Миф. цветы дерева бессмертия

Бот. гортензия садовая (Hydrangea hortensia DC.)

Калина

 

 

(6) «...близкие отношения...» - xiāngh ǎ o

1) дружить, быть в хороших (близких) отношениях; любить друг друга; состоять в любовной связи;

2) друг; возлюбленный, возлюбленная;

Любовник, любовница.

 

 

(7) «...«доставлять радость»...» - jiēkè - зазывать и обхаживать посетителей (о проститутках в публичном доме).

 

 

(8) Бай Лайцай – выбранное имя вполне возможно имеет отсылку к láiyī [лайи] одежды Лайя (обр. в знач.: почтение к родителям, сыновняя любовь; по притче о Лао Лай-цзы который, уже будучи 70-летним стариком, наряжался в пёстрое детское платье и играл погремушкой, чтобы доставить удовольствие родителям). С учетом наличия черт трикстера в характере Учителя – самое то. А фамилия Бай может переводиться как «седой».

 

(9) Помело – растение из рода цитрусовых. В Китае на китайский Новый год эти плоды дарят друг другу как символ процветания и благополучия. Китайцы, живущие в Таиланде, используют помело для проведения религиозных празднеств, очень часто помело подносят в качестве дара духам.

Глава 7

 

[Глава 7 – «Жаньюэлоу»] Разузнал что-нибудь?

 

 

В Цзяннани дожди частые гости, и если уж зарядит – то надолго. Сегодня, в один из редких ясных дней, Е Цзинь только закончил с травами, разложил их для сушки и думал, что у него появилась возможность отдохнуть и выпить, как вдруг увидел бегущего к нему смотрителя богадельни; похоже, что-то случилось.

 

«Что случилось?» - спросил Е Цзинь, поднимаясь.

 

«Врач Е, лучше тебе пойти и самому все увидеть», - обеспокоенный смотритель не знал, смеяться ему или плакать. - «В богадельне драка, и все не прекращается; мы никак не можем их разнять».

 

Старики и драка? Сначала Е Цзин был сбит с толку, но, расспросив, выяснил, что Бай Лайцай, поселившийся недавно, по какой-то причине впал в дурное расположение духа, начал шататься по богадельне, создавая проблемы другим, и даже помочился в столовой. Другие старики не выдержали и собрались, чтобы побить его.

 

............

 

Е Цзинь почувствовал приближение головной боли.

 

Спустя полчаса Бай Лайцай с синяками на лице сидел, плачась, на стуле.

 

Е Цзинь помог ему обработать раны и, увидев сложное выражение на лице смотрителя, вздохнул: «Ладно, раз так, можешь остаться у меня».

 

Лицо Бай Лайцая тут же просветлело.

Смотритель выдохнул с облегчением и тут же отправил нескольких юношей помочь Е Цзиню подготовить комнату для неожиданного гостя.

Пока суть да дело, поднялся ветер, и дождь снова пошел. Большая часть травы, сушившаяся во дворе, намокла, и ветер разметал ее по всем углам. Е Цзинь сердито подмел двор и пошел спать, так и не поев. Бай Лайцай, напротив, обладал завидным аппетитом - не просто лапши себе сготовил, но и нажарил огромную миску вяленого мяса.

 

Проснувшись утром второго дня, Е Цзинь увидал полный стол свежесобранных трав, среди которых пламенел красный цветок с утеса.

Бай Лайцай держал пару булочек, которыми начал размахивать, стоило Е Цзиню подойти.

 

«Откуда это взялось?» - спросил Е Цзинь. Бай Лайцай состроил удивленное лицо: «А?»

........

Е Цзинь немного посмотрел на него и выбросил травы в мусор. Бай Лайцай: «.................»

Е Цзинь развернулся и отправился к себе спальню.

Бай Лайцай потер подбородок - кажется таким спокойным, но на деле обладает вспыльчивым нравом.

 

Даже узнав, что старик не так уж и прост, Е Цзинь не увидел в этом причин для беспокойства - он никогда не наносил обид людям из цзянху, и никто не придет к нему искать мести. Он занимается лишь сбором и сушкой трав каждый день.

 

Бай Лайцай присел на корточки и с заинтересованным видом сказал: «Сегодня на улицах слышал, как люди говорили, что император едет сюда».

 

Руки Е Цзиня дрогнули: «Едет – так едет; разве что хочешь пойти и преклонить колени, чтобы поприветствовать его?»

