ГЛАВА 4. Гарантирование конструкционной безопасности объекта

4.1. Гарантирование в системе сертификации ……………..….......................128

4.2. Гарантирование в системе страхования............................................... 131

4.3. Априорное гарантирование конструкционной безопасности………........148

4.4. Гарантия при восстановлении конструкционной безопасности.......……159

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……..……………………………………………………………….. 167

Послесловие автора.......................................................................................169

Библиографический список …………………… …….......................................173

Приложение 1. Демонстрационные материалы (ДМ)…...…………....………186

Приложение 2. Примерыменеджмента риска аварии объекта..…............236

Предисловие к русскому изданию

Конструкционная безопасность – качественное свойство строительного объекта, отвечающее не только за прочность, жёсткость и устойчивость конструкций несущего каркаса, но, самое главное, за его способность противостоять не предусмотренным в проекте внешним воздействиям. Показатель такой безопасности – риск аварии объекта, а ее фундамент – физическое состояние его системы «основание - несущий каркас». Из уроков, случившихся на территории России строительных аварий, следует: доминирующая причина аварий – необеспеченность при проектировании и/или возведении объекта его конструкционной безопасности.

Цель написания книги – это представление теории, обосновывающей нормирование конструкционной безопасности с учетом влияния на нее человеческого фактора опасности, сопровождающего процесс создания объекта. К сожалению, утвержденный Государственной думой России технический регламент «О безопасности зданий и сооружений» на этот вопрос ответа не дает. Поэтому директивный документ, переводящий конструкционную безопасность строительного объекта в количественный показатель, должен быть отдельно разработан и утвержден.

Из специфики конечной строительной продукции («изделие» единично, оно не подлежит отбраковке, изготовляется на открытых «всем ветрам» площадках) следует, что полное исключение дефектов при реализации строительных проектов практически невозможно. Естественно, что при отсутствии норм по конструкционной безопасности, производитель строительной продукции принимает для себя ту степень дефектности, которая соответствует его представлению об этой безопасности, а основа этого представления – минимум затрат на то, что уменьшает прибыль. На основе этой экономической закономерности в книге подтвержден уже известный факт, что фактическая вероятность аварии построенного объекта всегда выше теоретической вероятности, обусловленной строительными нормами и закладываемой по умолчанию в объект при его проектировании.

За величину риска аварии строительного объекта автор книги принял число, равное отношению фактической вероятности аварии объекта к её теоретическому значению. В книге доказано, что в таком виде риск аварии, во-первых, поддается измерению, а во-вторых, служит мерой ожидаемого ущерба в случае гипотетической аварии строительного объекта.

Главные теоретические положения книги следующие:

1. Абсолютно безопасных зданий и сооружений не существует.

2. Теоретическая вероятность аварии закладывается в проект уже при его создании.

3. Фактическая вероятность аварии после осуществления проекта всегда выше теоретической, поскольку полностью исключить людские ошибки невозможно.

4. Отношение фактической и теоретической вероятностей служит показателем конструкционной безопасности объекта недвижимости.

5. В правильно запроектированном и построенном объекте риск аварии не должен превышать величины естественного риска, вычисленного на неограниченном множестве новых зданий и сооружений.

6. Существуют инварианты риска аварии (пороговые значения), при достижении которых строительный объект независимо от этажности, типа и размеров переходит в качественно иное физическое состояние: – из безопасного в предаварийное, из предаварийного в аварийное или ветхо-аварийное (для эксплуатируемых зданий).

Доминирующая причина аварий зданий и сооружений – ошибки людей, которые в существующих нормах по их расчету и конструированию не учитываются. Поэтому привлечение специальных знаний для того, чтобы оценить негативное влияние человеческого фактора на безопасность сооружений, крайне необходимо. Ошибки людей вносят неопределённость в реакцию несущих конструкций на внешние воздействия. Поэтому для достоверного прогноза риска аварии аппарата лишь одной классической теории вероятности недостаточно. Использованный автором книги логико-вероятностный подход, базирующийся на методах нечёткой логики и теории размытых множеств, позволил количественно оценить показатель конструкционной безопасности зданий и сооружений.

