Теорема Коуза в экономике права. Переход от возмездия к компенсации за причинение вреда в древнем праве: объяснение по коузу

Теорема Коуза представляет собой традиционную отправную точку дисциплины «экономика права». В этом разделе мы рассмо­трим, каким образом теорема Коуза может быть применена для объяснения перехода от возмездия к компенсации за причинение вреда в древнем праве.

В наши дни желание наказать того, кто причинил нам вред, и получить справедливое возмещение причиненного вреда пред­ставляются коренящимися в человеческой природе. Однако правовые системы в древние времена на первый план выдвигали наказание лица, причинившего вред, при этом компенсация при­чиненного вреда отходила на второй план. Ричард Познер пред­положил, что компенсация причиненного вреда не была реальной альтернативой возмездию в древних правовых системах потому, что богатство в те времена было ограничено, и обидчик просто не имел возможности возместить жертве причиненный ей вред. Франческо Паризи предложил альтернативное объяснение ста­новлению системы возмещения вреда в древнем праве.

В древнем праве система возмездия играла относительно большую роль. Историки права выделяют четыре этапа в переходе от возмездия к компенсации. На первом этапе действует система не­регулируемого возмездия, для которой характерно полное отсутствие каких-то бы ни было правил осуществления наказания. На втором этапе постепенно возникают и формулируются правила пропор­ционального или регулируемого возмездия (lex talionis). На третьем этапе право наказать обидчика постепенное превращается в товар, что позволяло причинителю вреда обменять право жертвы на осу­ществление возмездия на денежное вознаграждение (вергельд). И, наконец, на четвертом этапе lex talionis и вергельд постепенно за­меняются системой фиксированных денежных штрафов.

На первом этапе в отсутствие общепринятого правила на­казания, возмездие со стороны клана, к которому принадлежала жертва неумышленного причинения вреда, определялось самой пострадавшей стороной и могло быть весьма суровым. Мера воз­мездия по большей части была более серьезной, чем причиненный вред. Исторические источники упоминают о двукратном, четы­рехкратном или даже семикратном возмездии. Клан, пострадав­ший от чрезмерного возмездия, в свою очередь считал себя вправе ответить на него, что приводило к длительной взаимной вражде между кланами.

На втором этапе возникают правила, которые определяют, кто должен осуществлять возмездие, а также устанавливают верх­ний предел меры законного возмездия. Ближайший родственник жертвы имел право — и что более важно — обязанность осуще­ствить наказание. Второй этап характеризуется становлением си­стемы наказаний, основанной на пропорциональном (1:1) возмез­дии (око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь и т.д.).

Правила на этом этапе служили двум основным целям: во- первых, они устанавливали верхний предел воздающего правосу­дия — только одна жизнь могла быть истребована за жизнь, но не более; и, во-вторых, они устанавливали минимальное наказание для обидчика — не менее того, что требует закон. Подобная си­стема сокращала риск междоусобной вражды из-за разногласий по поводу меры законного возмездия. Но на этом этапе возникала опасность того, что сдерживание противоправного поведения при пропорции 1:1 будет недостаточным из-за того, что в ряде случаев причинителю вреда удастся избежать наказания. Подобного опа­сения не могло быть при системе неконтролируемого возмездия, сила сдерживания от причинения вреда при которой была доста­точной. Однако эта опасность не была серьезной, поскольку весь клан отвечал за нарушителя, и все члены клана имели стимулы контролировать тех, кто мог стать источником неприятностей для всего клана.

