Критическая дистанция, дистанция бегства, индивидуальная дистанция

В контексте оборонительного поведения и поведения избегания должны быть разъяснены понятия: критическая дистанция, дистанция бегства и индивидуальная дистанция.
Каждое животное, и прежде всего каждое крупное млекопитающее, убегает от превосходящего противника, как только он, приближаясь, пересекает определенную границу.

Дистанция бегства, как называет ее профессор Хедигер, – это определенное расстояние, возрастающее в зависимости от того, насколько животное боится данного противника. Таким образом, дистанция бегства – это то минимальное расстояние, на которое уступающее по силе животное подпускает к себе биологического врага, не обращаясь в бегство. С такой же регулярностью и предсказуемостью, с которой животное убегает при пересечении дистанции бегства, оно принимает бой, если противник приблизится на также определенное, но значительно меньшее расстояние.

В природе такое уменьшение критической дистанции (Хедигер) происходит только в трех случаях: если внушающий страх враг застигает животное врасплох, если животное находится в тупике и не может бежать, или же при защите потомства.
Эта критическая реакция является самой частой формой борьбы, и она сильно мотивирована страхом; она является “бегством вперед” или нападением с мужеством обреченного.
Для точности упомянем здесь еще и индивидуальную дистанцию.

Это то расстояние, на которое один соплеменник подпускает к себе другого. Часто она является мерой личного знакомства двух индивидуумов или инстинктивного настроения и зависит от последнего.
Из-за этого она, например, в определенное время меньше между соплеменниками противоположного пола и больше – для однополых.
Во время выращивания щенков некоторые суки не подпускают к себе даже хозяина, особенно когда кормят щенков.

Также и у очень доминантных и уверенных в себе собак иногда можно наблюдать, как они пресекают “неуклюжие” попытки чужаков приблизиться, демонстрируя оборонительную реакцию, чаще всего через предупредительное рычание.
Этот факт ведет нас еще дальше, он скорее объясняется агрессивностью в целом, т.к. оборонительный инстинкт, как уже было сказано, входит в функциональный круг агрессивного поведения.

С. Агрессивный инстинкт

Понятие агрессивный инстинкт шире в том отношении, что оно включает в себя реактивную (оборонительный инстинкт) и активную (социальную агрессию) области агрессивного поведения.
Я не хочу здесь подробно разбирать теорию агрессивного поведения, т.к. мнения о том,существует ли самостоятельный агрессивный инстинкт, еще расходятся. Имеющиеся данные по вопросу возможной спонтанности агрессии пока не позволяют сделать однозначных выводов.
Еще не удалось доказать существование настоящей агрессии холостого хода (прим.перев.: ‘Leerlauf’, ‘vacuum-reaction’ – поведение, возникающее без внешних раздражителей),которая была бы доказательством наличия самостоятельного инстинкта агрессии. Вместо этого,многое указывает на определенное накопление агрессии.

Генетическое основание склонности к агрессии можно в любом случае считать доказанным.
Вот только толкование определения агрессивного поведения осуществляется тремя разными способами:

1. Учебно-психологическая модель обосновывает агрессию посредством учебных процессов на ранних фазах развития. Агрессивности учатся на примере или на основе успеха.

2. Модель фрустрации и агрессии склоняется к тому, чтобы объяснить агрессию неудачным опытом в области других инстинктов.

3. Третья группа этологов обосновывает агрессию врожденным инстинктом агрессии, по модели инстинктов Лоренца-Фрейда.

Все эти взгляды и модели базируются на наблюдениях и экспериментах, так что можно только удивляться однобокостью, с которой представители различных моделей приводят аргументы друг против друга. Агрессия, конечно, является результатом всех трех приведенных процессов.
К первой точке зрения Трумлер приводит следующий пример:

Я точно знаю, что большая часть случаев, в которых собаки ведут себя агрессивно по отношению к соплеменникам или к человеку, находит объяснение в противоестественно протекавшем периоде юношеского развития. Из-за него порог раздражения для агрессии может снизиться настолько, что даже относительно ничтожные события могут стать поводом.

Этология также дает доказательства и для второй модели:
Повышенная агрессивность, которая может довести и до убийства соплеменника, наблюдается также у живущих в неволе животных, при содержании в одиночестве, при изолированном выращивании, при недостатке питания, при очень высокой плотности популяции и в других стрессовых ситуациях.

Для третьей теории также имеются подтверждающие ее наблюдения:
У домашних мышей удалось вырастить близкородственные семейства с различной готовностью к агрессии. Здесь генетическая основа этих различий была даже подтверждена экспериментами по наследованию: если скрестить представителей различных семейств, то агрессивность потомков первого поколения будет лежать между параметрами исходных семейств.

Если мы хотим использовать инстинкт агрессии при обучении защитной собаки, то нас меньше интересует теоретический спор о его мотивации, а намного больше – такие критерии как вызывание или ключевой раздражитель, инстинктивная цель и, соответственно, биологическое значение, а также возможности в тренировке и возможные величины воздействия.
Ключевые раздражители для реактивного агрессивного поведения, т.е. для оборонительного инстинкта, я подробно описал в предыдущей главе, также как и инстинктивные цели и величины воздействия.

