Евангелие от Иоанна: 19: 2-3; 17-42

¹ Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить его. ² И воины, сплетши венец из терна, возложили ему на голову, и одели его в багряницу,³ и говорили: радуйся, царь иудейский! и били его по ланитам. [...] ¹⁶ Тогда наконец он предал его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.

¹⁷ И, неся крест свой, он вышел на место, называемое Лобное, по-ев­рейски Голгофа; ^l8 там распяли его и с ним двух других, по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса. ¹⁹ Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, царь иудейский. ²⁰ Эту надпись чи­тали многие из иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было не­далеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски.

²¹ Первосвященники же иудейские сказали Пилату: не пиши: царь иу­дейский, но что он говорил: я царь иудейский. ²²Пилат отвечал: что я на­писал, то написал. ²³ Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. ²⁴Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, — да сбудется реченное в Писании: разделили ризы мои между собою и об одежде моей бросали жребий. Так поступили воины. ²⁵При кресте Иисуса стояли матерь его и сестра матери его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. ²⁶Иисус, увидев матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит матери своей: жено! се, сын твой. ²⁷Потом говорит ученику: се, матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял ее к себе. ²⁸ После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. ²⁹ Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднес­ли к устам его. ³⁰Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух. ³¹ Но так как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, — ибо та суббота была день ве­ликий, — просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. - ³²Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с ним. ³³ Но, придя к Иисусу, как увидели его уже умершим, не перебили у него голеней, ³⁴ но один из воинов копьем пронзил ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. ³⁵ И видевший засвидетельствовал, и истинно сви­детельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. ³⁶ Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость его да не сокрушится. ³⁷ Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на того, которого пронзили.

³⁸После сего Иосиф из Аримафеи — ученик Иисуса, но тайный из страха от иудеев, — просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял тело Иисуса.

Наши комментарии

Евангелия предлагают неодинаковую картину распятия Иисуса, но, как обычно, более всего расходятся «синоптики» с Евангелием от Иоанна.

Мф. 27: 27 - 32. Не ясно, зачем для казни трех человек требо­вался «весь полк» (греч.: «спира» - когорта, примерно 500 чело­век) - кто же остался охранять царский дворец и Храм?

По версии "синоптиков", Иисус сам креста не нес, крест за­ставили нести некоего Симона. Евангелисты Марк и Лука вносят важное уточнение: «И когда повели его, то, захватив некоего Симона киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом» (Лк. 23: 26). Не только руководство иудейской общины не соблюдало пасху из-за одного мятежника, оказывается, и далекие от политики иудеи в первый день пасхи работали в поле!

«Синоптиков» опровергает автор Евангелия от Иоанна, предла­гающий противоречащую версию: он уверяет, что Иисус нес крест сам(Ин. 19: 17).

Впрочем, римляне, как правило, распинали преступников на столбе, к которому прибивалась сверху доска, что напоминало бук­ву «Т» - к доске привязывались руки осужденного. Реже использо­вались два перекрещиваемых бруса, упиравшихся в землю двумя концами - они были похожи на полулежащий крест ¹ (¹ Согласно преданиям, на таком был распят апостол Андрей, и сегодня этот символ мученичества апосто­ ла украшает флаг под названием «Андреевский стяг».).

Мф. 27: 33 - 37. Место казни, как и захоронения, не могло находиться внутри города - это обычная санитарная норма всех древних южных городов. У иудеев это оговорено и в религиозном законе. Голгофа, на которой распинали, не могла находиться там, где сегодня расположен храм воскресения Христова, ибо он сто­ит внутри «старого города». Голгофа находится совсем в другом районе Иерусалима, за стеной старого города. Этот холм напоми­нает своей формой череп человека, поэтому он и называется на ив­рите: «гулголет», т.е. - череп. Дополнительным подтверждением правильности этой версии служит тот факт, что там же, неподалеку от городских ворот, обнаружены винный пресс и большая цистер­на винодельни, которые упоминаются в Евангелиях.

