Что такое Библия и «Новый завет»?

Термин «Библия»буквально переводится на русский язык как «книга». В современном своем значении, введенном христианами, это - сборник книг, которые христиане считают своим источником веры - священным Писанием, или «словом Божьим».

Библия состоит из двух основных частей:

1. Иудейского священ­ ного Писания, которое христиане называют «Ветхим заветом», а иудеи - «Танах»; и 2. Собственно христианского священного Пи­ сания - «Нового завета».

1. Танахсостоит из Торы (Таурат) - Пятикнижия Моисея, книг пророков, псалмов (Забур), исторических хроник и легенд, еврейс­кого фольклора. Римско-католическая и все православные церкви, в отличие от протестантских церквей, включают в свои издания Библии ряд так называемых «неканонических» книг (не включен­ных иудеями в Танах). Католики подразделяют их на «второканонические» (т.е. все же канонические) и «апокрифические», право­славные считают все эти книги «душеполезными».

Христианское название «Ветхий завет» не вполне понятно - за­ветов Бога с людьми до Иисуса было несколько: с Адамом, с Ноем, с Авраамом, с Моисеем. Поскольку слово «завет» стоит в единс­твенном числе, то какой же из них «ветхий»? Завет Бога с Моисеем и данный через него закон верующие-иудеи не считают «ветхим» и до сих пор живут по этому закону, а завет Ноя считают актуальным для «гоев» (представителей других народов).

Следует отметить, что «Ветхим заветом» христиане называют не только оригинальный, еврейский текст Писания, но и его пе­реводы на древнегреческий язык, латынь и современные языки. Более того, еврейский текст оригинала не считается обязательным или эталонным и используется католической и православной цер­квами лишь для технической корректировки перевода без какого-либо пересмотра своего учения (де-факто перевод мыслится как «богодухновенный» чуть ли не в большей мере, чем сам оригинал, поскольку доносит смысл уже в христианской интерпретации).

Также важно, что переводы «Ветхого завета» на латынь и другие языки (кроме древнегреческого, сделанного до рождения Иисуса) выполнены изначально уже через призму христианского вероуче­ния. Многие ключевые понятия с иврита передаются на европейс­ких языках так, что иногда расходятся с их иудейским пониманием до противоположности.

Например, явление трех ангелов в человеческом образе Авраа­му (Ибрахиму) трактуется христианами как явление Самого Бога (Быт. 17: 1: «Господь явился Аврааму»), хотя на иврите в самом же Писании это - лишь устойчивая идиома, означающая действие Бога в отношении конкретного человека через посредников-ангелов. В этой же книге ангел воззвал Агари (Худжар): «Бог услышал голос от­рока... Возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ» (Быт. 21: 17 - 18). Ангел говорит сначала о Боге в третьем лице, а затем переходит в речи на первое лицо, и очевидно, что «Я» говорит уже не ангел от себя, а Сам Бог через посредство ангела. «Явлением» Бога называют действия Всевышнего в отношении пророков, а также момент смерти каждого человека. Термин «явился» («стал явственным», «актуализировался») в европейских языках смещает смысловой акцент в сторону веры в эмпирическую доступность Самого Бога.

Другой пример: обращение Авраама к трем ангелам в единс­твенном числе: «Владыка!» (Быт. 18: 3), миссионеры трактуют как подтверждение своего учения о святой Троице, в то время как для иудеев это обычный для них и для всех древних народов этикет. Хозяин дома уважительно обращается ко старшему из неизвес­тных ему гостей, что в России сохраняется и доныне в армии, в дипломатическом протоколе и в религиозной традиции. (В армии обязательно спрашивать разрешение старшего по званию, чтобы обратиться к кому-либо младшему по званию).

2. «Новый завет»состоит 27 книг, в которых очевидны два при­нципиально отличных по источнику религиозного знания блока.

Первый блок - «исторический», это 12 книг. В нем текст опи­рается (или старается это делать) на первоначальное описание слов и дел Иисуса его очевидцами, на их историческое свидетельство. 4 канонических «Евангелия», представляющие собой по жанру миссионерские послания конца I - начала II века, посвящены спе­циально поучениям и делам Иисуса Христа.