Активное агрессивное поведение всегда является интраспецифической (=внутривидовой) агрессией, т.е. социальной агрессивностью, и является исключительно следствием конкуренции, причем область объектов конкуренции включает в себя наряду с делением живой и неживой среды (место проживания, убежище, место спаривания, пища и т.п.) также и соплеменников, прежде всего сексуальных партнеров.

Интраспецифическая агрессия активизируется соперниками и конкурентами и “асоциальным” или “нечестным” поведением.
Цель инстинкта социальной агрессии лежит в обращении в бегство, принуждению к уступке, в подчинении, а иногда и в причинении физического вреда или убийстве конкурента.
Но ни в коем случае не бывает так, чтобы агрессия приводила к взаимному уничтожению вида, ее биологический смысл не может быть признан настолько решающим.
В первую очередь она обеспечивает то, что представители одного вида равномерно распределяются по имеющемуся в наличии жизненному пространству и оптимально его используют.

Кроме этого, она может заботиться о том, чтобы при превышении максимальной плотности популяции лишние индивидуумы были вынуждены мигрировать, прежде чем недостаток пищи ослабит популяцию в целом, и вместе с этим она одновременно способствует заселению необжитых прежде областей.

С помощью вызванного ею разъединения конкурирующих соплеменников агрессия обеспечивает пространственные предпосылки для размножения и затрудняет “прореживанием” возможное распространение заразных болезней.

Уже Чарльз Дарвин распознал, что она служит сексуальному отбору, т.к. она отбирает для размножения в каждом случае самого сильного и самого здорового индивидуума, и она может обеспечить для социально живущих видов при помощи иерархии то, что ведущую роль займут самые опытные индивидуумы.
Чтобы преимущества агрессии могли проявиться полностью, у многих видов животных развились виды поведения, в значительной мере позволяющие купировать ее недостатки. К этому относятся поведение угрозы и внушение уважения, принятие вида покорности и успокоения (прим. перев.: сегодня – сигналы примирения), соблюдение территориальности и индивидуальной дистанции и наконец “изобретение” многих форм неопасной борьбы.

Это что касается вызывания, инстинктивной цели и биологического значения.
Теперь кое-что про возможность тренировки и о степени воздействия:
Определенную вспомогательную роль для созревания прирожденных способностей играет соответственно возможность упражняться в агрессии. Однако “чувство собственного достоинства” растет и само, по мере созревания с возрастом и долгим обладанием высокого ранга, т.е. возрастает уверенность в победе, а с ней и интенсивность агрессии.

Социальная агрессия еще и поэтому относится к тренируемым инстинктивным действиям.
С помощью своевременного тренинга можно добиться ее повышения или ослабления в пределах определенных границ. В целом проявление агрессивных наклонностей ведет к тренировке агрессивного поведения, при этом особенно успехи в борьбе повышают в будущем агрессию.
Боль (строгий ошейник, электрошок) также может повысить агрессивность, но здесь влияние будет различным в зависимости от примененной дозы воздействия.

Готовность к агрессивным действиям подвержена колебаниям, которые, кроме всего прочего, обусловлены гормонами. Мужской половой гормон повышает агрессивность многих млекопитающих в брачный период.

Пороговые значения вызывающих агрессию раздражителей наиболее низкие там, где животное “чувствует себя наиболее безопасно”, т.е. где его агрессия менее всего подавляется поведением избегания.
С возрастающим удалением от этой “штаб-квартиры” готовность к борьбе уменьшается в той же мере, насколько окружающая среда становится для животного все более чужой и вызывающей страх. Этот факт играет роль не только для оборонительного инстинкта, но и для социальной агрессивности.

Для фигуранта в защитной работе важны еще два фактора, влияющие на агрессию:
Личное знакомство препятствует возникновению агрессии, и общепринят принцип, что пассивное отношение к агрессии производит глубокое впечатление и вызывает неуверенность, т.к. само по себе “отсутствие впечатления” всегда глубоко впечатляет.

В связи с агрессией я бы хотел сказать пару слов и о более низкой, затрудненной обучаемости агрессивных собак.
Мы знаем, что защитные собаки должны обладать сильными инстинктами и высоким уровнем подготовки.
Чтобы собака достигла нужного уровня подготовки, она должна справиться с большим количеством учебных процессов.
Чрезмерный стресс, как слишком сильная нервная нагрузка, является помехой любым успехам в обучении.
Максимальную нервную нагрузку собака испытывает в конфликтных ситуациях, которых однако невозможно избежать в процессе обучения.

И как раз агрессия и страх дают высокую нервную нагрузку.
Если провоцируются оба вида, а именно агрессия и страх, когда, например, во время облаивания агрессивную собаку жестко загоняют в поведение избегания, то собака попадает в конфликт инстинктов с максимальной нервной нагрузкой, которая делает ее неспособной чему-либо научиться.

Только менее сильные и неуверенные собаки позволяют загнать себя в такой ситуации в поведение избегания (возникающий при этом лай не является целенаправленным или обученным действием, а только замещающим действием).

