Полевая практика обществоведения

 

Уже много лет я прихожу в девятые классы и начинаю изучать с ними предмет, который сейчас в школах не очень популярен. Сперва я прошу ребят представить себя, к примеру, на необитаемом острове после кораблекрушения вместе с сотней таких же людей, которым необходимо как-то устроить свою жизнь. Ребята придумывают какие-то правила общежития (каждый от себя), потом мы вместе голосуем за них, потом сравниваем с нашими школьными законами и со школьной конституцией, потом уже берём конституции России, Соединённых Штатов и, наконец, Всеобщую декларацию прав человека.
Но прежде чем знакомить ребят с этой декларацией, я предлагаю им составить свою личную декларацию; затем мы вырабатываем декларацию коллективную. Потом они видят: о, это совпало! А о таком праве мы даже не подумали... Это помогает не только узнать, но и прочувствовать сложность проблемы. И когда я задаю вопрос: «Какие права человека в нашей стране соблюдаются, а какие нет?» - разговор идёт более чем пристрастный. Ребята уже осознали и пережили это право, его неисполнение их оскорбляет.
Для меня очень важно, чтобы наши дети, обучаясь праву, не только знакомились со всеми этими законами, а пытались «прожить» их. Если человек хоть раз в жизни осознанно смог подчиниться общему закону, если хоть один раз испытал огорчение от того, что закон не действует или его просто не приняли, только тогда можно воспитать в нём качество, которое называется правовым поведением.

 

* * *

 

Когда в нашей стране завелись разговоры о «гражданском воспитании», то стало модным рассказывать о том, как в Америке принято в школах петь гимн и поднимать государственный флаг. Следом и у нас во многих школах решили чуть не ежедневно исполнять государственный гимн, вешать флаги и учить параграфы конституции. (Новация, впрочем, не велика: когда я учился в 7 классе, я тоже заучивал советскую конституцию статью за статьёй).
Но с гражданским воспитанием в той же Америке происходят вещи гораздо более интересные. Вот я узнаю, что в Чикаго 12 тысяч людей вышли на демонстрацию вместе с детьми против тестов как принципа оценки, против обезличивания человека. «Моя личность не сводится к штрих-коду» - написано на тех значках, которые мне подарили американские коллеги.
В подобной борьбе за демократию и происходит гражданское воспитание.
Социальная ситуация жизни российского ребёнка существенно отличается от жизни его западного сверстника, который на личном опыте постигает основы демократии в семье, окружающей среде, в своих отношениях с государственными институтами.
Можно предположить, что если западной школе достаточно лишь руководить осознанием наличного у ребёнка опыта демократических отношений, связывать его с историко-культурной традицией, то российская школа должна стать в ближайшие годы основным институтом формирования самого этого опыта.

 

* * *

 

В некоторых школах курсы граждановедения ведут с начальной школы. Мой курс рассчитан именно на девятиклассников. Старшие подростки, с одной стороны, уже приобрели существенный жизненный опыт, в том числе опыт правовых отношений (как положительный, так и негативный); с другой стороны, старшие классы - период выбора дальнейших путей образования, вхождения в большую жизнь. Этот возраст позволяет и соединить в одном учебном курсе «интеллектуальные эксперименты» и рефлексию по поводу собственного опыта законотворчества с практикой активных социальных исследований.
Вообще странно, почему полевая практика по географии или биологии - привычный элемент программы, решение задач по физике - непременный, а приобретение практичес­кого социального опыта в окружаю­щей среде (равно как и формирование этого опыта в создании справедливой и гуманной атмосферы школьного сообщества) осваиваются только факультативно, зависит от наличия в школе энтузиастов?
Почему государству так важно, чтобы каждый школьник владел знаниями о графиках функций и законе Ома, но неважно, чтобы подросток приобретал социальный опыт и навыки гражданского поведения?
Я понимаю, что принятые в нашей школе законы не решат проблему по большому счёту. Окончив школу, ребята неминуемо столкнутся с противоправным положением, неуважением законов, а главное - с неуважением к ним самим как к носителям этих прав.
Поэтому для меня странно предлагать детям заучить положения конституции. Гораздо важнее, чтобы у молодого человека создалось своё собственное представление о том, как обстоит дело с правами, свободами, законами в стране. Чтобы он слышал об этом не только от какого-нибудь политика из телевизора и не из раздражённой склоки или сплетни на лавочке, а увидел и понял что-то сам.
Поэтому наши ребята расходятся по городу и задают вопросы.
Не случайно ведь этот учебный предмет назвали «обществоведением». Так общество надо ведать! Не знать определение, что такое общество и какие бывают политические системы, а ведать. Но как ты можешь ведать общество, если у тебя у самого нет опыта объединения с обществом, если ты на него не смотрел вдумчиво, если не пытался спрашивать о нём других, не исследовал того, как срабатывают его механизмы?