После четырех Евангелий следует еще одно частное послание Луки, названное «Деяния апостолов». Оно описывает первона­чальные деяния Петра и некоторые особенности жизни первых христиан, а затем целиком переключается на жизнеописание Пав­ла, влияние идей которого на автора весьма ощутимо.

Еще 7 посланий принадлежат или приписываются реальным ученикам Иисуса: Петру, Иоанну, Иакову и Иуде.

Второй блок — «мистический», имеющий своим источником знания, полученные не из свидетельств очевидцев Иисуса и без опоры на историю и на реальных людей, а исключительно из лич­ных видений. Сюда входят 14 посланий апостола Павла, содержа­щих его вероучение, и пророческая книга «Апокалипсис» - Откро­вение Иоанна.

Павел получил хорошее иудейское религиозное образование, а также и греческое. Он никогда не видел Иисуса и был гонителем первых христиан, но затем, по его словам, после видения, посе­тившего его на пути в Дамаск, внезапно примкнул к христианским общинам и объявил себя христианином:

"Некто Анания, муж благочестивый по закону, одобряемый всеми иу­деями, живущими в Дамаске, пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: брат Савл! прозри. И я тотчас увидел его. Он же сказал мне: Бог отцов наших предъизбрал тебя, чтобы ты познал волю его, увидел праведника и ус­лышал глас из уст его, потому что ты будешь ему свидетелем пред всеми людьми о том, что ты видел и слышал. Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса. Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление" (Деян. 22: 12-17).

Мнение некоего Анании сыграло решающую роль, и Павел сра­зу же стал игнорировать реальных учеников и свидетелей Иисуса в Иудее и проповедовал в языческом пространстве вероучение, рез­ко отличавшееся от благовестил свидетелей Иисуса.

Павел сам подчеркивал, что свое знание об Иисусе и о его уче­нии он получил не от очевидцев, а через собственные видения в исступлении, и назвал свои послания также «Евангелием»:

«Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший меня благодатью Своею, благоволил открыть во мне сына Своего, чтобы я благовествовал его язычникам: я не стал советоваться с плотью и кровью¹(¹ Т.е. с людьми.)  и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне апос­толам... Спустя три года [!] я ходил в Иерусалим видеться с Петром, и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня... Церквам христовым в Иу­дее лично я не был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, и прослав­ляли за меня Бога» (Гал. 1: 15 — 24).

Из последнего очевидно, что упомянутые церкви не могли кон­тролировать содержание «Евангелия» от Павла. Многие из них, по свидетельству Иринея Лионского, называли Павла «лже апостолом».

Во всяком случае, и сведения о «таинстве причащения телом и кровью Христа», и сведения о воскресении Иисуса от мертвых Павел почерпнул не от апостолов-свидетелей Иисуса, а исключи­тельно из своих видений:

«Ибо я от самого господа принял то, что и вам передал,что гос­подь в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб...» (I Kop. 11:17 — 34)² (² См. главу «Вкушали ли апостолы плоть своего учителя?).

«Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам... Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию» (IKop. 15: 1 -4).

Более того, Павел предаст проклятию любые толкования уче­ния Иисуса, отличные от его собственного толкования, даже если их возвестит ангел Бога (ангел передает откровение Бога проро­кам). Павел выговаривает галатам:

«Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью христовою [т.е. от меня] так скоро переходите к иному благовествованию [т.е. иному Еван­гелию], которое, впрочем, не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить [извратить] благовествование Христово [т.е. мое Евангелие]. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать[т.е. ниспослал Евангелие] вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: «кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема»(Гал. 1:6-9).

Таким образом, по Павлу, даже если Бог пошлет ангела с благовестием через нового пророка, то и этот ангел должен быть про­клят! - Это явная претензия на роль верховного пророка из всех живших на земле! Насколько Павла можно считать вообще проро­ком, глашатаем воли Бога, можно судить по тому, сбываются ли его предсказания: «И если скажешь в сердце твоем: как мы узнаем слово, которое не Господь говорил? Если пророк скажет именем Господа, но слово того не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, — не бойся его» (Втор. 18: 21 - 22). В частности, Павел предсказал, что он и его сподвижни­ки не умрут физически и уже в этой земной жизни будут встре­чать Господа на облаках: «Сие говорим вам словом Господним, что мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господня,не предупредим умерших; потому что сам Господь при возвещении, при гласе архангела и трубе Божией сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках на встречу Господа на воздухе,и так всегда с Господом будем. Утешайте друг друга сими словами» (1Фес. 4: 15—18).

