Отношение населения к контрактации

а) Кулаки и зажиточные

По Кубанскому, Армавирскому, Терскому и ряду др[угих] округов ку­лаки и зажиточные ведут активную агитацию за сокращение посев[ной] площади: «Контрактация — кабала Советской власти и партии, сколько ни сей, все равно толку не будет. Нужно все лишнее распродать и посеять только на нужды семьи». В районах, где недостаточна агитационно-разъ­яснительная работа со стороны низового советского и партийного аппара­та, агитация кулачества пользуется частичным успехом.

Кубанский округ. В ст. Н.-Малороссийской зажиточный в группе крестьян по поводу семссуды говорил: «Зерновую ссуду мы у государства не должны брать, а если мы возьмем эту ссуду, то ему легко будет за­брать у нас весь хлеб. Государство потом скажет: семена были наши, зна­чит и хлеб наш, [вот] и весь разговор будет».

Терский округ. В ст. Екатериноградской на собрании по вопросу о со­здании семфонда зажиточные говорили: «Вы сами видите, какой боль­шой у нас недород. В этом году создать семенной фонд мы не сможем». В результате вопрос о создании семфонда был сорван. Аналогичный факт отмечен и в ст. Солдатской.

Ставропольский округ. В с. Дыбовском Московского района на собра­нии группы, законтрактовавшей свой посев, по вопросу о контрактации выступил служитель местной церкви, заявив: «Вы антихристы и хотите наложить на нас его печать. В Евангелии сказано, что придет время и будет ходить по земле антихрист и накладывать свои печати — вот они и пришли». После ряда аналогичных же выступлений группа отказалась вовсе от получения сем[енного] зерна и контрактации посевов.

б) Настроение середнячества и бедноты

Середнячество и беднота высказывает недовольство малыми размера­ми аванса, выдаваемого при заключении контрактов (7—8 руб. за гектар посева), считая, что обработка и семена стоят дороже: «8 рублей на кон­трактацию одной десятины мало, на эти деньги семян не купишь» (се­редняк ст. Приморско-Ахтарской Кубанского округа). Недостаточный контроль над выполнением заключенных контрактов способствует тому, что отдельные бедняки полученные деньги при контрактации расходова­ли не по прямому назначению — на приобретение мануфактуры и других предметов широкого потребления. Необходимо отметить, что беднота да­леко не везде была удовлетворена в достаточной степени семссудой, что обусловило значительное недовольство части бедноты, оставшейся без семян. «Раз власть не поможет, значит, земля останется незасеянной и опять придется голодать» (Черноморский округ). «Советская власть зани­мается только обещаниями и никогда не выполняет их» (Донецкий округ).

Кубанский округ. В ст. Приморско-Ахтарской на совещании по под­нятию урожайности выступил казак-середняк, заявив: «8 рублей на кон­трактацию одной десятины мало, на эти деньги семян не купишь, а если бедняк законтрактовал 5 дес. посева и за полученные 40 руб. может за­сеять только 2 дес, то получится не выполнение договора, а кабала для бедняка».

Терский округ. В ст. Воросколевской двое бедняков в группе крестьян говорили: «Придется нам, беднякам, сидеть без хлеба, сеять нечем, а ку­пить зерно силы не хватает. Вот вчера из-под носа у нас спекулянт купил 10 пуд. пшеницы по 2 руб. 50 коп. за пуд. Разве мы можем выплатить такую сумму? Все спекулянты скупают зерно, увозят в Баталпашинск молоть, а мы остаемся ни с чем».

В с. Толстово-Васюковском часть бедноты, будучи недовольна отказом в выдаче сем[енного] зерна, высказывается: «Все агитируют за расшире­ние посев[ной] площади, а сами не дают ни денег, ни семян. Вывезли у нас зерно, а теперь оставайся без посева».

ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 7. Д. 525. Л. 144—149. Подлинник.

№ 322

Из доклада Секретного отдела ОГПУ «Антисоветское движение

в деревне»

Октябрь 1928 г.

Совершенно секретно

Хранить наравне с шифром

Перепечатка воспрещается

В истории борьбы органов ВЧК—ОГПУ против контрреволюции не­маловажное место занимает борьба с контрреволюционными выступле­ниями в деревне. Кулачество и деревенская буржуазия, ущемленные эко­номически и политически Октябрьской революцией, являлись тем недо­вольным элементом, который в первый же год существования Советской власти, вместе и под руководством антисоветских партий и групп, начал свою борьбу против диктатуры пролетариата. Кулацкие восстания 1918 — 1919 гг., руководимые антисоветскими партиями, политический банди­тизм и повстанческие движения последующих лет, Кронштадт и повстан­ческое движение, руководимое крестьянскими союзами, являлись форма­ми борьбы кулачества против Советской власти периода гражданской войны и военного коммунизма. Контрреволюционное движение кулачест­ва, как движение массовое, использовали для своих целей антисоветские партии и разные контрреволюционные организации. Кулачеству и орга­низациям, руководившим тогда контрреволюционным движением дерев­ни, удалось использовать частичные недовольства широких слоев крес­тьянства и местами увлечь за собой часть середняка.