 

* * *

 

Для формирования собственного взгляда на проблемы ребятам предлагается подготовить опросники для бесед или вопросы для интервью.
Если дети раньше не участвовали в социологических исследованиях, я рассказываю им о целях опросов, о процедуре исследований, о науке социологии и работе социолога. Важно выделить по крайней мере два главных умения социолога: правильно поставить вопросы и проанализировать, проинтерпретировать полученные данные.
Хорошо, когда каждый придумывает свой вариант опросника из нескольких вопросов. Потом они могут объединиться в группы по двое-трое-четверо для исследования (например, положения дел с одним из прав человека).
На следующий дня школьники (в составе добровольно сложившихся групп) посещают различные учреждения, берут интервью у их сотрудников. Или же проводят социологические опросы на улицах.
Например: где вы больше ощущаете ущемление свободы слова - в печати, в действиях президента и парламента, в собственном офисе? На высшем уровне все всё видят, а на уровне завода или фирмы - ситуация непонятная. Стали наблюдать. Выяснилось, что руководители говорят про полную свободу слова на их предприятии. Исполнители же отвечают в том духе, что президенту я могу сказать правду и в газету могу написать, а вот в собственном коллективе, своему начальнику - нет.
Раньше ребята ходили со своими вопросами ещё и в прокуратуру. (Сейчас это невозможно: везде охранники). Они спрашивали: сколько, допустим, обращений за клевету и оскорбление достоинства было у вас за последний год? Выяснилось: ни одного.
Мы потом эти данные анализируем, обсуждаем: почему никто не обращается в прокуратуру с подобными исками? почему свободы слова нет, прежде всего, на предприятии и как реально обстоит с этим дело в стране? почему тот или иной закон не работает? Ребята начинают критично относиться к реальности. Но это не огульная, а грамотная критика. С большей ответственностью подходят ребята и к принятию собственных законов. (Финалом исследования иногда служит деловая игра «Заседание парламента». На ней обсуждаются желательные поправки к существующим российским законам).
Если вспомнить наши представления о важности универсальных, надпредметных умений, то в таком курсе обществоведения ребята успешно учатся умению вести дискуссии, создавать тексты документального или нормативного характера, рецензировать исследования товарищей, учатся формулировать проблемы, проводить опросы общественного мнения и анализировать их результаты, учатся анализировать собственную и коллективную деятельность, оценивать себя по выработанным сообща критериям.
Но кроме этих учебных достижений ребята (да и учителя) получают реальный опыт гражданского поведения, опыт взаимодействия с другими людьми с их неожиданными ценностями, интересами, способностями, различной социальной и культурной ориентацией. Ведь если молодые люди такого опыта будут лишены, то власть и впредь будет строить общество по своим лекалам.