На третьем этапе система компенсации — вергельд (день­ги, уплачиваемые следующему в роду после убитого) постепенно заменяет возмездие (во всех случаях за исключением преднаме­ренного убийства). Этот переход от lex talionis к вергельду можно объяснить в терминах обмена по Коузу. Lex talionis предоставляет жертве надежное право, которым она может воспользоваться при поддержке правовой системы — право на осуществление нака­зания. Какая из сторон ценила это право выше — жертва или ее обидчик? Очевидно, что после того, как остынет гнев и возмуще­ние жертвы, потери для обидчика в случае осуществления наказа­ния будут выше, чем выгода или удовлетворение тех, кто реализует наказание (сама жертва или ее клан). Если бы жертва отказалась от права осуществить наказание в обмен на денежное вознаграж­дение, то выиграли бы обе стороны этой сделки. Вергельд и был той ценой за передачу правомочия на осуществление наказания, которую причинитель вреда платил жертве за то, чтобы та отказа­лась от осуществления этого наказания.

Другие аспекты закона возмездия, как, например, непоколе­бимость этого закона, отсутствие влияния субъективных факторов (в том числе ответственность без вины), ответственность клана за проступок отдельного члена клана, также способствовали созда­нию условий для обмена по Коузу.

Но возникает вопрос, почему подобный обмен не стал воз­можным на более ранних этапах. Видимо, не потому что богатство общества было ограниченным, как утверждал Познер. Ведь речь шла о богатстве всего клана, поскольку за причинение вреда от­вечал весь клан. Дело в том, что в «естественном состоянии» че­ловечества отсутствует четкая спецификация прав и нет того ис­ходного наделения правомочиями, которое необходимо для того, чтобы обмен стал возможен, нет той исходной точки, с которой стороны могли бы начать переговоры. Жертва могла произвольно выбирать меру наказания обидчика, а это увеличивало трансак­ционные издержки в ситуации, когда на переговоры могли суще­ственно повлиять накаленные эмоции.

Таким образом, переход от возмездия к возмещению причи­ненного вреда можно объяснить с точки зрения эффективности. Во-первых, осуществление возмездия накладывает определенные издержки на обидчика, однако не приводит к прямым выгодам для жертвы, оставляя тем самым некоторый излишек, которые стороны могут получить, заключив сделку. Во-вторых, осущест­вление функций наказания и сдерживания преступлений обла­дает свойствами общественных благ. Издержки осуществления наказания несет один человек, а выгоды от сдерживания престу­плений распределяются на всю группу. Поэтому по мере того, как уровень «общинности» снижался, издержки осуществления воз­мездия увеличивались, обуславливая переход к публичному праву. С другой стороны, возможность «торговли» правом на возмездие позволяло жертве, осуществляющей частное принуждение, по­лучить выгоды от своих частных усилий, посредством получения «выкупа» (вергельд) от обидчика за отказ применить наказание.

3.4. Альтернативные режимы прав собственности

В соответствии с теоремой Коуза, как было показано выше, права собственности имеют значение для эффективности лишь в мире положительных трансакционных издержек. В этом разделе мы рассмотрим только издержки спецификации прав собственно­сти и издержки контроля и принуждения к соблюдению установ­ленных в обществе прав собственности. Мы будем использовать общее название, которое объединяет в себе эти два вида издер­жек — издержки исключения из доступа к правам собственности. Проблемы с эффективностью распределения ресурсов возникают только в том случае, если эти издержки исключения из доступа к правам собственности настолько высоки, что препятствуют уста­новлению исключительных прав собственности.

Отношения собственности можно представить как действую­щую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным благам. Если ограничений нет, и никто не ис­ключен из доступа к благу, то ресурс находится в свободном досту­пе, т.е. ресурсы принадлежат всем или никому. Наиболее высокая степень исключительности характерна для частной собственно­сти. Неоинституциональная теория говорит об исключительных правах собственности, а не об абсолют­ных правах собственности, во-первых, потому, что определение прав собственности поглощает ресурсы и полное определение прав собственности потребует чрезвычайно высоких издержек, и, во-вторых, потому что невозможна полная защита прав собствен­ности и опасность воровства является подтверждением этого.

Альтернативные режимы собственности создают различные стимулы для индивидов, и, меняя режимы прав собственности, можно повлиять на экономические стимулы, а, следовательно, и на экономическое поведение участников хозяйственной жизни.

