Мои наставления могут ли свадьбе помочь.

Ко мне за советом приходят юнцы и девчата,

Всё знают уже и про первую брачную ночь,

Им, главное, правильно жизнь их начать бы.

Толкую, что лучше бы им никогда не жениться –

Бежать одному на ристалище много сподручней.

Гляжу, оба сникли, их скрючило низко,

Довёл их до Царства Небесного к ручке.

В глазах поволока, как будто с похмелья,

Любуются лезвием, взглядами ножны ласкают,

А я им опять, чтобы в скорбь и в болезни не влезли,

И вижу, как ластятся молча большие котята.

Пытаюсь их взоры впереть вдаль за несколько лет,

В приевшийся кухонный запах от кислой капусты.

Не бьёт по ноздрям – с ароматом их будущий склеп,

Сидят, пригорюнились, дружно к оковам несутся.

Всё лучшее оба, пылая, выносят на вид,

Отмыты молвой биографии каждой особы,

Он к ней привыкал и почти что семейно прилип,

Стучит в её дверь, ухватился со страхом за скобку.

Толкую: «Безбрачие, по Златоусту, бесценно»,

Сравнить его не с чем, куда уж с замужеством вашим;

И золотом смело его назовём по оценке.

Девством, как знаем, вселенский учитель украшен.

Ну что ж, агитацией зря надувал в паруса…

Плывите к семейному счастью, не к передрягам.

Смотрите, земные, не впасть бы спросонья впросак,

Так было со всеми, когда отгулявши, возлягут.

Отныне молитвою скорбной утешусь едва ли,

Запала любви пусть надолго трудяги добудут,

Двоих благовестников сходу до свадьбы теряем,

Очаг и застолье с гостями не будет пусть скудным.

Мои наставления скоро сотрутся и сгинут,

А сам вас покинуть не смею в молитве несонной.

Трудясь для Христа, никогда не бываю один я:

Желаю цунами пройти вам вершиной по кромке. 09.04.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Мои помощники.doc

 

Мои помощники - воробышки заочные,

Молельщики сестричества и братства,

Без вас не литься рекам медовым и молочным,

А так бы и проспал у бочки с бражкой, с квасом.

Всех поименно вас не перечислить,

Бегущих и лежащих в интернатах,

В больницах на стерильно чистом,

И с пятнами убожества богатых.

Душой вы слышите, как мы устало дышим,

Подхватывайте посох из онемелых рук.

Герои веры, вы ростом стали выше,

И нимбом святости вас осеняет круг.

Нигде и ничего не сделать одному

Без Божьей помощи, поддержки от друзей;

Не сокрушить под ноги сатану,

Опутает, проглотит семИгЛа (Игнатий Лапкин)вый змей.

На мой багаж и душу покушенье,

Неоднократный выстрел из засады,

Но случай не случайный и я не стал мишенью,

Потом откроется, как смерть шагнула рядом.

Потом узнаю… В этот день и час

Мои друзья о мне с огнём молились;

Ствол миномётный истощил колчан,

Но от разрывов только сотни лилий.

Мои помощники незримые в ночи!

Сопровождайте же, с любовью окружая.

И потому мой голос не молчит,

И потому я не от чресл рождаю.

Спокойствием в постели окружён,

Слова всё так же сочны, плодоносны;

В смущенье больше вижу светлых жён,

А братьев мало – их смерть до срока косит.

Благодарю счастливый Иегову,

Боюсь в долгу остаться перед вами.

Я ваши имена перечисляю снова,

И украшаю их похвальными словами. 9.8.4. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

(посвящается Татьяне Кузьминичне Капустиной)

 

Мой разум расчле.doc

 

Мой разум расчленяет всё вокруг,

Он препарирует, процеживает ситом:

Какие качества во всех: Кто враг, кто друг?

От ядовитых змей, до львов и до москитов.

Одним и тем же именем зовутся

То Бог Всесильный, а то Его противник.

Лев из Иудина колена – это об Иисусе;

Лев рыкающий – дьявол, отнюдь не на картинке.

В змеиной мудрости – спасенье нашей веры,

А в ядовитости - суть дьявольской гордыни.

Мой разум просвещённый распахивает двери,

И не одну, а две: та к злу, а эта явно, что к святыне.

И на одном колу, то эшафот, то свадьба -

Полезное и жуткое до смерти.

«Подать бы милостыню; можно и украсть бы», -

Такую мысль мне подаёт наперсток.

Неописуемый отряд учителей,

Кучкуется, теснится, окружает,

В жилищах, в воздухе, в воде и на земле,

В зверье, и в птицах - тайные скрижали.

Учусь зарю предвидеть по приметам;

В душе рассвет благодаренья чтить.

За дерево сухое - им мне быть согретым;

Жар испытания не раз протрёт очки.

Соприсносущное кричит и шелестит,

И учит, учит прямо под ногами.

