Присоединение к России крайнего северо-востока Азии и Камчатки.

Во второй половине XVII в. русские, укрепившись в Нижнеколымске и Анадырском остроге, неоднократно совершали далекие походы в земли коряков, так как к этому времени землепроходцы располагали расспросными сведениями о южных реках и их промысловых богатствах.

Весной 1657 г. с р. Колымы вверх по р. Омолону двинулся отряд Федора Алексеевича Чукичева. В верховьях р. Гижиги он заложил зимовье, из которого осенью и в начале зимы того же года совершил два похода к вершине Пенжинской губы. Казаки собрали сведения о неясашных коряках, захватили несколько аманатов и вернулись в зимовье. От прибывших летом 1658 г. на Гижигу коряков-ходатаев (они просили об отсрочке платежа ясака) Ф. Чукичев узнал о якобы богатых залежах моржовой кости и дважды – в 1658 и 1659 гг. направлял на разведку енисейского казака Ивана Ивановича Камчатого. По Б. П. Полевому, тот, вероятно, прошел западным берегом Камчатки до р. Лесной, впадающей в залив Шелихова у 59°30' с. ш. и по р. Караге достиг Карагинского залива.

Моржовой кости И. Камчатой не нашел, но в поисках неясашных иноземцев собрал сведения о крупной реке где-то на юге. Ф. Чукичев, получивший эти известия от вернувшегося в зимовье И. Камчатого, возвратился на Колыму и убедил начальство снова направить его на р. Гижигу. Во главе отряда из 12 человек, включая И. Камчатого, с Гижиги он перешел на Пенжину и – неизвестно каким путем – проследовал на юг, на реку, нареченную впоследствии Камчаткой. Зиму 1660/61 гг. они, видимо, провели здесь и вернулись на р. Гижигу. Первооткрыватели внутренних районов Камчатского п-ова были убиты в 1661 г. восставшими юкагирами. В 60-х гг. XVII в. поход из Анадырского острога в верховья р. Камчатки (не выяснено, правда, каким маршрутом) совершил казачий десятник Иван Меркурьевич Рубец (Бакшеев), в 1663—666 гг. занимавший (с перерывами) должность приказчика Анадырского острога. Очевидно, по его данным на общем чертеже Сибири, составленном в 1684 г., течение реки показано достаточно реалистично.

В 1691 г. в Анадырском остроге якутский казак Лука Семенович Старицын, по прозвищу Морозко, собрал большую «ватажку» (57 человек) для торговли и соболиного промысла. «По нем вторый человек» был Иван Васильевич Голыгин. Они посетили «сидячих» коряков северо-западного, а может быть, даже северо-восточного побережья Камчатки и к весне 1692 г. вернулись в острог. В 1693-1694 гг. Л. Морозко и И. Голыгин с 20 казаками совершили новый камчатский поход, и «не дойдя до Камчатки-реки один день», построили зимовье – первое русское поселение на полуострове. С их слов, не позднее 1696 г. была составлена «скаска», в которой, между прочим, дается первое дошедшее до нас описание камчадалов (ительменов): «Железо у них не родится, и руды плавить не умеют. А остроги имеют пространны. А жилища... имеют в тех острогах – зимою в земли, а летом... над теми же зимними юртами наверху на столбах, подобны лабазам... А промежду теми острогами... ходу дни по два и по три и по пяти и шести дней... Иноземцы [коряки] оленные называются, у коих олени есть. А у которых олени нет, и те называются иноземцы сидячи... Оленные же честнейши почитаются...»

№17 Народы приамурья

Народы Приамурья - это нанайцы, ульчи, негидальцы, нивхи, а также орочи и удэгейцы, живущие преимущественно в Приморье и на побережье Татарского пролива. Все они были в основном рыбаками и охотниками. Природа была неотделима от жизни этих народов. Река и тайга не только давали им пищу; из природных материалов плели сети, неводы, делали разные ловушки; деревья, кустарники использовали для строительства домов, лодок, нарт, из них делали лыжи, всевозможную утварь; множество растений, трав, кореньев употреблялось в пищу, в медицинских целях. Большую роль в жизни населения играла обработка природных материалов как растительного, так и животного происхождения (кож, шкур, кости), поэтому люди хорошо знали свойства всех этих материалов.