Во многом благодаря Павлу древняя община христиан расколо­лась на несколько церквей, не признававших друг друга, что при­знает сам Павел: «...у вас говорят: "я Павлов", "я Аполлосов", "я Кифин (Петров)", "а я Христов"» (1 Кор. 1: 12). Из этого следует, что перво­начально последователи Иисуса Христа не принимали Павла и не состояли с ним в общении.

Из священных текстов первых христиан мы не можем получить объективной информации о жестком и принципиальном споре Павла с ближайшим учеником Иисуса - апостолом Петром и дру­гими апостолами по вопросам вероучения, в том числе и по такому важному вопросу, нужно или не нужно новообратившимея иудеям в полном объеме соблюдать Тору, а новообратившимся язычникам совершать обрезание (Гал. 2: 11 - 21). Павел обвинил апостола Петра и других апостолов-иудеев в лицемерии (!) только потому, что те соблюдали Тору! После этого Павел объявил сам себя сво­бодным от Торы только потому, что «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2: 19 - 20). Однако сегодня мы знаем только концеп­цию Павла, которая представляется как общехристианская, а что говорил но этому поводу Петр — неизвестно, возможно, его слова также подпали под анафему Павла.

Правда, из книги «Деяний апостолов» известно, как отнесся к доктрине Павла один из 12 ближайших апостолов, сводный брат Иисуса Иаков, лидер Иерусалимской общины. Уже намного позже истории с Петром, примерно между 58 - 60 годами,«Павел при­шел с нами к Иакову¹ ...(¹Брату Иисуса, одному из 12 апостолов, главе Иерусалимской общины христиан, соблюдавшей Тору. ^! А от язычников требовали исполнять «законы Ноя», что также соответствовало Торе) Павел рассказывал подробно, что сотворил Бог у язычников служением его. Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько уверовавших иудеев, и все они — ревнители закона [Торы]. А о тебе наслышались они, что ты всех иудеев, жи­вущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям... Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас 4 человека, имеющие на себе обет (назорейства). Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя из­держки на жертву их, чтобы остригли себе голову, и узнают все о тебе, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продол­жаешь соблюдать закон».

Таким образом, даже в 60 году н.э. реальные апостолы, учени­ки Иисуса, продолжали соблюдать Тору и требовали того же от всех евреев, принявших учение Иисуса Христа! А Павел, уже не считая это лицемерием, в котором ранее обвинял Петра, «взяв тех мужей и очистившись с ними, в следующий день вошел в храм и объявил окончание дней очищения»(Деян. 21: 17 — 26), т.е. пока­зал себя внешне соблюдающим Тору, хотя ранее в своих посланиях объявил ее отмененной для всех, «принявших Христа»!

Единственная, как-то сохранившаяся прямая оценка Павла ав­торами исторического блока «Нового завета», просочившаяся че­рез сито редакторов во II - IV веках, - это слова апостола Петра, что в посланиях Павла «есть нечто неудобовразумительноечто не­вежды и неутвержденные к собственной своей погибели, превращают, как и прочие писания. Итак вы, возлюбленные, будучи предварены о сем, берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждениями беззаконников [т.е. не соблюдающих Тору] и не отпасть от своего утверждения» (2 Пет. 3: 16 - 17). Какие конкретно идеи или тексты Павла «неудобовразумительны» и могут привести к погибели, в сохранившихся текстах прямо не сказано, но предостережение от «беззаконников» явно указывает, что Петр имел в виду скорее всего тех, кто призывал не соблюдать закон, Тору, считая ее «отмененной». А идеологом этого как раз и был Павел, умевший иногда выдать себя и за соблюдаю­щего фарисея.

Множество древних общин: эбиониты, элхасаиты, назореи и др. проклинали Павла за то, что он «сначала помогал иудеям против христиан, затем, следуя какому-то видению, поменял стороны и велел христианам отделиться от евреев¹ (¹ См. Prof. S. Pines, The Jewish Christians of the Early Centuries According to a New Source, 1966, pp. 26-28) и объединиться с врагами евреев». Интересно, что не синедрион преследовал Павла по его возвраще­нии в Иерусалим, а верующие ессеи (к которым принадлежали Ии­сус Христос и Иоанн Предтеча), утверждавшие, что Павел вводит в свою секту необрезанных язычников!

