Стремление, желание, устремление; тяга, интерес.

 

А иероглиф shèng [шэн] – с одной стороны - святой; священный, божественный; с другой

- императорский, монарший, высочайший (эпитет, которым снабжалось из почтения всё, что относилось к особе императора); Вашего (Его) величества; и также - император, государь; Ваше (Его) величество.

 

Вот и выходит, что читать можно, как «Сердцеед ака донжуан», как «Просто святой в любви», так и «Любовь императора», «Желание императора» - причем последнее трактовать можно весьма неоднозначно! И остальные варианты – на ваш вкус.

 

 

(26) ««Надеюсь, ты пребываешь в добром здравии с нашей последней встречи»…» - biélái wúyàng - вежл. идиома при встрече с человеком, с которым вы долго не виделись.

1) Сколько лет, сколько зим! (досл. Как ты с нашей последней встречи?);

В добром здоровье, все в порядке.

 

Так же еще один чэнъюй - biélái-wúyàng [белай-уян] - стать лучше по сравнению с прошлым временем.

 

 

(27) «««Чуньгуйцзуй»…» - chūn [чунь] - любовь, страсть; похоть; похотливый. guī [гуй] – женщина, девушка, женская спальня; гарем. zuì [цзуй] - пьяный; опьянеть; перен. пьянеть; упиваться.

Хорошее Учитель лекарство подсовывает!

 

Примечание к части

 

К сожалению, отсутствие хоть какого-либо указания на половую принадлежность Гу Юньчуань как в анлейте, так и в китайском оригинале - сыграло дурную шутку. И только в этой главе стало ясно, что речь идет именно о мужчине, а не о женщине. В 6 и 7 главы внесены соответствующие поправки.

 

К главе 7 добавлено примечание о чайных домиках чагуань.

Глава 16

 

[Глава 16 - Достопочтимый евнух] Почему бы нам не отправиться вместе немного воды вскипятить.

 

Нань Мо-е нахмурился и схватил его за руку, чтобы проверить пульс.

Лицо Дуань Байюэ было бледным и серым, изо рта исходил сладкий запах крови. Нань Мо-е поднял ладонь и ударил его по спине, смягчая всплеск внутренней энергии.

Дуань Байюэ сосредоточился на дыхательной практике; до тех пор, пока чжэнь-ци (1) в его теле мало-помалу не успокоилась, только тогда он открыл глаза.

 

«До каких пор собираешься безрассудством своим себя до края доводить?» - у Нань Мо- е разболелась голова.

 

Дуань Байюэ вытер следы крови изо рта и спросил: «Как там сяо Юй?»

 

Понимая, что ученик попросту тему меняет, Нань Мо-е вздохнул и сказал: «Он все еще в деревне Миншуй (2), ты действительно собираешься вернуть его в Синань?»

 

«Поместье Синань - его дом», - Дуань Байюэ налил чашку чая.

 

«Какая необходимость тебе вырывать его из рук Цинь Шаоюя?» - сказал Нань Мо-е. -

«Сяо Юй и Яо-эр разные люди, его сердце находится в цзянху, он никогда не был на твоей стороне, даже если ты силой вернешь его - это все равно бесполезно».

 

Дуань Байюэ покачал головой: «Воды цзянху центральных равнин слишком глубоки (3), и немало людей оттуда бросают алчные взоры на клан Чжуйинь, словно тигр на добычу, я не хочу позволять ему рисковать жизнью».

 

«Ты не можешь привязать его к себе на всю жизнь», - напомнил ему Нань Мо-е.

 

«У меня есть свои соображения на этот счет», - сказал Дуань Байюэ. - «Учителю нет нужды беспокоиться».

 

Дуань Юй - младший брат Дуань Байюэ; простодушный, прямолинейный и непреклонный, и песчинки в глазу не стерпит (4); и, когда Дуань Байюэ решил объединить в одно целое все прилегающие территории и возглавил войска в сражении – он в резкой форме высказал протест и серьезное неудовольствие. С тех пор как его мать, наложница, скончалась, он ушел из дома в цзянху, впоследствии осел в клане Чжуйинь в Шучжуне, изменив свое имя на Чжао У, и стал подчиненным Цинь Шаоюя. Дуань Байюэ всегда хотел вернуть его обратно, но его предложения неоднократно отвергались. На этот раз, к счастью или нет, они случайно столкнулись в городке Лопин неподалеку от Хуаньтяньчжая, и, на беду, в очередной раз схлестнулись друг с другом; в порыве гнева Дуань Байюэ попросту лишил брата свободы, заточив в поселении. Да еще в придачу его

невеста, что была второй хуфу в храме клана Чжуйинь, по имени Хуа Тан (5), оказалась с ним в заключении. После того, как история с брачным поединком завершится, Дуань Байюэ был намерен вернуть их обоих в Синань.

