Модели стадии возбуждения уголовного дела.

С помощью идеальной типологии судопроизводства можно выделить две модели стадии возбуждения уголовного дела: розыскную и состязательную.

1) Розыскная модель стадии возбуждения уголовного дела используется тогда, когда решение о начале официальной процессуальной деятельности принимает орган, одновременно обязанный осуществлять уголовное преследование. В этом усматривается исходный признак розыска — слияние в одних руках функции обвинения и «юрисдикционной» функции принятия процессуальных решений. При розыскном построении стадии возбуждения дела используется исключительно императивный метод правового регулирования. Принципиально важно, что результаты официальной процессуальной деятельности органа, возбудившего дело по собиранию сведений, как правило, уже имеют здесь доказательственное значение (например, протокол осмотра места происшествия). Иначе нет смысла говорить и о самой стадии возбуждения дела (например, не начинается никакой стадии процесса, когда пострадавший от преступления своими непроцессуальными действиями пресекает преступление и отыскивает следы, которые лишь потом, возможно, станут доказательствами).

В современном российском уголовном процессе в розыскной форме возбуждаются дела публичного и частно-публичного обвинения. Актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства. Правом возбуждения уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения наделены только государственные органы уголовного преследования: следователь, дознаватель, начальник подразделения (органа) дознания и руководитель следственного органа. Частные лица сами процессуальных решений не принимают, они лишь обращаются с соответствующим заявлением к государственным органам.

Принятие решения о возбуждении дела в розыскном порядке обеспечивает необходимую оперативность уголовного преследования, быстроту реагирования на преступление, его пресечение, закрепление следов. В тех случаях, когда уголовное дело возбуждается по факту (in rem – лат.), при неизвестности предполага­емого преступника, использование розыскной модели может оказаться удобнее, поскольку состязаться пока еще не с кем. Однако она не обеспечивает полностью независимого и беспристрастного контроля за законностью и обоснованностью возбуждения дела.

Кроме того, монополия государственных органов на возбуждение уголовного дела не гарантирует потерпевшему право на доступ к правосудию. Поэтому за потерпевшим признается возможность обжалования в суд решений об отказе в возбуждении дела. В мировой практике доступ к правосудию иногда обеспечивается значительно более радикальным способом — наделением потерпевшего правом самому возбуждать уголовное преследование в суде (т.н. замеща­ющее обвинение). В этих случаях используется вторая — состязательная — модель возбуждения уголовного дела.

2) Состязательная модель возбуждения уголовного дела предполагает, что решение о начале официального производства по делу принимает суд по ходатайству стороны обвинения. При этом обвинитель, как правило, руководствуется принципом целесообразности. Судья связан требованием обвинителя и может отклонить его заявление о возбуждении дела только в тех случаях, когда для этого со всей очевидностью отсутствуют материально-правовые основания. Например, действия обвиняемого, указанные в требовании, явно не содержат признаков какого-либо уголовно-наказуемого деяния, истекли сроки давности, имеются неотмененные преюдициальные решения, препятствующие началу производства по делу, и т. п. Однако заинтересованная сторона должна иметь возможность обжаловать это решение судьи в вышестоящий суд.

Здесь не смешиваются процессуальные функции обвинения и правосудия, поскольку суд не является инициатором возбуждения уголовного дела, контролирует не его обоснованность, а только законность. Его решение означает лишь признание за обвинителем права открыто доказывать виновность обвиняемого и добиваться его наказания. Судебная процедура принятия решений о возбуждении дела не столь оперативна, как розыскная, ее труднее приспособить к возбуждению дела по факту, однако она в несравненно большей степени обеспечивает соблюдение прав потерпевшего, а также подозреваемого.

В современном российском уголовном процессе таким способом возбуждаются дела частного обвинения. Состязательный характер этой процедуры неоднократно подтвержден Конституционным Судом РФ. Потерпевший обращается в суд с соответствующей жалобой, а суд принимает ее к своему производству (ст. 318, 319 УПК). Однако уголовно-процессуальный закон указывает лишь на способ возбуждения дела («возбуждается путем подачи заявления потерпевшим» — ч. 1 ст. 318) и оставляет неясным вопрос: кто же возбуждает уголовное дело частного обвинения, сам потерпевший или суд? Официальная процессуальная деятельность начинается только с момента принятия судом заявления к своему производству (ч. 7 ст. 318). Действия самого потерпевшего не связаны с процессуальным принуждением и не имеют доказательственного значения без последующей их легализации в суде. Поэтому, на наш взгляд, следует считать, что уголовное дело в этих случаях возбуждается именно судом, а не потерпевшим.