Сильные и уверенные собаки при жестком воздействии становятся еще агрессивнее и снова и снова проламываются через преграду; некоторые при этом впадают в вызванное гормонами состояние транса, которое делает их нечувствительными к боли.
Этот факт можно наблюдать в драках, особенно между суками: удары все больше их подстегивают, потому что жесткость иногда действует, как я уже подчеркивал ранее, как стимулятор агрессии.

Если собака должна пройти через учебные процессы, в которых поведение избегания играет определенную роль, то инстинкт агрессии является, насколько это возможно, плохой мотивацией.
Во-первых, она ограничивает или вообще исключает способность учиться, а во-вторых, при этом гарантированно пострадает уверенность собаки в себе!

D. Инстинкт борьбы

Вопрос, существует ли самостоятельный инстинкт борьбы, еще далеко не выяснен. Некоторые специалисты-кинологи считают, что должен существовать особый инстинкт борьбы, который якобы стоит рядом с игровым инстинктом.
Я придерживаюсь мнения, что понятие ‘инстинкт борьбы’ – это просто набор слов.
Понятие инстинкт описывает наследственную координацию, которая служит для сохранения жизни и вида.

Инстинкт бороться подразумевает стремление причинить вред противнику или уничтожить его, а также – опасность самому получить повреждения.
Даже у инстинкта агрессии имеется функция сохранения рода. Причиняющие ущерб драки запрещаются и заменяются ритуалами.

Кроме того, из того факта, что многие “турнирные бои” требуют для своего финала намного больших затрат сил и времени, чем внутривидовые виды борьбы (как, например, при охоте),видно, насколько сильным должно быть давление селекции, которой и подчиняется развитие не причиняющих ущерб видов борьбы.

Тем не менее, я думаю, что термин инстинкт борьбы является для нас очень удобным описанием желаемого поведения собаки.
Мы ищем собаку, которая испытывает удовольствие от борьбы с фигурантом. Но удовольствие от борьбы с фигурантом может иметь только та собака, которая вступает в конфликт с фигурантом относительно необременительно и не борется постоянно с фигурантом “за свою жизнь”! (оборонительный инстинкт)
В этом отношении я также считаю, что то, что мы называем инстинктом борьбы, вытекает из инстинкта игры.

Если мы хотим развить в собаке инстинкт борьбы, т.е. хотим повлиять на нее в том смысле,чтобы она спонтанно искала борьбу с фигурантом, то мы должны знать, какие именно качества составляют хороший инстинкт борьбы.
Из практики мне известно, что собаки, которые справляются с защитной работой, используя только оборонительный инстинкт, еще далеко не имеют хорошего инстинкта борьбы.
Я не раз работал фигурантом на экзаменах с собаками, которые проваливались на защите из-за того, что во время облаивания и последующего бегства не видели повода начать борьбу с фигурантом, но показывали уверенный оборонительный инстинкт и крепко кусали, если им угрожали.

Проводники были потом чаще всего в полной растерянности, тем более что у их собак уже не раз устанавливали выраженный инстинкт борьбы.
Из-за того, что я осознанно отказался от оборонительных раздражителей (==подсказок), собаки показывали, что им недостает спонтанности в поиске борьбы.
На мой взгляд, это очень важная составляющая инстинкта борьбы.

Но почему некоторые собаки проявляют эту спонтанность?
У всех собак, у которых я определял выраженный инстинкт борьбы, я отмечал выраженный добычный инстинкт.
Я считаю, что это является очень важной составляющей инстинкта борьбы. Добычный инстинкт – это подчеркнуто желаемое инстинктивное действие, которое не угрожает существованию собаки, и таким образом не представляет собой нагрузку, которая могла бы стать причиной поведения избегания.

Но один только добычный инстинкт не является, конечно, инстинктом борьбы.
Успешное применение оборонительного поведения со стороны собаки является второй составляющей инстинкта борьбы.
Но самое важное, что включает в себя инстинкт борьбы, это активная составляющая инстинкта агрессии, т.е. социальная агрессивность.
Следовательно, собака должна видеть в фигуранте конкурента!

Объект конкуренции может быть разным:

Это может быть добыча, поэтому у всех собак с сильным инстинктом борьбы ведущую роль играет выраженный инстинкт добычи, или могут существовать социальные мотивации, это значит, что собака должна быть доминантной и хотеть подчинить фигуранта, т.к. он все время выступает в роли угрожающего.

Таким образом, чтобы развить у собаки инстинкт борьбы, нужно, во-первых, стимулировать развитие добычного инстинкта, а во-вторых, оборонительного инстинкта, т.е. с одной стороны собака должна научиться, как она может завоевывать и защищать добычу, а с другой, -как она может защищаться от фигуранта.

В-третьих, она должна узнать, что она может подчинить себе фигуранта, т.е. что она может его испугать.
На основании всех названных критериев также очевидно, почему годовалая собака не может обладать полностью развитым инстинктом борьбы, т.к. я уже упоминал, что как оборонительный инстинкт, так и спонтанная составляющая инстинкта агрессии вызревают позже, т.к. уверенность в себе развивается только в процессе взросления и является обязательной предпосылкой для инстинкта борьбы.