Изъеденные дерева листки -

Не так ли душу скверной испоганил?

Мой Бог - Творец! Ты даровал мне разум

Магистров богословия бездушных.

Чтоб отличать умел живое от заразы,

Во всём хотя бы что-то обрести, что нужно.

Рассматривая след пожара, катастрофы,

Примериваю к уголькам посмертным,

Мелькают кадры то в анфас, то в профиль -

Спасенье много ближе к ученикам усердным. 30.7.4.ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Мой сынок.doc

 

Мой сынок, тебе пора учиться, Втор.32:46

А не только петь, читать, считать. Пс.89:12

Поучись у быстрокрылой птицы – Ис.38:14

Новые отметки в аттестат. Евр.4:13

В горе неизбывном видишь норы – Ос.10:8

Так захочешь белый свет не видеть. Лук.23:30

Уподобиться ребёнку в тяжкой ссоре, Мф.18:3

Для голодного в пустыне стать акридой. Мрк.1:6

Рог единорога... мне б такую силу, Пс.91:11

Попирать врагов, как первомая грязь. 2Цар.22:43

Почему родился я бескрылым, Пс.54:7

Пожалеешь много, много раз. Пс.138:9

Дружной, работящею пчелою Прит.6:8

В общине соратников спасаться. Деян.4:32

Розой свежею блистать на аналое, Песн.2:1

Утешать ослепшего от счастья. 1Фесс.4:18

И к чему бы взор не прикоснулся, 1Кор.11:14

Чтобы ни услышал невзначай, Деян.28:26

Понимаешь где-то пятым чувством: Соф.2:1

Много копоти даёт твоя свеча. 2Кор.13:5

Быть хозяином меня уполномочил, Быт.2:19

Бог от изначала, при творенье. Пс.8:5-9

Страх внушать себе и твари прочей, Быт.1:28

Матерью своей считая бренье. Быт.2:7

Мне ли не завидовать собаке, Мф.15:27

Верности и храбрости дворняжки? Ис.56:10

У дождя бы научиться плакать, Плач.1:2

Голубем стонать о многом тяжком. Ис.59:11

Рядом с алтарями свить жилище, Пс.83:4

Время с журавлём распознавать. Иер.8:7

Сдать экзамен только на отлично, 1Кор.9:24

По пяти по чувствам, всё на пять. 2Тим.4:8

Вспомнил, я же ученик Иисуса, Деян.19:9

Для Него стремленье и наклон. Рим.14:8

Перед Ним зачёт на пятом курсе. Лук.21:36

Он Него мне получать диплом. ИгЛа (Игнатий Лапкин) 3.6.03 Иак.1:12

 

Мои таланты.doc

 

Мои таланты – сети рыбака,

Раскинутые тайно повсеместно,

Лишь поплавки пока дрожат слегка

И наполняют ожиданьем действо.

Натаскивал Апостол Павел близких,

Посланиями чистил их до блеска,

Высоких находил и даже самых низких,

Учил искать нередко и по леске.

Уже в конце, готовясь к переходу,

Пред собой таланты разложил;

Один из них был постоянно годен,

Затарены прибытком на годы стеллажи.

Иной талант поверхностно подсчитан –

Бесперспективным кажется запас,

Завернут куколкой. неразвитой личинкой,

И в Судный День меня он не украсит.

Широкопрофильный рыбацкий инвентарь

Ввести, учитывая нашу современность;

Так Моисей работал жезлом встарь,

То в змея превращая, то скалы рушил с треском.

Талант преобразуя в хлеб и платье,

Умножим милостыню щедрым раздаяньем;

Обителью ушедшие заплатят,

Той радостью объятого не посчитайте пьяным.

Мы говорим «Талантище!» о том,

Что глыбой возвышается в пустыне;

Победный гимн с молитвой и постом,

Курение хвалы столбами дыма.

Таланты развивайте у ребёнка,

Учите виденное с Библией сравнить.

Все знают, рвётся там, где очень тонко,

Вплетайте чаще розги и ремни.

Бог верой в Иисуса наградил –

Её распространяйте повсеместно;

Гружёные прибытком корабли

Взойдут к Христу с богатою невестой. 14.03.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

Моим дыханием наполнен этот дом.doc

 

Моим дыханием наполнен этот дом,

Поддерживает температуру склепа,

Затворником хотел стать, жёнам всем на зло,

И проглядел Евангелие сослепу.

Бог сотворил меня, как одного из всех,

Соединил незримо с тем, кто рядом,

Назначил каждому вести обильный сев,

Навоз везти и поливать все грядки.

И наши знания, уменье и таланты,

Соприкасаясь, грелись и ласкались.

Чтоб стали ближнему не Иродом, Пилатом,

Улыбкой щедрою делились – не оскалом.

Кого согреет одинокий тип,

Своим дыханием и сердцебиеньем?

Жизнь бьёт ключом, и мерзостью кипит,

Облагородит воздух кто духовным пеньем?

