Когда бы мёртвые могли заговорить

О том, что видели, частично претерпели,

Кого-то мучил грипп, инфаркт, гастрит,

Теперь ушли, перемешались с прелью.

Пусть не о всём, частично, час один

Подробно описали по секундам;

Где ныне там слуга и господин,

Кому из них приятно или худо.

Но, главное, за что, когда и почему

Над ними приговор уже произнесён.

Урок не малый из того возьмут,

И то в действительности, а не тонкий сон.

Мираж историй высмотрит писатель,

Сюжетов и развязок в котомке у поэта!

Пусть это будет от перста полкапли,

На что там есть дозволенность, запреты.

За час тома к неверным настрочат,

И спутают с дословным слухи, бредни,

Наказы горькие для дохленьких внучат,

Сластолюбивых и до смерти вредных.

Опровергать их будут вкривь и вкось.

Что это, мол, условно, нелогично;

Хотя бы из могилы сувениром кость,

За душу проданную потрясали купчей.

Конечно тьма, низги, ни порошинки.

О воплях, криках чуточку поведал,

На полвопросиках неведенье расширить,

Всё развернуть к Иисусовой победе,

Как на кресте грехи подъемля телом,

Спаситель мира «жажду» возгласил,

Гробы в окрестности от ужаса расселись.

И мертвецы вошли в Иерусалим.

Уверовавших, живших во Христе Иисусе,

Мы слышим, всматриваемся в Апокалипсис.

Спасённые, по Слову, воссмеются.

Пока не поздно, смех да станет всхлипом. 06.12.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

Когда бы ныне к окулистам шли.doc

 

Когда бы ныне к окулистам шли

За зреньем истинным, сдирая катаракту,

То во главе ослепших Иерусалим,

За первенство вполне представить драку.

Слепцы-учителя, премьеры и министры,

Народ слепотствующий уже столько лет,

И патриарх, протискиваясь быстро,

С епископами бросил синодальный склеп.

Умыться бы в источнике любви,

Измазанным нездешним сущим бреньем.

Монашеские аввы и равви,

Поднявши руки, рухнут на колени.

А тот источник, чудный водоём –

«Христос и Библия» – всего лишь пара слов,

Когда же к ним, очнувшись добредём?

О, только бы опять куда не занесло!

Когда-то кто-то сотворил источник,

Легендами украсив Силоам.

Прозрели там бесчисленные очи,

Поверивши Евангельским словам.

Тьмы тем учителей поразвелось,

Крикливых надоедливых сектантов,

И не смиренье высевают – Злость, –

На их хуленья плюньте и отстаньте.

Святая Церковь сохранила Слово,

Догмат о Триединстве Божества.

А эти пришлые слепых, заблудших ловят,

Мякина вместо хлеба и дресва.

Позор Росси в скрывшихся монахах,

Не видевших столь зримой слепоты,

Теперь приходится, всплеснув руками, ахать:

«Не помогли моленья и посты?»

Страна слепцов, а не «святая Русь»,

Без Библии ослепшая в зачатье.

Слова Христовы: «Дом ваш будет пуст»

Давно на нас сбылись, а мы не замечали. 02.03.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Когда впервые Библию читал.doc

 

Когда впервые Библию читал,

Сначала благовестие от Иоанна,

Затем Новый Завет, где повстречался Павел,

С ним я поплыл по неизвестным странам.

Выписывать стал золотые строки,

Вошедшие мгновенно в ум и в сердце;

Свет воссиял, узрел свои пороки –

Какой я непокорный, злой и мерзкий.

Читал взахлёб, река во внутрь втекала,

И разветвлялась по родным и близким.

Всем выписки послал, попал в опалу,

Но укрепился, крепче зубы стиснул.

Теперь я знал негаснущий маяк,

Прибежище покинутому в горе;

Я не один, есть община-семья.

И голос мой в любвеобильном хоре.

Сомкнулся поиск с тем, чего искал,

Ответы на вопросы – так всё просто,

Вчерашних собутыльников оскал,

Смешны и жалки были их угрозы.

Впервые прошлое пришлось перелопатить,

Припомнить, высветить, где обратиться мог;

Спортивный был, и вдруг… урод горбатый –

Теперь во всём везде был виден Бог.

Распалась связь с друзьями и родными,

И серость жизни приобрела вдруг смысл;

Мы каждый в ссылке, в собственном Нарыме,

Без веры в Бога над пустотой завис.

Авторитет Писания безбрежен,

И строки Библии – подарок Иеговы.

Ну почему не слышал это прежде? –

Принять Христа я был давно готовый.

Не стыдно заново всю жизнь переписать,

И в прошлом мраке выискать Иисуса,

Где Он стучал и звал озлобленного пса,

Не пренебрёг, не побоялся, что укусит. 24.3.05. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

Когда Есфирь.doc

 

Когда Есфирь-царица одолела

Амана злобного, презрителя евреев,

И десять сыновей попутно околели,

На море вешают пиратов так на реях.

Ближневосточникам дыханье в горле спёрло,

Мир затаил дыханье при развязке.

Тринадцатый Адар-декабрь крылом простёртым

Закрыл гонимых от чумы и язвы.

День казни невиновных иудеев

Стал праздником по жребию-пурим,

Ряды врагов нещадно поредеют.

Тот день конечно нам не повторить.

Расправа жуткая и дикая резня

Свирепствовала на десятки тысяч;

Никто не попытался их разнять,

Надменье рухнуло, к соседям в страхе тычась.