 

Бай Лайцай достал горсть дынных семечек и начал щелкать их.

Е Цзинь продолжил разбирать травы; казалось, новость его ничуть не взволновала.

 

Чу Юань занял трон в восемнадцать лет; даже с семьей Шэнь за спиной, с точки зрения Дома Лю, Чу Юань - всего лишь неоперившийся зеленый юнец. Все, чего он добился - смог получить поддержку крупных фигур в цзянху; да и те не слишком-то высокого о нем мнения. Лю Гун отправил во дворец множество шпионов; любые сведения, вплоть до того, какие блюда подавались с императорской кухни, незамедлительно отправляются в поместье Лю. Однако не было ни намека относительно внезапной поездки на юг.

 

«Что вы думаете об этом, отец?» - осторожно спросил Лю Фудэ.

 

«Что я думаю?» - Лю Гун сидел с закрытыми глазами и катал в руке пару грецких орехов. (1)

 

Лю Фудэ намекнул: «Дворец, теперь он пуст».

 

«Нельзя быть опрометчивым и импульсивным», - назидательно произнес Лю Гун. - «Лю обладают великим могуществом и огромным влиянием, тебе стоит все тщательно взвесить, прежде чем действовать».

 

«Разумеется, я знаю об этом, но наши могущество и влияние, боюсь, что мы можем их потерять со временем», - ответил Лю Фудэ. - «Даже ты сам, отец, говорил, что у того, кто сейчас занимает Цзиньлуаньдянь (2), сильный характер - совсем не такой, как у прошлого императора. Отец, если ты не начнешь действовать сейчас, боюсь, что в итоге то, что случилось со старшим братом, постигнет и Дом Лю.

«Тогда, что ты предлагаешь сделать?» - спросил Лю Гун. Лю Фудэ замялся; он не осмеливался произнести такое. Лю Гун покачал головой и снова закрыл глаза: «Уходи».

Лю Фудэ вздохнул про себя и тихонько поднялся, чтобы уйти. Не удовлетворенный и все еще обеспокоенный, он покинул поместье, чтобы развеяться. Носильщики паланкина знали, что с недавних пор ему полюбилось слушать песни; поэтому, даже не спросив, они понесли его прямо к «Жаньюэлоу» (3).

 

Дуань Яо: «...........»

 

Он действительно пришел.

 

«И кто же решится выбрать тебя, когда ты выглядишь вот так», - Дуань Байюэ сидел на искусно вырезанном стуле басянь (4) и пил чай.

 

Дуань Яо стиснул зубы: «Почему бы тогда тебе не сделать все самому». Такую красу каждый желал бы прибрать к рукам.

 

Дуань Байюэ напомнил ему: «Бодхисутра Сердца».

 

«Хамф!» - упрямо фыркнул Дуань Яо, затем задрал подбородок и вышел из комнаты для гостей.

 

Лю Фудэ поднимался по лестнице, как увидел Дуань Яо, ослепительно улыбаясь, махнул ему носовым платком.

 

«Уйди прочь», - слуга Лю Фудэ бросил ему с презрением пару монет. - «Кожа да кости - как только такая осмелилась выйти к гостям? Не отбивай интерес моему господину».

 

Дуань Байюэ, в комнате для гостей, смеялся, держась за стену. Дуань Яо смотрел на них выпученными глазами.

 

«Сяо Хун.......» (5) Лю Фудэ не стал дальше медлить и открыл дверь комнаты, где

находилась его привычная спутница.

 

Дуань Яо пинком распахнул дверь комнаты для гостей, сел на стул и спросил жалобным голосом: «Можно я его убью?»

 

Дуань Байюэ едва сдерживал смех: «После того, как все закончится, делай с ним что хочешь, хоть убивай».

 

«Что мне делать теперь?» - спросил Дуань Яо. – «Сам же видел – я не отказываюсь помочь тебе; но у меня попросту ничего не вышло».

 

Дуань Байюэ позвал Гу Юньчуань.

В другой комнате Лю Фудэ не успел дослушать и песни, как кто-то снова постучал в дверь. Сначала он разозлился, но, открыв дверь и найдя за ней управляющего

«Жаньюэлоу», Гу Юньчуань, расплылся в улыбке: «Сам хозяин Гу лично навестил нас сегодня».