С введением новой экономической политики, удовлетворившей в ос­новном интересы широких крестьянских масс, в контрреволюционном движении деревни наступает резкий перелом и успокоение. Образовав­шийся разрыв установившегося было «единого фронта» кулачества и антисоветского элемента с крестьянской массой изолировал антисовет­ские слои в деревне от массы и помог нашим органам ликвидировать очаги и руководителей кулацких контрреволюционных восстаний. Но, начиная с 1925 г., наступившее затишье в антисоветских проявлениях в деревне нарушается и на сцену появляются новые формы борьбы и новые политические лозунги. Неизбежный в условиях нэпа частичный рост и хозяйственное укрепление кулака вызвали и его политическую активность. Эта активность проявляется в том, что усиливается антисо­ветская агитация в деревне, особенно за организацию крестьянских со­юзов как политических и экономических объединений крестьянства (т.е. кулака) против Советской власти, растет возникновение кулацких групп в деревне, усиливается кулацкий террор и политическое хулиганство, направленное против советского актива, учащаются попытки срыва со­ветских мероприятий в деревне (хлебозаготовки, налог, самообложение и т.д.) и захвата в свои руки или под свое влияние низового советского и общественного аппарата. Наряду с этим среди городской антисовет­ской интеллигенции и быв. членов антисоветских партий возникают разные контрреволюционные организации, пытающиеся, по примеру прошлых лет, пристроиться к антисоветскому движению кулачества, подхватить его и политически сорганизовать. Наряду с интеллигенцией крупную роль в этом деле играет также учащаяся в ВУЗах крестьян­ская молодежь. Антисоветские настроения кулацкой верхушки в дерев­не просачиваются также в Красную Армию и там, на основании их и

под влиянием антисоветских элементов, возникают разные контрреволю­ционные группировки.

Все это вместе взятое заставляет наши органы заострить внимание не только на борьбе с антисоветским движением в деревне, но и на борьбе с теми антисоветскими группами и организациями, которые возникают в городе, но своей основной базой избирают антисоветское настроение и движение кулачества и через последнее ищут точек соприкосновения с основной массой крестьянства. В этой новой борьбе кулачество и антисо­ветский элемент мобилизуют свои силы и нащупывают новые формы и новое политическое содержание своей борьбы. Но наряду с исканием новых форм и нового политического содержания борьбы с Советской властью мы наблюдаем также и проявление активности в рядах тех по­литических антисоветских партий и организаций, которые в прошлом ру­ководили контрреволюционными выступлениями кулачества. В этом от­ношении наше внимание первым долгом должны заслуживать так наз[ываемые] народнические партии.

Народнические партии и антисоветская активность в деревне

Из всех старых антисоветских партий народнические партии (партия социалистов-революционеров, партия левых социалистов-революционеров (интернационалистов) и трудовая народно-социалистическая партия) яв­лялись наиболее опасными организаторами и руководителями антисовет­ского движения в деревне. Возникнув как партии мелкобуржуазной ин­теллигенции, играющие импонирующими мелкобуржуазной массе, глав­ным образом крестьянству, социалистическими и «революционными» ло­зунгами, эти партии сумели не только создать среди связанной с деревней интеллигенции — агрономов, учителей, кооператоров и т.д. — свои кадры проводников народнических идей в массу, но и сколотить свои чисто крестьянские ячейки, послужившие в прошлом опорой этих пар­тий в их борьбе с самодержавием, а впоследствии и с Советской властью. Правда, в своей борьбе с Советской властью эти партии раскрыли свою контрреволюционную сущность, скомпрометировали себя перед собствен­ной же мелкобуржуазной массой, скатились окончательно в лагерь контрреволюции. Потеряв наиболее революционные элементы, перешед­шие в партию пролетариата, потеряв свое влияние на крестьянские массы, остатки этих партий в современную полосу оживления политичес­кой активности, в частности, антисоветской активности деревни, вошли организационно и идейно разбитыми. Однако, несмотря на организацион­ный и идейный разгром, среди одиночек и отдельных групп народничес­ких партий мы видим взгляды и практические шаги, стремящиеся под­хватить созвучные им антисоветские нотки и, опираясь на антисоветские слои крестьянства, использовать их для оживления мертвого тела пар­тии.