 

«Есть вещи, которые ты считаешь хорошими, но, на деле, все может быть иначе», - справедливо заметил (5) Нань Мо-е.

 

«Тогда что следует хорошим считать?» - спросил Дуань Байюэ. Нань Мо-е ответил: «То, что я считаю хорошим – хорошее и есть». Дуань Байюэ: "....................... "

«Старший брат должен быть добрым, а младший ― почтительным, но на такого рода вещах силой настоять, навязать их - не получится», - Нань Мо-е покачал головой. -

«Впрочем, в делах «постели и подушки» (6), радостях любви – неплохо быть настойчивым. Ведь в глубине души вы уже оба отдали свое сердце друг другу, и, кто бы знал зачем, до сих пор совместно отворачиваетесь от судьбы и наслаждения».

 

Дуань Байюэ отмахнулся: «Сам советуешь – вот сам и женись». Нань Мо-е сказал сердито: «Непослушный ученик!»

«Поговорим о серьезных вещах», - Дуань Байюэ отпил чая из чашки. - «Брачный поединок через три дня, я хочу, по возможности, избежать непредвиденных осложнений».

 

«Это вряд ли», - Нань Мо-е скрестил руки на груди, прищурился и сказал: «Проснувшись, гучун первое, что сделают, - начнут жрать до отвала, а раз они живут в твоем теле – разве может без последствий обойтись?»

 

Дуань Байюэ сказал: «После брачного поединка они могут жрать меня так, как захотят, и сколько угодно времени».

 

Нань Мо-е внезапно понял, что передумал, и доску мемориальную со словами

«Божественный любовник» следует не в центральном зале повесить – а прямо ученику его на лицо приколотить.

 

Дуань Байюэ не желал уступать ни на йоту.

 

Нань Мо-е вздохнул, он только и мог, что иглоукалыванием помочь, и ему оставалось только молиться, чтобы его ученик смог продержаться все эти три дня, и мало помалу восстановиться после возвращения в поместье.

 

После того, как прошел день, Дуань Байюэ взял карту Сибэя – ему с большим трудом удалось найти одаренного человека, чтобы начертить ее, - и тайно отправил ее в поместье Чжоу.

 

Вернувшись, Нань Мо-е спросил: «Ты как?»

Дуань Байюэ: «Вполне себе хорошо».

 

Нань Мо-е видел его насквозь: «Ты на себя посмотри, я же знаю, что это брехня. Он тебя прогнал?»

 

Дуань Байюэ спокойно открыл дверь: «Мне нужно отрегулировать нэй си (7)».

 

Нань Мо-е вздыхал снова и снова; у него было три жены и четыре наложницы (8), с которыми он прожил в любви и радости; так почему его приемный сын не может даже одно лакомство в рот положить. Мало того, что изводит себя каждый день, так еще и внутреннее увечье заполучил; если бы бывший князь узнал о таком, он бы в могилу к нему пришел - по душам поговорить, и до рассвета бы не отстал.

 

В комнате Дуань Байюэ через силу выполнил необходимые движения, подавляя хаотичный чжэнь-ци в своем теле, затем выпил разом половину сосуда неочищенного вина. Не сможет напоить гучун до смерти, так хоть сам напьется, все лучше, чем боль терпеть и ворочаться с боку на бок всю ночь напролет.

 

 

В поместье Чжоу Чу Юань наклонился к окну, глядя на мерцающий свет звезд.

 

Если быть честным насчет этой поездки в Синань - он напрасно приехал; достаточно было просто отправить письмо, чтобы объяснить ситуацию. Но, трижды подумав, он все- таки проехал, не считаясь с расстоянием, несколько тысяч ли из столицы в этот Хуаньтяньчжай.