 

Гу Юньчуань вытолкнул Дуань Яо вперед. Лю Фудэ: "................ "

Дуань Яо: ".............. "

 

«С тех пор, как сяо Юэ (6) пришла в мой «Жаньюэлоу», она сказала, что господин Лю поразил ее в самое сердце, и ей никак его не забыть; мы все были тронуты ее историей»,

- Гу Юньчуань продолжил свое представление. - «Раз господин Лю посетил нас сегодня, пожалуйста, позвольте сяо Юэ некоторое время ухаживать за вами; ее заветное желание исполнится, и девичье сердечко не будет разбито».

 

Взглянув на крупного, ушастого и веснушчатого человека перед ним, Дуань Яо сдержался в своем стремлении ударить его ботинком по лицу и сказал: «Прошу вас».

 

Лю Фудэ посмотрел на него: хотя фигурка была худой и маленькой, но лицо довольно красиво; особенно влек к себе маленький рот. Более того, ее привел лично Гу Юньчуань; он должен сохранить лицо. Поэтому он не просто согласится, но даже заплатит в два раза больше.

 

Гу Юньчуань помог ему закрыть дверь и вернулся в комнату к Дуань Байюэ: «Тебе повезло, что у Яо-эра добрая душа; был бы это кто-то другой, тут же выгнал бы такого брата прочь.

 

«У него-то душа добрая?» - рассмеялся Дуань Байюэ. - «Кажется, ты забыл про пять ядовитых прудов в поместье Синань».

 

«Зачем нужно глаз не спускать с Лю Фудэ?» - спросил Гу Юньчуань. Дуань Байюэ ответил: «Потому что мне его лицо не нравится».

Гу Юньчуань: «...............»

 

Дуань Яо не умел играть на гуцине и петь, но, к счастью, был хорош как собеседник. Ради Бодхисутры Сердца с некоторыми вещами можно и смириться, стиснув зубы - но всему есть предел. И когда Лю Фудэ придвинулся и попытался погладить Яо по бедру, а после вознамерился сорвать поцелуй, Дуань Яо чуть не достал ядовитых жуков и не бросил в него.

К счастью, играющая на гуцине сяо Хун внимательно за всем следила, и, почувствовав неладное, она быстро с улыбкой заслонила Яо собой, вклинившись между ними, и предложила Лю Фудэ чашу с вином, чтобы разрядить обстановку.

Дуань Байюэ в соседней комнате неспешно наслаждался чаем.

Прошло где-то два часа, прежде чем Дуань Яо вернулся; и выглядел он, как будто хотел сожрать кого-нибудь.

 

«Как все прошло?» - спросил Дуань Байюэ.

 

«Он предложил мне стать его наложницей», - Дуань Яо нещадно ковырял дыру в столе.

 

Дуань Байюэ счастливо произнес: «Если бы наши покойные родители узнали об этом, они бы прослезились от счастья».

 

Он еще не закончил фразу, а гигантский паук уже летел к его лицу.

 

«Не знаю, то ли он все время настороже, то ли действительно ничего не знает», - сказал Дуань Яо. - «Как по мне, ничего важного он не рассказал. В поместье Лю празднуют день рождения; приглашена куча артистов и циркачей; что до гостей - помимо чиновников из совета, сплошь знаменитости; и ни намека на переворот».

 

«А что насчет Ша Да?» - спросил Дуань Байюэ.

 

Дуань Яо ответил: «Я упомянул о поездке на запад - мир посмотреть. Он только и сказал, что там сплошные пески и пески, и посмотреть не на что. Я заговорил о том, что слышал много легенд о Ша Да в моем родном городе, а он спросил, откуда я родом; и как бы я ни старался - не смог повернуть разговор в нужное русло».

 

Дуань Байюэ покачал головой.

 

«Эй!» - сказал несчастным голосом Дуань Яо.

 

«Похоже, мной воспользовались», - сказал Дуань Байюэ. - «Отдать Бодхисутру Сердца ни за что ни про что».

 

«Даже не вздумай взять свои слова обратно», - Дуань Яо положил руки на бедра.

 

«Само собой, я не отказываюсь от своих слов, но сейчас нет времени тебя учить», - Дуань Байюэ встал. – «До вечера побудь здесь, мне нужно во дворец».

 

Проводя брата, Дуань Яо избавился от маскировки и теперь сидел за столом, поедая сладости.

 

Гу Юньчуань толкнул дверь и вошел: «Куда направился братец Дуань?»

 

«Пошел во дворец», - ответил Дуань Яо и добавил. - «На встречу со своей любовью».

