Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Из них – 110 от дизентерии и 80 от истощения.
Всего 442 чел.
Из этих данных видно, как с наступлением холодов смертность стала прогрессировать – и не только болезни, но голод и холод тому причиной. Изголодавшиеся люди набрасывались на всё, что попадало под руку, развивались желудочные болезни, и истощённый организм не выдерживал. Иногда тиф проходил благополучно, но затем человек умирал от истощения. В большом помещении (бывшей церкви) лежали выздоровевшие после тифа. Проходил врач или сестра, а со всех сторон худые, бледные, точно тени, больные скрипели: «Жирку бы, жирку нам»... Но в аптеке рыбий жир вышел, пустой суп и сырой хлеб не восстанавливают сил, и выздоровевший от тифа угасал от недоедания. Только что больной оправился от дизентерии, появился аппетит, и он с жадностью набросился на суп, который выменял на табак, на последние крохи у тяжелобольных – шесть–семь мисок супа; пожирает их и на утро помирает. Приёмный покой ежедневно был полон больных, почти все больны, но врач, из заключённых же, не смел их признавать больными. Если у него слишком много больных, являлся комендант, распекал его, грозил ему карцером и сам отбирал больных. Их выстраивали в шеренгу, и начинался просмотр с руганью: «Да ты разве болен, ведь стоишь на ногах»… и т. д. – и часть отправлялась обратно в камеры, как здоровые. Однажды комендант распекал таким образом больных. Велел привести врача. Тот пришёл бледный, расстроенный и на окрики коменданта так растерялся, что отдал честь и гаркнул: «Виноват, ваше благородие». До чего надо было дойти, чтобы так забыться... Его слова рассмешили коменданта, он расхохотался и не дал карцера. Были случаи смерти на приёме больных. Ежедневно утром подъезжали к больнице дровни и могильщики – бывший московский юрист и два студента, – стаскивали пять–шесть голых трупов, закрывали их рогожами и везли за город, где, безвестные, они зарывались в ямы. Кроме физических лишений, заключенные постоянно находились в запуганном, пришибленном состоянии, благодаря крайне грубому отношению администрации. Во-первых, обращение было исключительно на «ты» и притом постоянно в грубом резком тоне. Администрация состояла из заключённых же, и каждый хотел поддержать свой престиж. Очень развита была система доносов, жалоб, интриги. Постоянная угроза карцером, да и не только угроза, но и действительный карцер. Кроме карцера, сажали ещё в холодную башню на хлеб и воду. Был ещё Белый Дом. Он за пределами лагеря – маленький дом, на улицу выходило три окна, в маленькой комнате 40 человек – ни прогулок, ни врачебной помощи, уборной тоже нет, выводили на две минуты два раза в день. Там заболевали тифом и дней по десять до кризиса валялись без помощи. Некоторые просидели там больше месяца, заболели тифом и кончили психическим расстройством. Брань и рукоприкладство – обычные явления. А при прежнем коменданте, Бачулисе, не трудно было угодить и под расстрел. Положение женщин, в общем, было несколько лучше, но в другом отношении им и хуже. Говорить с мужчинами им строго запрещалось. Зато администрация имела над ними полную власть. Кухарки, прачки, прислуга набирались в администрацию из числа заключённых и притом нередко выбирали интеллигентных женщин. Под предлогом уборки квартиры помощники коменданта (так поступал, напр., Окрен) вызывали к себе девушек, которые им приглянулись, даже в ночное время. Затем эти вызовы учащались, и любимицы их возвращались с руками, полными угощений – прекращалась их голодовка. И у коменданта, и у помощников любовницы из заключённых.
