Пользовались при воспитании детей

§ 87. Воспитание детей у древних христиан не ограничивалось вышеизложенными мерами. Са­мые мудрые меры часто остаются безплодными в руках неопытных. Нужно особенное благоразу­мие со стороны воспитателей, чтобы эти меры, в приложении их к делу, принесли ожидаемый плод. В этом отношении у древних христиан за­служивают особенное внимание следующие действия.

I. БЛАГОВРЕМЕННОСТЬ ВОСПИТАНИЯ

§ 88. При воспитании детей особенно дорожи­ли первыми годами их детства, дабы, предупре­див время полного развития разума и свободы, не всегда легко покоряющихся в послушание ве­ры и добродетели, самую природу детей употре­бить в орудие для достижения благих своих це­лей, глубже напечатлеть на детской душе истины веры и расположение к добродетели. Когда дети были еще в чреве матернем, матери уже и тогда заботились о их теле, опасаясь повредить им сво­ей неумеренной жизнью, и о душе, посвящая ее Господу и испрашивая у Него благословения для рождающегося дитяти.[273] Как скоро начинало обна­руживаться в детях сознание, то родители, преж­де всего, старались внушить им веру в Бога и лю­бовь к благочестию, дабы таким образом преду­предить влияние других вредных впечатлений, овладевающих юной душой на целую жизнь, и дать ей с самых первых минут жизни благочести­вое направление. «Душе, — говорили учители Церкви родителям, — душе, с первых лет полу­чающей впечатления Слова Божия, трудно забыть страх Божий. Нежный возраст легко прини­мает и, как печать на воске, напечатлевает в ду­ше то, что слышит; преимущественно с этого вре­мени жизнь детей наклоняется к добру или к злу. Если, начиная от самых дверей жизни, отводят их от зла и наводят на путь правый, то добро об­ращается у них в господствующее свойство и природу: потому им не так легко перейти на сто­рону зла, когда сама привычка будет влечь их к добру».[274] «Отец Небесный хочет, чтобы каждый возраст был совершен в благочестии, и не исклю­чил из этой обязанности ни одного возраста, так что и самым малолетним детям обетовал победу над грехом».[275] Поэтому дети от самой колыбели были посвящаемы Богу,[276] с самых ранних лет, по обычаю Церкви христианской, наставляемы были в Священном Писании, обращались с учителями и благочестивыми мужами.[277] Такое раннее воспи­тание приносило и плоды еще в самых ранних ле­тах детей; ибо самые малолетние дети имели дух и мужество являться перед мучителями, испове­довать перед ними свою веру во Иисуса Христа и принимать мученическую смерть за имя Его.[278] Некоторых по восьмому[279] и даже по седьмому го­ду[280] Церковь признавала уже достойными прохо­дить известные церковные должности, как, на­пример, должность чтецов, которая обыкновенно состояла в том, чтобы в общем собрании читать перед народом «заповеди и Евангелие Господне»; на каковые должности обыкновенно поставляемы были такие лица, которые могли служить для на­рода примером христианской жизни.[281]

II. ОБРАЩЕНИЕ С ДЕТЬМИ

§ 89. Родители старались иметь с детьми обра­щение, исполненное любви, кротости и снисхож­дения,[282] впрочем, не доходившее до слабости и по­блажки детям, начинавшим показывать уклоне­ние от добрых правил.[283] «Обязанность учителя, — говорит свт. Иоанн Златоуст, — учить не тому, что хочет знать ученик, но тому, чему нужно учиться».[284] Эта христианская любовь родителей к детям дышала святым желанием истинного счастья детей, и потому боялась каким бы то ни было средством раздражить их, разрушить мир их души, и тем проложить дорогу к превратному и не христианскому образу мыслей, чувствований и действий.[285] Так, например, она чужда была того гибельного пристрастия, по которому, предпочи­тая одних другим, одних ущедряют своими благо­деяниями, другими почти пренебрегают, и через то производят между детьми взаимное недобро­желательство, споры, вражду и пр. Только небла­гонравие и непокорность детей вынуждали роди­телей оказывать предпочтение одним перед дру­гими, дабы тем наказать и пристыдить виновных.[286] § 90. Если дети тщательно и с успехом испол­няли возлагаемые на них обязанности, воспита­тели, с одной стороны, награждали их, дабы они с удовольствием и отрадой, безпечально и непреткновенно стремились к предназначенным целям,[287] с другой — поощряли к большему пре­успеянию в добре, обещая небесное блаженство, уготованное тем, кто живет по заповедям Божиим, и внушая детям всегда иметь перед собой Бо­га и искать похвалы от Него.[288] Если же дети со­вращались с правого пути, родители употребляли сначала все кроткие меры для обращения их на сей путь: убеждали, просили, плакали, «внушали не только то, как гнусно им предаваться похоти, но и то, какой большой опасностью угрожает она душе».[289] Кто, например, не знает трогательного обращения св. апостола Иоанна с юношей, ко­торому хотел он заменить отца? Но когда все кроткие меры истощались и оказывались недейст­вительными, в таком случае воспитатели не счи­тали излишним прибегать и к строгости,[290] — к на­казанию.[291] Естественная, чувственная любовь к детям не пересиливала любви духовной. В после­дующие времена верные учители Церкви Христо­вой негодовали и вооружались против нежного и небрежного воспитания детей: «Бог любит кро­тость, — говорили они; — но это превратная и ложная доброта ослаблять узду грехов.[292]