Зачем Павел ходил в Дамаск, и какую социально-политическую альтернативу мессианскому учению иудеев и учению Иисуса он предложил, мы подробно рассмотрим в данной книге² (² Глава «Предтечей какого пророка был Иоанн?», п.4.), анализируя евангельское учение о Царстве Бога. Здесь мы лишь констатируем принципиальную разницу в источниках первого и второго блока книг «Нового завета».

Таким образом, второй, «мистический», блок книг «Нового завета» основан исключительно на видениях и теориях Пав­ла и является абсолютно независимой ветвью по отношению к Евангелиям и посланиям, содержащим ряд исторических сви­детельств об Иисусе.

Однако первый блок, невзирая на свою первоначальную «ис­торичность», отнюдь не является независимым от второго блока. Ведь образованный и красноречивый Павел писал намного рань­ше евангелистов - в 40 - 50-х годах н. э., поэтому своими сочи­нениями он оказал заметное влияние на написание впоследствии Евангелий в 70 - 100 годах н.э. и их последующую редактуру. Ведь тогда реальных учеников Иисуса и исторических свидетелей Ии­суса уже не осталось в живых, и некому было авторитетно заявить, например, о «неудобовразумительности» корректировки Еванге­лий под послания Павла или под учения его последователей.

Одно из четырех Евангелий составлено учеником самого Павла греком Лукой и включает в себя видение, подобное тому, что видел Павел. Православная Толковая Библия признает, что «влияние апос­тола Павла и желание разъяснить всеобщность спасения, принесенного Христом, несомненно, оказали большое влияние на выбор материала для составления Евангелия от Луки»¹ (¹ Православная Толковая Библия; или Комментарий на все книги», писания Ветхого и Нового заветов. Издание преемников А. П. Лопухина. СПб., 1912. Т. 9. с. 102. -  ).

— Лучше и не скажешь!

Но в данной книге мы будем рассматривать только каноничес­кие Евангелия, т. е. «исторический блок» «Нового завета», а мис­тические послания Павла затронем лишь постольку, поскольку бу­дет выявляться их прямое влияние на канонические Евангелия.

Что такое «Евангелие»?

«Евангелие» («эвангелион») является не переведенным с гре­ческого языка словом, означающим «добрую (благую) весть». Само слово «евангелие», которое сегодня кажется специфически христианским, исторически употреблялось при религиозном про­славлении римских императоров. В надписях I в. до н. э., обнару­женных в двух малоазийских городах, император Август назван «спасителем» («сотер»); там сказано, что рождение бога, т. е. Ав­густа, стало началом «благовестия» (евангелия) о нем.

Четыре «добрые вести» «Нового завета» посвящены описанию ряда событий из жизни Иисуса (мир с ним) и содержат множест­во цитат этого посланника Бога. Каждое из них по-русски назы­вается: «Евангелие от... Матфея (Марка, Луки, Иоанна)», хотя точнее с греческого перевести: «Добрая весть по Матфею (согласно Мат­фею)...» - «эвангелион ката Маттеон...».

Поскольку при переводе на другие языки, в том числе русский язык, греческое слово «эвангелион» было оставлено без перевода, то в русском языке, как и во всех остальных языках, кроме гречес­кого оригинала, складывается впечатление, что это - эксклюзивное название, как бы имя собственное. Поэтому, когда Иисус говорит, что Конец света наступит тогда, когда добрая весть о нем будет проповедана по всему миру, то велика опасность ошибочно трак­товать эту фразу в смысле донесения до всех народов официально­го, отобранного церковью Евангелия.

Тем более, что в качестве пророческого это предсказание было бы ложным, ибо церковное Евангелие давно донесено до всех на­родов земли. Нет, это означает донесение всей правдивой информа­ ции об Иисусе, ведущей человека к благу, а вся полнота открове­ния Бога об Иисусе содержится не только в источниках I века, но и в последней пророческой книге - Коране. Поэтому мусульмане могут трактовать слова Иисуса так: до конца этого света все наро­ды земли должны получить полное откровение об учении Иисуса Христа, включая кораническое.

