Тогда над ней смеяться не пристало.

Так, возвращая светам этих дуг

Честь и позор влияний, может статься,

Он в долю правды направлял бы лук.

Поняв его превратно, заблуждаться

Пошел почти весь мир, и так тогда

Юпитер, Марс, Меркурий стали зваться.

В другом твоем сомнении вреда

Гораздо меньше; с ним пребудешь здравым

И не собьешься с моего следа.

Что наше правосудие неправым

= 267 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Казаться может взору смертных, в том

Путь к вере, а не к ересям лукавым.

Но так как человеческим умом

Глубины этой правды постижимы,

Твое желанье утолю во всем.

Раз только там насилье, где теснимый

Насильнику не помогал ничуть,

То эти души им не извинимы;

76 Затем что волю силой не задуть;

Она, как пламя, борется упорно,

Хотя б его сто раз насильно гнуть.

А если в чем-либо она покорна,

То вторит силе; так и эти вот,

Хоть в божий дом могли уйти повторно.

Будь воля их тот целостный оплот,

Когда Лаврентий не встает с решетки

Или суровый Муций руку жжет, -

Освободясь, они тот путь короткий,

Где их влекли, прошли бы сами вспять;

Но те примеры - редкие находки.

Так, если точно речь мою понять,

Исчез вопрос, который, возникая,

Тебе и дальше мог бы докучать.

Но вот теснина предстает другая,

И здесь тебе вовеки одному

Не выбраться; падешь, изнемогая.

Как я внушала, твоему уму,

Слова святого никогда не лживы:

От Первой Правды не уйти ему.

Слова Пиккарды, стало быть, правдивы,

Что дух Костанцы жаждал покрывал,

Моим же как бы противоречивы.

Ты знаешь, брат, сколь часто мир видал,

Что человек, пред чем-нибудь робея,

Свершает то, чего бы не желал;

Так Алкмеон, ослушаться не смея

Родителя, родную мать убил

И превратился, зла страшась, в злодея.

Здесь, как ты сам, надеюсь, рассудил,

= 268 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Насилье слито с волей, и такого

Не извинить, кто этим прегрешил.

По сути, воля не желает злого,

Но с ним мирится, ибо ей страшней

Стать жертвою чего-либо иного.

Пиккapдa мыслит в повести своей

О чистой воле, той, что вне упрека;

Я - о другой; мы обе правы с ней".

Таков был плеск священного потока,

Который от верховий правды шел;

Он обе жажды утолил глубоко.

118 "Небесная, - тогда я речь повел, -

Любимая Вселюбящего, светит,

Живит теплом и влагой ваш глагол.

Таких глубин мой дух в себе не встретит,

Чтоб дар за дар воздать решился он;

Пусть тот, кто зрящ и властен, вам ответит.

Я вижу, что вовек не утолен

Наш разум, если Правдой непреложной,

Вне коей правды нет, не озарен.

В ней он покоится, как зверь берложный,

Едва дойдя; и он всегда дойдет, -

Иначе все стремления ничтожны.

От них у корня истины встает

Росток сомненья; так природа властно

С холма на холм ведет нас до высот.

Вот что дает мне смелость, манит страстно

Вас, госпожа, почтительно спросить

О том, что для меня еще неясно.

Я знать хочу, возможно ль возместить

Разрыв обета новыми делами

И груз их на весы к вам положить".

Она такими дивными глазами

Огонь любви метнула на меня,

Что веки у меня поникли сами,

И я себя утратил, взор склоня.

ПЕСНЬ ПЯТАЯ

= 269 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Когда мой облик пред тобою блещет

И свет любви не по-земному льет,

Так, что твой взор, не выдержав, трепещет,

Не удивляйся; это лишь растет

Могущественность зренья и, вскрывая,

Во вскрытом благе движется вперед.

Уже я вижу ясно, как, сияя,

В уме твоем зажегся вечный свет,

Который любят, на него взирая.

И если вас влечет другой предмет,

То он всего лишь - восприятий ложно

Того же света отраженный след.

Ты хочешь знать, чем равноценным можно

Обещанные заменить дела,

Чтобы душа почила бестревожно".

Так Беатриче в эту песнь вошла

И продолжала слова ход священный,

Чтоб речь ее непрерванной текла:

19 "Превысший дар создателя вселенной,

Его щедроте больше всех сродни

И для него же самый драгоценный, -

Свобода воли, коей искони

Разумные создания причастны,

Без исключенья все и лишь они.

Отсюда ты получишь вывод ясный,

Что значит дать обет, - конечно, там,

Где бог согласен, если мы согласны.

Бог обязаться дозволяет нам,

И этот клад, такой, как я сказала,

Себя ему приносит в жертву сам.

Где ценность, что его бы заменяла?