Принятый в нашей стране метод расчета строительных конструкций по предельным состояниям учитывает целый ряд негативных внешних воздействий, способных спровоцировать наступление аварийного состояния объекта, а именно:

1. Отклонения нагрузок в худшую сторону вследствие их изменчивости (компенсация коэффициентами надежности по нагрузкам);

2. Отклонение характеристик материалов и грунтов от нормативных значений (компенсация коэффициентами надежности по материалам и грунту);

3. Отклонение принятой расчетной схемы от действительных условий работы сооружения и его основания (компенсация коэффициентами надежности по условиям работы).

Но, если даже расчёт сооружения выполнен в полном соответствии с требованиями норм – это ещё не значит, что дополнительный риск аварии полностью исключён, так как остаются человеческие ошибки. Их главенствующая роль подтверждается анализом строительных аварий и в Европе, а именно:

– отказы почти всегда связаны с ошибками людей;

– чаще всего причиной отказа становятся несколько ошибок;

– ошибки обнаруживаются и в тех конструкциях, которые не отказали. Отсюда вывод: ошибки людей возникают с большей частотой, чем отклонения прочности материалов или нагрузок от расчётных значений. Поэтому так важно понимать, что они неизбежны, и уметь учитывать их влияние на надёжность системы «основание - несущий каркас» зданий и сооружений.

Чтобы читатель не путался в основных понятиях, следует установить, что «вероятность» – это возможность какого-то события, в нашем случае неблагоприятного, а риск – это мера опасностиэтого события. Рискаварии сочетает в себе не только вероятность аварии, но и возможный ущерб от нее. Строя комбинации этих двух мер, субъект управления оценивает степень опасности и принимает решение о необходимых действиях. Во всех случаях, когда вероятность и ущерб принимают конечные значения, сложившаяся ситуация оценивается как опасная.

При построении математической модели для прогнозирования риска аварии строительного объекта в книге использована теорема гипотез, известная в теории вероятностей еще как формула Байеса. Она, при допущенных ошибках в проекте, изготовлении и монтаже несущих конструкций объекта, позволяет пересчитать теоретическую вероятность аварии, заложенную по умолчанию в его проект. Полученная таким образом математическая модель связывает риск аварии объекта с показателем его конструкционной надежности.

Для оценки конструкционной надежности сооружения несущий каркас объекта автор книги представил в виде иерархической системы последовательно соединенных (возведенных) групп однотипных несущих конструкций (основание, фундамент, стены, перекрытие и т. д.) и принял гипотезу, что человеческие ошибки, допущенные в одной из групп, не зависят от ошибок, допущенных в других группах. Эта гипотеза соответствует действительности, поскольку крупный строительный объект всегда проектируют и строят разные специалисты, поэтому в каждой группе – свои ошибки. Такая модель несущего каркаса здания и гипотеза позволила автору для оценки показателя конструкционной надежности объекта применить методы системной теории надежности и как результат ее применения конструкционная надежность несущего каркаса объекта – это произведение показателей надёжности групп однотипных конструкций, образующих этот каркас.

Возникает естественный вопрос: как пользоваться полученным в книге знанием? На этот вопрос книга дает следующий ответ: в экспертной практике надёжность строительной конструкции оценивается через соответствие её параметров требованиям проекта (норм). В книге для оценки надёжности возведенной конструкции по выявленным экспертом отступлениям от проекта (или норм) используется лингвистическая переменная «очень». Здесь требуется небольшое теоретическое отвлечение. Известно, что математика – язык всех технических дисциплин. Вместе с тем, существуют задачи, решение которых невозможно выразить числом. К ним можно отнести и задачу по оценке конструкционной безопасности сооружений, как результат деятельности многих людей, сопровождаемый ошибками. Однако, автору книги удалось перейти от слов к числам (числовым характеристикам), но только с применением математического аппарата теории нечётких множеств, в которой особое место занимает монография Лофти Заде «Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений». Она – основа для решения задач о риске.

Смысл работы с нечеткими множествами состоит в математической формализации размытой информации. В основе лежит представление, что элементы, составляющие множество, обладают общим свойством в различной степени, поэтому каждый элемент требует определения, «насколько сильно» он принадлежит своему «семейству». Степень принадлежности определяется экспертом и задается действительным числом от 0 до 1. В книге приведены таблицы, позволяющие от уровня и ранга опасности дефектной конструкции, описанного экспертом словами, перейти к числовому показателю ее надежности. Здесь лингвистическая переменная «очень» – мост между словами и числами.