3.4.1. Общедоступная собственность

Доступ к этой собственности открыт всем, и никто не может быть исключен из пользования ресурсом, при этом доступ регу­лируется принципом: «первый занял, первый воспользовался». Общедоступная собственность складывается, если ресурс не явля­ется ограниченным, а также в том случае, если издержки по уста­новлению и защите индивидуальных прав собственности выше, чем выгоды от установления этих прав. Природа стимулов, кото­рые порождает общая собственность, такова, что ресурсы, находя­щиеся в общей собственности, подвергаются опасности чрезмер­ной эксплуатации: истощается плодородие почвы, уменьшается количество дичи в охотничьих угодьях. «Общедоступные ресурсы производят ограниченное количество единиц ресурса, так что ис­пользование его одним лицом уменьшает количество ресурсов, до­ступных другим». В литературе описаны реальные трагедии, вызванные этой проблемой: голод в Эфиопии в 1970-х годах XX века, истощение рыбных запасов.

Примером подобной чрезмерной эксплуатации ресурса мо­жет служить схема прав собственности на федеральные нефтенос­ные участки в США в начале ХХ века. Нефть под землей залегает часто на большой площади, а отдельные лица могли приобрести для разведки участки не более 20 акров, на которые затем после обнаружения нефти можно было получить титул собственности по цене два с половиной доллара за акр. Это означало, что каж­дый индивид получал право собственности на нефть только после того, как поднимал ее на поверхность. В результате каждый ста­рался добыть как можно больше нефти и сделать это как можно быстрее. Вдоль границ участков бурили лишние скважины, высо­кие темпы добычи уменьшали общую нефтеотдачу за счет осла­бления давления под поверхностью, и относительно меньшую часть нефти можно было поднять на поверхность, кроме того, для этого требовались специальные дорогостоящие насосы. Добытую нефть помещали в хранилища (открытые резервуары или сталь­ные цистерны), где она испарялась, могла возгореться и была под­вержена порче.

3.4.2. Коллективная (общинная) собственность

Исключительные права собственности могут решить проблему истощения ресурсов при общедоступной собственно­сти. Процесс возникновения исключительных прав принимает разнообразные формы. Принципиальное значение имеет то, кто наделен исключительными правами. При режиме коллективной (общинной) собственности исключительными правами на ресурс обладает определенная группа людей. Коллективную собствен­ность можно также определить как общую собственность с закры­тым доступом. Из числа собственников исключаются все люди, которые не принадлежат к данной группе.

Примером коллективной собственности может служить соб­ственность на высокогорные альпийские луга, которой сообща владеют жители деревни. Установление частных прав собствен­ности в данном случае было бы неэффективно, и жители деревни выбрали институт общинной собственности. Строгий контроль, предотвращение чрезмерного использования ресурса и осущест­вление совместных инвестиций в поддержание общего ресурса (луга удобряются, производится прополка сорняков, сооружают­ся и ремонтируются дороги) позволили сохранять продуктивность земли в течение столетий.

Общая собственность с закрытым доступом нуждается в ин­ституциональной структуре, которая помогала бы решать пробле­мы, возникающие при этом режиме собственности.

— При общинной собственности устанавливаются исклю­чительные права общины на ресурс, и нужно решить проблему исключения других лиц из доступа к ресурсу. Возникает необ­ходимость в правилах, которые определяют, кто имеет доступ к данному ресурсу, т.е. необходимо установить четко определенные границы собственности. При коллективной собственности может возникнуть проблема безбилетника при обеспечении защиты ре­сурса от других лиц. Но, в целом, при коллективной собственно­сти издержки защиты прав собственности будут относительно бо­лее низкими, по сравнению с частной собственностью, поскольку при коллективной собственности возникает эффект экономии от масштаба, благодаря тому, что функции исключения других лиц и защиты прав собственности берет на себя специально выделенная для этого часть группы.