П[артия] С[оциалистов]-Р[еволюционеров]

По сравнению со всеми другими народническими партиями партия со­циалистов-революционеров имела в прошлом наиболее глубокие корни в деревне. Эсеровские братства и союзы трудового крестьянства сыграли не­малую роль до революции, а после Октябрьской революции они являлись организаторами и руководителями контрреволюционных восстаний. В своем циркулярном письме № 29 от 30 октября 1925 г.¹⁴⁸ мы дали ха­рактеристику общего состояния ПСР к концу 1925 г. Данная тогда ос­новная картина состояния ПСР мало [в] чем изменилась. Организацион-

ный развал и идейный разброд, постигшие ПСР здесь, в СССР, перебро­сились также за границу и разбили эсеровскую эмиграцию, правда, и до этого не особенно сплоченную, на ряд враждующих между собой групп. В ближайшем будущем мы дадим подробную информацию о состоянии ПСР, здесь же коснемся лишь тех тенденций, которые пытаются для оживления партии использовать антисоветские настроения деревни и в последней найти необходимый для воссоздания организаций людской ма­териал.

После окончательного разгрома и ликвидации эсеровских организаций в 1925 г. на территории СССР, активная роль по созданию партийной ра­боты в России перешла к эсеровской эмиграции, в частности, к наиболее правым группам, объединившимся вокруг Керенского. Эти группы тогда были материально более сильными. В конце 1926 г. в Парижской группе ПСР возникла мысль о создании специальной крестьянской группы ПСР. По мнению сторонников этих взглядов, эсеры в России были разгромле­ны потому, что они утеряли свои позиции среди основной своей массы — крестьянства, следовательно, и воссоздание партийных организаций должно начаться именно с укрепления организаций в деревне. Созданная Парижской группой при ближайшем участии Керенского так называе­мая] «крестьянская группа ПСР» распространяла свою деятельность на всю Францию. Основная задача крестьянской группы — вести эсеровскую пропаганду среди крестьянских и казачьих элементов эмиграции, глав­ным образом, остатков русского экспедиционного корпуса, и создать из них конспиративные эсеровские ячейки. В этих ячейках должна прово­диться усиленная теоретическая обработка членов и подготовка из них опытных нелегальных партийных работников для русской деревни. После известной подготовки им рекомендуют добиться возвращения в СССР, обосноваться крепко в деревне, вести соответствующую агитацию, группировать вокруг себя недовольных Советской властью лиц и созда­вать из них эсеровские партийные ячейки. Созданные таким образом де­ревенские ячейки должны служить опорой восстановления руководящих партийных центров.

Несмотря на то, что года два тому назад СО ОГПУ дал на места соот­ветствующие директивы о разработке и тщательной проверке всех репат­риантов, особенно имевших какое-либо отношение к ПСР, мы вынужде­ны отметить чрезвычайно слабое внимание местных органов к таким воз­вращенцам. Вообще мы должны отметить, что общие итоги нашего цир­кулярного письма № 29 от 30 октября 1925 г. об идеологическом и ор­ганизационном кризисе ПСР многие наши органы поняли как возмож­ность ослабления работы по ПСР. Факты же говорят за то, что имеющие­ся в ПСР идеологические разногласия не мешают, однако, отдельным лицам [и] группам вести активную работу. В первую очередь эту актив­ную работу уже начали отдельные деревенские эсеры своими выступле­ниями на сходках, беспартийных конференциях и т.д. и своей повседнев­ной антисоветской агитацией. Слабость же проработки эсеровских дере­венских резервов предоставляет инициаторам возобновления партийной работы достаточные кадры для создания деревенских ячеек и ведения ак­тивной антисоветской работы.