Теперь, когда есть таблицы – основной инструмент работы эксперта, необходимо определить пороговые риски и оценить ресурс сооружений. В книге предложена модель деградации несущего каркаса здания в виде диаграммы «энтропия (информационная) – риск аварии». На ней отображены пороги для риска аварии, но для будущих пользователей модели показатель «энтропия» может оказаться малопонятным термином. Вместе с тем, существует физический аналог понятия «энтропия» – конструкционный износ объекта, который, как и энтропия, характеризует степень его деградации и при этом они – тесно коррелированные величины. Поэтому автор книги счел целесообразным окончательную модель деградации строительного объекта отыскивать в виде диаграммы, которая показывает взаимосвязь конструкционного износа объекта и величины его среднего риска аварии. В таком виде она позволяет оценивать и вид физического состояния здания и сформировать ограничения на величину риска аварии объекта на любой стадии его жизненного цикла. Модель деградации служит своеобразным нормативом для оценки конструкционной безопасности находящихся в эксплуатации зданий и сооружений. В частности, из нее следует, что критическое значение риска аварии для подержанных зданий и сооружений есть величина 32, так как при ее достижении заканчивается безопасный срок службы строительного объекта и этот объект начинает переход в аварийное состояние. Поэтому значение 32 – критерий для определения остаточного, но ещё безопасного, ресурса сооружения, находящегося в эксплуатации, а для только что завершённого сооружения максимально допустимым значением риска аварии следует считать величину риска, равного 2.

Следует отметить, что в этой книге приведен вполне реалистичный сценарий строительной аварии. Он представляет собой пересечение двух событий. Одно из них состоит в неожиданном проявлении природного или техногенного непроектного воздействия на объект, провоцирующего его аварию (спусковой крючок аварии). Другое – это совокупность ошибок, при которой риск аварии объекта близок к критическому значению.

По-существу, нормативный документ в книге представлен. Сейчас важно освоить предложенные в книге технологии оценки строительных рисков, и этим обеспечить контроль конструкционной безопасности как строящихся, так и находящихся в эксплуатации зданий и сооружений. К основным технологиям контроля относятся:

1. Декларирование (в том числе и на стадии проекта) конструкционной безопасности технически сложных и уникальных зданий и сооружений.

2. Инженерное сопровождение (мониторинг) строящихся ответственных объектов с одновременной сертификацией их соответствия величине максимально допустимого риска аварии.

3. Страхование строящихся и эксплуатируемых зданий и сооружений на случай аварии.

В этом перечне важное место занимает технология страхования объекта на случай его аварии. Во-первых, такой вид страхования в полной мере включает в себя гражданскую ответственность участников строительного процесса за конструкционную безопасность объекта. А, во-вторых, если в нем страхователями выступят СРО строителей или проектировщиков, а страховщиком – региональное или национальное объединение СРО с их компенсационным фондом, то оно становится некоммерческой формой страхования, что отвечает российскому менталитету.

И последнее. Несомненно, книга нужная и на очень важную тему. К ее еще не совсем раскрытым возможностям можно отнести универсальность изложенных в ней методик. Они должны быть развиты, потому что любое проявление деятельности людей, пренебрегающей принятыми нормами – зародыш аварии. Совершенно очевидно, что книга будет весьма полезной и в образовательном процессе по направлению «Строительство».

Доктор технических наук Н.Н. Никонов (г. Москва)