— Нужно решить проблему ограничения интенсивности ис­пользования ресурса внутри данного сообщества. Для этого не­обходимо принять правила, ограничивающие использование ре­сурса и создать институциональную структуру, обеспечивающую выполнение этих правил. При общинной собственности возможно возникновение проблем со стимулами отдельных членов группы, которые имеют важные поведенческие последствия.

— Если член группы не обладает исключительными правами на доход, и действует уравнительный принцип распределения дохо­да, то возникает проблема недостаточного использования ресурса, поскольку каждый член группы будет снижать свой трудовой вклад,

рассчитывая на других. Чем в меньшей степени человек идентифи­цирует себя с группой как целым, тем острее будет стоять эта про­блема.

— Если будет выбран принцип распределения дохода в соот­ветствии с затратами усилий, то снова возникает проблема чрез­мерного использования ресурса, которая приведет к его истоще­нию (здесь снова проявится эффект свободного доступа).

Поэтому при коллективной собственности очень важную роль играет согласованность между правилами, которые распре­деляют выгоды, и правилами, которые распределяют издержки. Общинные права собственности будут жизнеспособными, если эти правила рассматриваются членами группы как справедливые и законные. Например, в случае с ирригационными системами правила, которые распределяют воду между отдельными крестья­нами в зависимости от количества земли, которой они владеют, и по этой же формуле распределяют и издержки, связанные с ре­монтом и эксплуатацией ирригационной системы, обычно рас­сматриваются крестьянами как справедливые.

Устойчивость и жизнеспособность общинной собственности зависит от размеров группы и от степени ее однородности, т.е. от того, насколько члены этой группы идентифицируют себя с той группой, к которой они принадлежат. Если группа однородная и небольшая (например, в рамках деревни), то режим общинной соб­ственности может быть довольно эффективным. Неустойчивость возрастает с ростом численности группы и снижением ее одно­родности (которая проявляется в дифференциации предпочте­ний, ограничений и интересов отдельных членов группы, а также информации, которой располагают члены группы.), и она транс­формируется либо в систему частной собственности, либо в си­стему государственной собственности.

Можно выделить следующие характеристики участников группы, которые положительно влияют на функционирование системы общинной собственности:

1. Точная информация о состоянии ресурса и ожидаемом по­токе выгод и издержек доступна участникам группы с низкими из­держками ее получения.

2. Участники осознают потенциальные выгоды и риски, свя­занные с сохранением общинной собственности, и могут сравнить их с последствиями возможного изменения норм и правил.

3. В группе действуют нормы взаимности и доверия, которые могут быть использованы как первоначальный социальный капитал.

 

 

4. Группа, использующая ресурс, относительно стабильна.

5. Участники группы планируют жить и работать в данном

месте в течение длительного периода (а в некоторых случаях рас­считывают на то, что их потомки будут жить в этом месте), поэто­му обладают низкой нормой дисконта.

6. Участники используют правила принятия коллективных ре­шений, которые находятся между двумя крайними полюсами — еди­ногласие и диктатура, и тем самым избегают высоких трансакцион­ных издержек достижения единого решения или высоких издер­жек, связанных с лишением прав.

7. Участники группы могут создать относительно точный и дешевый механизм контроля и наказания.

Возникновение режима общинной собственности около 10000 тыс. лет назад Д. Норт назвал первой экономической рево­люцией. Это была революция не потому, что прои­зошли изменения в основной экономической деятельности чело­века, которые выразились в переходе от охоты и собирательства к земледелию. Это была революция, потому что этот переход сопро­вождался фундаментальными изменениями в структуре стимулов. Открытый доступ снижал предельную отдачу в охоте и собира­тельстве. Оседлое земледелие стало более привлекательным, хотя оно требовало значительных издержек по установлению и защите исключительных прав собственности. Сама технология сельско­хозяйственного производства требовала длительного контроля над определенной территорией, чтобы обеспечить возможность присвоения результатов труда. В условиях общедоступной соб­ственности действуют слабые стимулы к созданию более сложных технологий и к обучению. Исключительные права собственно­сти, в отличие от общедоступной собственности, создают прямые стимулы к повышению эффективности и производительности, к овладению новой техникой и приобретению новых знаний.

