Какое главное пророчество ещё

Всё так же актуально, как и прежде?

Им не интересуются, не принимают в счёт,

И вспоминают с каждым днём всё реже.

Тьмы ясновидящих, чумазых колдунов,

Сонм легионов экстрасенсов разных

Лопочут о духовном, погрузясь на дно, –

Да мало ли подобной на подмостках мрази.

Им будущее будто бы открыто,

А смерть свою, и муку просмотрели.

Гладишь, очередной откинул все копыта,

Врал оголтело, будто первое апреля.

Им будущего контуры узреть бы,

И любопытству чуточку потрафить.

И хрен, увы, совсем не слаще редьки, –

То белый маг, то чёрный в чёртов график.

Был в любопытстве Пушкин уличён,

И в светском обществе рос интерес всё пуще;

Бог обещал судить, застанет в чём,

В дыму кадильном и в кофейной гуще.

Но стоит Библию с молитвой приоткрыть,

Войти в распахнутые главы обещаний,

Пророчества ожившие на нас поднимут крик,

Расстаться требуют со старыми вещами.

Нам всем обещан ранний, поздний дождь,

Сошествие на души Пресвятого Духа,

Проказу неисцельную из нас Он выжжет сплошь.

О той Пятидесятнице ни звука, тяжко-глухо.

От Духа Божия и молодёжь, и старцы

Воспрянут, и за ними на проповедь и девы.

Пророчества те явно не напрасны,

Направо вывели бы всех пленённых слева.

От возрождённых Духом во Христе Иисусе,

Не в сектах, в Церкви зов на благовестье.

Несчастен, кто свой час навек упустит, –

Талант зарывший будет с татем вместе. 21.04.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Какое имя этой крохе дать.doc

 

Какое имя этой крохе дать,

Спешит обычно более отец,

Пока ещё в сознанье входит мать, –

Нередко как довесок теща-тесть.

В честь умерших клеймят дитя нередко,

Как кличкой и оскоминой в зубах.

Припомнят спившихся безбожных предков,

Кого страшись, как бешенных собак.

Из Тракторин и Полиграфов святцы

Не составлял на пенсии никто.

От тех времён встречал былого кляксы,

Когда страну пустили под каток,

Святая Библия и «Жития святых»,

Реестр имён представят и согреют;

Спокойно спит младенец, наш Евтих,

Для Павла Савл опрастывает стремя.

И в честь приевшихся одноимённость храмов,

Мышленья скудость не прикрыл Покров,

И лики их стандартно в ветхих рамках,

Всех невписавшихся отвергли как врагов.

О верхоглядстве въевшемся в покорность,

Долблю без устали уже почти полвека:

«На именах шаблонных память стёрта», –

Кургузая советская душа – калека.

Мы перед памятью героев виноваты,

Что сгинули бесследно Зоровавели, Ездры.

Такое самомненье, – не ума палата, –

Как будто дня не обретались трезвы.

Бог с переменою имён не тормозил,

Но на подходе в Кифе видел камень,

И в Долгих видели прозорливых верзил,

Предсказывали, кто на что потянет.

Михеи сгинули, Иезекиили стёрты

Из памяти народной, как Амос,

Спихнут в забвение – бездонна эта пропасть,

Пора к библейскому попам построить мост. 12.02.0.8. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Какое кушанье готовил мне Господь.doc

 

Какое кушанье готовил мне Господь,

О чём облизываясь, вспоминает тело?

Сам Иегова насыщает плоть,

Дабы оно по мере сил воспело.

Воспело не языческую тризну,

Но то, что хлеб, что укрепляет сердце;

Не только с кислотой уходит книзу,

Что и не смотрится, что и в желудке мерзко.

Но и без этого не сохранить жильё,

Иначе душеньке нет места закрепиться.

А потому в бурдюк с утра зальём,

Изыщем способы свинье стать лёгкой птицей.

Припоминай добавки для души,

Приправы из Священного Писанья.

Нам пища тленная, что керосин машин,

Чтоб наш рысак волок по дерну сани.

Не сосчитать, имея калькулятор,

Так сколько ж налопатили добра,

Перевели, что допотопный трактор -

Вагоны-пульманы везут за нами прах.

Не отрицаю, вкусное люблю,

Но славословьем Богу приправляю;

Пусть только хлеб с водой без лишних блюд,

С благодарением, озимыми полями.

Хотя бы что-то в рот не пропустить,

Оставить тем, кто беден или нищий.

И в этом нам помощники посты,

Конечно, если Царство в небе ищем.

Без стоматологов, без страшных бормашин.

Чуть-чуть, а всё же сладкого отверглись,

Не видя зимних в пропасти вершин

И не задумаемся, до чего ж мы черви.

Нет, не охаиваю пищу, возвышая

Преображенный смысл движенья жерновов;

В большом дому не обойтись без шайки:

Душа - для неба, тело – ляжет в ров. ИгЛа (Игнатий Лапкин). 16.11.04.

 

Какое место Библии ни тронь.doc