 

* * *

 

Конечно, наша демократия относительна, большинство представителей исполнительной власти точно знают, что никакого влияния народа на них нет. Они живут так, будто только на сегодняшний день назначены судьёй, депутатом или префектом... Они никоим образом не обращены в будущее; иначе они оказывались бы открытыми к детям, обращенными к ним.
В Германии я посетил Бундестаг вместе с группой немецких школьников. Их принимал депутат, избирателями которого были родители этих ребят. Меня поразило, как он, занятой человек, вышел с заседания и два часа отвечал на вопросы, разъясняя, как работает парламент. Потом за свой счёт накормил обедом все тридцать человек, предложил культурную программу и попрощался. На мой вопрос, почему он всё это делает, ответил: «Но это же мои будущие избиратели!»
Подобное отношение к детям я наблюдал и в Австралии. Когда выдался свободный день, мы с другом зашли в здание верховного суда в Канберре и обратили внимание на то, что среди таких же случайных туристов были дети. Но самое интересное не это... Спонтанную экскурсию для них проводил человек, чей большой портрет висит в том же зале заседаний, - верховный судья города. Он отвечал даже на самые глупые детские вопросы: про какие-то люстры, колонны, а даже вовсе не про правосудие. Я задал ему тот же вопрос и получил такой же ответ: «Это граждане моей страны, мои избиратели».
Когда я посылаю своих учеников-девятиклассников, изучающих «государство и право», в различные наши госучреждения, я примерно знаю, что там ответят. Нет, я не направляю их в Белый дом или в Кремль - ближе чем на 50 метров подойти не удастся. Ребята идут в префектуру нашего района, в мэрию, в Департамент образования, но даже там везде люди в форме, везде ОМОН. Они возвращаются, как правило, ни с чем: одни - обозлённые, другие - с обидой, получив ответ: «Дети, пусть придёт ваш учитель, ему всё разъяснят».
А по сути дела они совершенно законно интересуются тем, как работает учреждение, сотрудникам которого платят зарплату их родители-налогоплательщики, а через некоторое время будут платить они. Единственным местом, где их всё-таки приняли, был московский Департамент образования (наверное, потому, что дети там - большая редкость), правда, сначала решили, что пришли жаловаться.
Я намеренно провожу такие эксперименты, чтобы дети имели опыт столкновения с властью. А рассказывать им по книжкам, какая она хорошая, справедливая и какие у неё проблемы, я не хочу. Пусть они почувствуют отношение к себе.
Американские дети, выходя из школы, знают, что в правовом отношении в их стране всё так, как они изучали. Наши же должны знать, что всё ПО-ДРУГОМУ. А уж какой они выберут вариант поведения - будут ли поступать противозаконно, будут бороться за свои права либо будут реально их утверждать, став законодателями, - это их собственный выбор.

Глава 2. Гуманный уклад и правовое пространство школы¹

 

Зачем писать законы?

 

Гуманистический, демократический уклад школьной жизни невозможно изобрести стараниями одних педагогов, он должен создаваться вместе с детьми и родителями.
Это понимание было для нас изначальным, но само создание правового пространства школы разворачивалось от конкретных образовательных ситуаций.
Я по­кажу это на одном примере.
Мы заметили, что участились жалобы младших ребят на пренебрежительное отношение старших. Возникла идея посмотреть, проанализировать, насколько де­ти защищены в школе.
Я обратился к пятиклассникам с просьбой написать о том, могут ли они вспомнить случай, когда в школе унижали их достоинство.
Наша школа более или менее благополучная, никаких бесчеловечных выходок не наблюдалось, я думал, что в основном будут какие-то отписки.
Оказалось, что и в этом классе, и в других пятых и шестых (где мы провели потом такой же опрос) ребята отметили множество случаев унижения: «Мои товарищи называют меня по фамилии, это унижает моё достоинство», «Старшеклассники толкают меня в коридоре», «Почему старшеклассники в буфете не занимают очередь, а лезут через голову?» и т.д.
Я тогда собрал группу старшеклассников, и мы попытались как-то классифицировать записочки (неподписанные, конечно). Вместе раскладывали их стопками в кабинете на ковре и вместе удивлялись, что так чувствительны наши ребята (мы не знали этого!), и тому, что унижений столь много. Старшеклассники говорят: «Надо же, сколько у нашей малышни обид, претензий. Что решим?» Решили провести общее собрание и вместе его подготовили.
Просто так записочки читать не стали, использовали стереофонический эффект. Когда собралась вся школа, из разных концов зала стали эти записочки читать, все были поражены. Оскорбительные клички, подзатыльники, бранные слова, отнятые старшими игрушки - всё это, зазвучавшее громко, определило общий эмоциональный накал собрания и на вопрос: «Что будем делать?» - многие отвечали, что надо установить ответственность за обиду и оскорбления.
Возникла идея: давайте придумаем закон, обязательный для всех, пусть в нашей школе достоинство будет защищаться. Была выбрана инициативная группа - составители проекта закона о защите чести и достоинства. Проект закона неоднократно обсуждался на собраниях в классах, ребята вносили поправки, задавали авторам вопросы.
Так возник и был принят на общем собрании пер­вый школьный закон «О защите чести и достоинства». Он не разделяет достоинство учителя и достоинство ученика. Подлость, хамство, воровство, оскорбление словом одинаково неприемлемы для всех.
И другие наши законы: школьная конституция, закон о правах и обязанностях личности в школе и любые, даже самые частные (закон о борьбе с вандализмом, например), одинаково обязательны для учителей и для учеников. Всё то, что закон провозглашает в отношении личности, он не разделяет по сословиям.