Мф. 27: 38 - 44. Версия Матфея и Марка о двух разбойниках, поносивших Иисуса, не согласуется с Евангелием от Иоанна, у которого разбойники ничего не говорят Иисусу, и противоречит Луке, у которого один разбойник злословил Иисуса, а другой - за­щищал, за что получил обещание ныне же оказаться с Иисусом в раю (Лк. 23: 39 - 43). Из чего следует, что по меньшей мере две из трех евангельских версий недостоверны и составлены по разноре­чивым слухам. Да и кто мог быть свидетелем этих разговоров стра­дальцев, прибитых гвоздями на соседних столбах? Если Иоанн, как написано в одноименном Евангелии, то там Иисус разбойнику ничего не говорил и рая не обещал, а позаботился об устройстве своей матери под охрану своего двоюродного брата.

Разнятся и надписи на табличке: в Евангелии от Матфея гово­рится, что надписание «его вины» - «сей есть Иисус, царь иудейс­кий», от Марка также написание вины - «царь иудейский», от Луки — «сей есть Иисус, царь иудейский», а от Иоанна — «Иисус назорей, царь иудейский», из чего следует, что как минимум три автора из 4-х там не были и рассказывают приблизительно, с чужих слов.

Ин. 19: 19 - 22. Впрочем, Евангелие от Иоанна претендует на большую достоверность, описывая детали. В нем (как и у Луки) надпись была сделана сразу на трех языках, хотя не ясно, кому предназначался греческий язык. Еще более удивительна мотива­ция, предложенная евангелистом: «Эту надпись читали многие из иу­деев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски». Почему иудеям было недостаточно еврейского языка, чтобы прочитать надпись? И зачем они в пасху, а по времени уже наступила пасхальная суббота, в массовом порядке ходили за город, к месту распятия преступни­ков?

Скорее всего, Евангелие составлял грек для греков Римской империи, поэтому и появилась такая многоязыкая надпись на стол­бе для казни разбойников -для евангелиста лишней была, скорее, надпись на еврейском. По-видимому, и надписи над двумя други­ми разбойниками тоже были сделаны на нескольких языках - ина­че будет непонятна избирательность среди осужденных.

Впрочем, евангелист пишет и куда более поразительные вещи: повелитель Иудеи, начальник жизни и смерти целого народа, нена­видевший и презиравший этот народ, вместо того, чтобы по обык­новению послать сотника с рядовым «грязным» заданием, оказы­вается, решил почтить преступников своим личным присутствием и даже не поленился самолично написать надписи на трех языках - видимо, некому больше было на греческий и латынь перевести единственное подлежащее переводу слово «царь». Разумеется, и «первосвященникам», и всей религиозной элите Израиля лично присутствовать на казни трех разбойников за городом было важнее, чем совершение ритуалов в Храме и дома на пасху и в пас­хальную субботу.

Более того, по Евангелию, иудеи вступили в пререкания с про­куратором по поводу надписи на таблице для разбойника: не так пиши, а как мы скажем! Но наместник «Непобедимого Солнца», владыки античного мира - Римского императора, не уступил на­глости многочисленных «первосвященников» и отстоял-таки свою версию таблички для преступника на всех трех языках! - Зря, что ли трудился - три таблички на трех языках самолично написал?

Кроме того, по Иоанну, пятница крайне растянулась: за время с 12 часов дня по европейскому времени (6 часов по-иудейски) про­изошел суд, затем приговоренный проделал со столбом на плечах весь свой скорбный путь от лифостротона до Голгофы, там его рас­пяли, установили столб для распятия и прибили к нему таблицу с надписью на трех языках. Туда же торжественно прошествовала царская процессия с 500 воинами, Пилат, члены синедриона. И все - до наступления сумерек!

