправдано.

Во второй главе работы проводятся географические, историко-этнографические, хозяйственно-культурные и социально-экономические описания Новой Зеландии и маори вместе с небольшим обзором Океании и колониальной истории региона.

В третьей главе проводится исследования в области глубоких культурных изменений и адаптации маори к буржуазным экономическим условиям с начала 19 в. до начала 20 в.

В конце главы и каждого параграфа выводятся итоговые положения.

Заключение обобщает все выводы исследования (решения его задач) и формулирует его главный результат сообразно цели.

Глава 1. Теоретико-методологический аспект экономической этнологии. Исторический диалектический материализм и его политико-экономические категории