 

Гу Юньчуань не смог удержаться от смеха: «Так почему мне кажется, что Яо-эр растроен?»

 

«Я вообще ничего не узнал», - Дуань Яо снова начал ковырять стол. - «Я же говорил, что

это плохая идея!». А брат все равно настоял на ней.

 

«Как же так?» - удивленно сказал Гу Юньчуань. - «А мне чуть раньше братец Дуань сказал, что эта поездка в «Жаньюэлоу» была ему весьма полезна; и он хотел бы однажды отблагодарить меня, угостив вином».

 

«Да?» - Дуань Яо был сбит с толку – «весьма полезна»? Но сам-то он не выяснил ничего важного.

 

Гу Юньчуань выразительно потрепал его по голове: он еще так молод и невинен.

 

Чу Юань продолжал свое путешествие, следуя по транспортному каналу, и сейчас сидел в каюте и ужинал. Евнух Сыси вернулся за полночь - сегодня корабль случайно остановился возле храма Цзиньгуан; а он слышал, что их предсказание весьма точны, и поэтому он пошел, чтобы узнать волю судьбы.

 

«И как?» - спросил Чу Юань.

 

Евнух Сыси непрестанно качал головой: «Этот храм лишь хвастается попусту, а на деле – все ложь, сплошной обман».

 

«Они нагадали, что Дуань Байюэ - император?» - небрежно спросил Чу Юань. Он сперва передал восемь символов (7) Дуань Байюэ для гадания, а потом захотел уточнить - хорошее или плохое принесет ему его путешествие.

 

Евнух Сыси резко взмахнул рукой и сказал: «Не настолько нелепо, но, как только я передал восемь символов князя Дуаня, монах пораженно посмотрел на них, побледнел и принялся спрашивать, какой госпоже принадлежат эти символы. А после добавил, что такое случается раз в тысячелетие – чтобы выпала судьба императрицы. Эта госпожа рано или поздно отправится во дворец, чтобы стать супругой императора».

 

Слова монаха побудили всех поблизости подойти и тоже взглянуть; они обсуждали это событие и восхищались почти весь день.

 

Чу Юань: "........... "

 

Чу Юань: "........... "

 

Чу Юань: "........... "

 

«Вот поэтому я и сказал, что им нельзя доверять, нисколько», - евнух Сыси все еще не знал, смеяться ему или плакать.

 

Чу Юань бросил сквозь стиснутые зубы: «Охрана!»

 

«Ваше Величество», - поклонились императорские стражи, как только вошли.

«Отправить приказ - выкопать то сливовое дерево и убрать от Нас подальше», - Чу Юань похоже был в ярости, и, взмахнув рукавом, вышел наружу.

 

Императорские стражи и евнух Сыси уставились друг на друга (8): его же пересадили всего несколько дней назад, и вот опять.....

 

 

(1) грецкие орехи: (вэньвань хэтао) - досл. антикварные безделушки грецкие орехи.

 

Одним из элементов китайской традиционной культуры, прочно вошедших в повседневный быт, является такой вид декоративно-прикладного искусства, как художественная резьба хэдяо ишу (по камню, дереву, кости). Искусство резьбы по фруктовым косточкам (в основном персика, грецкого ореха, оливок) сформировалось в Китае в III-V вв. Филигранные пластические миниатюры включали изображения персонажей религиозного пантеона, героев фольклора, жанровые сценки.

Плоды грецкого ореха могут сильно различаться между собой по множеству критериев – по размеру, форме, толщине скорлупы, количеству извилистых линий и проч. Самые замысловатые и красивые плоды считаются целебными – из их скорлупы как раз и вырезают разнообразные фигурки, которые особенно ценят и коллекционируют. Их так и называют – шоуляо хэтао «лечащий руки косточковый персик», цзянькан хэтао

«косточковый персик здоровья», чжанчжу «жемчужина в ладони». В Древнем Китае его называли жоушоу хэтао «косточковый персик для катания в руках» [Хэтао бавань…, 2012. С. 8].

При этом ошибочно было бы думать, что люди на протяжении тысячелетий использовали эти изделия только в медицинских целях – их тщательно изготовляли, коллекционировали, любовались и забавлялись ими, катая в руках, попутно обращая внимание на их полезные оздоровительные свойства. Кстати, среди нынешних жителей Тяньцзиня в отношении развлечения, связанного с катанием в ладонях круглых орехов, распространено выражение вэньваньхэтао («старинная безделушка / антикварная безделица [в виде] косточкого персика»), что явно указывает на достаточно древнее происхождение этого занятия.

