Снова меня забирают, будний, обычный арест.

Виновен ли, оклеветали, знать уж такой мой крест.

Дверь в КаПэЗэ* со скрежетом лязгнула позади,

Отрезалось всё от прежнего – статья на шее сидит.

Сразу в упор непривычное: камера, люди, дверь.

Прошли нас таких здесь тысячи, и я вот заперт теперь.

Мыслями всё ещё мечешься: Меня?.. За что?.. Ошибка!

И так на несколько месяцев в мареве памяти зыбкой.

Кажется с жизнью кончено, незачем дальше жить,

Нет ниоткуда помощи, - прошлое мельтешит.

Видишь себя разнесчастным, горестнейшим из всех…

Стой, не стоит отчаиваться… отчаиваться – смертный грех.

Стал вспоминать подробно о разных, всяких, везде.

Вот грохот на космодроме, смерть семерых в воде.

Там океана волны вздыбились многоэтажно;

В этих провалах нашёл бы муки развязки страшной…

Сколько ещё прокаженных и изгнанных отовсюду, -

Гной на мужьях и женах толкает к петле Иуды.

А я?.. Моя участь лучше. Могу молиться и каяться,

Твёрдо стоять на суше, проталкиваемый по инстанциям.

Где-то война, убийства, взрывы, раненья, плен…

О них мне надо молиться, живя средь тюремных стен.

Я сейчас как в чистилище, на грани исхода, ломки,

Мне позавидуют тысячи; лучше сказать – миллионы.

Как бы с иной планеты, из бытия иного,

На всё нахожу ответы, жизнь начиная снова.

Обиды, невзгоды, дрязги забыты, исчезли небывшие.

Железных запоров лязгом душа устремилась к Всевышнему.

Считаю себя счастливым, что ныне при жизни могу

Всё то пережить до могилы, что многим открыто в аду.

Весь день и всю ночь свободный от тленных забот, суеты,

О, как я понял сегодня, дай Бог, чтобы понял и ты.

Молитва, любовь к Иисусу, жалость, нежность ко всем,

К братьям, к врагам, к нерусским. Со слезами и пеплом ем.

Считаю себя умершим, на Божий готовлюсь Суд;

А значит, не гаснет надежда… Слава Иисусу Христу.

Февраль 1986, тюрьма.

 

* КПЗ – камера предварительного заключения.

 

Сны странные порою посещают.doc

 

Сны странные порою посещают,

И мечется в бессилье Тамерлан,

Охрана слышит бред, с утра с печалью

Завоеватель прочь снимает стан.

Сны фараона разгадал Иосиф,

И весь Египет в кабалу с усладой.

Зерно евреям щедро бросил горстью,

И с братьями- мятежниками сладил.

Снопы родные кланяются низко,

До княжеских у брата башмаков,

И впредь несчастные не издадут и писка,

За колесницей брата с радостью пешком.

Навуходоносор обомлел во сне,

И началась иная режиссура;

И от разлапистого дерева остался только пень.

Всё погубил своей гордыней сдуру.

Нередко снятся пытки и разбой,

Пытаешься во сне словчить неумно,

С обыденным все мысли вразнобой,

Глаза открыл и сгинет всё бесшумно.

Пугающая бездна горя позади,

Но что-то в отголосках так щемяще,

День не один зубная боль саднит,

На донышке души скорбь ноет по-щенящьи.

Последний сон объединит все сны,

И погрузишься в сон до воскресенья,

До дня восьмого –– царственной весны,

Где прорастёт истлевши тело-семя.

Мы, вскрикивая, мечемся в постели,

Обуреваемые накануне встряски.

И в камеру вдруг превратится келья…

Из виденного многое пугает не напрасно.

Сны вразумляют зовом на этап,

Молитву задремавшую пробудят;

У всех по-разному, кому-то и не так.
Всё оттого, насколько сердце грубо. 14..06.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Со слезами сеющий.doc

 

«Со слезами сеющий…». Но где же эти слёзы,

Притом не от обиды, от жажды урожая.

Пока же увлажнять и добывать навозу,

Дабы снопы от радости дрожали.

Напитаны колосья желтизной как воск

От слёз и пота под палящим зноем.

Нам слово с солью да подаст Христос,

Мы с Богом на гумне подсчитываем двое,

Сумели ли затраты окупить,

Влагая без остатка всё в посев.

В труде гореть пришлось, а не коптить,

По ворохам пшеницы это видно всем.

Благословенье слёз не каждому известно,

Они чудесно сор из глаз выводят;

Они оружие не только у невесты.

Но ими силен и могучий воин.

Мы через слёзы искренность узрим.

Боль сострадания, не только лишь обиды.

Струёй горячей, жарче чем Гольфстрим

Растопим лёд – как айсберги те глыбы.

Наплачемся, здесь время не для смеха,

От радости, что Пастырь нас нашёл;

Тропа к гарантии, для сладкого успеха. –

Давид рыдал, а он не слабый пол.

Поищем слёз и зёрна не жалея,

Сторичный плод улыбкой озарим.

Два глаза-озерка польют из этих леек, –

Растениям полезнее поливы до зари.

И в тьме ночной Бог счёт ведёт слезам

О деле проповеди, чудном благовестье;

Когда наш плуг по целине взрезал,

Покровом облачный защиту Бог навесил.

Испросим слёз на воскрешенье ближних, –

При гробе Лазаря Господь наш прослезился.

Пусть не подумают, что как-то я обижен,

На людях неприметно слезу смахну мизинцем. 22.11.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

Со стороны в кино и наяву.doc

 

Со стороны, в кино и наяву

Мы видим смерть безбожников несчастных.

То перережут горло, жизнь прервут,

То рак, туберкулёз и затяжная астма.

С ударом тяжким наступил отбой,

Кровь в жилах замерзает, холодея.

И тело стало трупом не само собой,

Вмиг перевёрнута на гребне волн ладейка.

Кого-то пожалеют, отпоют,

Имущество поделят, разбазарят;

Из-за квартиры бой, за наш уют –

И не наследники у гроба, просто псарня.

И холм земли, и трата на венки,

Заупокойное застолье часто с пьянкой;

Некролог даже тиснут в две строки,

Повылезут наследники-опята.

Но что же дальше сразу и потом,

Уже в нездешнем мире и пространстве,

Когда бьют гвозди сверху молотком,

Какие развернулись тотчас страсти!?

Мытарства первое… а их, как пишут, двадцать,

Удастся ли, освоившись, осилить?

Заслугами земными там не придётся хвастать,

А тех проступков, словно в бочке кильки.

Про каждое в отдельности расспросит

С зубовным скрежетом бесовское отродье.

И в пропасть адскую нас с лестницы не сбросят

Хотя по внешнему святым казался вроде?

И только вера в Жертву Иисуса,

В Его страдания и кровь за нас Христову

Поможет там, и ею все спасутся,

Когда при жизни возродились снова.

А если жил греховно и безбожно,

И даже если верил кое-как,

Там встретят сразу демонские рожи,

Утащат в тартар или в жуткий ад. 03.08.0.6. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

Собаки с кошкой мирно не живут.doc