Последствия виктимизации (опыта жертвы) (по статье Б.Лоузи, 2011)

«Буллинг-виктимизация связана с более низкой самооценкой и более высоким уровнем депрессии и тревоги. Индивидуумы, ставшие жертвами, больше думают о самоубийстве (Dake et.al., 2003; Rivers & Noret, 2010). Самоубийство, конечно же, редкий исход для молодых людей, но для тех, кто становятся жертвами школьного буллинга, риск самоубийства значительно возрастает. Используя   данные, собранные мною  на основе опроса и интервью с 1900 школьниками (Losey & Graham, 2004), мои коллеги выделили 149   школьников, которые  были квалифицированы, как имеющие высокий риск самоубийства. Число школьников, заявивших о буллинге, а также -  о посещавших их суицидальных идеях, вызывает тревогу. Только в   средней школе в результате исследования обнаружилось около 95 школьников, направленных на более глубокое исследование с помощью клинического интервью с психотерапевтом, потому что они были определены как имеющие риск самоубийства, 35% (n= 17) указали, что буллинговое поведение было значимым эмоциональным стрессом для них. Важно также отметить, что этих школьников не просили подробно описывать, какие именно случаи насилия они пережили.

Многим из нас трудно понять, как молодые люди могут думать о самоубийстве. Есть, однако,  две вполне понятные причины. В случаях постоянного буллинга, дети могут рассматривать самоубийство как ход из этой тупиковой ситуации страдания.  Дети, которые безжалостно подвержены буллингу, не видят надежды на решение проблемы. Переживания страдания и  безнадежности усиливается за счет специфических иррациональных мыслей. Смерть кажется единственным способом избавления от отчаяния и боли, вызванных унижениями и отвержением со стороны сверстнков. Часто  молодые люди считают, что их проблемы непреодолимы, при этом   они уверены, что   те, кто их окружают, их родители и друзья, также страдают из-за них и их неудач. Поэтому их уход из жизни, по их представлениям,  может оказать помощь тем, кого они любят.  Из-за того, что они чувствуют  свою жизнь как бремя для себя и для тех, кого они любят,  они верят, что выбирая самоубийство, освобождают своих близких,   перестанут быть им обузой.

Помимо риска самоубийства жертвы буллинга испытывают более высокий уровень стресса. У них чаще возникают головные боли, нарушения сна, боли в животе, тревожность, чувство печали, плохой аппетит и ночное недержание мочи. У подверженных буллингу детей уровень депрессии в три-семь раз выше (Fekkes, Pijpers, & Verloove-Vanhorick, 2004). В ниже приведенной Таблице видно, что буллинг- виктимизация увеличивает последствия, влияющие на состояние здоровья, в таблице также отражены высокие показатели нарушения сна и депрессии. Интересно то, что нарушение сна имеет высокую взаимосвязь с депрессией. Как видно из таблицы, жертвы в три раза чаще испытывают головные боли и чувство тревоги, в два раза чаще испытывают проблемы со сном, страдают болями в животе,  и чувством напряженности и в восемь раз чаще испытывают тяжелые формы  депрессии.

 

Таблица. Последствия Буллинг-виктимизации, влияющие на состояние здоровья

	Не подверженные буллингу (%)	Подверженные буллингу (%)
Головная боль	6	16
Проблемы со сном	23	42
Боль в животе	9	17
Чувство напряженности	9	20
Тревожность	10	28
Чувство печали	6	23
Умеренная депрессия	16	49
Тяжелая депрессия	2	16

 

 

   Дети, подверженные буллингу виктимизации, также более склонны к развитию психотических симптомов. В особенности это верно, когда дети подвергаются постоянному, настойчивому буллингу.  В той же степени, в которой  буллинг становится более хроническим  или тяжелыми,   хроническими или тяжелыми становятся проявления психотических симптомов (Schreier et al., 2009). Вспомним случай подростка Майкла Карниала, который напал с оружием в руках на свою школу в городе Падука, штат Кентукки. Он утверждал, что у него были психотические симптомы и возможно даже испытывал симптомы шизофренического типа (согласно апелляционным документам) во время нападения на школу, хотя он считался вменяемым  для того, чтобы предстать  перед судом. Карниал сказал, что он подвергался буллингу,  перед тем как напасть на школу. Вполне возможно, что буллинг увеличил его психотические симптомы.