Впрочем, и у Марка со временем распятия происходят мета­морфозы: Иисуса у него распяли в 3 часа. Православная Толковая Библия пишет: «Некоторые древние толкователи, например, блаженный Иероним, говорили, что произошла ошибка: переписчик вместо буквы "сигма" = б поставил букву "гамма" = 3. Другие прибавляли к выражению "час третий" частицу "ос" = как бы примерно. Но то, что Христос не мог быть распят в третьем, т.е. по нашему, в девятом часу утра — это, кажется, не требует и доказательств» ¹(¹ Толковая Библия... Т.9. С. 90.). До этого времени состоялось два суда над Иисусом, шествие на Голгофу и подготовка к казни... Интересно бы узнать, сколько еще таких ошибок переписчиков и прибавлений частиц скрыто в тексте Евангелий?

Ин. 19: 28 - 31. Здесь обращает на себя внимание еще одна странность: «Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Пи­сание,говорит: жажду. [...] Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совер­шилось! И, преклонив главу, предал дух».

Даже если предположить, что автор Евангелия от Иоанна или же ученик Иисуса, оставивший некие первичные записи события, стоял рядом и все слышал, настораживает его оценка, что Иисус даже жажду испытывал не по естеству, а «по Писанию». Откуда он-то знал, что знает распятый Иисус?

Непонятно, по какой причине Иисус «предал дух», когда каз­ни над ним еще не совершили? Римляне пригвождалипреступни­ков к столбу очень редко. Обычно их привязывали, и осужденный умирал медленно, задыхаясь под собственным весом, страдая от солнца и обезвоживания. Лишь в особых случаях, желая сократить мучения страдальца, например, по просьбе родственников, под­крепленной деньгами, ему пробивали руки и ноги гвоздями, про­тыкали копьем под мышкой и перерубали голени, после чего тот либо сразу умирал от боли, либо терял сознание и быстро умирал от потери крови.

Иисусу голеней не перебили икопьем еще не ударили, но, по мнению составителя конечного варианта Евангелия, он все равно умер. Но тут текст Евангелия противоречит сам себе: зачем копьем протыкать уже умершего? Чтобы удостовериться в его смерти? Но если из раны вышла кровь и вода (обычно из пробитого легкого), то это как раз признак жизни, а не смерти, и тогда тем более нужно было довершить казнь и перебить голени! Иначе получается, что осужденный не умер, то есть казнь не была совершена.

Если поставить человека на табуретку, надеть ему петлю на шею, ударить ножом в бок, а затем, не выбив табуретку, вынуть из петли и сказать: можно хоронить, разве это есть приведение приго­вора о смертной казни в исполнение?

Таким образом, составитель конечного варианта Евангелия от Иоанна сам привел две версии случившегося. По одной из них, смертная казнь через распятие не была осуществлена, т.е. чело­век не умер, из раны потекла кровь и вода из пробитого легкого, а голени ему не перебили, хотя это самый важный компонент быс­трого варианта этой казни! И почти сразу же отдали тело, причем не родственникам, а посторонним людям - как бы хоронить. Эта версия подтверждается странным свидетельством в третьем лице: «видевший свидетельствовал». Кто это? Христианские миссионе­ры в большинстве своем считают, что это автор Евангелия скромно говорит о себе в третьем лице. По аргументов для такого мнения явно недостаточно. Более вероятно, что это составитель Еванге­лия во II веке н.э., использовавший записи или устные рассказы со ссылками на апостола Иоанна Зеведеева, пишет об Иоанне в третьем лице, чтобы укрепить свое сочинение свидетельством оче­видца.

По другой же версии, Иисус непонятно быстро умер, чтобы исполнилось Писание. И об этом никто ни в первом, ни в треть­ем лице в тексте не свидетельствует. Эта вторая версия, легшая в основу христианской традиции, явно не соответствует вышеука­занным фактам, доказывающим, что Иисус был предан на «погре­бение», будучи живым, о которых «видевший свидетельствовал, и истинно свидетельство его».