Не надо при этом ни на минуту забывать, что, несмотря на идейную разноголосицу, для начала у эсеров имеется также практическая плат­форма действий. Тактика приговорного движения и организации крест[ьянских] союзов, предложенная ЦК ПСР после IX съезда партии,

наконец, решения X съезда ПСР о задачах и методах работы в деревне выдвигают созвучие современным «крестьянским настроениям» лозунги. Если к этому прибавить лозунги, выдвинутые позднее «Революцион­ной Россией»— вытеснение коммунистов из низовых советов и коопера­ции и проведение крестьян в высшие советские законодательные и испол­нительные органы, борьбу за снижение налогов, упорядочение землеполь­зования и т.д., — то перед нами целая программа действий, почти в точ­ности копирующая проводимую уже теперь работу эсеров-одиночек в де­ревне. Поэтому ОГПУ предлагает всем сотрудникам, ведущим работу по борьбе с антисоветским движением в деревне, ознакомиться со старыми циркулярными письмами ВЧК по ПСР (циркулярные] п[исьма] № 6 от 1920 г. и № 17 и № 18 от 1922 г.¹⁴⁹). Насколько работа эсеров-одиночек в деревне соответствует указанным выше практическим лозунгам, может судить любой из наших органов, внимательно наблюдавший за их рабо­той. Существовавшая в Москве инициативная группа по созданию Все­российского Крестьянского Союза, о которой мы скажем ниже, служит нам ярким доказательством того, что эсеровские одиночки в городах даже без директив и руководства партии могут вести самостоятельную работу.

Группа Ракитникова — Белорусова

Из всех групп и течений, которые возникли и возникают в ПСР, сле­дует остановиться на группе Ракитникова—Белорусова, которая отражает чисто крестьянские настроения. Возникла она в 1925 г. и в основу ее взглядов легла точка зрения Ракитникова, высказанная им еще на IX со­вете ПСР (лето 1919 г.). Ракитников тогда выдвигал отказ партии от во­оруженной борьбы с большевиками, легализацию ПСР и вхождение ее со своей особой платформой в советы с тем, чтобы работой в них добиться постепенной демократизации советского строя и изживания диктатуры. Впоследствии вокруг Ракитникова сгруппировались некоторые быв. эсеры из группы меньшинства и начали подготовлять почву для легали­зации ПСР.

В конце 1925 г., зная о существовании группы Ракитникова, ссыль­ный эсер К.А.Белорусов из ссылки самостоятельно начинает активную работу в том же направлении. Чтобы привлечь на свою сторону некото­рых из наиболее авторитетных членов ЦК ПСР, Белорусов обращается к цекистам с письменным предложением примкнуть к движению за лега­лизацию ПСР. Основные мотивы и тактика его группы изложены в пись­ме Белорусова на имя члена ЦК ПСР М.А. Веденяпина. Белорусов счи­тает, что за последние один—два года в массах, главным образом, в крес­тьянстве, происходят такие процессы, мимо которых партия социалис­тов-революционеров не может пройти, если она и впредь хочет быть пар­тией революционных масс. «Долг каждого члена ПСР, — пишет Белору­сов, — переоценить те пути, которыми партия шла до сих пор, и те сред­ства, которыми она боролась, и приспособить себя к дальнейшему учас­тию в творческой работе масс в изменившихся условиях жизни, к соби­ранию и выявлению однозвучных нам воль в жизни масс и направлению их энергии по линии отстаивания наших ценностей, наших идеалов». Предвидя, что такое движение среди эсеров встретит наше сопротивле­ние, Белорусов предупреждает Веденяпина не пугаться предстоящих трудностей и вместе с собой привлечь к этому движению некоторых чле­нов ЦК. Он считает, что «должна же найтись группа лиц, достаточно вес­кая по авторитету, обладающая тактом и умением соблюсти чувство груп-

нового достоинства, в труднейших условиях сохранившая веру в себя и в свои идеалы, обязательно умная, имеющая за собой литературные силы, деловых практиков, в меру скромная, честная с собой и другими, лишенная зародышей карьеризма и авантюризма». Такой группе, преодо­лев массу черновой работы, необходимо размежеваться в своей среде и создать предпосылки для открытой легальной работы ПСР. Предупреж­дая, что если отдельные цекисты ПСР по-прежнему сохранят «гордую позу, шумливые, но мертвые лозунги», то ПСР по-прежнему блестяще будет отсутствовать как целое, под своим флагом идущее в многогранных потоках шумной и пестрой общественной жизни. Он предлагает Веденя-пину вместе с другими цекистами становиться во главе этого движения, дать ему имена и теорию, а люди-практики вроде Белорусова и др. дадут ему практических работников, связанных с массой, главным образом, из крестьянства.

Группа Ракитникова—Белорусова, признающая Советскую власть и соглашающаяся работать в условиях советской конституции как предста­вительница интересов крестьянства, наиболее опасная из всех разнообраз­ных течений в ПСР. Выдвигая защиту интересов крестьянства легальны­ми — советскими — путями, она легко может найти точки соприкосно­вения с антисоветским кулацким движением в деревне и, кроме того, впитать в себя всю ту массу членов ПСР, легалистов и других, которые не способны на возобновление нелегальных организаций, но окончатель­но не отказались от участия в общественной работе.