Раскупорил затвор – монашескую келью,

Пошел служить Иисусу, не страстям;

Там жёстко спать, где очень мягко стелют –

Покинул монастырь – убьют, но не простят.

Отверз уста, и слово благовестья

О Жертв Иисуса понёс сначала робко:

«Мы смертники, а Он на нашем месте,

Висит оплёванный, приемля жёлчь и ропот».

Моё дыхание – теперь и не моё…

Вкусивши сладость от рожденья свыше,

Духовных чад рождает и поёт,

Что в деле проповеди не оказался лишним.

Дыханьем ближнему ладони согревал,

И помнил о кресте и прободённых дланях,

Изнемогая от жары, хромал

От ада огненного в Тройческое пламя.

Огонь Пятидесятницы пусть в сердце не погаснет,

Слова Евангельские жаром наполняет

Быль о Христе несу – не иночества басни,

Он Сам стал для меня в рожденье чудной Няней. 22.10.05. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Молва долетела к престолу Давида.doc

 

Молва долетела к престолу Давида,

Что слуги его ни за что обесчещены.

Враги их лишили священного вида, -

Такими словами на родине встречены:

«Идите, живите во граде проклятья,

Полбороды вам отняли враги.

Вы невиновны, смените там платье,

Которое недруг сумел повредить.

Сидите, пока отрастёт борода,

Лишённые храма, семьи и друзей.

Не порти края бороды никогда, -

Не зря говорил Моисей».

Сурово Давид тех врагов покарал…

А нам образец, чтоб не брились.

Скажи, для чего сам себя обокрал,

Приняв блудодейную ересь?

Женоподобным обличьем хвалясь,

Противишься Богу, создавшему мужа.

Щетину сбривает ослиная страсть,

Привыкнув смотреться по лужам.

Пройдися с молитвой взирая к иконам,

Внимательно лики святых рассмотри.

Сегодня живёшь ты, а завтра покойник –

Искусный под женщину грим.

Иной изощряется быть ассирийцем,

На Мефистофеля страшно похожий.

Так окультурил себя брадобриец,

Создав образину из образа Божия.

Но для чего и кому подражать?..

Старый пергамент морщин напоказ.

Помню давал бородатый кержак

Сыну пред смертью наказ:

«Паря, мотри, не воруй, не кури,

Бороду трогать не можно.

Этим ни я, ни отец не грешил.

Иначе… видишь… вон вожжи.

Ими брательника тятька учил,

Понял твой дядя и бросил…»

Бороды – власть над женой у мужчин,

Учись, чтоб не каяться после. 30.9.86, тюрьма.

 

Молился Апостол.doc

 

Вышли, Господи, делателей! Деяния, 16 глава

 

Молился Апостол, взирая на своды.

Еврейские пел он псалмы.

Затихла тюрьма, у преступников сроду

Не слышали это умы.

 

Слова ударяли по сводам наклонным,

И плесень стекала со стен.

Их песня касалась, как будто колонны,

Самсона могучая тень.

 

Стучали сердца, учащенно толкались

В преступные рёбра людей.

Сегодня за годы, впервые, казалось,

Уютнее стало сидеть.

 

В той песне Апостолов имя Вараввы,

Как имя вождя не звучит.

И новых учений со скрытой отравой

Не стало вдруг в этой ночи.

 

Слова о Каком-то могучем Герое,

Он грешных спасает от ада,

И ризой любви оскорблённых прикроет,

Решётки ему не преграда.

 

 

Вдруг дрогнули губы у братоубийцы,

Сосед утирает щеку.

И стены начали качаясь клониться,

Как всадник на полном скаку.

 

Умолк разговор, и блатная ватага,

Внимала крылатым словам:

О вечной любви, о Христовой отваге,

Как кровь Он за них проливал.

 

«Вы грешные люди, под сводом закона,

Под рабством греха, тяжелее стены,

Примите Христа, только ныне, сегодня

Спасёт Он от уз сатаны».

 

Слушая это, земля всколыхнулась,

И узы у всех ослабели гремя.

Тюремный начальник от страха проснулся,

Потребовал громко огня.

 

За каждого узника он отвечает,

Присягой на то привлечен.

Теперь же Апостолов с миром встречает,

Едва не сражённый мечем.

…

Как много поём мы, играют рояли,

И регент танцует смычком.

А стены всё также стоят, как стояли,

И узникам всё нипочём.

 

И дремлют опять прихожане привычно,

Уставши кивать головой.

Стоит проповедник в костюме столичном,

Кого-то пугает тюрьмой.

 

Для этих сердец, знать, Апостолов мало,

На битву никто не зовёт.

Здесь сонная одурь, здесь всё задремало,

Вморожено в толстый, в арктический лёд.

 

О, если бы в тюрьмы их бросить сегодня,

По трубам этапов продрать.

Из тысяч имен проповедников модных

Едва ты заполнишь тетрадь.