Отказаться от каких-либо работ, ослушаться администрацию – вещь недопустимая: заключённые настолько были запуганы, что безропотно выносили все издевательства и грубости. Бывали случаи протеста – одна из таких протестанток, открыто выражавшая свое негодование, была расстреляна (при Бачулисе). Один раз пришли требовать к помощнику коменданта интеллигентную девушку, курсистку, в три часа ночи: она резко отказалась идти – и что же… Её же товарки стали умолять её не отказываться, иначе и ей и им – всем будет плохо. Весь лагерь голодный, больной, забытый… Люди теряли всякий человеческий облик и превращались из людей в жалких забитых рабов... 11
Через семь лет – там же, в Берлине, было опубликовано свидетельство, бежавшего в 1925 году с Соловков в Финляндию бывшего белогвардейского офицера А. Клингера. Клингер писал о массовых расстрелах чекистами, в том числе женщин и стариков… Одним из главных холмогорских палачей назвал чекиста-коммуниста, поляка Квицинского.
«До 1922 года Квицинский был помощником коменданта Холмогорского концентрационного лагеря, о котором не могут без ужаса вспоминать те немногие уцелевшие, что были перевезены из Холмогор, Архангельска и Пертоминска в Соловки. Неподалёку от холмогорского лагеря находился одинокий, стоявший в стороне дом, давно уже брошенный его владельцами. В этом доме несколько лет подряд происходили систематические избиения десятков тысяч заключённых, попадавших в Холмогоры из всех губерний России, Кавказа, Крыма, Украины и Сибири (в то время этот лагерь был главной тюрьмой для «контрреволюционеров»). Одинокая усадьба, в которой нашли себе смерть бесчисленные «белогвардейцы», называлась «Белым домом». Комендантом этого «Белого дома» и руководителем расстрелов был Квицинский. Разлагающиеся трупы казнённых не убирались, новые жертвы падали на трупы убитых раньше. Зловонная гора, тел была видна издали. По признанию самого Квицинского, только в январе – феврале 1921-го года в «Белом доме» было убито 11 000 человек, в том числе много женщин (сестёр милосердия) и священников. (В конце 1920-го года в Холмогоры стали прибывать тысячи заключённых из числа захваченных на Кавказе и в Крыму офицеров армий генералов Деникина и Врангеля, их родных и близких). Перед переводом лагеря в Соловки Квицинский, заметая следы своих зверских преступлений; взорвал «Белый дом». 12
В самой России, «СССР», «Российской Федерации» (как угодно) о Холмогорском концентрационном лагере мелькнуло упоминание в письме читателя в журнал… «Советский экран» в 1990-ом году:
«Уважаемый редактор! Предлагаю М. Е. Голдовской* тему «Север, Соловки» расширить до темы «Север, Соловки, Холмогоры». Не только потому, что Холмогоры находятся вблизи Соловков (всего в 70 километрах от Архангельска), но и потому, что в это же время и даже раньше здесь находился концентрационный лагерь. Мой дед, отец и мать могли бы свидетельствовать о расправах, творившихся в нём. К сожалению, в живых осталась только мать. Но сам я много слышал об ужасах лагеря, поэтому могу обо всём подробно рассказать и быть свидетелем, пусть косвенным. Мои отец – Шигин Андрей Дмитриевич, 1892 года рождения, инженер лесного хозяйства. С августа по декабрь 1920-го – заключённый Покровского концентрационного лагеря г. Москвы, с декабря 1920-го – заключённый Холмогорского лагеря. В марте 1922 года амнистирован решением ВЦИК. В 1956 году реабилитирован. Дело в том, что, находясь в белой армии Колчака, он был связан с большевистским подпольем. Холмогорский концентрационный лагерь располагался на территории Холмогорского монастыря. Это был не просто лагерь принудительных работ. Таким он был только для заключённых, осужденных, как мой отец, лишь на 5 лет. Для осужденных на 10 лет этот лагерь становился конечным этапом жизни. В январе 1921 года Совет Народных Комиссаров принял постановление, подписанное Лениным, о прекращении расстрелов по политическим мотивам. Слишком много нареканий было с Запада. В действительности же расстрелы не только не прекращались, но приняли массовый характер. Губернские ЧК выносили решение об осуждении на 5 или 10 