 

А что касается истинных причин – он не думал о них и не желал думать о них.

 

Как император, он редко позволял своим истинным чувствам отражаться на лице, вот только, перед Дуань Байюэ все его ложное притворство, казалось, давало слабину. Дуань Байюэ стоило лишь взгляд на него бросить, и он мог с легкостью прочесть, что у него в тайниках сердца и в глубинах души.

И такое положение дел и хорошим считать нельзя, и не замечать тоже – но как в таком случае лучше поступить?

 

Чу Юань закрыл глаза, запрокинул голову и выпил чашу вина.

 

Евнух Сыси, стоя за дверью, вздохнул и остался присматривать за ним и дальше.

 

В день брачного поединка Нань Мо-е безмерно тревожился об увечье Дуань Байюэ и постоянно исподтишка смотрел на сцену, намереваясь, если что непредвиденное произойдет, силком Дуань Байюэ с собой прочь утащить. Но, похоже, принятое позавчера лекарство подействовало; после того, как Дуань Байюэ и Шэнь Цяньфань обменялись несколькими сотнями ударов, ничего не случилось, и в итоге, следуя плану, без сучка и задоринки, Шэнь Цяньфань был поражен ударом ладони и упал со сцены.

 

Первую часть плана можно было считать успешно завершенной - Шэнь Цяньфань получил

тяжелое ранение. Услышав об этом, император Чу был в ярости, метал гром и молнии. А также, на сей раз приняв близко к сердцу коварство Дуань Байюэ, решил, что это хороший повод войска послать. Все шло, как и задумывалось; оставалось просто ждать, пока северные пустынные племена не клюнут на удочку ко всеобщему удовольствию. Кто бы мог предположить, что такое случится. После ожидаемо выигранного состязания Дуань Байюэ и со сцены сойти не успел - как неожиданно появился человек, одетый в черное, и начал настаивать на поединке за руку и сердце юной госпожи Ду.

 

Нань Мо-е нахмурился, и другие люди перед сценой тоже обменивались растерянными взглядами, не понимая, что происходит.

 

Движения противника были резкими и коварными; Дуань Байюэ заставил себя обменяться с ним несколькими ударами, боль пульсировала в его груди, его лицо побледнело. Но, как только Нань Мо-е решил выйти и отвлечь на себя внимание, этот одетый в черное человек внезапным движением бросился к стоящему в толпе Цинь Шаоюю из клана Чжуйинь.

 

Теперь каждому стало ясно, кто был настоящей целью; огонь бушевал в сердце Нань Мо- е; у каждого преступления есть преступник, у каждого долга есть должник, но, если решил мстить, - мсти прямо обидчику, зачем окольными путями ходить и ученика моего использовать; и, вот ведь, не нашел лучшего времени и места – не мог, что ли, другой день выбрать!?

 

В толпе началась суматоха; Дуань Байюэ поднял руку, нажатием пальца запечатал три точки на своем теле и помог Цинь Шаоюю скрутить этого мужчину, одетого в черное.

 

Если бы не страх, что Е Цзинь его разглядит да пищу для размышлений получит, Нань Мо-е так и подмывало залезть на крышу и матом ругаться; мало того, что его ученик болен и ранен, так еще полагает, что может лезть в чужое дело?

 

Шпион вернулся в поместье Чжоу и доложил обо всем этом.

 

«Кто-то создал проблемы?» - Чу Юань нахмурился.

 

«Вовсе не князь Дуань и генерал Шэнь были его целью», - ответил шпион, - «человек в черном уже покончил с собой, якобы имела место обида между ним и Главой клана Чжуйинь, и он воспользовался поединком, чтобы отомстить».

 

«Кто-нибудь пострадал?» - спросил Чу Юань.

 

«Да», - ответил шпион. - «Генерала Шэня вырвало кровью прямо на месте, и его унесли в бессознательном состоянии».

 

Чу Юань неслышно вздохнул.

Сыси сбоку спросил: «А что насчет князя Дуаня?» Чу Юань: "........... "

«Князь Дуань в порядке, он вернулся в свою резиденцию», - ответил шпион.

 

«Как же хорошо, что с ним все в порядке, просто замечательно», - евнух Сыси радостно выпятил живот. - «Простите меня, Ваше Величество, ваш старый слуга слишком много болтает».

