Первые опыты общественно-государственной экспертизы

 

Мы давно думаем над механизмом, который позволял бы экспертировать новое в образовании. Эти поиски начались еще со времен ВНИКа «Школа» в конце восьмидесятых годов. Потом мы разрабатывали положение об общественно-государственной экспертизе и опробовали её на 120 модельных проектах в ходе конкурса «Авторская школа». Утвердились в некоторых своих взглядах, поняли, в чём их сила, а в чём они вызывают возражения.
Уже тогда мы пришли к заключению, что для каждой конкретной площадки должна собираться своя экспертная комиссия. Это даст возможность не пропустить ничего, не позволит отмахнуться от непривычного.
Человек, авторитетный для одной школы, для другой вовсе таким не является. Но у неё может быть другой эксперт, который, как кажется самому коллективу, разбирается в том, что делает именно эта школа. Важно, что такой профессионал в роли эксперта ответствен только перед своей совестью. Гарантия - его доброе имя и профессионализм, признанный сообществом. Он не назовет чёрное белым не потому, что ему не заплатят, и не потому, что он боится начальственного гнева, а потому, что дорожит своим добрым именем.
Поэтому школа предлагает своих экспертов, а управление - своих. Но каждая сторона вправе отклонить кого-то из списка, необходимо прийти к соглашению, договориться. Тогда общественная и государственная линии паритетны, а мнение экспертной комиссии будет авторитетным и для школы, и для управленцев.
Могут сказать: ну, директор позовет своих друзей. А это и неплохо. Пусть будут друзья, ведь под недоброжелательным взглядом, когда в комиссии нет ни одного человека, в котором чувствовалась бы поддержка, показать что-то очень трудно.
Но главное - в комиссии должны быть люди, разделяющие те основания, на которых школа строит свою работу (или хотя бы знакомые с ними), способные оценить то новое, что делается именно здесь. Важно приглашать на экспертизу специалистов, знающих то конкретное направление, в котором работает школа. (Кстати, с ними или с их работами скорее всего в школе знакомы, их и пригласят со своей стороны.)
Я убеждён, что экспериментальные, инновационные школы только таким способом и могут оцениваться, если мы хотим, чтобы они продвигались в своём поиске, а не строили потёмкинские деревни.

 

* * *

 

Когда я начинал работать, то «в верхах» сразу сказал: я первый год работаю, не проверяйте меня, пока чего-нибудь не натворю. Мы добились того, что работать нам не мешали: заключили договор с городским Департаментом образования, что в течение нескольких лет никакие проверки нас не коснутся. Но время от времени мы открывали школу для всех посетителей, и тогда в неё стекались инспектора, начальники управлений, их заместители.
Потом вопрос проверок снова стал актуальным - но и мы уже окрепли.
Понимая, что наша школа государственная, мы согласовывали с городским департаментом кандидатуры экспертов. В первый раз предложили на утверждение двенадцать кандидатур, шесть было отклонено. Нам департамент предложил пять, мы отклонили одну, в результате был подобран состав экспертной комиссии, устраивающий всех: учёные, известные учителя, директора, управленцы.
Экспертизу мы сделали открытой для родителей, учеников, профессиональной общественности, программу составляли так, чтобы это не было похоже на модные ныне презентации. Мы старались показать именно то, что, на наш взгляд, позволяло оценить, как идёт эксперимент, как школа выполняет договор с департаментом образования. Например, мы экспериментируем с погружениями, и мы постарались показать разные типы погружений; мы экспериментируем с организацией особого уклада жизни для ребят разных возрастов, и мы постарались представить, как ребята в разных классах «проживают» исторические эпохи. Всего мы предлагали посмотреть около пятидесяти уроков. Но всем участникам было дано право приходить на любой урок, встречаться с любыми учителями, детьми любого класса, родителями.
Эксперты высказали и свои сомнения, и замечания, и предложения.
Например, нам указали на необходимость глубже прорабатывать соотношение индивидуализации и социализации в обучении; нам предложили сделать частью образовательного процесса накопление социального опыта - и мы подхватили эту мысль.
Некоторые эксперты (неожиданно для нас) отметили излишнюю интеллектуализацию обучения. Нам казалось, что мы много делаем для усиления эмоциональной стороны, гордимся своими театрами, художественными мастерскими. Но в тот раз эксперты посчитали, что мы нажимаем на рефлексивные моменты без учёта возраста. А в другой год, напротив, некоторые эксперты заметили, что при многообразии видов деятельности в школе, у старшеклассников как раз интеллектуального труда оказывается маловато. Учителя наши присматриваются к тем фактам, на которые обратили их внимание, размышляют над мерой справедливости таких замечаний, делают свои выводы.