лет. Те, кому была дарована жизнь, осуждались на 5 лет, те же, которые приговаривались к расстрелу, получали 10 лет. Просто и удобно. И со стороны Международного Красного Креста не было нареканий. Все расстрелянные, как обнаруживалось при проверке, были оформлены умершими от истощения, тифа, туберкулеза и прочих болезней. Первая партия осужденных на 10 лет была убита и сожжена на территории самого монастыря. Но при сжигании трупов образовывался большой чад, да и трупы горели медленно. От этого метода властям лагеря пришлось отказаться. Следующие партии осужденных группами примерно по 300 человек в сопровождении чекистов велись через город к пристани на глазах у всех жителей. Холмогоры стоят на берегу реки Холмогорки. Людей грузили на баржу якобы для отправки на работу. Расстрелы производились, как считали жители, на «острове смерти» или на других островах. Отец и мать считали, что расстрелы проводились, возможно, и в тайге, на правом берегу Двины. Буксир успевал за день сделать рейс туда и обратно. Вечером с баржи выгружалась одежда расстрелянных и увозилась чекистами. Такие массовые акции проводились все лето 1922 года на глазах матери, отца, деда и всех жителей Холмогор. Среди них, уверен, можно и сейчас найти немало свидетелей...». 13
Ещё одно сообщение берлинской русской прессы: среди стихов Ахматовой, Бальмонта, Северянина, Ходасевича статья о «городе мёртвых» – Архангельске:
«После торжественных похорон пустых красных гробов началась расправа… Целое лето город стонал под гнетом террора. У меня нет цифр, сколько было убито, знаю, что все 800 офицеров, которым правительство Миллера предложило ехать в Лондон по Мурманской жел. дор., а само уехало на ледоколе, были убиты в первую очередь». 14
Вышеприведенную цитату архангелогородки, выжившей и бежавшей из ада Кедрова, Пластининой, Эйдука, привел в своей книге С. П. Мельгунов, позаимствовав её в «Голосе России»…
Когда Северная армия Е. К. Миллера сдалась большевикам в феврале – марте 1920 года, в её рядах насчитывалось 54 тысячи человек.15 Из этого числа примерно 1 700 человек смогли добраться до Норвегии и Финляндии. Из 1 700 спасшихся примерно 750 – офицеры. Число попавших в плен к большевикам офицеров Северной армии достигло 2–3 тысяч… Среди них был и Глеб Кирилин, о судьбе которого в 1977 году в Нью-Йорке опубликовала книгу «Другая зима, другая весна» его вдова Луиза де Кирилина-Лоуренс…
…В феврале 1920 года несколько тысяч солдат и офицеров Северной армии генерала Миллера выступили в свой последний поход к норвежской границе – навстречу смерти. Среди них был и муж Лизы Кирилиной – лейтенант Глеб Кирилин. Но всё по порядку. 20-тилетняя шведка познакомилась с пленным русским лейтенантом в лагере для военнопленных в 1916 году в Дании. Глеб Кирилин, сын русского генерала, уроженец Царского Села попал в плен тяжелораненым. Два его родных брата погибли в боях первой мировой. В 1917 году Глеб Кирилин вернулся в Россию, но быстро понял, что режим, установившийся в стране после 1917 года, не для таких, как он. Едва избежав расстрела ЧК, он возвращается обратно. В первых числах 1919 года в одной из церквей Копенгагена состоялось венчание русского лейтенанта и его шведской возлюбленной (Луиза была из знатной шведской семьи). Вскоре Глеб уехал сражаться за свободу России на Север в Архангельск – в армию генерала Миллера. Лиза последовала за ним. В своих воспоминаниях она не упоминает о декабристских жёнах, поехавших за своими мужьями, «государственными преступниками», в сибирскую ссылку, но, когда она пишет о своём отъезде из Архангельска на пинежский фронт (вслед за Глебом), образы Катерины Трубецкой-Лаваль и Марины Раевской проступают в шведке очень зримо… Большая часть почти трехсотстраничной книги воспоминаний Луизы Оскаровны (так её звали в Архангельске) Кирилиной посвящены описанию событий 1919–1920 годов в нашем крае. «Белое дело» закончилось поражением. Рыцари «белой мечты» уходят к норвежской границе. Приходят красные. Лизу арестовывает ЧК, но вскоре выпускает. Лиза знала, что Глеб был захвачен в плен вместе с другими пятистами офицерами Северного фронта и отправлен в Москву. Выпущенная из архангельской тюрьмы, она едет туда. Мечется там между Покровским и Ивановскими лагерями в поисках Глеба. Пронёсся слух, что 500 офицеров, взятых на Северном фронте, отправлены обратно в Архангельск для «суда». Лиза бросилась на вокзал. Там она встретила знакомую архангелогородку, произнесшую «каменные слова» – «все мертвы»; в ночь с 7 на 8 июля (1920 год – Ю.