Степень реальности замещающих действий

В. Малер варьировала степень реальности замещающих действий: прерванная работа завершалась мысленно в словесном сообщении или в плане внешней деятельности. Ей было установлено, что, чем выше уровень реальности второго задания, тем большим замещающим значением оно обладает для первого. Так, ребенок, которого прервали в середине рисования картинки, и которому затем позволили рассказать, как он закончил бы рисунок, если бы представилась возможность, с меньшей вероятностью вернется к начальному заданию, чем ребенок, которому предлагали подумать или представить себе, как бы он завершил задание. Разговор о деятельности, как предполагается, более реалистичен, чем размышление о ней. 

Однако работа С. Слиосберг показывает, что уровень, на котором менее реальное может замещать более реальное, зависит от характера ситуации. В свободной игровой ситуации фантазия может быть столь же эффективна, как и моторная активность, тогда как в более серьезном контексте фантазия может вообще не обладать замещающей ценностью.

Соотношение валентностей прерванного и замещающего действий

М. Хенле опиралась не только на модель личности, но и на модель окружения, в особенности на соотношение валентностей прерванного и замещающего действий. Сначала оценивалась привлекательность заданий для испытуемых. На основе этих данных М. Хенле комбинировала прерываемые и замещающие действия. Если валентность замещающего действия была ниже валентности прерванного, то замещающая ценность оказывалась ограниченной или нулевой. Наоборот, замещающая ценность возрастала тем сильнее, чем больше валентность промежуточного действия превышала валентность первоначального задания.

Независимо от того, строится экспериментальный анализ замещающей ценности действия на модели личности или модели окружения, он выявляет целенаправленный характер действия. Потому-то замещающая ценность тем выраженное, чем в большей степени промежуточное действие приближается к достижению иным путем блокированной ранее цели, а не преследует новую цель. Это особенно отчетливо видно в экспериментах К. Лисснер с варьированием сложности заданий. Решение более сложного варианта прерванного задания, очевидно, потому имеет высокую замещающую ценность, что предполагает возможность решения всех более легких вариантов.

 

Экспериментальные работы, выполненные в рамках теории поля: психологическое расстояние и сила валентности (исход действий, психологическая значимость ситуаций, связь психологического расстояния и валентности).

Левин считал, что валентность (Va) является функцией напряжения потребности (t, tension) личности (Р), а также является решающим детерминантом психологической силы (f, force), которая толкает или увлекает человека к целевой области (G). И эта сила (f P,G) зависит от относительного местоположения человека и целевого объекта, т.е. психологического расстояния. Во многих случаях с возрастанием психологического расстояния до целевой области (e, удаленность, e P,G) интенсивность психологической силы уменьшается:

Исход действий

Косвенно подтверждено Б. Зейгарник. Установила, что преимущественное воспроизведение незавершенных заданий при так называемых конечных действиях, т. е. действиях с определенным исходом, выражено сильнее, чем при действиях рядоположенных, состоящих из одной и той же операции.

Сказывается влияние фактора G, который обусловливает (в качестве независимой от человека особенности цели) величину валентности. Другие данные можно объяснить только с помощью второго детерминанта психологической силы, а именно психологического расстояния (е). Эффект Зейгарник тем выраженное, чем ближе к завершению оказалось действие в момент его прерывания.