При этом правящая элита, богачи и интеллектуалы вэньжэнь забавлялись орехами не про-

сто ради повседневного времяпрепровождения – они заботились о своем здоровье, следуя длительной национальной традиции. В старинных трактатах «Иллюстрированный атлас по массажу ладоней ореховыми косточками» (Жоущоу хэтао тупу) и «Канон [достижения] долголетия [с помощью] ореховых косточек» (Чаншоу хэтао цзин) есть указания на то, что, «съев грецкий орех, можно укрепить мозг; покатав орехи в ладонях, можно оздоровить тело; полюбовавшись на вырезанные из косточек фигурки, можно воспитать сердце» (цит. по: [Хэтао бавань…, 2012. С. 10]).

 

 

(2) Цзиньлуаньдянь: - досл. золотой императорский зал. Один из трех больших залов в Запретном городе. Это место для коронации наследного принца и других событий высокого профиля. Также jīnluándiàn [цзиньлуаньдянь] - приёмные покои императора

(по названию зала во дворце, дин. Тан).

 

(3) «...к «Жаньюэлоу»...» - как мне кажется, речь идет об одном из центров социальной жизни для любого китайца в прошлом или настоящем - чайной, или чайном доме - чагуань.

Китайцы говорят, что даже в самой маленькой чайной как бы сосредоточена сердцевина национальной культуры. Сюда приходят не только выпить хорошего чая, это особое место отдыха в дружеской компании или наедине.

 

В Китае первые чайные появились во времена правления династии Тан (618-907 гг.). В эпоху Сун (960-1279 гг.) они уже были популярны в разных уголках страны. На известной картине "Праздник Цинмин на реке Бяньхэ" художника Чжан Цзэдуаня (династия Сун) на берегах реки можно увидеть винные лавки и чайные.

 

Современные китайские чайные по-прежнему пользуются большой популярностью. В них нередко встречаются для деловых переговоров, собираются семьями и даже гуляют свадьбы.

 

Сегодняшние чайные в Китае очень похожи на те, которые были в эпоху династии Сун. Как и несколько веков назад, чайные предлагают посетителям свою культурную программу: выступления эстрадных артистов, сказителей, певцов и музыкантов. В чайной всегда есть и традиционные настольные игры. Во времена династии Сун в чайных ежегодно после сбора нового урожая чая устраивали "соревнования". Качество и сортность свежего чая определялись по тому, с какой скоростью чайный лист погружался в воду. Считается, что подобные "соревнования" были прообразом чайных церемоний.

 

Чайные старого Пекина делят на шесть основных видов: большие, чайные домики, чайные рестораны, музыкальные, литературные ("шу-чагуань") и маленькие провинциальные. А еще существует комплексная, или большая чайная. Именно такое заведение описано в пьесе Лао Шэ "Чайная". В большой чайной подавали не только чай, там можно было вкусно поесть и интересно провести время. В небольших чайных домиках предлагали только чай. В старом Пекине были очень популярны чайные рестораны, где можно было отведать блюда, приготовленные на основе или с добавлением чая и чайного листа.

 

Популярностью пользовались также музыкальные чайные. Само чаепитие здесь было не главным. Сюда приходили послушать музыкальное представление и продемонстрировать свои певческие способности.

 

Особый вид чайных старого Пекина - "шу-чагуань" (литературные чайные). В них выступали артисты разговорного жанра. Такие заведения были особенно популярны среди неграмотного населения. Артисты читали отрывки из классических произведений. Большим успехом пользовались выступления сказителей. Чайные "шу-чагуань" были очень демократичные, здесь царила особая атмосфера, объединяющая интеллигенцию и бедняков. Исполняемые артистами скетчи и диалоги были в основном увеселительного характера, но литературные чайные несли и большую просветительскую миссию. А вот

провинциальные чайные располагались, как правило, у дороги. Они не выделялись ничем примечательным, интерьер и мебель были предельно просты. Нередко такие чайные работали под открытым небом.

 

 

(4) Стул басянь: - досл. восемь небесных стульев. Англ. пер. говорит что, это стул, который был с тщанием вырезан и раскрашен. Переводчица рыла носом Интернет, но ей не повезло ничего толком найти, кроме нескольких возможных отсылок.

 

bāxiān [бaсянь]