Д.) группа офицеров, Глеб в том числе, расстреляны из пулемётов в Холмогорах… Трудно поверить в смерть любимого. Через руководителя приехавшей в Москву шведской рабочей делегации Катю Дилстрем Лиза пытается попасть на приём к Троцкому, чтобы получить точные сведения о судьбе Глеба. Но Троцкий «занят». Лизу принимает Луначарский и направляет её к Менжинскому, руководителю ЧК, заму Дзержинского. Ответа нет и от него. В середине 20-х годов Лиза Кирилина уехала из Советской России. До своего отъезда она работала в Шведском Красном Кресте. Она жила с русским народом в страшные 1921–1924 годы. Миллионы людей умирали от голода, и она была в самом пекле – в волжских степях, в Новочеркасском и Ростовском регионах. О судьбе Глеба ответ пришёл только через 10 лет после их разлуки в Архангельске в феврале 1920 года.
В книге историка С. Мельгунова «Красный террор в России» она прочитала о Холмогорском лагере смерти, где тысячи заключённых, «цвет русской молодёжи», были расстреляны, здесь же Лиза прочитала и о расстреле 800 офицеров летом 1920-го: «Наконец-то исторический факт лежал передо мною».
«Амнистию», да и то только «рядовым участникам Белой борьбы», большевистский «президиум ВЦИКа» объявил 3 ноября 1921 года. До того – год с лишним – уничтожали сдавшихся на Севере миллеровцев и в Крыму врангелевцев… Не только тысячи «миллеровцев» легли в архангельско-холмогор-скую землю…
«Везде на занятых после отхода белых войск территориях применялся один и тот же приём: объявлялась регистрация офицеров, после чего явившихся тут же арестовывали и отправляли в лагеря (преимущественно на Север – в Архангельск, где их постепенно расстреливали)». 16
А концы преступлений – в воду.
«Много труда, притом же совершенно бесполезно, было потрачено Юридическим отделом ПКК* на разыскание бывших белых офицеров, отправленных в июле и августе 1920 г< ода > из Москвы в Архангельскую губ< ернию >. Это были, главным образом, офицеры и чиновники военного ведомства, арестованные при регистрации офицеров летом 1920 г< ода > на Кавказе и Донской области. В Москву они прибыли в июле и августе 1920 г< ода > и тогда же были отправлены в Архангельскую губ. <...> В сентябре 1921 г< ода > была получена из Главного Управления Принудительных Работ справка, что там имеются специальные списки белых офицеров, содержащихся в концентрационных лагерях. По соглашению с Главным Управлением была откомандирована служащая ПКК, которая сравнила составленный ПКК список разыскиваемых офицеров, содержащий около 400 фамилий, со всеми этими специальными списками, но, к сожалению, отыскать хотя бы одного разыскиваемого ей не удалось. После этого запросы стали направляться, главным образом, в Архангельскую Губернскую Чрезвычайную Комиссию и Архангельское Управление концентрационных лагерей. На некоторые запросы получались ответы, что разыскиваемые в лагерях Архангельской губ. не значатся, но на большинство запросов вовсе не было ответов. <…> Тогда были составлены и поданы в ВЧК пробные запросы относительно 14-ти лиц, относительно коих имелись более или менее подробные сведения о том, что они были в Архангельской губ. (главным образом, в Холмогорском концентрационном лагере), откуда имелись от них письма. Ответа ни на один запрос не последовало <...>. 17
Несколько сотен имен «исчезнувших» офицеров мне удалось найти в небесполезных поисках в архиве бывшего архангельского обкома КПСС в начале 1990-х… Опубликовал…
А о «методах» писал ещё Н. Троицкий (Б. Яковлев)** в первом научном исследовании о советских концлагерях. Книга впервые опубликована на Западе в 1955 году. На родине автора её не издали даже в разгар «гласности» М. С. Горбачева. Методы допроса.