Из этого противоречия следует, что оно возникло вследствие того, что изначальные записи очевидца, по которым Иисус не умер, редактировались сторонником версии, что Иисус умер. Однако редактирование текста было сделано так. что свидетельства пер­вой версии, что Иисус жив, в тексте сохранились, а вторая версия опирается не на историческое свидетельство, а на личный вывод составителя Евангелия, желающего увязать факт смерти Иисуса с исполнением пророчеств о нем. Налицо влияние «мистического» блока «Нового завета» на его «исторический» блок.

Таким образом, очевидец, оставивший исходный евангельский материал, свидетельствовал об истинности факта, что Иисус и до, и после удара копьем был жив, а составитель конечного варианта Евангелия, написав о его свидетельстве в третьем лице, добавил в текст противоречащий этому свидетельству собственный вывод о смерти Иисуса.

Мф. 27: 45 - 50. В Евангелиях от Матфея, Марка и Луки при­водится резко отличающийся от Иоанна сюжет. Во-первых, эти евангелисты свидетельствуют, что апостола Иоанна там совсем не было, а его мать - Саломия - и его тетя - мать Иисуса, праведная Марьям - у креста рядом не стояли и видели все только издали. Более того, Лука еще и уточняет: «Все знавшие его, и женщины, сле­довавшие за ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это» (Лк. 23: 49). А у Иоанна: «При кресте Иисуса стояли матерь его и сестра мате­ри его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит матери своей: жено! се, сын твой» (Им. 19: 25 - 26). Три евангелиста фактически уличают автора Евангелия от Иоанна в явном лжесвидетельстве. - Такие «свидетельства» о последних часах учителя, которого христиане почитают Спасителем вселенной, совместить невозможно!

Во-вторых, было столь мощное и продолжительное - целых три часа - солнечное затмение, что непонятно, как апостол Иоанн мог его не заметить? Ладно бы, если бы иудеи, не любившие Иисуса, намеренно вычеркнули это уникальное явление из анналов исто­рии, но апостол-то как упустил? Матфей, Лука и Марк заметили, а Иоанн - нет!

После трех часов затмения, когда уже и обычная тьма должна была наступить, Иисус громким голосом возопил: «Или, Или! лама савахфани?» (у Марка: «Элои, Элои, лама савахвани?»). Эти слова на смешанном еврейско-арамейском языке евангелист тут же перево­дит на греческий, что указывает на миссионерскую цель Евангелия в греческом пространстве: «Боже мой. Боже мой! для чего Ты меня оставил?». Непонятно, как апостол Иоанн, если он стоял рядом и беседовал с Иисусом, мог этого не услышать?!

Обыкновенно думают, что это крик человеческого отчаяния. Однако на самом деле евангельский Иисус воспел псалом Давида 21-й, который начинается точно с этих слов. Далее в тексте псалма говорится: «Далеки от спасения моего слова вопля моего».

И далее: «Псы окружили меня; скопище злых обступили меня; про­нзили руки и ноги мои... Делят ризы мои между собою, и об одежде моей метают жребий. Но Ты, Господи, не удаляйся от меня; Сила моя! Поспе­ши на помощь мне; избавь от меча душу мою»(Пс. 21: 17 — 21). И действительно, согласно всем Евангелиям, Господь избавил Иису­са от меча: голени его не были перерублены!

«Буду возвещать имя Твое братьям моим, посреди собрания восхва­лять Тебя... ибо Он не презрел и не пренебрег скорби страждущего, не скрыл от него лица Своего, но услышал его, когда сей воззвал к Нему»(Пс. 21: 23 - 25). То есть Господь Бог услышал Своего пос­ланника, внял его мольбе и спас от неминуемой, казалось бы, смер­ти. Если верить пророчеству царя Давида и относить его именно к Иисусу, то Иисус остался жив и затем в собрании верных воздал хвалу Всевышнему!