§ 91. Впрочем, и в самом наказании, которо­му воспитатели подвергали детей, выражалось более желание обращаться с детьми как сущест­вами разумными, свободными, имеющими право на благородное и почтительное обращение других, нежели с такими людьми, на которых нужно действовать страхом телесного жестокого наказания. Детоводители вменяли себе за правило — исправлять погрешности детей «отече­ской милостью и искусным словом», прилагая свойственное каждому проступку врачевство, дабы от него было и духовное наказание за грех и, в то же время, приучение души к бесстрастию. Например, разгневался ли кто на своего товарища, — детоводитель заставлял обидчика примириться с обиженным и служить ему по ме­ре нанесенного ему оскорбления; основанием такого образа деиствования была та мысль, что навык смирения как бы совершенно отсекает гнев души; ибо к гневу большей частью пред­располагает человека гордость. Далее, коснулся ли кто безвременно пищи, — того большую часть дня оставляли без пищи. Обличали ли кого в неумеренном и неблагопристойном вку­шении пищи, — его лишали оной во время общего стола, заставляя при этом смотреть на тех, которые сидят за столом и вкушают пищу, не нарушая правил благопристойности, дабы ви­новный и наказан был лишением пищи и вместе учился скромности. Сказал ли кто праздное сло­во, или обнаружил досаду на ближнего, или солгал, или вообще что-нибудь сделал непозво-ленное, — его учили уцеломудряться и чревом и языком.

Назначались и наказания телесные,[293] но только смотря более по различию возраста и состояния, нежели самих проступков.

§ 92. Вообще любовь к детям и кроткое обра­щение с ними, награды, предлагаемые детям за успешное исполнение ими обязанностей, и сни­сходительные наказания за опущение долга, ста­рание родителей и воспитателей скрыть от детей свои погрешности и, вообще, все действия, кото­рые могли бы сделать соблазн; напротив, жела­ние показывать в себе перед детьми образец хри­стианского совершенства, наконец, требование от детей почтения, любви и покорности себе, — все это показывает, что родители и воспитатели не просто требовали от детей сих последних доб­родетелей, свойственных детскому возрасту, но старались своей жизнью и обращением с воспи­танниками приобрести их к себе уважение, лю­бовь и покорность, дабы лучше и безпрепятственнее действовать на душу их, образовать ее по ду­ху Иисуса Христа, и притом не насильно влагать в нее семена веры и благочестия, но с согласия и расположения самих детей. При таком образе отношений родителей к детям, дети могли охот­но и без прекословия принимать и усваивать се­бе предлагаемые им истины веры и правила жизни: а принимаемое таким образом учение естественно должно было принести и плод благой скорее, нежели те наставления и правила, к исполнению коих принуждают насилием и жесто­костью.