Профессионального ремесла у народов Приамурья не существовало. Все необходимое люди делали собственными силами, в своих хозяйствах, а при сооружении дома, лодки из досок соседи помогали друг другу. Правда, среди односельчан выделялись мастера в какой-то области: в изготовлении металлических предметов, циновок, в вышивке, сооружении лодок, - к ним обращались за советами, а иногда просили сделать какую-либо вещь.

У народов Приамурья было разделение труда между мужчинами и женщинами, однако оно не было абсолютным. Все работы по дереву считались областью деятельности мужчин. Мужчины заготавливали бересту, делали из нее лодки, а женщины - всевозможную утварь. Крапиву и дикую коноплю запасали женщины, а нитки из волокон и сетки делали мужчины (женщины иногда им помогали).

Народы Приамурья жили оседло, но в их расселении не было резких границ. Много нанайских, ульчских, негидальских семей жило на Амуре в нивхских селениях, нивхи - в ульчских и т. д. Заключалось много смешанных в этническом отношении браков.

Взаимосвязь и взаимовлияние народов Приамурья способствовали некоторой унификации у них элементов культуры, например техники изготовления утвари, ее орнаментации. Особенно тесными были связи между народами, жившими по течению самого Амура: между нанайцами, ульчами и нивхами. Это отразилось и на сходстве их берестяной и деревянной утвари, хотя имели место и некоторые различия.

Традиционные формы религии народов Приамурья были тесно связаны с их промысловой культурой. Основу их составляли представления о животном мире, очень близком человеку. Считалось, что человек происходит от зверя или птицы; что звери в тайге все слышат и понимают, могут узнать человека в лесу и отомстить ему за убийство их сородичей на охоте; что зверь может возродиться после смерти, если не повредить его кости и череп, сохранив их; что у зверей и птиц есть свои духи-хозяева, которых надо периодически задабривать, чтобы охота была удачной. Поэтому на традиционных праздниках всегда проводились обряды для снятия с себя вины за убийство зверя и "возрождения" его вновь. Все они говорят на близких друг другу языках тунгусоманьчжурской группы

Выход русских в Забайкалье и на Амур в 40е-80е гг. ХУIIв.

Продвижение в Забайкалье шло с запада, через Байкал, а в Приамурье- первоначально с севера, из Якутии.
1) Присоединение Забайкалья- продвижение шло по двум направлениям: 1) в Западное Забайкалье, в бассейн р. Селенга отряды служилых людей шла через Приангарья, огибая Байкал с юга 2) в Северо-Восточное Забайкалье русские впервые проникли из бассейна Верхней Лены, обойдя Байкал с севера.
Забайкалье начало входить в состав России в результате деятельности отрядов служилых людей под руководством Колесникова, Похабова, Галкина.
Для установления русской власти в Забайкалье енисейский воевода Пашков направил туда отряд численностью в 100 чел во главе с Бекетовым. Летом 1653 он проведал дорогу на р. Хилок и у истоков этой реки был поставлен острог.
Отряд Бекетова спустился по р.Шилка до слияния ее с Ононом и первым из русских вышел из Забайкалья на Амур. В 1656 в Нерчинский край был назначен Пашков который укрепил Нерчинский острог – центр одноименного уезда, в состав которого вкл земли по Амуру. Таким образом создавались необходимые условия для закрепления Россией Забайкальских земель и для их хоз. Освоения. Освоение Забайкалья в отличие от Прибайкалья не вызвало военных конфликтов с местным население.
2) Присоединение Приамурья- несмотря на сложные условия, в которых приходилось действовать отрядами служилых людей в Приамурье, на военное противодействие со стороны маньчжуров, с 1650-1655 весь Амур вплоть до устья, фактически был присоединен к России
Закрепление Забайкалья и Приамурья за Россией осуществлялось не только посредством военных экспедиций и постройкой острогов, как военно-административных центров. В этом и процессе сыграли свою роль сыграли и промысловики деятельность которых была зачастую первым этапом в установлении многообразных связей между русским и местным населением.Уже в середине 16 в значительные партии русским их промышленников находились в Забайкалье.