Последняя книга в составе «Нового завета» посвящена про­видению будущего - «Апокалипсис Иоанна» («Откровение Ио­анна»), причем предсказание рождения от жены, облеченной в солнце, младенца-спасителя, который сразится с дьяволом, дано в будущем времени, из чего непросто понять: то ли речь идет о рож­дении еще одного Христа, то ли Апокалипсис написан до Иисуса, но потом кто-то вписал в него упоминания об Иисусе? - Эта книга была включена в состав «Нового завета» только на церковном со­боре в 692 г. н. э. и является предметом споров и неоднозначных толкований в самой же христианской среде.

Все послания «Нового завета», включая Евангелия, кроме Апо­калипсиса, не являются пророческими книгами и не имеют обяза­тельного для пророка свидетельства «именем Бога», т.е. знака, что далее следует текст, данный человеку Самим Богом. Евангелие от Луки (1: 1-4) начинается с противоположного свидетельства, что последующий текст не является словом Бога, а отражает мнение автора, не являвшегося спутником Иисуса (мир с ним):

«Как уже многие начали составлять повествования о совершенно из­вестных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями слова, то рассудилось и мне, по тща­тельном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, досто­почтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».

Как известно, Марк также не был учеником Иисуса и писал Евангелие на греческом языке со слов апостола Петра.

Но, может быть, Евангелия - это добросовестный и тщатель­ный пересказ слов и деяний посланника Бога Иисуса Христа (мир с ним), которые тот говорил и совершал именем Бога, но пересказ­чики просто не упомянули об этом? - То есть это нечто вроде сун­ны Иисуса? - Остается проверить эту версию и посмотреть, на­сколько тщательно они пересказали слова пророка, не вкрались ли в них противоречия, которых в словах пророка быть не может, ибо Всемогущий не противоречит Сам Себе и по милосердию Свое­му не оставляет Свои создания без ясного и правильного знания о Себе и о Своей воле.

Предварим это исследование данными, что Иисус, согласно Евангелиям, проповедовал 3 года, но его учения не знали почти все это время в столице - в Иерусалиме. Его благовестие было уст­ным, и говорил он в частных домах в селениях. Некоторые из слу­шавших по собственной инициативе записывали за ним отдельные цитаты. Позднее эти записи были сведены в небольшие сборни­ки-цитатники, которые в миссионерских целях стали переводиться неизвестными переводчиками на простонародный диалект древне­греческого языка («койне») и по-гречески назывались «логиями», т.е. словами, поучениями, а уже после изгнания иудеев из Палес­тины (70 г. н. э.) активно распространялись в грекоязычной среде, войдя как в одобренные Римом в IV веке н. э. канонические Еван­гелия, так и в отвергнутые Римом «апокрифические»¹ (¹ «Сокровенные») Евангелия.

Относительно Евангелия от Матфея известный церковный историк Евсевий Кесарийский воспроизводит следующее свиде­тельство Папия Гиерапольского, ревностно собиравшего в пер­вой половине II века н.э. устные сказания церковных старейшин об апостолах и об Иисусе: "Матфей на еврейском диалекте изре­чения [Господни] записал, переводил же их кто как мог" (Eus. НЕ.III.39:16). «Еврейский диалект» - это арамейский язык. Папий упоминает лишь об «изречениях» («логиях»), записанных апосто­лом Матфеем, и ничего не говорит о жизнеописании Иисуса, из чего следует, что оно появилось позднее и написано было уже не апостолом Матфеем. В этом мы убедимся и при анализе самого текста Евангелия.

При написании одобренных («канонических») Евангелий, а это 70 - 100-е годы I века н. э., цитаты Иисуса, записанные вне контекс­та и по-разному переведенные неизвестными лицами, вставлялись конечными составителями Евангелий в те или иные сюжеты уже по их собственному усмотрению и без корректировки друг с дру­гом. В итоге одни и те же поучения или чудеса Иисуса оказались у разных евангелистов отличающимися друг от друга, сказанными или совершенными в разных обстоятельствах, в разных местах и отстоящими друг от друга по времени на несколько лет.