ВВЕДЕНИЕ

«Строить легко, думать трудно, но строить согласно

задуманному является наиболее трудным». Иоганн Гете

С момента распада СССР – страны, давшей мировой цивилизации пример особой экономики, названной «командно-административной», прошло уже более 20 лет. За это время общенародная собственность некогда единого народно-хозяйственного комплекса страны из-за смены социально-экономической формации превратилась в частную. Тотальный уход государства из экономики породил беспрецедентное социальное расслоение общества на неимущих, «бюджетников» и олигархическое сословие всемогущих оффшорных «бенефициаров». Где-то между ними, на пути к социально ответственному среднему классу, застряли инициативные, но не владеющие опытом и культурой партнёрских отношений сограждане, решившие самостоятельно вершить свою судьбу. Их усилиями, например, вместо 8-ми советских строительных министерств на территории бывшего СССР было зарегистрировано порядка 800 тысяч частных предприятий, имеющих отношение к строительству. Однако продукции за это время они произвели в 20 раз меньше, поскольку кардинально изменилось само содержание их деятельности. Если раньше, например, в жилищном строительстве необходимо было осваивать капитальные вложения и выполнять план по сдаче квадратных метров, то теперь главная цель «стройбизнеса» – извлечение прибыли. Причём, как и полагается при капитализме – желательно как можно быстрее и любыми средствами. Основным источником дохода этих новообразованных финансово-строительных компаний теперь стали средства населения, способного оплатить своё желание жить достойно. Но, так как этих средств никогда не хватает на приобретение бриллиантов, яхт, самолётов и удовлетворение других острых «нужд» хозяев-застройщиков, то и инвестиций в новые строительные технологии они не делают. Им это крайне невыгодно – ведь чтобы модернизировать заводы, закупать новую технику, переобучать кадры - нужно тратить «свои» деньги. Если технологии добровольного изъятия сбережений из карманов граждан и перевода их на оффшорные счета «стройбизнесменов» по типу «долевого строительства» и/или «ипотеки» постоянно совершенствуются, то сама стройка идёт «по-старинке», поэтому и содержание «современной» строительной продукции – прежнее. Да это и не удивительно, ведь производится она в подавляющем большинстве своём за счёт сверхамортизации приватизированной материально-технической базы советской эпохи «индустриального» домостроения. А когда цены на металл, цемент и энергию внутри страны сравнялись и даже превзошли мировые, выяснилось – что на возведение 1 кв. метра мы тратим металла и цемента в 2 раза больше, на обогрев 1 куб. метра объёма – в 4 раза больше энергии, чем в развитых странах мира, а себестоимость 1 км. автомобильной дороги, например, у нас в 7 раз выше лучших мировых аналогов. Этот феномен нынешние руководители строительного комплекса объясняют не старым технологическим укладом строительства, коррупцией и низкой производительностью труда, а якобы «устаревшими» строительными нормами. Но как могли устареть нормы, полностью соответствующие технологиям, по которым и нынче производится подавляющее большинство строительных объектов? Может, просто изменилось отношение к принципу неукоснительного их соблюдения? Ведь не секрет, что лучше и быстрее всего «делать деньги» на применении дешёвых изделий-суррогатов и других «несоблюдений» - типа применения неквалифицированной рабочей силы или отказа от «ненужной» системы производственного контроля. Стройная некогда государственная система сертификации в строительстве с кадрами, методиками и лабораториями нынче выродилась. Если и есть центры по сертификации, то это сплошь фикция; аккредитацией и надзором за их деятельностью занимаются одни и те же чиновники, а лабораторий, либо нет вовсе, либо их научно-техническая база не обновлялась с советского периода.

Между тем, всё чаще стали происходить строительные катастрофы, уносящие человеческие жизни, причиняя всё возрастающий ущерб экономике и деловому престижу России. Следует заметить, что аварии и катастрофы происходили и до распада СССР, но, в отличие от «сегодня», каждая из них была чрезвычайным происшествием (ЧП). В обязательном порядке создавалась специальная комиссия по расследованию причин аварии, а результаты её работы тщательно анализировало специальное, постоянно действующее управление Госстроя СССР. Решения коллегий Госстроя СССР, связанных с разбором причин аварий, автоматически превращались в техзадания научно-исследовательским организациям на дополнение или исправление нормативной базы. Именно из-за этой практики у строителей родилась фраза, что СНиП создан «на крови» жертв строительных аварий. Сегодня такой практики нет, виновных в такого рода ЧП тоже нет, а если никто не погиб при аварии, то и самой аварии – тоже нет, так как она даже нигде и не регистрируется. И это несмотря на то, что сообщения средств массовой информации после распада СССР о случившихся строительных авариях напоминают сегодня сводки с мест боевых действий. Вот, например, хроника сообщений только за одну неделю 1997 года (с 14 по 19 июля):

Понедельник

г. Котлас Архангельской области

В спортзале «Салют» во время соревнований обрушился балкон со зрителями.

Пострадало 115 человек. 14 человек погибло.

Вторник

г. Саратов

Обрушилась наружная стена жилого 5-ти этажного дома из крупноразмерных кирпичных блоков. Погиб 1 человек.