История группы меньшинства ПСР и ряда других течений, заявляв­ших когда-то тоже о признании Советской власти и совместной работе, дают нам яркие образцы того, как легко советские позиции таких групп под давлением объективных условий превращаются в антисоветские. Бе­лорусов, не получив ответа от членов ЦК ПСР, к которым он обратился, и разочаровавшись в нерешительной тактике своих московских едино­мышленников, считает, что время не терпит и предупреждает, что лега­лизацию ПСР он будет вести один собственными силами. Вплоть до явоч­ного осуществления таковой, если не последует соответствующего разре­шения Советской власти.

Партия левых социалистов-революционеров (интернационалистов)

Отколовшаяся в начале Октябрьской революции от ПСР партия левых эсеров представляла из себя левое крыло эсеровской интеллигенции, стре­мившейся отражать революционные настроения подавляющего большин­ства крестьянской массы. Однако крестьянская периферия была наиболее слабым местом левых эсеров. Выдвигая как форму организации крес­тьянства «производственные союзы трудового крестьянства», левые эсеры в своей борьбе против Советской власти какой-либо самостоятельной роли не играли. В районах повстанческого движения и политбандитизма (По­волжье, Тамбовская губ. и пр.) левоэсеровские производственные союзы сливались с правоэсеровскими крестьянскими союзами и выступали сооб­ща с явно контрреволюционным элементом, примкнувшим к движению.

ПЛСР в настоящее время переживает еще больший кризис, чем пра­вые эсеры, но за последний год—два все же раздаются и у левых эсеров голоса о возобновлении партийной работы, о восстановлении утерянных связей, в частности, в деревне. При этом, учитывая популярность лозунга крестьянского союза в деревне, выдвигается вновь необходимость созда­ния «производственных союзов трудового крестьянства». Резервы, особен-

но деревенские, ПЛСР также не должны быть оставлены без внимания нашими органами.

Трудовая Народно-Социалистическая партия

ТНСП как самостоятельная партия образовалась после первого съезда ПСР в 1906 г. Из ПСР к народным социалистам ушло наиболее правое крыло интеллигенции, не согласное с якобы революционной тактикой ПСР и имевшее ряд программных разногласий. В 1917 г., после Февраль­ской революции, народные социалисты слились с трудовиками в единую партию и начали расширять свои организации. В период до Октября 1917 г. ТНСП удалось местами создать довольно многочисленные органи­зации, состоявшие сплошь из мелкобуржуазной народнической интелли­генции. После Октябрьской революции ТНСП какой-либо самостоятель­ной роли в контрреволюционной борьбе против Советской власти не иг­рала, участвуя, однако, через своих представителей без разбора в разных контрреволюционных организациях. Лидер партии Чайковский возглав­лял в Архангельске т[ак] наз[ываемое] Северное правительство.

По окончании гражданской войны ТНСП на территории Советского Союза как организованная единица совершенно перестала существовать, хотя и раньше ее организации особой живучестью не отличались. Лидеры партии бежали за границу и там продолжали представлять уже не суще­ствующую в СССР партию. Со смертью Чайковского ТНСП почти прекра­тила свое существование и за границей. Бе члены рассеялись по разным контрреволюционным организациям: часть перекочевала к кадетам, не­которые ушли в образовавшиеся новые организации [—] «Крестьянскую Россию» и «Борьбу за Россию». В частности в «Борьбу за Россию» ушел один из наиболее влиятельных после Чайковского лидеров партии — Мельгунов.

«Борьба за Россию» — это конгломерат разных политических групп, начиная от монархистов и кончая кадетами и народными социалистами. Все они, оставляя в стороне свои программные разногласия, объединены признанием необходимости всеми доступными средствами бороться с Со­ветской властью. Мельгунов в этом конгломерате представляет левое крыло так наз[ываемой] народнической интеллигенции, могущей быть связующим звеном организации с деревней.

Бывшие члены ТНСП, находящиеся в СССР, представляют из себя массу соприкасающейся с деревней интеллигенции — учителей, агроно­мов, врачей, кооператоров, быв. земских деятелей и т.п. Недостаточно прослоенные нашим осведомлением, они составляют те кадры интелли­генции, среди которой разные контрреволюционные организации закор­донного и внутреннего происхождения вербуют своих членов. Задачи, по­ставленные ОГПУ в циркуляре от 9 марта 1925 г. по ТНСП, далеко еще не выполнены нашими местными органами и на будущее время они ос­таются основным моментом работы по быв. членам ТНСП.