А некоторые, казалось бы, очень важные события описаны одним евангелистом, но совершенно обойдены вниманием дру­гих - например, автор Евангелия от Иоанна уверяет, что пер­вое чудо Иисус совершил в Кане Галилейской, а трое других евангелистов вообще ничего об этом первом чуде не знают. Никто, кроме автора Евангелия от Матфея, не знает о том, что царь Ирод как будто казнил тысячи безвинных младенцев, хотя такой факт наверняка должен был попасть не только в другие три Евангелия и в другие послания христиан, особенно Павла, обличавшего иудеев, но и в анналы истории.

При этом авторы всех четырех канонических Евангелий не производят впечатления людей, которые жили в Израиле той эпо­хи. Так, согласно Торе, закрепившейся в многовековой иудейской народной традиции, младенцев обрезают на восьмой день после рождения, но автор Евангелия от Луки почему-то убежден, что закон это предписывает делать после восьми дней, т.е. на девятый, и так якобы поступили родители Иисуса, хотя праведная Мариам, дочь священника, наверняка знала предписание Торы.

Евангелисты полагали, что денежной единицей иудеев того времени был не шекель, а римский динарий с образом императора как это было по всей империи, однако именно иудеям в виде ис­ключения император разрешил пользоваться монетами собствен­ной чеканки без образа императора. - Изображения людей по Торе строго запрещены, и когда прямолинейный юдофоб Понтий Пилат попробовал внести в Иерусалим статую императора, то последовал крупный мятеж против Рима, после чего прокуратор вынужден был перенести статую к себе в Кесарию. В связи с чем и описанное евангелистами «искушение» фарисеями Иисуса с вопросом, платить ли Риму дань динариями, представляется не вполне реальным даже взять в руки такую монету было осквернением, не допусти­мым ни для фарисеев, блюстителей Торы, ни для строгих аскетов ессеев, к которым принадлежал Иисус.

Из анализа существующего текста совершенно ясно, что еван­гелисты не знали о существовании Евангелий друг друга, иначе между ними могла быть какая-то фактографическая или истори­ческая стыковка. На деле же даже имена 12 апостолов не полно­стью совпадают. Первые триста лет христианства, до Никейского собора 325 года, созванного императором Константином (в ту пору - язычником, исповедовавшим митраистский культ Непобедимого Солнца), было множество Евангелий и прочих посланий, и многие местные церкви, зная одно из нынешних официальных четырех, даже не имели представления о трех других.

И, наконец, данная книга не претендует на какое-то новое тол­кование Евангелий - это проблема самих христиан. Для мусуль­ман открыт ниспосланный Богом Коран. Данная книга - взгляд мусульманина на Евангелия с точки зрения нахождения в них объ­единяющих моментов и констатации существенных различий для предотвращения умышленной или неумышленной путаницы. Дан­ная констатация важна для поставленной нами практической цели написания - доказать, что существующие официальные Евангелия не являются тем «Инджилем», о котором говорится в Коране. При этом, что касается различий, то рассматриваются разные версии понимания исходного текста Евангелий, чтобы выявить изначаль­но заложенный в нем смысл, который может дать основу для диа­лога и большего взаимопонимания всеми монотеистами: иудеями, христианами и мусульманами.

Метод толкования Евангелий

Представим, что на войне некий главнокомандующий запеча­тал приказ о начале наступления в пакет и отправил его с гонцом на передовую. В то время, как гонец добирался, главнокомандую­щий пропал без вести - может быть, был похищен врагом, может - убит. Гонец прибыл на фронт, местный командир взял пакет и увидел, что печать сорвана, пакет открыт. Более того, под приказом не стоит подпись главнокомандующего, и в нем самом не указано время начала наступления. Командир засомневался: а тот ли это гонец? Не подменили ли в пути пакет враги?

На беду, и свидетелей того, как главнокомандующий вручал па­кет гонцу, тоже не осталось в живых, и самого главнокомандующе­го больше нет - спросить не у кого.

Стоит старший офицер на передовой и думает: что делать? Тут приходит еще один офицер и говорит: я позавчера был вашим вра­гом, но вчера перешел на вашу сторону, а по дороге сюда мне было чудесное видение: мне явился сам главнокомандующий и сказал, что наступать нужно в пять часов вечера.