3.4.3. частная собственность

Преимущества режима частной собственности

Частная собственность характеризуется наиболее высокой степенью исключительности. Собственник может исключить всех других лиц из пользования ресурсом, т.е. запретить осуществление ими того или иного правомочия без получения согласия собствен­ника. Как режим частной собственности влияет на поведение эко­номических агентов?

 

При частной собственности обеспечивается исключитель­ность права получения плодов, приносимых активом. Собственник может исключить других лиц из пользования плода­ми своей собственности. Положительные и отрицательные резуль­таты своей деятельности собственник ощущает на себе. Данный режим собственности обеспечивает наиболее тесную связь между принимаемыми решениями и получаемыми результатами. Если собственник будет чрезмерно эксплуатировать свое имущество, то в будущем поток доходов от этого имущества уменьшится. Поэтому собственник заинтересован в учете всех последствий принимаемых им решений — как положительных, так и отри­цательных. В случае неблагоприятного исхода разделить потери будет не с кем. Здесь действует сильный экономический стимул, который обеспечивает эффективность принимаемых решений — положительные решения будут преобладать над отрицательными решениями, и благосостояние общества будет расти. В обыденной жизни мы встречаем массу подтверждений этой идеи об эффек­тивном использовании ресурсов в частной собственности. Люди лучше заботятся о собственных домах, чем о тех, которые они арендуют. То же самое можно сказать об использовании компью­тера на работе и дома.

При частной собственности существует исключительность права отчуждения собственности, передачи ее другим лицам по вза­имно согласованной цене. Собственность можно обменять, а не от­бирать или захватывать. В процессе обмена ресурсы перемещаются к тому экономическому агенту, который предлагает более высокую цену, в результате чего достигается их эффективное размещение.

Конституционная гарантия частной собственности разруша­ет связь между экономическим богатством и политической вла­стью. При социализме продвижение по служебной лестнице со­провождалось ростом материального благосостояния. Индивид, потерявший политическую власть, при режиме частной собствен­ности не теряет экономического богатства. Поэтому ресурсы мо­гут направляться не на приобретение политической власти, а на производственные цели, что способствует повышению эффектив­ности экономики.

Факторы, значимые для установления режима частной собственности

Выделим те факторы, которые значимы для установления права частной собственности:

— величина потерь, вызванных тем, что ресурс находится в общедоступной собственности;

— характер переговорного процесса, в ходе которого проис­ходят институциональные изменения, а также величина сопрово­ждающих их трансакционных издержек;

— величина издержек спецификации и защиты прав собствен­ности.

Величина потерь служит основным мотивом к установлению исключительных прав собственности. Чем больше ожидаемые вы­годы, тем больше вероятность того, что будет найдено совместное решение проблемы общей собственности. Но часто действие это­го фактора означает, что потери уже стали настолько значитель­ными, что выгода от коллективных действий перевешивает все другие соображения.

Характер переговорного процесса. Вероятность договориться выше в том случае, когда не возникают серьезные перераспреде­лительные конфликты. Распределение выигрыша от институцио­нального изменения — это основная проблема, которая опреде­ляет успех совместных действий. Для того чтобы решить пробле­му общей собственности, нужно исключить кого-то из доступа к ресурсу. Другие лица, возможно, должны будут каким-то образом ограничить свое использование ресурса. В ходе переговорного процесса (осуществляемого на местном уровне или на более ши­роком уровне государственного вмешательства) решаются вопро­сы о том, кто будет исключен из пользования ресурсом, а также, какие привилегии получат те, кто сохранит право пользоваться ресурсом.

Против введения частных прав могут выступать те лица, которые традиционно имели доступ к ресурсу, если распредели­тельные последствия институциональных изменений окажутся для них неблагоприятными. Существуют разные способы раздела общедоступной собственности, и если не предполагается денеж­ная компенсация за потери, то различные способы будут иметь различные последствия с точки зрения распределения богатства.