 

Чу Юань похлопал его по плечу: «В течение месяца тебе нельзя есть мясо». Евнух Сыси: ".................. "

Шпион смотрел на него с жалостью в глазах.

 

 

В гостинице, Дуань Байюэ лежал, наполовину погруженый в горячую воду, в его лице до сих пор не было ни кровинки. Комнату заполняли лечебные запахи; Дуань Нянь подходил время от времени, чтобы добавить горячую воду в ванну. Целая ночь и день прошли, но его пульс никак не успокаивался.

 

«Учитель Нань, что теперь делать?» - обеспокоенный Дуань Нянь не находил себе места. Нань Мо-е приказал: «В гостинице слишком шумно, ступай в город и найди тихий дом».

Дуань Нянь кивнул и спустился, чтобы расспросить официанта, но тут же вернулся и сказал, что из-за брачного поединка в Хуаньтяньчжае в городе полно людей; не говоря уже о пустом доме, даже пустую комнату трудно найти даже за высокую плату.

 

Нань Мо-е: «Что насчет поместья Чжоу?»

 

«Поместье Чжоу?» - Дуань Нянь остолбенело посмотрел на него, пришел в себя и сказал.

- «Но это же резиденция императора Чу».

 

«Именно потому, что поместье - это резиденция императора Чу, оно лучше всего нам подходит», - Нань Мо-е положил таблетку в рот Дуань Байюэ. - «Там тихо, и никто нас не потревожит, императорская стража негласно их охраняет, там безопасно».

 

Дуань Нянь: "............ "

 

Похоже, зерно истины в этом есть.

 

Видя, что состояние его хозяина не на шутку серьезно, дошедший до крайности Дуань Нянь, решив, что следует хвататься за любую возможность, оседлал лошадь и поехал прямиком в поместье Чжоу.

 

Небо уже потемнело; приняв ванну, Чу Юань читал за столом, когда кто-то внезапно и поспешно постучал в дверь: «Ваше Величество?»

 

«Входи», - сказал Чу Юань. - «Что случилось?»

«Ваше Величество, пришел человек из гостиницы», - лицо евнуха Сыси было несколько обеспокоенным. - «Он сказал, что князь Синаня был ранен и теперь без сознания, они ищут тихое место, чтобы заняться его лечением».

 

«Ранен?» - Чу Юань резко встал.

 

«Вот что было сказано, как Ваше Величество смотрит на это?» - попытался выяснить евнух Сыси.

 

«Пошли пару человек им в помощь», - приказал Чу Юань. - «Пусть сначала доставят его сюда, а там посмотрим».

 

«Да, да, да», - евнух Сыси не стал медлить, развернулся и побежал назад. Он служит императору уже так долго, что, даже если помыслы императора глубоко запрятаны, он все еще может понять некоторые из них.

 

Примерно через час в темноте ночи к задним воротам поместья Чжоу подъехал конный экипаж; Дуань Нянь спрыгнул первым, а за ним последовал пожилой человек... чья голова была плотно замотана.

 

Евнух Сыси невольно подумал о Девятом Высочестве в тот день в долине Цюнхуа.

 

Голос Нань Мо-е был низким, когда он приказывал людям занести Дуань Байюэ в комнату – все произошло слишком внезапно, так что он не успел внешность изменить, но Чу Юань вряд ли сможет узнать его, так что и такого должно хватить.

К счастью, никого не заботил его странный вид.

 

«И, все-таки, что случилось?» - спросил Чу Юань.

 

«Позволю ответить Вашему Величеству, когда господин практиковал свои боевые искусства, он был небрежен и вызвал отклонение ци (9)», - Дуань Нянь ответил ровно то, чему его научил Нань Мо-е. - «И когда он в силу обстоятельств вновь вышел для боя на сцену, то навредил сердечным каналам (10)».

 

Чу Юань схватил князя за запястье, чтобы проверить - пульс пребывал в беспорядке.

 

«Может... желаете, чтобы Его Девятое Высочество пришел и осмотрел его?» - спросил евнух Сыси.

 

Чу Юань кивнул, но, прежде чем успели послать кого-нибудь найти Е Цзиня, Нань Мо-е махнул рукой, останавливая их: «Я сам».

 

 

Голос был резким; евнуха Сыси пробила холодная дрожь.