Но затем подходит другой офицер и говорит: а я слышал от дру­гих, что наступление назначено на пять утра. А третий говорит: не на пять, а на семь, и не наступление, а отступление. А четвертый засомневался: вообще такого приказа не было, это всё диверсия неприятеля.

Чтобы делать в такой ситуации? Можно, конечно, на авось, по «вдохновению», поверить какому-нибудь из этих офицеров. Но можно не поверить никому из них и подождать более ясного приказа от нового главнокомандующего, назначенного законным правительством. - Так и поступили те, кто дождался достоверного приказа - мусульмане.

Как быть, если в текстах 4 Евангелий мы встречаем несоответс­твующие друг другу факты и мысли, а в ряде случаев - и прямо противоречащие друг другу? Неужели это Бог столь немилосерден и оставляет все человечество блуждать в потемках, обрекая затем на вечные адские муки?! Или все же это пересказчики по своей человеческой немощи допустили погрешности? Для нас очевидно, что это следствие человеческих ошибок.

Для нас является святой личность Иисуса Христа (мир с ним и благословение Всевышнего), и мы убеждены, что ничего ложно­го или противоречивого он говорить не мог. Для нас свято каждое послание Бога, Его слово. Поэтому в случае обнаружения в текс­тах Евангелий двух взаимоисключающих утверждений мы должны постараться прийти к общему знаменателю, то есть найти для себя такое понимание текста, при котором противоречия снимаются. Для этого мы должны выбрать один из вариантов, имеющий более общее значение, и опереться на него, а другой вариант рассматри­вать как частный случай по отношению к общему. Но если и это невозможно, значит, текст составлен на основе взаимоисключаю­щих источников и его вообще невозможно считать словом Бога.

Во всех случаях мы будем стараться рассматривать любые вы­сказывания Иисуса Христа в контексте ситуации, когда они произ­носились, в контексте Израиля 1 века нашей эры и действовавших там законов Моисея и народных традиций, в контексте всех четы­рех Евангелий в целом, поскольку христиане считают их одинако­во богодухновенными.

Пример рассмотрения спорных мест в едином смысловом

Контексте

Пример приведем из Торы. Бог называет Своему пророку Мои­сею (мир с ним) мотивы, по которым запрещены образы:

«Дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле, изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли; и дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор. 4: 15 - 19).

Бог абсолютно запрещает использовать для молитвы любые об­разы живых существ, включая ангелов. В то же время христиане часто ссылаются на то, что в другом месте Торы, в книге Исход, 25:10-22. Бог повелел Моисею:

«И сделай из золота двух херувов чеканной работы...И будут херувы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку ковчега Завета, а лицами своими будут друг к другу...» (Исх. 25: 18-20).

Как же быть? Неужели мы дерзнем предположить, что Бог Сам Себе противоречит? Что же делать нам, Его рабам? Какому из двух проявлений Его воли должны были следовать люди в их повседнев­ной жизни? Ведь не каждому из нас Он ежедневно дает напрямую особые повеления! Нет, не допустим такой мысли - Бог дает нам по милости Своей откровения Своей всеблагой воли так, чтобы мы ее адекватно поняли, приняли и следовали ей.

Как же быть со взаимоисключающими положениями относи­тельно использования образов живых существ в молитве? У нас два варианта: либо 1) отвергнуть вообще текст Торы как искажаю­щий волю Бога, либо 2) попытаться найти общий знаменатель двух внешне не согласующихся друг с другом мест.

Запрет на использование образов во Второзаконии носит об­щий и абсолютный характер, по контексту он обращен ко всему народу Израиля. Более того, дается объяснение причины запрета: «чтобы ты... не прельстился ими, не служил им, не поклонялся им», т.е. не придал сотворенному существу качества его Творца.

Неужели в книге Исход Бог попустил Моисею (мир с ним) соб­лазниться и впасть в образопоклонство? Нет, мы уйдем от такого ложного обвинения великого пророка, если будем рассматривать второй случай как частный. И для этого есть все основания в кон­тексте Библии - мы не будем уподобляться миссионерам, любящим выхватывать из контекста отдельные слова и трактовать их как им угодно. Вот с чего начинается описание вышеупомянутой сцены в книге Исход:

«И Моисею сказал Он:...Моисей пусть один приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним» (Исх. 24: 1 - 3). Т.е. Бог передает свое Откровение только лично Моисею.