Последствия виктимизации оказывают негативное влияние на жизнь еще очень долгое время. Взрослые, которые были бывшими жертвами буллинга, имеют значительно более высокий уровень депрессии и более низкий уровнь самооценки, больше проблем с социальной изоляцией, социальной тревоженностью, одиночеством, беспокойством, и даже антисоциальным поведением (Olweus, 1993). Молодые люди заявляют, что они часто вспоминают и много думают о своем опыте  буллинга, несмотря на то, что находятся вдали от мест, где происходил буллинг, и от людей, которые были в него вовлечены. В ходе опроса первокурсников колледжа (Duncan, 1999)  примерно половина студентов заявила, что, в какое-то время в детстве они были жертвами буллинга, большинство заявило, что годы, проведенные в средней школе, были наихудшими в этом смысле.    46% этих студентов продолжают помнить и думать о своем опыте жертвы.  Последствия для жертв, которые в детстве были подвержены буллингу, могут выйти даже за пределы юношеского возраста. Датское исследование группы мужчин, родившихся в 1953 году (Lund et al., 2008) показало, что взрослые мужчины, которые помнят, как их травили в школе,   значительно чаще обнаруживали диагноз депрессия в среднем возрасте (в возрасте 31-51) и симптомы тяжелой депрессии в возрасте 51» (B.Losey, 2011).

Зрители

Самое худшее в буллинге - его влияние на тех детей, которые в нем активно не участвуют, на свидетелей. Буллинг провоцирует негативные черты людей, вызывая психодинамику самого низкого толка. Почему? 

1) Буллинг  заразителен;

2) В нем вы обнаруживаете себя, вынужденными выбирать между силой и слабостью (жертвы часто выглядят смешно и жалко), не очень хочется ассоциироваться со слабыми;

3) Он быстро приводит к тому, что вы больше не чувствуете личную ответственность, он провоцирует просто делать, как все;

4) Страдание жертв повторяется снова и снова, и вы замечаете, что у вас чувства сострадания раз от разу притупляются (Цит. по Olweus Bullying Prevention Program, US (2011 )).

 

Схема «Роли, которые играют наблюдатели в ситуации буллинга»

 

 

Ольвеус. Программа предотвращения буллинга, США (2011)

 

В школьной ситуации буллинга  основная масса детей – наблюдатели. И они также     нуждаются в серьезной помощи для осмысления полученного опыта. При этом разговор с каждой категорией участников ситуации (см. Схему) будет различным. Мы должны помнить, что все зрители, очевидцы буллинга, будь то учащиеся, учителя, или технический персонал, даже если они не  вмешиваются и не реагируют, конечно, испытывают большое психологическое давление. Очевидцы буллинга часто испытывают страх в школе, а также  чувство, характерное для травматиков – беспомощность перед лицом насилия. Даже если оно направлено не на них непосредственно.  Они даже могут испытывать чувство вины из-за того, что не вступились или, в некоторых случаях, из-за то, что они присоединились к буллингу. Все это может постепенно изменить школьные отношения и нормы, сделать их циничными и безжалостными по отношению  к жертвам (Olweus et al., 2005). Эти последствия для зрителей-очевидцев делают процесс   противостояния буллингу в данной школе очень сильно осложненным.

 

Глава 3. Философия школьной дисциплины. Подходы к решению проблем

 

Все учителя и воспитатели, в школе и в дошкольных учреждениях, в первом классе и в старших классах, молодые и опытные, обязательно сталкиваются в своей работе с проблемами, описанными выше. В образовательных учреждениях также немало не слишком дружески настроенных детей, не способных к кооперации, которые имеют выраженные индивидуалистические установки.  Уже после первых дней своей работы в школе учитель знает, что у его учеников имеются сотни способов мешать уроку, «заводить» класс и исподтишка  провоцировать и унижать одноклассников.

На сегодня к проблемам дисциплины и насилия школы подходят по-разному.