А в отданном ты больше не волен,

И жертвовать чужое - не пристало.

34 Ты в основном отныне утвержден;

Но так как церковь знает разрешенья,

С чем как бы спорит сказанный закон,

37 Не покидай стола без замедленья:

Кусок, который съел ты, был тугим

И требует подмоги для сваренья.

= 270 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Открой же разум свой словам моим

И в нем замкни их; исчезает вскоре

То, что, услышав, мы не затвердим.

Две стороны мы видим при разборе

Подобных жертв: одну мы видим в том,

Чем жертвуют; другую - в договоре.

Последний обязателен во всем,

Пока не выполнен, как изъяснялось

Уже и выше точным языком.

Вот почему евреям полагалось, -

Ты помнишь, - жертвовать из своего,

Хоть жертва иногда и заменялась.

Зато второе, то есть существо,

Бывает и таким, что есть пределы,

В которых можно изменить его.

Но бремя плеч своих и самый смелый

Менять не смеет и обязан несть,

Пока недвижны желтый ключ и белый.

Да и обмен нелепым надо счесть,

Когда предмет, имевшийся доселе,

Не входит в новый, как четыре в шесть.

А если ценность - всех других тяжело

И всякой чаши книзу тянет край,

Ее ничем не возместить на деле.

64 Своим обетом, смертный, не играй!

Будь стоек, но не обещайся слепо,

Как первый дар принесший Иеффай;

67 Он не сказал: "Я поступил нелепо!",

А согрешил, свершая. В тот же ряд

Вождь греков стал, безумный столь свирепо,

Что вместе с Ифигенией скорбят

Глупец и мудрый, все, кому случится

Услышать про чудовищный обряд.

О христиане, полно торопиться,

Лететь, как перья, всем ветрам вослед!

Не думайте любой водой омыться!

У вас есть Ветхий, Новый есть завет,

И пастырь церкви вас всегда наставит;

Вот путь спасенья, и другого нет.

= 271 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

А если вами злая алчность правит,

Так вы же люди, а не скот тупой,

И вас меж вас еврей да не бесславит!

Не будьте, как ягненок молодой,

Который, бросив мать, беды не чуя,

По простоте играет сам с собой!"

85 Так Беатриче мне, как здесь пишу я;

Потом туда, где мир всего живей,

Вновь обратила взоры, вся взыскуя.

Ее безмолвье, чудный блеск очей

Лишили слов мой жадный ум, где зрели

Опять вопросы к госпоже моей.

И как стрела спешит коснуться цели

Скорее, чем затихнет тетива,

Так ко второму царству мы летели.

Такая радость в ней зажглась, едва

Тот светоч нас объял, что озарилась

Сама планета светом торжества.

И раз звезда, смеясь, преобразилась,

То как же - я, чье естество всегда

Легко переменяющимся мнилось?

Как из глубин прозрачного пруда

К тому, что тонет, стая рыб стремится,

Когда им в этом чудится еда,

Так видел я - несчетность блесков мчится

Навстречу нам, и в каждом клич звучал:

"Вот кем любовь для нас обогатится!"

И чуть один к нам ближе подступал,

То виделось, как все в нем ликовало,

По зареву, которым он сиял.

Суди, читатель: оборвись начало

На этом, как бы тягостно тебе

Дальнейшей повести недоставало;

И ты поймешь, как мне об их судьбе

Хотелось внять правдивые глаголы,

Едва мой взгляд воспринял их в себе.

115 "Благорожденный, ты, кому престолы

Всевечной славы видеть предстоит,

Пока не кончен труд войны тяжелый, -

= 272 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Тот свет, который в небесах разлит,

Пылает в нас; поэтому, желая

Про нас узнать, ты будешь вволю сыт".

Так молвила одна мне тень благая,

А Беатриче: "Смело говори

И слушай с верой, как богам внимая!"

124 "Я вижу, как гнездишься ты внутри

Своих лучей и как их льешь глазами,

Ликующими пламенней зари.

Но кто ты, дух достойный, и пред нами

Зачем предстал в той сфере, чье чело

От смертных скрыто чуждыми лучами?"

Так я сказал сиявшему светло,

Тому, кто речь держал мне; и сиянье

Его еще лучистей облекло.

Как солнце, чье чрезмерное сверканье

Его же застит, если жар пробил

Смягчающих паров напластованье,

Так он, ликуя, от меня укрыл

Священный лик среди его же света

И, замкнут в нем, со мной заговорил,

Как будет в следующей песни спето.

ПЕСНЬ ШЕСТАЯ

С пор как взмыл, послушный Константину,

Орел противу звезд, которым вслед

И Он встарь парил за тем, кто взял Лавину,

Господня птица двести с лишним лет

На рубеже Европы пребывала,

Близ гор, с которых облетела свет;