 

* * *

 

Подобным образом начала складываться правовая сторона уклада нашей школы: уча­стие всех, и взрослых и детей, в создании её норм и правил.
Идея эта родилась не в нашей школе, но разработка наша. Ещё в 1962 году известный ленинградский педагог-исследователь Татья­на Ефимовна Конникова² доказывала, что участие детей в выработке законов общей жизни делает их активными носителями и защитниками этих норм. Результативность такого подхода доказана опытом многочисленных «коммунарских» и близких к ним по духу объединений³.
Здесь наше различие с Макаренко; Макаренко говорил о «традициях». Ты сюда попал, тут так принято, такие традиции, нечего обсуждать.
А мы всё время обсуждаем.
Главное для меня, что идёт не просто какая-то результативная деятельность, а происходит её всестороннее осмысление. Конечно, общее обсуждение и принятие перечня действий, затрагивающих достоинство человека, - это образовательная ситуация, которая даёт опыт законотворчества. Но главное, она формирует в школьниках само понятие о личном достоинстве, своём и других людей.
При всей важности закрепления демократических норм жизни в школьных документах, отметим, что наибольшую педагогическую ценность представляет всё же сама процедура обсуждения, формулирования, принятия этих норм. Именно она создаёт чувство причастности, побуждает в дальнейшем обращаться к «своему» закону при возникновении соответствующих ему ситуаций.

 

* * *

 

Обозначу, как менялось отношение к закону о защите чести и достоинства в первые четыре года его существования.
На первом же собрании возникла идея создания Суда чести, который должен разбирать обращения граждан школы о нарушениях закона. Состав суда избирается каждый год. В него входят четыре школьника и три учителя. (Статусом гражданина школы с равными гражданскими правами наделены все, кто учат и учатся в нашей школе, а кроме того, возможно присвоение прав гражданства выпускникам школы и родителям по их просьбе.) Суд независим, и его решение может быть обжаловано только на общем собрании, а не в кабинете директора, даже не на совете школы.
Привыкать к той мысли, что конфликт с обидчиком можно разрешить законным путём, начали довольно быстро.
Через год законом стали пользоваться старшеклассники - прежде всего при разрешении конфликтов с учителями. Открытое обсуждение этих конфликтов, гласность решений, публичные извинения учителей перед детьми за бестактность (и наоборот!) усилили авторитет суда.
Потом в суд стали чаще обращаться школьники с жалобой на сверстников или старших детей, оскорбивших их достоинство. А одновременно с ними - учителя, преимущественно с жалобами на тех старшеклассников, которые разрушали рабочую атмосферу на уроке.
На следующий год в Суд чести стали обращаться с жалобами друг на друга ученики четвёртых-пятых классов. Тогда члены суда провели серию бесед в этих классах, разъясняя, что к суду следует прибегать, если никак не удаётся договориться между собой.
Потом обращения в Суд чести были не столь частыми, однако это не свидетельствовало о падении его авторитета.
У детей и взрослых закрепилась уверенность в возможности (когда это необходимо) искать защиту у школьного закона. Резко уменьшилось число оскорблений, драк, почти исчезли случаи унижения младших старшими.
О высоком авторитете Суда чести говорит тот факт, что во время его ежегодных выборов в избирательные бюллетени включается до 40 фамилий наиболее уважаемых детей и учителей, а предвыборная борьба проходит весьма остро.
Конечно, будут находиться люди, которые порой не выполняют законы, это часто происходит в любом обществе. Но есть поле, в котором эти нарушения можно обсуждать, сдерживать, предотвращать.
Законы вроде бы предполагают систему наказаний. Но всё-таки Суд чести у нас орган не карательный. Наказания возможны, но мы редко ими пользуемся. (В отличие от некоторых школ, которые строятся якобы по нашему примеру. Они тоже придумывают какие-то кодексы, но это в основном кодексы, где подробно классифицированы санкции за различные правонарушения). У нас же зачастую достаточно одного разговора на Суде чести (в работе которого, кстати, участвует и защитник). Если нарушитель не возражает, решение суда озвучивается публично.