Вокруг Иисуса оказались только лица, не владевшие ни еврейс­ким, ни арамейским языками, поэтому решили, что Иисус зовет не Бога, а Илию, хотя «Или!» - это на арамейском языке всего лишь звательный падеж от слова «Бог», а звательный к Илии звучал бы: «Илияху нави!». Некоторые даже решили посмотреть, придет ли именно пророк «Илия». «Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух». Но апостол Иоанн и этого крика не расслышал, на­писав, что при его личном свидетельстве безо всякого затмения и громких криков Иисус тихо сказал: «Совершилось», после чего испустил дух. А согласно Луке, Иисус «возгласил громким голосом: Отче! в руки Твои предаю дух мой», после чего умер.

Версии настолько несовместимы, что вопрос, кому верить? - встает со всей остротой. Как свидетельские показания они не подходят, ибо ни один суд не примет таких свидетельств. При этом они имеют и внутренние противоречия - о тех, что у Иоанна, мы написали, теперь посмотрим, что пишет далее Матфей.

Мф. 27: 51 - 54. Феноменальным трехчасовым затмением дело не ограничилось - произошло еще и сильное землетрясение, кото­рого Иоанн и Лука тоже не заметили. Более того, после всех при­родных катаклизмов, «многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении его, вошли во святой град и явились многим». Думается, что уникальное трехчасовое затмение, мощное земле­трясение ивизит множества покойников в Иерусалим должен был надолго остаться в памяти жителей, бытописателей и историков - но нет, ничего не осталось! И Иоанн, и Лука также не обратили на это никакого внимания - как будто мертвые в Иерусалиме каж­дый день воскресают и толпами бродят по городу!

Обращает на себя внимание такая деталь: мертвые воскресли в своих гробах в пятницу к вечеру, а вышли из гробов только после возвращения Иисуса из обители мертвых. Что же они целых два дня в гробах делали, почему сразу не пошли к родне или потом­кам? Как Матфей узнал об этом, если те еще не выходили из гро­бов? Интересно бы узнать, куда они потом делись? - Назад в гробы вернулись, вознеслись на небо или стали жить вечно?

И еще одна деталь: по мнению евангелиста, «завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу». У Луки: «И померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине» (Лука, 23:45). Увы, евангелисты были очень далеки от иудейской реальности: во времена второго Храма завеса перед «святая святых» и так состояла из двух частей - пра­вой и левой. Это во времена первого Храма (до 586 г. до н. э.) завеса представляла собой одно полотнище, но после постройки второго Храма - как его символ, т.е. за несколько веков до рождения Иису­са, она уже состояла из двух частей. Так что завеса «раздралась» не сама, просто евангелисты-греки узнали об этом слишком поздно, увязав свое личное открытие с попыткой казнить Иисуса.

Ин. 19: 36 - 37. Здесь евангелист ссылается на два места из Писания, которые, по его мнению, должны рассматриваться как исполнившиеся пророчества. Насчет «несокрушения костей» про­рочества не существует, речь идет о седере- порядке иудейской пасхальной трапезы, описанной в книге Исход (12: 43 —49). После того как мясо ягненка будет съедено, кости не следует разбивать. Элемента предсказания в седере нет и быть не может - это много­вековой ритуалдля каждой еврейской семьи.

Если видеть в этом некое знамение, аналогию, которая могла иметь место в каком-то единичном событии впоследствии, то аналогия казни праведника с радостной праздничной трапезой пред­ставляется кощунственной. Оправдать автора можно только тем, что он был греком и иудейского Писания не знал, а просто вос­пользовался по схожему созвучию выхваченной из контекста цита­той Писания в переводе на греческий. Подобно тому, как в русском словоупотреблении спорщик, желающий отстоять в споре нужное ему число «три», произносит поговорку: «Бог троицу любит!»