Основы методов допроса подследственных были заложены ещё в ВЧК в 1917 году. Постепенно совершенствуясь, они составили систему, которой и пользуются до настоящего времени. <…> 1) ругань; 2) порча и уничтожение писем и фотографий родственников; 3) фальсификация показаний в протоколах; 4) снижение пайка на время допроса; 5) угрозы свидетелям, дающим показания в пользу обвиняемых; 6) мистификация расстрела; 7) изъятие табака; 8) угроза штрафной бригадой; 9) предложение папирос и еды, потом – побои; 10) предложение доноса на товарищей; 11) лишение права получения писем; 12) отказ от возможности пользования оправдательным материалом; 13) угроза депортации родственников; 14) питание селедками без питья; 15) допросы после полуночи; 16) испражнение в собственную посуду для еды; 17) применение насилия при подписи; 18) запрещение говорить при допросе; 19) угроза револьвером и плётками; 20) угроза карцером и пыткой; 21) 36-часовой допрос со сменой допрашивающих; 22) избиение прикладами, резиновыми дубинками, угольными лопатами, палками, линейками; 23) пинки ногами до бесчувствия; 24) удары кулаком в нижнюю часть живота; 25) выбивание зубов; 26) избиение до бесчувствия и после приведения в сознание повторные побои; 27) применение тисков для пальцев; 28) холодный карцер; 29) карцер, в котором можно только стоять; 30) 5 дней жаркой камеры; 31) 10 дней подвала; 32) 4 часа водяной камеры с последующим переводом в жарко натопленную камеру; 33) запирание в маленьком подвале с капающей водой; Бетонная тёмная камера, 35) земляной подвал; 36) запирание в узкие стенные шкафы; 37) водяная камера с электрической лампой в 500 ватт; 38) закутывание в шубу в накаленной камере; 39) заключение в темноте; 40) стояние в течение многих часов в углу помещения; 41) получасовое стояние на вытяжку; 42) вставать и садиться; 43) многочасовые допросы по ночам при свете прожекторов; 44) стояние у горячей печи; 45) 14 дней ареста в темноте; 46) допрос в продолжение многих дней без врачебной помощи; 47) стояние «руки вверх» лицом к стене 2–2,5 часа; 48) обливание ледяной водой; 49) недостаточная одежда при морозе; 50) пребывание на морозе без возможности двигаться в течение 12 часов; 51) пребывание босиком, без рубашки на цементном полу; 52) камеры, где ночью слышны крики мучимых и где стены покрыты кровью; 53) сиденье на бутылке, которая глубоко вонзается в прямую кишку; 54) битье поленом или револьвером по голове; 55) защемление пальцев в двери; 56) применение раскалённых щипцов; Обжигание спичками.
В Москве существует особый институт, в котором наиболее важные преступники подвергаются «обработке» психологов и гипнотизёров. 18
Троицкий дал краткие сведения о 165 концлагерях СССР. От Абакана до Ярославля. Вполне возможно, что и на Западе книга Троицкого подвергнута «цензуре». На это указывает в предисловии А. Авторханов… О Холмогорах у Троицкого написано:
Холмогоры
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2019-04-27; просмотров: 137; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.145.77.114 (0.083 с.) |