 

* * *

 

Каждый год мы немного уточняем закон, он живёт.
Отметим, что и перечень проступков в каждой школе может быть свой, его можно и нужно периодически изменять и дополнять.
В нашей школе покушением на честь и достоинство стали считаться:

§ - рукоприкладство (нанесение побоев, избиение);

§ - запугивание и шантаж, имеющие целью скрыть своё противозаконное действие;

§ - моральное издевательство:

§ а) употребление оскорбительных кличек;

§ б) дискриминацию по национальным и социальным признакам;

§ в) подчеркивание физических недостатков;

§ г) нецензурная брань;

§ д) умышленное доведение другого человека до стресса, срыва.

Серьёзными проступками (многие из которых не встречаются во «взрослом законодательстве», но важны для школы) являются случаи унижения человеком своего собственного достоинства в глазах окружающих людей (появление в состоянии алкогольного опьянения, добровольное принятие на себя функций раба («шестёрки»), вымогательство, клевета, истязание животных).

 

* * *

 

Успешное действие нашего первого закона привело к идее оформить сложившиеся за многие годы в сознании учеников и учителей основные ценности школы, неписаные правила и нормы в основной школьный закон - конституцию.
Для её разработки и принятия был избран парламент, в который вошли представители от каждого из 6-11 классов, каждой предметной кафедры, различных объединений по интересам. Основные положения Конституции обсуждались в классах. Особенно длительным был процесс формулирования цели школы. Было очевидно, что эта цель, с одной стороны, должна закрепить дух свободы личности, а с другой - отражать специфику школы как учреждения образовательного. После многократного обсуждения различных вариантов в классах и на совете школы она была утверждена и внесена в конституцию в следующей формулировке: «Помочь человеку воспитать в себе свободную личность».
Эта цель определила и основное содержание последующих разделов конституции: «Права граждан», «Обязанности всех граждан школы», «Органы управления», «Функции общего сбора и совета». В конституции отражен принцип разделения функций трёх ветвей школьной власти (законодательной - общий сбор и школьный референдум, исполнительной - Совет школы, судебной - Суд чести).
За последние годы было принято ещё 14 законов и положений, регулирующих демократическое устройство школьной жизни. Среди них:

§ - закон о правах и обязанностях учеников, учителей и сотрудников школы,

§ - закон о борьбе с вандализмом,

§ - закон об индивидуальном учебном плане,

§ - закон о референдуме,

§ - положения о дежурстве по школе и курильщиках и другие.

Есть у нас «Закон о новичках», который предписывает особенно бережное к ним отношение. В частности, на два месяца новички освобождаются от ответственности за неисполнение законов.