Для стран с английским типом уголовного процесса характерна состязательная модель возбуждения уголовного преследования. Этому обычно предшествует так называемое полицейское расследование — внепроцессуальная деятельность стороны обвинения по обнаружению следов преступления и предполагаемого преступника. Она не является официальной процессуальной деятельностью (каковой, например, служит дознание во Франции и т. п.), не создает непосредственно судебных доказательств, не связана с мерами судебного принуждения и представляет собой оперативно-розыскную или административную деятельность полиции. Применив административное принуждение для пресечения нарушения порядка или обнаружив следы преступления, английский полицейский должен обратиться в суд для того, чтобы началось официальное уголовное преследование или появились судебные доказательства. Поэтому возбуждением уголовного преследования в англий­ском типе процесса считается принятие судом заявления об официальном обвинении (information) или выдача ордера на арест или обыск.

Кроме того, способы возбуждения уголовных дел (равно как и уголовного преследования в целом) можно разделить в зависимости от того, каким началом руководствуется правоприменитель, принимая такое решение — началом законности (официальности) или началом целесообразности (усмотрения). Традиционно в странах, принадлежащих к континентальной системе права, использовалось начало законности, когда при обнаружении признаков преступления компетентный государственный орган (прокурор, следователь и т. д.) был обязан возбудить уголовное преследование (розыскная модель). В странах англосаксонской системы права всегда преобладало начало целесообразности обвинения, когда органы уголовного преследования пользуются определенной свободой при решении вопроса о том, стоит ли начинать уголовное преследование. При этом применяется состязательная модель стадии возбуждения уголовного преследования. Однако в последнее время во многих странах континентального права также наблюдается сильная тенденция перехода при возбуждении уголовного преследования к началу общественной целесообразности.

Начало общественной целесообразности в настоящее время законодательно либо фактически действует во Франции, Бельгии, Дании, Израиле, Исландии, Китае, Люксембурге, Нидерландах, Норвегии, в романских кантонах Швейцарии, Японии, во многих франкоязычных африканских государствах и арабских странах. В УПК Германии провозглашен принцип официальности (обязательно­сти) при возбуждении публичного обвинения (§ 152), но, тем не менее, допускается отказ от уголовного преследования ввиду малозначительности деяния, если «преследование не вызвано публичным интересом» (п. 1 § 153), временный отказ от возбуждения обвинения при заглаживании обвиняемым причиненного вреда (§ 153а), отказ от обвинения при деятельном раскаянии обвиняемого (§ 153d) и др. В большинстве процессуальных систем целесообразность является критерием для решения вопроса о возбуждении уголовного преследования, а не его продолжении, однако следует иметь в виду, что в Германии публичное обвинение возбуждается уже по окончании предварительного расследования (§ 170 УПК), т. е. уже после фактического начала уголовного преследования. Согласно ст. 198 УПК кантона Женева (Швейцария) прокурор Апелляционного суда вправе прекратить расследование на любом его этапе без какого-либо обоснования своего решения.

По УПК ведущим началом при возбуждении уголовного дела декларируется принцип законности (ч. 2 ст. 21), однако предусматривается и возможность отмены прокурором постановления о возбуждении дела (ч. 4 ст. 146).

В некоторых процессуальных системах, использующих принцип целесообразности обвинения, предусмотрено поистине выдающееся законодательное положение, охраняющее интересы потерпевшего. Если прокурорская служба бездействует, потерпевший вправе обратиться непосредственно к судебному следователю или с жалобой в суд и таким способом добиваться возбуждения уголовного дела и понуждать прокурорскую службу поддерживать заявленное им требование. У потерпевшего вследствие этого появляются обширные права (пользоваться помощью адвоката, знакомиться с материалами дела, обжаловать постановления следователя и т. д.), которые делают его активным участником процесса.