При разделе общедоступной собственности могут быть ис­пользованы следующие способы:

1. пропорциональный раздел ресурса в соответствии с той до­лей, которую имел каждый из тех, кто сообща использовали этот ресурс в ситуации, предшествовавшей разделу;

2. равный раздел ресурса, в соответствии с которым каждый пользователь получает одинаковую долю общего ресурса;

3. ограничение числа пользователей, когда ресурс присваива­ется небольшой группой наиболее влиятельных или обладающих наибольшей силой лиц.

Считается, что пропорциональный раздел — это наиболее приемлемый вариант для традиционных пользователей. Конфликт при этом способе раздела ресурса может возникнуть, если нет на­дежной информации о предшествующем использовании общедо­ступного ресурса.

При равном разделе могут пострадать те лица, которые ис­пользовали ресурс более интенсивно, чем другие. В случае если общедоступный ресурс более интенсивно использовался деревен­скими бедняками, равный раздел ухудшит их положение, и они могут оказывать ему сопротивление. В случае если общедоступ­ный ресурс использовался более интенсивно богатыми лицами (например, общедоступное пастбище), снова может возникнуть конфликт по поводу раздела ресурса. Однако при равном разделе требования к информации о предшествующем использовании ре­сурса минимальные, поскольку не требуется учета индивидуаль­ных характеристик.

Раздел, при котором некоторые пользователи исключаются из доступа к ресурсу, чреват серьезными конфликтами, поскольку часть традиционных пользователей ресурса теряет к нему доступ. Примером здесь может служить огораживание общинных земель в Англии в XVI и XVIII веках. Аналогичные процессы происходят в настоящее время в развивающихся странах.

Таким образом, трансакционные издержки раздела ресурсов могут быть очень высокими, если учитывать затраты на преодоле­ние сопротивления традиционных пользователей новому институ­циональному устройству. Издержки защиты исключительных прав собственности также зависят от того, как эти права влияют на рас­пределение богатства и на то, как воспринимают это новое инсти­туциональное устройство те, кто лишился доступа к общему благу.

Величина издержек спецификации и защиты прав собствен­ности. Издержки спецификации и защиты прав собственности будут невысокими в случае наблюдаемых, стационарных ресурсов, как, например, сельскохозяйственные земли, где легко установить границы между участками и легко определить нарушение границ владений и воровство. Количество споров и величина ресурсов, которые направляются на их решение, будут незначительными. Издержки спецификации и защиты прав собственности будут значительно выше в случае ненаблюдаемых и мигрирующих ре­сурсов, как, например, косяки рыб в океане или подземные запа­сы нефти. Нарушение прав собственности в данном случае трудно проконтролировать, потому что неясно, где проходят границы от­дельных владений.

Издержки спецификации и защиты прав собственности включают как прямые издержки, так и альтернативные. Величина прямых издержек установления и защиты прав собственности воз­растает с увеличением физической (материальной) базы ресурса. Чем шире физическая база ресурса, чем менее он сконцентриро­ван, тем выше будут издержки огораживания и защиты «террито­рии» ресурса. Право частной собственности будет, скорее всего, установлено на ресурсы, для которых характерна высокая плот­ность на ограниченной территории, а ресурсы с низкой плотно­стью, рассредоточенные на обширной территории, останутся в общем доступе.

Конечно, эти издержки зависят от уровня развития техноло­гии исключения. По мере развития технического прогресса пря­мые издержки раздела ресурса и передачи его в частную собствен­ность снижаются и это может благоприятствовать установлению частной собственности на него. Так, изобретение в 1874 году ко­лючей проволоки снизило издержки огораживания и защиты прав собственности. Однако для многих природных ресурсов издержки деления «территории», на которой расположен ресурс, остаются чрезвычайно высокими даже при современном уровне технологии. Примером в этом случае могут служить рыбные запасы в океане. Защита исключительных прав собственности на индивидуальные участки в океане была бы слишком дорогостоящей. Кроме того, многие виды рыбных ресурсов — мобильные.