Первый подход можно назвать «руки прочь». К сожалению, педагоги и целые педагогические коллективы, которые придерживаются так называемого «невмешательского» подхода, считают, что молодые люди сами постепенно научатся управлять своим поведением, контролировать себя и принимать верные решения. Провокации в среде сверстников – нормальное явление, дети разберутся сами. В этих конфликтах есть даже что-то, что делает школу «институтом подготовки к реальной жизни», ведь «жизнь за стенами школы так же провокативна и несправедлива к слабым». Такие учителя стараются сбросить с себя любую ответственность за происходящее. Они передают ответственность родителям, что, как мы уже отмечали выше, в принципе неправильно, или,  в лучшем случае, недостаточно. Есть тенденция всю проблему взваливать на психолога, иногда они читают «проповеди», пытаясь  разъяснить ученикам, что случилось, когда все уже случилось. Среди представителей первого подхода есть и просто личностно незрелые люди, напуганные этой стороной реальности, и те, кто  слишком увлекся недирективной педагогикой  К.Роджерса  или идеями медиации. Иногда они делают большую ошибку, предлагая ученикам помириться и извиниться. Это только усиливает волну насилия после «шоу».  Программа дисциплины, с точки зрения этого подхода, сводится к обучению навыкам общения: эмпатическому слушанию, отражению чувств и т.д. Это абсолютно неэффективно в отношении буллеров, а жертвам нужны далее не навыки уверенного поведения, для этого они слишком напуганы, а четкие инструкции, что делать, чтобы найти защиту и прекратить насилие.  Однако, большинство представителей невмешательского подхода просто привычным образом пускают все на самотек, полагая, что «им за это не платят» и что «воспитывать должны родители». Когда случается суицид или серьезный конфликт, такие учителя…плачут как беспомощные дети. Позиция невмешательства полностью лишает учителя  возможности найти подход к детям,  завоевать их уважение, атмосфера в таких школах  особенно беспомощная и агрессивная.

Второй подход можно было бы назвать подходом «твердой руки». Педагоги и школьные администраторы, придерживающиеся этого метода, верят в то, что тотальный внешний контроль совершенно необходим для воспитания, власть в школе должна очевидно принадлежать директору, а задача детей и…учителей - подчиниться. Такие директора (в некоторых школах – и некоторые  учителя) очень похожи на начальников: они требуют, командуют, направляют. Администрация показывает наглядный пример, реализуя такой же директивный стиль отношения с педагогами. Те, в свою очередь, транслируют его «вниз», на учеников и родителей. Обычно, в таких школах регулярно происходит множество ЧП, гораздо больше, чем в среднем в других образовательных учреждениях. Интернет тут же наполняется «ужасами», которыми на форумах обмениваются потрясенные родители. Парадоксальные последствия такого стиля управления, однако, остаются незамеченными. Ради поддержания  дисциплины  разрешается и приветствуется  манипулирования учениками «ради их же блага». Основные методы воздействия — угрозы и шантаж: «Если ты не прекратишь, я...» (далее называется наказание, связанное с хорошим знанием «слабых мест» каждого ученика). Однако атмосфера страха оказывается пугающей для зрителей и жертв, но не для активных инициаторов буллинга. Они учатся манипулированию и запугиванию у своих педагогов.

Наиболее тяжело обстоят дела в закрытых ОУ, например, интернатах, которые имеют возможность довольно жестко контролировать жизнь детей и после уроков. Такой подход сегодня встречается все чаще, он понятен – это похоже на шараханье в противоположную сторону: все, что угодно, лишь бы не чувствовать бессилия. Но волна буллинга захлестывает такую школу, просто агрессоры учатся быть более изощренными, а жертвы боятся учителя или директора не меньше, чем того сверстника, который их травит…

Третий подход можно назвать «возьмемся за руки». Педагоги и школьные коллективы,  которые придерживаются этого подхода, считают, что буллинг – это отвратительное зло и твердо, но не агрессивно, выступают против него. Конфронтация с буллингом является центральным моментом философии этого образовательного учреждения. Эту философию разделяют все учителя. Она закреплена в обязательных правилах, существующих как для учителей (необходимость быть бдительным и обязательно реагировать на происходящее), так и для учеников (санкции в отношении агрессора – неизбежны). При таком подходе учителя понимают, что конкретные поступки учеников — это результат действия обеих сил: внутренних побуждений и внешних обстоятельств. Заставить ребенка чего-то не делать можно и без угроз. Такие учителя берут на себя трудную роль ненавязчивого лидера, каждый раз подталкивающего ученика к необходимости осознанного выбора. Они также включают самих учеников в процесс установления и поддержания правил школы и класса. При реализации данного подхода администрация ОУ  отслеживает процессы, происходящие в школе, проектирует их и непременно включает в их содержание позитивный аспект воспитания, как для учащихся, так и для педагогов. Тогда программа развития  дисциплины строится на позитивных взаимоотношениях с учениками и повышении их самоуважения с помощью стратегии поддержки. В основе предлагаемого подхода к проблемам дисциплины и мотивации лежит качество взаимодействия «учитель—ученик». Кроме того, энергию властолюбцев в таких школах умеют канализировать и направлять на мирные цели.