Вопрос. Изменение доктринальных основ советской внешней политики во второй половине 80-х гг.

Проблемы развития стран ЦВЕ в конце 60 - 80-е гг.

Избранный в марте 1985 г. новый генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев приступил к активному осуществлению экономических и политических реформ в стране, острая необходимость которых диктовалась углублением экономического, социального и политического кризиса в СССР. Первоначально была поставлена задача углубления социально-экономического развития страны путем всемерной интенсификации производства, формирования гражданского самоуправляющего общества и правового государства. Предполагалось стимулирование научно-технического прогресса, децентрализация производства и создание нового механизма мотивации трудовой деятельности.

К идее ускорения вскоре добавились лозунги «гласности» и «перестройки». Гласность предполагала не только открытость, борьбу с цензурой, свободу выражения своих позиций, но и реформу всей политической системы, включая отмену монополию Коммунистической партии на власть, ее контроля над государственными институтами и экономическими механизмами. Перестройка означала преобразование экономики в самом широком смысле слова, внесение структурных и организационных изменений в хозяйственные, социальные, политические механизмы в соответствии с реальным состоянием общества.

Избранный путь реформ требовал сокращения военных расходов, которые составляли 20% ВНП СССР. Разрядка и разоружение были необходимы, чтобы дать реформам внутри страны шанс на успех, и поэтому они явились приоритетными целями советской внешней политики. М. Горбачев заявил послу в США А. Добрынину, что без прекращения гонки вооружений никаких внутренних задач не решить. Ряд политических аналитиков полагают даже, что неспособность Советского Союза соответствовать требованиям гонки вооружений, особенно после начала внедрения программы СОИ, явилось основным фактором, обусловившим начало перестройки.

Министром иностранных дел был назначен не имевший опыта дипломатической работы секретарь ЦК компартии Грузии Э. Шеварднадзе, сменивший патриарха советской дипломатии А. Громыко. Отсутствие дипломатического опыта вполне устраивало Горбачева, которому на этом посту нужен был исполнитель. Генеральный секретарь лично собирался руководить этим направлением, что собственно и произошло. За шесть лет своего руководства он совершил 40 визитов, побывав в 26 странах: четырежды – во Франции, трижды – в США и ГДР, дважды – в Польше, Италии, Финляндии, ФРГ, Индии, Англии.

В своей первой речи на Пленуме ЦК КПСС (11 марта 1985 г.) М. Горбачев провозгласил свое внешнеполитическое кредо: «Мы хотим действительного и крупного сокращения накопленных вооружений, а не создания все новых систем оружия, будь то в космосе или на Земле». Он особо выделил значение нового раунда советско-американских переговоров по контролю над вооружениями, который должен был начаться на следующий день. Новый советский лидер подтвердил, что Советский Союз не стремится к достижению односторонних преимуществ перед США и странами НАТО, и предложил заморозить ядерные арсеналы, прекратить дальнейшее развертывание ракет.

Уже 30 июля 1985 г., в канун сороковой годовщины атомной бомбардировки Хиросимы, Советский Союз заявил о введении с 6 августа одностороннего моратория на все ядерные испытания. Однако предложенное Москвой замораживание ядерных испытаний не вызвало позитивного отклика в Вашингтоне. Тем не менее, генеральная ассамблея ООН приняла в ноябре резолюцию в поддержку моратория на ядерные испытания, а в декабре – против вывода вооружений в космос.

В течение первой половины осени лидер СССР встречался с руководителями ФРГ, Италии, Франции. Во время визита во Францию в октябре 1985 г. М.Горбачев сформулировал ключевое понятие нового европейского курса – «общий европейский дом». «Мы с вами живем в этой Европе… Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом с одного подъезда, другие – с другого подъезда. Нам нужно сотрудничать, налаживать коммуникации в этом доме». Горбачев открыто заявил, что его курс будет существенно отличаться от прежнего: «Сейчас, как никогда, нужен активный политический диалог, чтобы снимать наслоения предшествующих лет». Подтверждением этого стало заявление о снятии с боевого дежурства установленных после июня 1984 г. ракет СС-20. нацеленных на европейские города.

19-20 ноября 1985 г. в Женеве состоялась первая встреча Р. Рейгана и М. Горбачева. В результате двухдневных переговоров Р.Рейган и М. Горбачев удалось лишь подписать Соглашение об обменах и контактах в области науки, образования и культуры, а также совместное заявление о необходимости достижения прогресса на переговорах по ядерным и космическим вооружениям. В итоговом заявлении обе стороны подчеркнули важность предотвращения любой войны между двумя странами – ядерной и обычной. Они отметили, что не будут стремиться к достижению военного превосходства.

Хотя каких-либо соглашений, особенно в области ограничения стратегических вооружений, достигнуто не было, сама встреча, несколько обстоятельных бесед по важнейшим аспектам советско-американских отношений и международного положения, итоговое заявление и договоренность о дальнейших встречах явились серьезным шагом в преодолении известного психологического барьера и, прежде всего, для самого Рейгана. Американский президент убедился, что с советским руководством и «империей зла» можно вести деловые переговоры и даже совместно искать пути для решения спорных проблем. Таким образом, хотя эта встреча не стала стратегическим прорывом, но она принесла определенную морально-политическую пользу.

Начало 1986 г. ознаменовалось новыми советскими инициативами. 15 января 1986 г. М. Горбачев предложил в три этапа ликвидировать к 2000 г. ядерное оружие во всем мире. Она касалась как стратегического так и тактического ядерного оружия с одновременным запретом ударных космических вооружений. В ней учитывался и вопрос сокращения обычных вооружений. В июне 1986 г. СССР выдвинул предложение о сокращении вооруженных сил в Европе. В соответствии с ним к 1990 г. число солдат в Европе должно было уменьшиться на один миллион.