В прибрежном рыболовстве ситуация иная. Здесь рыбные угодья можно разграничить и они поддаются охране, особенно если речь идет о немобильных ресурсах, например, моллюсках. В этих случаях рыболовные угодья нередко находятся в исключи­тельном пользовании отдельных лиц. Можно привести еще один аналогичный пример. На острове Борнео в тропических лесах произрастают разнообразные породы деревьев, некоторые из ко­торых являются весьма ценными с экономической точки зрения. Эти деревья рассредоточены по всему острову и столь широкая «территория» распространения ресурса мешает установлению на них частной собственности. В то же время пещеры, в которых на­ходятся птичьи гнезда, принадлежат отдельным семьям. В этом случае ресурс сконцентрирован на небольшой территории, за ко- трой легко наблюдать и охранять.

Издержки раздела ресурса зависят также от степени форма­лизации права собственности. Неформальные механизмы могут заменять дорогостоящие процедуры, связанные с утверждением титула собственности.

Кроме прямых издержек установления и защиты прав соб­ственности возникают также альтернативные издержки. Ресурс, который не поделен на части, переданные в собственность отдель­ным лицам, может создавать определенные выгоды, которые неиз­бежно будут утеряны в процессе раздела ресурса, находящегося в общедоступной собственности. К числу таких выгод относятся: а) наличие экономии от масштаба, которая достигается, если ресурс не поделен между пользователями; б) снижение риска, достигае­мое, если ресурс находится в общедоступной собственности.

Экономия от масштаба. Экономия от масштаба может до­стигаться не только при использовании самого ресурса, но при ис­пользовании дополняющих факторов. Например, преимущества координации действий при выпасе скота заключаются в том, что в этом случае достигается экономия от масштаба при использова­нии дополняющего (комплиментарного) фактора — труда пастуха [Dahlman, 1980]. Именно эта экономия может помешать разделу ресурса. Стада находятся в частной собственности, а выпас осу­ществляется коллективно. В случае с пастбищами необходимость коллективного выпаса животных, принадлежащих частным ли­цам, является определяющим фактором того, что пастбища нахо­дятся в коллективной собственности. Если общее пастбище будет поделено между владельцами индивидуальных стад, то высокие трансакционные издержки ведения переговоров (собственник мог занять стратегическую позицию, соглашаясь включить свой участок в общее пастбище на непомерных условиях) могут поме­шать достижению договоренности о совместном выпасе скота на объединенном пастбище и экономия от масштаба при использо­вании труда пастуха не будет достигнута.

Снижение риска. Когда доходы, приносимые ресурсом, не по­стоянны, а меняются в зависимости от времени или места, то воз­никает необходимость в страховании от колебаний дохода, если другие виды страхования недоступны или более дорогостоящие, и это может быть еще одним соображением, которое противодей­ствует разделу ресурса. Разделив ресурс и передав его в частную собственность, пользователи ресурса могут лишиться той страхов­ки, которую предоставляет ресурс как единое целое. Чем хуже, к примеру, качество земли или чем переменчивей погода, тем важ­нее, чтобы земля находилась в собственности не отдельных лиц, а группы или племени [McCloskey, 1972].