 

* * *

 

Заказ учителя или группы педагогов на экспертизу может быть шире потребности в проверке и оценке деятельности, он может ориентироваться на ожидание помощи в творческом поиске.
Многомерность влияния педагогических нововведений при пространственной организации школы требует и многомерности их оценки, осмысления деятельности педагогов с различных позиций. Поэтому столь важно экспертировать не документы, не описания результатов, а непосредственную практику. Тогда экспертиза помогает увидеть не только результаты, но и проблемы и перспективные направления.
Потому целями общественно-государственной экспертизы могут быть:

§ - Выявление качественно-своеобразного содержания данного подхода.

§ - Создание «образовательного портрета» данной инициативы, формирование экспертного мнения, включающего предложения по дальнейшему проектированию и развитию эксперимента.

§ - Определение и квалификация средств и способов работы, используемых педагогами.

§ - Выявление возможных проблем в реализации идеи.

§ - Определение экспертами совместно с авторами идеи того, что может быть принято за результаты и критерии их оценки.

§ - Оценка соответствия ожидаемых результатов с реально достигнутыми.

§ - Определение необходимого кадрового, финансового и материально-технического обеспечения.

 

Общественно-государственная экспертиза может продвинуть школу в её развитии. Тот механизм, который разрабатывали мы, помогал в столкновении разных точек зрения создать проблемное поле, где настоящий учитель-экспериментатор получал толчок для дальнейшего развития.
Если же перед нами не экспериментатор, это тоже видно в свободной дискуссии. Он или всем возражает, или, наоборот, со всеми соглашается, не отстаивает свои взгляды, не выкладывает своих оснований, не держит своей позиции.
Ещё один важный аспект - открытость экспертизы. Во время экспертизы нет кабинетов и вопросов, которые бы закрывались перед теми, кто хочет это увидеть, посмотреть, высказать свое мне­ние. Нет и закрытых заседаний. Свои действия комиссия ни от кого не скрывает, мнения высказываются сразу в присутствии учителей, учеников, родителей, всех, кто пожелал прийти. Это даёт совсем другой эффект, чем мнение, высказанное руководителю за закрытыми дверями или записанное в документе по итогам проверки (прочитываемом очень немногими).
Такая открытость повышает ответственность и экспериментатора, который, зная о предстоящей дискуссии, вряд ли станет строить перед комиссией потемкинскую деревню, и эксперта, которому приходится открыто высказываться о том, что он увидел.
В такой работе и может возникать обобщённое представление о том подлинно новом, неуловимом подчас, которое нельзя померить какими-то нормами и понимание которого складывается в сопоставлении разных точек зрения.

 

* * *

 

В общественно-государственной экспертизе важна и вторая сторона - государственная. Раз школа и ведомство согласовали комиссию, раз обе стороны ей доверяют, то управление должно брать на себя обязательства по выполнению её рекомендаций.
И тут бы управленцам не ссылаться на то, что у ведомства нет денег. Можно поддержать школу иными средствами. Во-первых, дать ей право самой определять категории своих учителей (особенно если учителя в ней создают что-то такое, что не умещается в привычные оценки). Прецеденты есть. И это морально стимулирует коллектив.
Тем более ничего не стоит управлению образования защитить школу, прошедшую экспертизу, от всех проверок, кроме финансовых. Выразить своё доверие, расширить границы свободы.
За достойной школой можно признать и право учить других учителей, проводить семинары. (А дело управления - помочь получить на эту деятельность лицензию.)

 

* * *

 

Кажется, что страсти вокруг проверок разводят по разные стороны баррикад учителей и управленцев. Но суть сейчас не в этом. Так было и при царе, и при секретаре.
Сегодня стране нужны свободные люди, которые вырастают только в атмосфере доверия. Доверия учителя к ученику. Доверия администратора к учителю. Лучшие работники - свободные люди. А главный воспитатель свободы - доверие.