Встреча М.Горбачева и Р. Рейгана в Рейкьявике 11-12 октября 1986 г. показала реальную возможность кардинального решения проблем ядерного разоружения и предотвращения милитаризации космоса. Оба руководителя приблизились к договоренности сократить количество стратегического ядерного оружия на 50%, а по прошествии 10 лет даже уничтожить его, удалить из Европы все советское и американское ядерное оружие среднего радиуса действия. Но отказ Рейгана ограничить изыскания по СОИ в течение ближайших десяти лет работами в лабораториях не позволил достичь соглашения. Президент США настаивал, что предпочитает «взаимному гарантированному уничтожению» «взаимную гарантированную безопасность». Тем не менее, советское руководство расценивало итоги встречи в Рейкьявике не как провал, а как первый шаг во взаимных усилиях достичь соглашения.

Еще в Женеве М. Горбачев впервые сформулировал принципы своего понимания «нового политического мышления». Оно предполагало, «чтобы современную политику любого государства питали реальности нынешнего мира», необходимость сотрудничества, диалога, «сложения сил». «Новое мышление» означало приоритет задачи предотвращения гонки вооружений, реализм, стремление к сотрудничеству и диалогу, альтруизм в международных отношениях. Стоит отметить, что позднее признал Э Шеварднадзе, ничего нового в этих принципах не было: «Уже в самом факте создания ООН был заключен зародыш нового политического мышления… По существу, все послевоенное десятилетие есть не что иное, как борьба косных политических воззрений с народившимся в муках войны новым политическим мышлением». Новым - стало стремление действовать в этом направлении.

К 1988 г. окончательно сложилась концепция «нового политического мышления», которой стал придерживаться СССР. Наиболее полно она была изложена М. Горбачевым на Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 1988 г. Ее исходный принцип состоял в том, что ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей.

Из невозможности военного, ядерного разрешения международных противоречий вытекала новая диалектика силы и безопасности. Безопасность не может быть обеспечена военными средствами, а лишь путем политических решений и разоружения. При этом подчеркивалось, что безопасность – неделима, она может быть равной для всех или же ее не будет вовсе. Что же касается военных доктрин, то они должны носить сугубо оборонительный характер: разумная достаточность вооружений, ненаступательная оборона, и т. п.

Принципиальнейший аспект концепции состоял в том, что нельзя переносить идеологические разногласия в сферу межгосударственных отношений, подчинять им внешнюю политику. Идеологии могут быть полярными. Но необходимо освобождать политические позиции от идеологической нетерпимости, потому что интерес выживания, предотвращения ядерной войны является общечеловеческим.

Отсюда вытекал отказ от некоторых, казалось, незыблемых постулатов советской внешней политики. Прежде всего, это коснулось признания приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми. Соответственно, мирное сосуществование перестало рассматриваться как специфическая форма классовой борьбы. Новое политическое мышление предполагало и отказ от допущения возможности новой мировой войны, которая приведет к новым социальным потрясениям, которые в свою очередь покончат с капиталистической системой, что будет одновременно означать наступление всеобщего мира.

Однако политика Горбачева, проводившаяся под лозунгом «нового мышления», столкнулась с неуступчивостью американской администрации, заинтересованной в сохранении существующего порядка вещей. Но новое руководство ССР было готово идти даже на односторонние уступки США и их союзникам.

Так, во время переговоров между СССР и США о взаимном уничтожении ракет средней дальности, размещенных в Европе, имевших радиус действия от 500 до 1500 километров, Горбачев согласился на уничтожение более сотни новых ракет СС-23 повышенной точности с радиусом действия до 400 километров, не требуя никаких уступок со стороны США. При подписании же данного соглашения в декабре 1987 г. СССР пошел еще на одну уступку: уничтожить все ракеты СС-20 не только в европейской части СССР, но и в азиатской. Хотя политически этот договор имел, безусловно, громадное значение: две сверхдержавы согласились с тем, что их долголетняя приверженность гонке вооружений не укрепляла их национальную безопасность, но, надо признать, что оно было достигнуто ценою гораздо больших уступок со стороны СССР. Односторонние уступки были сделаны и в вопросах объединения Германии, в вопросах общеевропейской безопасности.

Выступая в декабре 1988 г. на Генеральной Ассамблеи ООН, М. Горбачев выступил с программой одностороннего сокращения вооруженных сил на полмиллиона человек. Спустя два года Горбачев подписал договор между НАТО и Варшавским договором о крупном сокращении обычных вооруженных сил в Европе. Безусловно, политический эффект подобных шагов был большим. Вместе с тем, советское руководство не имело разработанной программы быстрой реинтеграции такой большой массы людей в гражданскую экономику, не подкрепило ее соответствующей материальной подготовкой, что усугубило серьезный внутренний кризис в стране.

Любопытную оценку деятельности Шеварднадзе после его ухода с поста министра иностранных дел (март 1991 г.) дала влиятельная газета «Нью-Йорк Таймс». Она писала, что американские участники переговоров по разоружению «были избалованы», пока «весьма обходительный» Шеварднадзе занимал свой пост и когда практически каждый спорный вопрос решался таким образом, «когда русские уступали 80%, а американцы – лишь 20%».

Следует отметить, что, начиная с 1989 г., Горбачев стал стремиться нейтрализовать растущие внутренние трудности и падающую популярность в стране за счет внешнеполитических успехов, как мнимых, так и реальных. Поэтому советы дипломатической службы – не спешить, поторговаться, чтобы достичь обоюдно выгодного соглашения, не всегда его устраивали. Результатом стало ослабление способности всей советской дипломатии успешно адаптироваться к быстро меняющейся международной обстановке.