Вторая цитата из пророка Захарии имеет еще меньше отноше­ния к Иисусу. Не мог иудейский пророк утверждать, что иудеи пронзили... Самого Яхве, Творца мироздания! Впрочем, даже та­кой авторитетный в христианской среде толкователь, как право­славный святой Ефрем Сирин, полагает, что в этом историческом пророчестве речь идет об Иуде Маккавее, который был убит после трусливого бегства его ополчения при Елеасе, и «оплакивали его и рыдали о нем сильно все израильтяне, и печалились много дней... Прочие же дела Иуды и сражения и мужественные подвиги, которые совершил он, и величие его не описаны, ибо их было весьма много» (1Мак. 9: ] - 22). Концовка этого текста сильно напоминает концовку Еван­гелия от Иоанна, составитель которого предсказание о Маккавее постарался распространить на Иисуса: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21: 25).

Пророчество Захарии, как мы уже писали, говорит об устройс­тве жизни иудеев по возвращении их из Вавилонского рабства в VI веке до н. э., а также о последовавших за этим войнах, что уже давно исполнилось в истории, как и история с Иудой Маккавеем. Никакого повторного исполнения их пророчеств самими пророка­ми не предусмотрено, и потому оно никак не соотносится с контек­стом Евангелия. Из чего следует, что ссылка составителя конечно­го варианта Евангелия от Иоанна также выглядит как привлечение цитаты по некоторому удобному внешнему созвучию.

Заключение

Казнь Иисуса описана четырьмя авторами Евангелий настолько противоречиво, что нет возможности свести их описания к обще­му знаменателю. Речь идет об исторических фактах, и найти об­щее между ними возможно, только удалив часть таких «фактов» как недостоверных, составив из оставшихся одну версию одного события.

Даже в недавней истории России российский читатель может обнаружить массу неясного. Сколько десятилетий ходили слухи, что первый космонавт Юрий Гагарин остался жив и под иной фа­милией находится в больнице. Никто не знал, когда был казнен Лаврентий Берия, и был ли вообще казнен - ибо подлинные свиде­тельства очевидцев его казни были связаны подпиской о неразгла­шении гостайны, а без достоверных и непротиворечивых фактов невозможно быть вчем-то уверенным, и отсюда — множество слу­хов, перерастающих в легенды.

На наших глазах рождаются мифы о Великой Отечественной войне, которая велась воинами, воспитанными в воинствующем атеизме. Теперь, оказывается,самые важные победы были одер­жаны потому, что коммунистические комиссары именно перед по­бедами как будто облетали позиции войск с иконой матери бога. Правда, авторы этих историй не в состоянии объяснить, отчего же эти иконы не помогли в других сражениях? - Война бы куда быст­рее кончилась!

Мы с уважением относимся к христианам, людям Писания, ко­торые во времена ниспослания Корана уже верили в то, что Иисус умер от распятия, а затем был вознесен на небо. Сама по себе такая вера не противоречит монотеизму: если пророки Илия и Елисей, да и сам Иисус, воскрешали мертвых, почему Всемогущий не мо­жет воскресить и Иисуса в качестве чудесного знамения Своей ми­лости? Просто следующее откровение Всевышнего - Коран - дает нам четкую информацию, что Иисус не был умерщвлен через рас­пятие, и мусульмане следуют этому.

Однако, как оказывается, и независимо отКорана, сам текст четырех Евангелий не дает беспристрастному читателю твердых и ясных оснований в том, что Иисус умер через распятие. Версии евангелистов, описывающих казнь Иисуса, крайне противоречат и друг другу, и исторической реальности, так что только по ним невозможно сделать объективного вывода. При этом Евангелие от Иоанна по преимуществу доказывает, что Иисус, приговоренный к смерти за мятеж против Рима, был отдан наместником Рима на погребение живым, причем почему-то не родственникам, а уважа­емым в Иерусалиме начальникам, лояльным Риму и синедриону.

Таким образом, сам текст четырех Евангелий позволяет пони­мать его и в пользу смерти Иисуса от распятия, и в пользу того, что казнь не была доведена до конца, и Иисус был отдай его последо­вателям живым, но тяжело раненным, и в пользу того, что распяли вообще не Иисуса. Последующие описанные евангелистами собы­тия, которые мы рассмотрим в следующей главе, содержат весо­мые аргументы в пользу второй версии

 

Глава двадцать седьмая