Наблюдение 10. Саша Б. 16 лет.

Из неполной семьи. В анамнезе: алкоголизм отца, затяжные роды, рождение в асфиксии, частые простудные заболевания до 1 года. На­блюдается у невропатолога: латентная гидроцефалия. Ежегодно про­водится лечение по назначению врача: медикаментозное, физиотера­певтическое, оздоравливающие мероприятия.

В раннем детстве отмечалось отставание двигательных навы­ков: ходить начал после года, всегда был неловким, плохо бегал, не умел рисовать. Речь развивалась также с задержкой: первые слова к 1,5 годам, фраза — после 3 лет. Рос очень шумным, беспокойным, суетливым, подвижным, раздражительным, но быстро истощаемым ребенком. Вспышки раздражения, иногда гневливости, приставу-чести (айкаричности) достаточно быстро истощались. Именно из-за быстрой истощаемости обидчивость, болезненная впечатлительность легко завершались слезливостью и конфликтностью. Ребенку трудно было найти общий язык со сверстниками, играть в общие игры, адек­ватно решать проблему «свое-чужое». Всегда был плохой аппетит, беспокойный сон. Мальчик отставал в физическом развитии. Внима­ние рассеянное, неустойчивое, память снижена. Почти до 6 лет за­труднялся сам одеваться, зашнуровывать ботинки, застегивать пу­говицы. Все навыки самообслуживания сопровождались хныканьем, нежеланием доводить начатое до конца, в чем, со стороны ребенка, всегда обвинялись взрослые.

Речь характеризовалась невнятностью, смазанностью, дефектное звукопроизношение (увулярное «р», межзубное произношение свис­тящих звуков). Перед школой 2 года занимался у логопеда. Отмечена резистентность к логопедической коррекции: поставленные изолиро­ванные звуки не входили в самостоятельную речь, в речевом потоке оставалось дефектное произношение свистящих звуков, нарушение просодической стороны речи (интонированности, ритма, темпа, ло­гического ударения).

Физическое состояние на момент обследования: астенического те­лосложения, слегка увеличенными размерами черепа, бледным ли­цом. Выглядит соответственно возрасту.

Неврологическая минимальная симптоматика проявлялась в сглаженности носогубных складок, треморе языка, расстройствах моторики мышц лица, артикуляторных органов, мелкой моторики пальцев рук, общие движения выявляют неловкость, некоординиро-ванность. Имеются трудности восприятия и воспроизведения ритми­ческих структур, переключения с одного движения на другое, с тру­дом сохраняет заданный ритм движений.

При выполнении координаторных проб обнаруживаются кинесте­тическая и динамическая диспраксия.

Трудности формирования навыков письма и чтения. Медленное выписывание отдельных элементов букв, отдельных букв, слов, пред­ложений не вызывает затруднений, а усложнение письменных зада­ний и возрастающими требования к письму (скорописи, сокращении времени выполнения задания) выявляют функциональную несосто­ятельность. Обнаруживается большое количество разнообразных ошибок, но главным образом, ошибки диспраксического характера. Кинестетическая и динамическая диспраксия, нарушение ритми­ческой организации движений. Саша не успевает за работой класса. С 3 класса Саша был переведен на индивидуальный план обучения. В тетрадях у Саши полный «хаос»: неряшливый почерк, исправле­ния до нечитаемости, недописывания элементов букв, буквы разной высоты, ширины и разного наклона.

После 11 лет стала нарастать инертность и вязкость мышления и поведения. Появились определенные правила в расположении на сто­ле тетрадий и книг, одежды в шкафу. Раздражался, когда его вещи перекладывали на другое место. Появилась взрывчатость. Грубил, кричал на родителей и бабушку, мог толкнуть и даже больно уда­рить. Такими же чертами характеризовалось его поведение в классе. Во дворе со сверстниками не дружил, дети его боялись.