 

Стоящий в стороне Дуань Нянь схватился за голову; если прикидываешься – прикидывайся как следует, а он что делает – то низким голосом говорит, то резким.

Чу Юань озадаченно посмотрел на Учителя: «А вы?»

 

«Позволю ответить Вашему Величеству, это Учитель моего господина», - ответил Дуань Нянь.

 

Раз это учитель князя, он, должно быть, заслуживает доверия. Чу Юань кивнул и посторонился, уступив место у кровати.

 

Нань Мо-е, потирая руки от нетерпения, как раз разрезал верхнюю одежду Дуань Байюэ, и, прежде чем все остальные успели хоть как-то отреагировать, развязал на нем пояс и снял штаны.

 

«Достопочтимый евнух!» - Дуань Нянь схватился за Сыси. - «Почему бы нам не отправиться на кухню? Вскипятить немного воды, вполне возможно, она потребуется господину позднее».

 

(1) «…чжэнь-ци…» - zhen qi: zhēnqì [чжэньци] истинная ци, истинная (абсолютная) субстанция, кит. мед. важнейшая составная часть энергии «ци»; то же, что и; «ци» каналов и сосудов.

 

ЧЖЭНЬ (кит., буквально – истинность, а также подлинность, истина, правда) – понятие китайской философии и культуры. В толковом словаре «Шо вэнь цзе цзы» («Изъяснение письмен и толкование иероглифов», 2 в.) чжэнь толкуется как «превращение человека, вознесшегося на небо». Т.о. в понятии «чжэнь» отразилось представление о

«запредельности», непостижимости «истины».

 

Основоположники неоконфуцианства Чэн И и ЧэнХао ввели терминологическое словосочетание «пневма истинной изначальности» (чжэнь юань чжи ци), обозначающее некую пракосмическую субстанцию. Из нее рождается «внешняя пневма», образующая вещи. Впоследствии в китайской культуре закрепилась редуцированная форма понятия

«пневма истинной изначальности» – «истинная пневма» (чжэнь-ци). В натурфилософских построениях термин «чжэнь-ци» синонимичен юань-ци –

«изначальной пневме». Пневма – по сути, то же самое, что и ци, эфир, жизненная сила, прочее им подобным, - выражает идею фундаментальной, динамической, пространственно-временной, духовно-материальной и витально-энергетической субстанции, которая лежит в основе устроения Вселенной, где всё существует благодаря её видоизменениям и движению.

 

Юань-ци (или, иначе чжэнь-ци (), или изначальная ци) – одна из жизненных энергий в теле человека, важнейшая для человеческого организма; это основа всей энергии человека, изначальная причина и движущая сила для жизни и деятельности человеческого тела. Еще юань-ци часто называют энергией ци каналов и сосудов (коллатералей).

 

Важнейшим фактором формирования юань-ци является хранящаяся в почках субстанция

цзин-ци (– субстанция цзин-ци изначального Неба); также юань-ци опирается на восполняемые запасы субстанции так называемого ци последующего Неба (), которую человек усваивает из пищи, воды и воздуха. В известном древнекитайском медицинском трактате «Цзин юэ цюань шу» («», авторство Чжан Цзя Бин (1563 1640), эпоха династии Мин) сказано: «В древности люди доживали до старости, и даже если от рождались слабыми, все же умело взращивали ци последующего Неба, тренируясь и восполняя прежденебесную ци так, что даже половина их сил и здоровья селезенки и желудка сейчас считались бы немалыми!»

Поэтому юань-ци является движущейся силой всей жизнедеятельности человеческого организма, ее поддерживающей субстанцией и материалом. Когда юань-ци в изобилии, тогда все органы функционируют исправно, каналы и меридианы цзин-ло гармоничны, жизненная сила процветает, тело сильное и здоровое. Юань-ци помогает поддерживать и сохранять баланс основных субстанций и питательных веществ, от которых зависит жизнедеятельность человека. Таким образом, обильная и сильная юань-ци дает крепкое здоровье и иммунитет, способность легко переносить болезни. И напротив, ослабление и истощение юань-ци (или, скажем, плохая наследственность, родовые травмы и т.п.) приводит к появлению условий для возникновения болезней.

 

 

(2) «…деревне Миншуй…» - - míngshu ǐ