 

III. МОЛИТВА К БОГУ О СОДЕЙСТВИИ ВОСПИТАТЕЛЯМ

§ 93. Впрочем, при всем старании со своей сто­роны и при благоразумных мерах, употребляемых ими для благоуспешного воспитания детей в уче­нии и наказании Господнем, воспитатели были проникнуты тем смиренным убеждением, что са­мим по себе им не достигнуть цели благочести­вых своих желаний и не преобразовать природы детей, глубоко поврежденной грехом наследст­венным, — что это может сделать только все­сильная благодать Божия. «Наш детоводитель, — говорили древние христиане, — святой Бог Иисус, Который есть Начало, Вождь всей челове­ческой природы, Слово, Сам благий и милости­вый Бог».[294] Посему над всеми вышеозначенными человеческими усилиями — насадить в юных сердцах семена веры и благочестия и оградить их от пагубного влияния внешних и внутренних причин — возвышалось средство более действи­тельное и вытекающее собственно из самого су­щества религии христианской. Это молитва к Не­бесному Отцу, управляющему судьбой как всего человеческого рода, так и судьбой детей. В этой молитве выражалось глубокое смирение воспита­телей, чувствование своего безсилия в исполне­нии благих предначертаний, сознание нужды в высшей помощи, вера в участие Отца Небесного в воспитании детей, надежда и преданность Свя­той Его воле и препоручение детей благому Его Промыслу. В ней они испрашивали у Бога благо­словения, содействия своим трудам, ниспослания благодатных даров своим чадам. Об этом моли­лись родители,[295] молилась и вся Церковь.[296]

§ 94. Матери, лишившиеся своих мужей, или имевшие своих мужей из язычников и даже из христиан, более всего заботились о том, чтобы Бог был Отцом их детям.[297] «Если ты истинно лю­бишь своих детей, — говорил некоторым св. Ки-приан, — если любишь всей отеческой любовью, то старайся более о том, чтобы добрыми делами препоручить их Богу. Не того почитай отцом де­тям твоим, кто слаб и смертен; но приготовь им в отца Того, Кто — вечный и крепкий Отец детей духовных. Передай Ему твое имущество, которое бережешь ты для наследников. Пусть Он будет для детей твоих и опекуном, и надзирателем, и защитником против всех обид временных».[298]

§ 95. Что касается до участия Святой Церкви, то она молитвами своими сопровождала детей через всю их жизнь. Еще при обручении родите­лей их друг другу, она уже обращала внимание на цель их соединения и молилась о подаянии им «плода чрева на пользу», «о возвеселении их ви­дением сынов и дщерей», «о даровании восприя­тия благочадия», «о благословении брака», «о со­общении долговременного семени и благодати о чадах». При самом вступлении человека в жизнь, Церковь встречала его своими молитвами,[299] и «прежде крещения детей молилась за них, чтобы они получили веру от Бога, через которую удо­стоились бы таинства крещения»,[300] и принимала в свои объятия через таинство крещения и миропо­мазания. При совершении сих таинств она ни о чем больше не заботилась, как о том, чтобы Гос­подь дал младенцу силу ходить во всех запове­дях, написал в книге жизни, соединил со стадом наследия Своего, прославил в нем имя Свое свя­тое. Испрашивала ему у Бога силы для одержа-ния победы над нечистыми духами; молила при­нять его в Царство Небесное; открыть мысленные его очи, дабы озарял его свет Евангелия; приста­вить к жизни его светлого Ангела, который бы избавлял его от всякого навета противолежаще­го, от сретения лукавого, демона полуденного и мечтаний лукавых. «Молилась о даровании крестившемуся печати дара Святого и Всесильного Духа Божия, и причащении Святого Тела и Чест­ной Крови Иисуса Христа, о сохранении его в освящении, о утверждении в православной вере, о соблюдении души его в чистоте и правде. В восьмой день после крещения и миропомаза­ния, принося младенца в храм для омовения и по­стрижения власов, молилась Господу, чтобы Он благоволил всегда озарять сердце крестившегося, сохранять в нем нескверной и неблазненной одежду нетления, и Своей благодатью соблюдать нерушимой духовную печать, возложить на него державную Свою руку, совершить его в силе Сво­ей благодати, благословить вместе с его воспри­емником и дать им всем поучиться в законе Сво­ем и делать благоугодное перед Ним».[301] Кроме се­го, каждый день, при общем богослужении, она возносила молитвы свои к Богу как о оглашен­ных, т.е. готовящихся к вступлению в общество верных, так и о детях их, прося им благословения и преуспеяния в христианском совершенстве.[302] Равным образом, каждый же день молясь о всех верных, она в то же время молилась и о их детях. § 96. И молитвы Церкви, как и молитвы роди­телей, не были втуне. То, чего не могли сделать силы человеческие в деле воспитания детей, совершала сила Божия; что начинал человек, то со­вершал Дух Божий; что насаждали родители и напоевали наставники, то возращал Бог. Дух любви Божией был образователем детей в собст­венном смысле.