Далее Бог давал Моисею откровение и говорил, что передать людям. Однако в главе 24: 10 - 22 Бог дает повеление Моисею о ковчеге завета с золотыми ангелами, но не говорит Моисею, чтобы тот передал это людям, а дает только ему одному индивидуальное задание по сооружению ковчега для хранения текста шариата - за­кона Бога: «К крышке будут лица херувимов. И положи крышку на ковчег сверху; в ковчег же положи откровение, которое Я дам тебе. Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою...» (Исх. 25: 21 - 22).

Таким образом, речь идет о главной святыне избранного народа Божия - ковчеге Завета, которую видел только Моисей (а впоследс­твии первосвященник 1 раз в год), народ же не видел образов хе­рувимов. Моисей имел знания о Боге и удостаивался Его откровения, что давало ему крепость не прельститься. Тем самым это повеле­ние относится не к народу, а к одному главному священному долж­ностному лицу в качестве напоминания о милости Всевышнего.

Но одновременно это означает, что, поскольку зрение образов херувимов возможно хотя бы для одного человека, то само себе созер­цание образов автоматически еще не означает образопоклонства - в образах ничего магического нет. И только лишь в силу немо­щей человеческих они несут греховный соблазн, поэтому запрет во Второзаконии и указывает мотивацию: «чтобы ты... не прельстился ими» - то есть не придал им качеств Бога.

То, что один духовно подготовленный человек один раз в год мог преодолеть, масса людская преодолеть не в состоянии - всегда найдутся люди, которые даже самым благочестивым образам будут придавать качества самостоятельных сверхъестественных существ -сотоварищей, помощников Всевышнего. И сама Тора демонстри­рует это на примере из жизни Моисея - когда тот получал от Бога заповеди на горе, народ захотел создать образ милости Бога в виде быка, проявившегося на небе при чудесном переходе моря посуху. Создали золотого быка - и что? Началось самое отвратительное образопоклонство и, по сути, многобожие!

Поэтому в приведенном примере с образами херувимов для Мо­исея на фоне абсолютного запрета их использования для народа мы делаем вывод: закон Бога, данный через пророка Моисея, за­прещает использовать образы живых существ в целях молитвы и поклонения. Этот запрет носит нравственно-профилактический характер, ибо в образах самих по себе нет ничего дурного, и их можно творить для иных целей, например, для обучения.

Только в единичном случае Бог сделал исключение для одного из­бранного Им человека, чтобы тот помнил о Его милости. Этот человек находился под постоянным водительством Бога и всё делал только по Его воле, и ему созерцание образов не могло повредить. Собственно, к ковчегу он приближался и не для поклонения Богу, а по призыву Самого Всевышнего, чтобы слушать Его повеления для всего народа, что является уделом только посланников и пророков Бога.

Таким образом, если трактовать повеление Бога персональ­но Моисею как возможность всем и всегда использовать образы живых существ для молитвы, то тогда либо часть Торы, где это абсолютно запрещается, либо вся Тора оказывается ложной, либо Бог оказывается (да не будет!) немилосердным обманщиком Своих созданий.

Мы снимаем возможное противоречие в тексте Торы, возни­кающее при попытке придать второму, частному случаю общее значение - то есть узаконить всенародное образопоклонство. Тора запрещает использование образов только в целях молитвы и пок­лонения Всевышнему, определяя лишь направление молитвы - на Иерусалим. Этот же принцип остался и в исламе: только мусуль­мане совершают поклонение в сторону храма единственного Бога в Мекке, воссозданного Авраамом и Измаилом из простых необра­ботанных камней; этот храм был очищен благословенным Проро­ком Мухаммадом от каких-либо образов.

Данным методом мы будем рассматривать и текст четырех Евангелий, исследуя описанные в них события по возможности в их хронологической последовательности, уделяя внимание разни­це между Евангелиями, если она носит принципиальный характер. Напомним, что сами христиане признают все 4 Евангелия равнове­лико священными. Мы будем давать текст Евангелий и затем наши комментарии и заключения.

Ввиду того, что оригинала «логий» на арамейском языке не сохранилось, а через 40 - 70 лет после исчезновения Иисуса из Палестины авторы Евангелий пересказали изречения арамейско­го языка на качественн