 

* * *

 

У нас много последователей, но не у всех получается. В одной школе, например, приняли законы, но ввели систему штрафов за их неисполнение. В другой вводят законы, которые выгодны больше учителям, чем ученикам.
У некоторых педагогов появляется соблазн создавать с детьми такие законы, которые предъявляли бы требования к ним, но не к себе. Обязывая учеников, к примеру, не опаздывать к началу урока, сами могут и «задержаться»; обязывая уважительно относиться к учителю, сами позволяют себе резкие высказывания.
Конечно, и то и другое всегда может случиться в многообразной школьной жизни; задача закона не состоит в том, чтобы искоренить такие нарушения вовсе, но он может помочь приучить и детей и взрослых стараться соблюдать принятые правила, а при нарушении равноправно отвечать за это.
Таков один из важнейших принципов внутришкольного законодательства: законы не могут писаться только для детей.
Не только Суд чести, но и Совет школы мы избираем тоже с преимуществом голосов ребят. Ребята чувствуют себя равноправными: у них меньше опыта, но их больше.
Да, при таком соотношении порой проводятся в жизнь неверные решения, о которых потом приходится сожалеть.
Но я не боюсь таких ситуаций. Принять неправильное решение, потом осознать это, потом признать, потом отменить - это хороший опыт. Они же руководители, сами и будут расхлебывать. Но сначала каждый должен почувствовать: я имею право. У нас каждый гражданин школы имеет право приходить на заседание совета (правда, только с правом совещательного голоса). Как и каждый родитель имеет право прийти на урок, но с непременным условием: обсудить потом этот урок с учителем. Таких, казалось бы, «прибамбасов» много, но они помогают каждому гражданину школы реально участвовать в её жизни.
Моя задача - создать школу свободных людей. Я решил лично для себя, что буду всегда поступать согласно правовым нормам, и государственным, и школьным.
Конечно, иногда всё хочется сделать самому. Так, кажется, будет и быстрее, и лучше. Мне приходилось переучивать себя. Но знаете, при этом сознание становится как-то чище. И коллеги замечают, и сам я чувствую, что мне всё чаще искренне хочется советоваться с ребятами.

 

Право и права

 

Законы школьной жизни могут быть разные по количеству и содержанию; в Школе самоопределения их 27, а в Астраханском лицее - 12, но они действуют, обеспечивая демократический стиль взаимодействия взрослых и детей.
Законы (так их назвали у нас, хотя это обозначение правил и норм отнюдь не обязательное) должны строиться не по чужому образцу, а исходить из реалий собственной жизни. Поэтому перед разработкой проекта надо хорошо представлять себе ту сферу школьной жизни, которую будет регулировать закон. Важно узнать общественное мнение учеников и учителей о проблемах в этой сфере, их отношение к предполагаемым нормам, услышать их предложения.
Единого подхода быть не может, и обсуждение особенностей подхода - дело взрослых и детей в каждой конкретной школе.
Однако возможно выделить несколько общих принципов-оснований этой работы.

Защита прав, а не их ограничение. Первый намечающийся вопрос: что должна представлять норма, закрепленная законом, - санкцию или правило?
Ведь при создании школьных норм всегда есть соблазн (и для учеников, и для взрослых) установить строгую ответственность за нарушение. И закон превращается в свод наказаний за самые незначительные деяния.
Но, как известно, уголовное право лучше всех знают преступники; им, в отличие от большинства граждан, известны подпункты каждой статьи. Вряд ли позиция таких «знатоков» - желанная цель для нас.
Практическая задача в другом: помочь каждому гражданину школы соотнести свои привычки, желания, усилия с принятыми нормами и законами, научиться в связи с ними ставить самому себе пределы. Для гражданского воспитания это важнее, чем знания по юриспруденции.
Прежде всего в законе должны определяться гарантии прав граждан, а потом уже их обязанности по отношению к обществу (эти права охраняющему) и ответственность за нарушение прав других людей.
Поэтому важно создать в школе ситуации, позволяющие понимать, что главная цель законов - защита прав, а не их ограничение.
Вообще, прежде чем наделять тот или иной орган школьного коллектива полномочиями, необходимо определить, на что направлены эти полномочия. Нередко взрослые (да и дети) сперва думают о том, какие решения этот орган будет принимать, за что отвечать, какие санкции накладывать за нарушение своих решений.
Однако идеалом и главной функцией общественных институтов в демократическом государстве является защита прав и свобод личности.
Момент создания того или иного органа, совместное обсуждение его полномочий - самая подходящая ситуация, позволяющая рассматривать любую организацию с позиции защиты прав человека.