Пурим для христиан конечно Пасха,

Четырнадцатый наступил Нисан,

Примерно март и замысел удался,

Взошёл Христос, как Жертва от Отца.

Там в преисподней сломлены запоры,

Плененье пленников повторно и навечно.

Расправа с демонами совершилась скоро,

О, сколько сатана-Аман их искалечил!

Указ как праздновать от царственной Есфири

Не отменён, прообразует Церковь.

И колокольный звон набатом во всём мире

Венчает нас не по Голгофской мерке.

Расчёт был прост – по выкладкам радара,

Поспешно вычислить иеговистов давних.

И убиенье под эгидой царской,

Начнёт ловить и в люльке всех задавит.

Но Иегова начисто отмёл

Все замыслы и пур сановника Амана;

Позднее македонский выползет козёл,

Но новый Мардохей раскроет все обманы. 19.08.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Когда задумаешься обо всём.doc

 

Когда задумаешься обо всём, что есть,

О ненадёжности и шаткости построек,

Ни в чём не обретаешь постоянства здесь,

Как будто мир не благословен, а проклят.

Опору дайте ищущим сердцам,

Несчётным волонтёрам жизни краткой;

Во тьме кромешной свет начнёт мерцать,

И разгораться неподдельно ярко.

О чём бы ни читал в истории прошедшей,

Окалина и ржавчина «когда то это было!»,

Из дали той и слова не прошепчут,

Забвением затянуто, тенётами и пылью.

А эти там… не скажешь даже где,

В персть обратившиеся, стали пылью;

Они любили, жили меж людей,

И ничего от них, как будто и не жили.

Таков и я, и вся моя семья,

Знакомые, любимые, родные;

Неужто только грязь и красная земля,

Мякина, испарившаяся в дыме?

Об этом думали в тоске и размышляли

Не я один, но жившие в достатке,

И бедные, гремевшие мослами,

Кто и во сне не утешался сладким.

Читая Библию, знаком стал со Христом,

Поверил н а слово, без страха просчитаться;

В дальнейшем читанное Он подтвердил на сто,

Узнал про ад, и не сгущаю краски.

Теперь уверенность вне времени, границ,

Что смерть отсутствует – Иисус её попрал;

Дай, Боже, веру здравой сохранить,

Достойным быть Твоих кровавых ран.

Представить невозможно День последний,

Совьётся небо в свиток, Христос на облаках,

Час воскресения, избранникам Обедня,

Кто здесь победно из руки лакал. 24.05.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Когда закончится история земли.doc

 

Когда закончится история земли,

А может, даже и конец вселенной,

Бог подведёт черту для всех молитв,

И для всего, что любим и лелеем.

Настанет час вопросы разрешить,

За что и кто убит, и дерзко ранен;

Не все же средства были хороши,

У каждого виной иной был – крайний.

За что, когда, зачем и почему? –

У каждого таких вопросов уйма;

Там Промысл раскроется, поймут:

На пользу и несчастье в общей сумме.

И будет благодарность Иегове,

Творцу от твари воскрешённой разом;

О, только бы не оказаться голым,

В одежде белоснежной, а не грязной.

Из Божьей Библии даровано познать

О тех вопросах, что нам Бог предъявит;

Не превратиться слева бы в козла,

Не фигурально только, но и въяве.

О вере спросится Евангельской сполна,

Не по монашеству с тоталитарным духом;

Душа без Иисуса окажется больна

Ногами, зрением, особенно же слухом.

И надо ныне в вере возрастать,

Не по-младенчески за неучем тянуться.

Учителем избрать единственно Христа,

Ни шагу никуда без Иисуса.

Нам Судный День там ничего не даст,

Он лишь итог подводит прожитого;

Всё вскроется как было, без прикрас,

Осветится Божественным Востоком.

История пока что ковыляет,

Как встарь седую близко от потопа.

Земля вот-вот и превратится в слякоть, –

Моё напоминание о том – лишь шёпот. 29.12.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Когда и где я Бога не расслышал.doc

 

Когда и где я Бога не расслышал,

Как Он просился, стоя за порогом;

И почему Бог оказался лишним,

Был очень занят я, просил не трогать?

Да я ли это был… припоминаю,

Совсем ещё слепой из-под стола;

А комната, как частная пивная,

Такая же и нас здесь жизнь ждала.

Я мог уже о чём-то рассуждать,

И видеть горе от попоек дымных;

Иконы шторкою задёргивала мать, –

В такие дни Иисуса как расслышать?

Зажавши нос, пробраться торопился

Через заблёванные сени и пригон;

По-пьянке, помнится, отец побрился –

Не думал он, что мы к тому придём.

Зачем всё это, траты и болезнь,

И почему так разум ненавидят?

К ответам тем пытался я пролезть,

От всех и от себя терпя обиды.

Уже тогда Бог совесть пробуждал,

Природой и вознёю с голубями;

Неудовольствие кололо сотней жал,

Допрос вершил на собственной Лубянке.

Так Бог стучал у запертого сердца,

Но глухота Адамова мешала.

Что нравилось другим, то мне казалось мерзким,

В том видел преступленье, а не шалость.

То в школе, то в степи мелькал ответ,

Что жизнь окончится, и буду не спасён;

И будет, может, некому отпеть,

Наступит долгий, непонятный сон.

Когда уже за два десятилетья

Перевалило, тело в синяках,

Впервые Библию я у сектантов встретил...

Так встречу со Христом изобразил в стихах. 14.03.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Когда и как рождается гигант.doc