§ 97. Так, блаженный Августин свидетельству­ет о своей матери, что она во время безпорядочной его жизни и пребывания в манихейской ере­си плакала о нем гораздо более, нежели сколько другие матери плакали о смерти своих детей. Гос­подь внял ее молитве и для успокоения ее послал ей утешительный сон; но для премудрых целей Своих, вопреки молитвам матери, попускал сыну ее находиться в мраке заблуждения. Благочести­вая женщина не только не приходила от этого в отчаяние, но продолжала еще с большей надеж­дой, слезами и воздыханиями в каждый час сво­их молитв плакать о сыне своем пред Господом; и молитвы ее наконец взошли пред лице Его. Сын ее не только со временем обратился на истинный путь, но и сделался ревностным подвижником ве­ры и благочестия.[303] Также Григорий Богослов, рассказывая о своем обращении в христианство, говорит, что он «в сей свет приведен молитвами своей матери, которая от детских пелен посвяти­ла его на служение Господу, и что все это случи­лось с ним по благодати Христовой».[304]

§ 98. Итак, воспитание детей в первые време­на Церкви Христовой было делом не одних роди­телей и ближайших родственников, но делом всей Церкви, руководимой и одушевляемой Ду­хом Божиим. О существенных свойствах сего воспитания можно сказать то, что один проповед­ник Слова Божия сказал о воспитании Церкви: «Сам Бог удобряет, насаждает и очищает Цер­ковь, дабы она приносила более плодов. В ней Господь есть лоза, Апостолы — ветви, а Отец — делатель. Она насаждена в вере, корни пустила в любви, возделана оралом учения, орошена слеза­ми кающихся, удобрена словами проповедников, и от того изобилует вином, веселящим сердце, весьма приятным на вкус, но нисколько не воз­буждающим похоти».[305]

Вот образ действования родителей по отноше­нию к детям! Он столько же достоин тех мудрых правил воспитания, по которым были насаждае­мы и возвращаемы в детях семена христианского благочестия, сколько эти правила соответствова­ли самому образу поведения воспитателей по отношению к детям. Одно могло приносить и приносило благий плод только при другом. Сло­вом, способ воспитания у древних христиан пред­ставляет нам образец истинно христианского воспитания.

Святая Церковь, управляемая Духом Божиим, сохранила до наших времен дела и учение пер­венствующих христиан в наше назидание и руко­водство. Итак, христианин, если Господь благо­словил тебя чадами или общество вручило тебе детей для воспитания их, чтобы сделать их ис­тинными христианами и истинными сынами оте­чества; если ты понимаешь всю важность дела, возложенного на тебя Богом и отечеством; ответ­ственность, которой неминуемо ты должен под­вергнуться перед Судией живых и мертвых в слу­чае нерадивого или превратного воспитания де­тей, и великость бедствия, к которому пролагают детям дорогу таким воспитанием; если сознаешь нужду в хорошем и безопасном руководстве для воспитания: то с полной доверенностью и благо­говением обратись к тем детоводителям, которые, быв воспитаны в духе Божественного учения ближайшими по времени и жизни последователя­ми Иисуса Христа, — сами воспитывали других в благодатной жизни по руководству того же уче­ния. Это руководство прилично тебе как христи­анину. Дух Христов во все времена один и тот же. Предупреди в своих детях влияние не христи­анских правил воспитания, — и они гораздо ис­креннее и пламеннее возлюбят Иисуса Христа и Его учение, нежели как любят предметы их дет­ских удовольствий; ибо, по учению Господа Иису­са, детская душа особенно способна к принятию Его спасительного учения и к наследованию Царствия Божия. «Пустите детей приходить ко Мне, — говорил Он, — и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие... И обняв их, возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10: 14, 16). Итак, пусти детей и не препят­ствуй им приходить ко Господу Иисусу, дабы Он благоволил обнять и осенить их Своим Божест­венным благословением.

КОНЕЦ

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ.................................................................. 3

ВВЕДЕНИЕ......................................................................... 7

Важность науки воспитания. §1......................................... 7

Недостаточность естественных правил воспитания. § 2.... 7
Достоинство христианского откровенного учения о воспи­
тании. §3................................................................................. 8

Развитие и пояснение его учением и жизнью древних хри­
стиан; источник для составления очерков древнехри­
стианского воспитания. §4.................................................... 8

Разделение. §5..................................................................... 9