Надо стремиться не к подробным «кодексам», а к решениям наболевших проблем. В демократических обществах законы определяют, как правило, то, что нельзя делать, все же остальные действия граждане совершают сами по своей воле, желаниям и потребностям. Не стоит увлекаться придумыванием гипотетических проблем и нарушений. Сперва стоит ограничиться перечислением только тех проступков, которые в наибольшей мере, ощутимо для всех, мешают свободному развитию и достойному сотрудничеству взрослых и детей в школе.

Альтернативность предложений. Намерение урегулировать при помощи закона ту или иную сферу жизни школы, решить важную проблему требует создания ситуации, при которой возможно несколько вариантов решения, несколько альтернатив предполагаемым нормам.
Поэтому нужно подумать о механизмах создания правовых проектов различными группами и широкого обсуждения вариантов.

Открытость и всеобщность. В условиях школы (в отличие от реального устройства больших государств) нужно создавать условия, чтобы в подготовке, обсуждении и принятии законов участвовало как можно больше членов школьного сообщества.
Конечно, невозможно всем вместе на общем собрании написать закон, его проект всегда готовит какая-то группа или несколько групп.
Но к обсуждению, внесению добавлений и изменений в эти проекты нужно стараться привлекать как можно больше детей и взрослых.
И непременно нужно публиковать принятые законы, фиксировать внимание на их содержании, учить детей пользоваться ими при возникновении проблем и конфликтов.

Поддержка инициатив. Важно поддерживать право каждого члена школьного сообщества выступить инициатором создания новых кружков, секций, клубов, проектов и т.п., предложить проведение какого угодно мероприятия в школе (кроме запрещённых российским и школьным законодательством), взяв заботу о его организации в свои руки. С ходу гарантировать такие возможности нелегко, но можно стараться развить правовое пространство школы, человеческие и профессиональные отношения в ней до соответствующей степени зрелости.
Права такого рода - и возможный предмет школьного законодательства, и один из главных ресурсов его развития.

Регулярный пересмотр принятых норм. Известно, что общество тем стабильнее, чем стабильнее действующие в нём законы. Действительно, соблюдение закона, принятого давно, у многих людей естественным образом переходит в привычку.
Однако по отношению к коллективу школы это не совсем так. Его особенность - в постоянном изменении состава. Приходят новые ученики, взрослеют те, кто в силу возраста не участвовал в законотворчестве, а чувство причастности должно быть присуще всем. Законы школьной жизни должны постоянно пересматриваться, дополняться, изменяться. Важно, чтобы каждый школьник был обращён не только к исполнению законов, но и к их изобретению.
Регулярное обсуждение уже принятых законов может происходить, в частности, на уроках обществоведения в рамках особой темы «Школьное законодательство». На нём ребята проводят экспертизу принятых в школе правил. Если в данной школе своих законов пока нет, можно предложить проанализировать законы, действующие в других местах. Смысл экспертизы - сравнение законов с ситуацией в своей школе, формирование мотива самим попытаться осознавать, формулировать, вводить в действие нормы школьной жизни.
Мы постоянно обновляем, изменяем свои законы вовсе не для того, чтобы они стали лучше в следующем году. Внесение изменений и дополнений не столько ведёт к совершенствованию конкретного закона (чаще этого не получается), сколько рождает ощущение своего авторства у нового поколения ребят, их личного опыта принятия решений демократическим путем.

Судебная автономия. Демократизм школьного суда должен проявляться и в порядке его избрания. Каждый может выдвигаться в члены такого суда, но путём прямого, равного и тайного голосования избираются те, за кого проголосовало большинство. В состав суда могут входить и взрослые, и дети, но последних должно быть хотя бы на одного человека больше.
Деятельность суда можно начинать с права рассматривать какой-либо один вид проступков (к примеру, оскорбление чести и достоинства личности). По мере обретения опыта и роста авторитета суда законом ему может предоставляться право рассматривать дела о нарушении школьных законов и конституции.
Важно следить за тем, чтобы такой правозащитный орган не становился дубиной в руках педагогов и был подлинно независим и от учителей, и от других органов самоуправления школьного коллектива.