Чтобы пояснить это, рассмотрим следующий пример. В тро­пических и субтропических областях Восточной Африки осадки выпадают весьма неравномерно по годам и даже в течение одного года они распределяются неравномерно по различным территори­ям. Осадки выпадают обычно в виде отдельных грозовых дождей, которые создают узкие полосы увлажненной земли на территории, которая в целом остается сухой (Кения). В результате человек, который путешествует верхом на лошади, в течение одного дня в период дождей может проезжать участки, насыщенные влагой и поросшие травой, а также совершенно сухие земли без какой- либо растительности. Правильное использование этой земли под пастбище для скота требует, чтобы стада могли свободно передви­гаться на большой территории, размером порядка 120—200 тыс. га. Здесь возможно возражение, что скотоводы могли бы иметь в собственности участки, расположенные в разных частях этой большой территории, что позволило бы уменьшить риск посред­ством диверсификации «портфеля участков». Однако при этом не­обходимо учитывать соображения, связанные с величиной транс­акционных издержек защиты права собственности на эти участки. Защита частного права собственности на участки, расположенные в разных концах огромной территории и посещаемые достаточно редко, была бы слишком дорогостоящей, что делает невозможным ее раздел. Аналогичные рассуждения применимы и к рыбным ре­сурсам в океане.

В качестве примера успешных коллективных действий по из­менению институциональной структуры — возникновению част­ных прав собственности — Лайбкэп приводит установление гра­ниц между участками, на которых добывалось золото и серебро в XIX веке на американском Западе. Первые золотоискатели ясно осознавали экономические последствия отсутствия признанной всеми системы прав собственности на полезные ископаемые в тех регионах, где производилась их добыча. Первое, что они делали, прибыв в какой-либо регион, было установление правил специ­фикации и защиты прав собственности на участки для добычи по­лезных ископаемых. Запасы руды в то время находились близко к поверхности и это позволяло с низкими издержками осуществлять разметку границ между индивидуальными участками и контроль за их соблюдением. Для разметки границ участков использова­лись скалы, деревья и т.д. Проблемы, связанные с распределением ресурсов, не были серьезными и не препятствовали установлению исключительных прав собственности, так как считалось, что запа­сы золота и серебра достаточно велики с учетом числа старателей. Поэтому золотоискателям удалось очень быстро договориться о правах собственности на индивидуальные участки.

Но можно привести и другой пример, который свидетель­ствует о том, что одного лишь фактора общего согласия по поводу огромных потерь, вызванных общедоступной собственностью на ресурс, бывает недостаточно для того, чтобы состоялось институ­циональное изменение. Многие рыболовные угодья представляют собой классический пример общей собственности. Потери в этой отрасли вследствие сложности ограничения доступа общеизвест­ны, но во многих случаях частные переговоры и государственное регулирование имеют незначительный успех из-за высоких издер­жек защиты прав собственности.

Частные права собственности и «трагедия анти общедоступной собственности»

Частные права собственности могут затруднять использо­вание ресурсов в том случае, если этих прав слишком много и каждый из владельцев этих прав может исключать других лиц из пользования ресурсом. В этом случае возможно возникновение проблемы, которая является зеркальным отражением проблемы общедоступной собственности. Эта проблема получила в лите­ратуре название «трагедия анти-общедоступной собственности» (“the tragedy of the anti-commons”). Идея принадлежит Михельману (1967), но популяризирована она была Хеллером и Эйзенбергом, которые впервые употребили само это понятие в статье, опубли­кованной, так же и статья Гардина, в журнале «Science» [Heller, Eisenbevg, 1998].

Эта проблема возникает, когда два или более собственника ресурса имеют право запретить друг другу пользоваться этим ре­сурсом, поэтому никто из собственников не может реализовать свое право использовать ресурс, следствием чего будет недоста­точное использование ресурса, а в самом крайнем случае ресурс вообще не будет использоваться. Недостаточное использование ресурса произойдет вследствие того, что лица, владеющие правом исключения, не полностью интернализируют внешние эффекты, возникающие при реализации ими своего права исключения дру­гих лиц. Эту ситуацию можно назвать «моделью вето».

Напомним, что собственность представляет собой пучок прав, в который входит право использовать ресурс и право исклю­чать других лиц из пользования ресурсом. В случае общедоступной собственности у совладельцев ресурса есть право пользования, а права исключать других лиц из пользования ресурсом — нет. В си­туации «антиобщедоступной собственности», наоборот, у совла­дельцев есть право исключать других лиц, а право использовать ограничено или вообще отсутствует [Vanneste et al, 2006].