 

* * *

 

В проблеме школьного правосудия есть педагогическая составляющая. Опыт осуждения проступка товарища, назначения наказаний неоднозначен для тех, кто судит. В этой ситуации можно получить и опыт справедливости, и урок чёрствости.
Необходимость иметь в школе специальные правозащитные органы служит предметом дискуссий много лет.
Известен опыт Януша Корчака в варшавском Доме ребёнка по формированию детского суда, разработке кодекса проступков и наказаний за них.
В значимости выбираемого всеми органа, разрешающего конфликты и рассматривающего случаи нарушения законов, убедились и мы.
В работе школьного суда нужно стремиться не к наказанию виновного, а к разрешению конфликта, к компромиссу между спорящими, их примирению. Мы можем вслед за Корчаком сказать, что лучшее юридическое решение после справедливого разбирательства - это решение о прощении. Хотя данный тезис и не всегда уместен в случае злостного и намеренного оскорбления достоинства человека.
Как в нормальном суде, каждому привлеченному к ответственности в школьном суде должно быть обеспечено право на защиту и юридическую помощь. Очень важно обращать внимание на то, что никто не может быть признан виновным до решения суда.
Суд выслушивает стороны, обеспечивает их равноправие в процессе заседания, задает вопросы, каждый член суда имеет право высказать своё мнение.

 

* * *

 

Надо постоянно подчёркивать отличие школьного суда от судов государственных. Наш суд рассматривает не преступления (это право принадлежит лишь судам государственным), а только проступки - прежде всего те из них, которые нарушают права другого человека, а также законы, принятые всеми гражданами школы. Поэтому даже название такого органа должно отличать его от взрослых судов (например, Совет справедливых, Суд чести, Правозащитный комитет и т. п.).
Важно, чтобы перечень проступков, которые может рассматривать суд, в школьных законах был указан как исчерпывающий.
Конечно, сам этот перечень должен постоянно пересматриваться и изменяться. Но вначале стоит ограничиться перечислением только тех проступков, которые в наибольшей мере мешают свободному и достойному развитию каждого ребёнка в школе.
Если перечень проступков, которые разбирает суд, должен быть исчерпывающим, то вовсе не обязательно иметь такой же перечень санкций или видов наказаний. Так, суд, описанный в книгах Януша Корчака, в отличие от уголовного суда очень часто ограничивался только разбирательством, а решением было: простить, простить, простить...
Но сам момент улаживания, сам момент привлечения внимания - это и есть опыт реального правового поведения, который очень важен.

 

* * *

 

При достаточно развитом законодательстве важную роль может играть школьная юридическая консультация. В ней по желанию объединяются старшеклассники и учителя. Каждый её сотрудник должен сдать специальной комиссии своеобразный квалификационный экзамен на знание и применение школьных законов. «Юристы» оказывают помощь всем обратившимся, в том числе и родителям.
Не надо бояться кажущегося мелкотемья вопросов, ведь даже вопрос первоклассника (например, как ему получить назад игрушку, которую не отдаёт товарищ) служит поводом для обретения опыта действовать правовым образом.

 

* * *

 

Создание школьного правозащитного органа (Суда чести или Совета справедливых, или конфликтной комиссии) может быть одним из первых шагов трансформации уклада в сторону гуманизма и толерантности.
Следующий естественный шаг - движение от защиты прав к установлению правил жизни, от закона о защите чести и достоинства личности к другим нормам, регулирующим отношения в школе.
Если мы говорим о действующей модели правового общества, то совокупность норм и правил должна складываться как система договоров между теми, кто в данной школе живёт и действует - через совместное участие подростков, учителей и родителей в создании законов совместной жизни.
Но подчеркну, что школьное законодательство должно создаваться постепенно, не в меру фантазии, а по мере возникновения в школьном сообществе проблем, которые можно разрешить демократическим путем.
Повторю, что при этом образовательный смысл несут в себе не только (и даже не столько) сами законы и правила, но соответствующие процедуры их разработки, принятия и последующей реализации.

 

* * *