Среда

г. Томск

Обрушились плиты перекрытия казармы высшего военно-командного училища связи. Дом кирпичный 3-х этажный, построен в 1953 году. Третий этаж надстроен в 1955 году. Перекрытия держались на подпорках, снятых в связи с приездом комиссии Министерства обороны.

Пострадало 42 курсанта. Погибло 12 человек.

Четверг

г. Якутск Республика Саха

Из-за подтопления рухнуло здание речного училища.

Жертв нет.

Пятница

г. Иерусалим Израиль

Обрушился 63-метровый пролёт моста во время прохода по нему группы спортсменов Всемирной еврейской олимпиады.

Пострадало 53 спортсмена. Погибло 3 человека.

Суббота

г. Пермь

От взрыва баллонов с газом обрушилось здание офиса ОАО «Лукойл».

Пострадало 17 человек. Погибло 17 человек.

Через СМИ зрителям и слушателем пытаются объяснить, что главная причина обрушения того или иного здания или сооружения – это внешнее воздействие на объект природного, либо техногенного характера. Часто в таких репортажах фигурирует (становящаяся уже штампом) фраза: – «взрыв бытового газа». Но при этом не объясняется, почему одинаковый по мощности его взрыв в одних случаях приводит к локальным разрушениям типа «разбитые стёкла», «выбитая оконная рама», а в других – к массовому обрушению жилого дома и летальным исходам для его обитателей.

 

И вот здесь уместно детально рассмотреть недавний трагический, резонансный, но, к великому сожалению, не единичный пример, имеющий неумолимую тенденцию к повторению.

Астрахань, 27 февраля 2012. 12-50

Полным ходом идёт избирательная кампания по выборам нового президента России. Сначала в интернете, а спустя какое-то время по всем телевизионным программам появляются леденящие сознание кадры прямого репортажа с места обрушения одной из секций 9-ти этажного крупнопанельного многоквартирного жилого дома по адресу г. Астрахань, Советский район, ул. Н.Островского №150/1 (Прил.1, ДМ 16, Фото 4). Случайные прохожие, увидев зияющую дыру в жилом доме на уровне 3-го этажа, ради любопытства включили камеры своих мобильных телефонов и вскоре десятки миллионов россиян стали свидетелями гибели сограждан в момент полного обрушения подъезда, когда часть жильцов, обезумев от шока, пытались выбраться из первоначального завала.

Конечно, после того как пыль улеглась, на место катастрофы приехали все. И полиция, и МЧС, и мэр, и губернатор. И даже кого-то спасли, вытащив из под бетонных обломков здания. Через некоторое время страна в своих телевизорах увидела на месте трагедии премьер-министра и узнала, что её причиной стал суицид психически больного человека, открывшего на своей кухне газ и чиркнувшего зажигалкой.

Итог: 10 человек погибло, 48 человек пострадало.

В полном соответствии с обещаниями будущего президента России за государственный счёт жертвы похоронены, компенсации выплачены, дом расселен и снесен. А на его месте устроен парк. Из государственного бюджета на все про все потрачено примерно 500 млн. рублей.

В сознании россиян трагедия уже забывается, но у профессионалов остаются вопросы. Постараюсь на них ответить.

Вопрос первый: Кто виноват в трагедии?

После недельного «смакования» по всем каналам кадров трагедии, с описаниями героических усилий МЧС по спасению выживших людей и ликвидации последствий аварии с комментариями различных официальных лиц, рядовой обыватель скажет вдолблённую ему телевидением фразу: «от трагической случайности, вызванной неконтролируемыми действиями умалишённого - спасения нет». Первоначально пытались привлечь к ответственности газосбытовую организацию, эксплуатирующую газовое хозяйство дома, но следствие показало – все проверки выполнены в соответствии с нормативами, всё оборудование работает в штатном режиме, утечек газа в системе нет.

Ответ: Профессионалам ясно, что причиной катастрофы был вовсе не взрыв бытового газа. Здесь мы не будем обсуждать, почему за последние 20 лет на 2 порядка в России возросла смертность от суицидов и почему эти несчастные стали всё чаще стали выбирать бытовой газ для сведения счёта с жизнью. Профессионалы знают, что основной сценарий взрыва бытового газа в квартире – это вовсе не суицид, а элементарный склероз пожилых жильцов, укладывающийся в одну формулу. «Бабушка поставила кипятить молоко, молоко убежало и залило огонь. Бабушка приходит на кухню и видит - молоко холодное, огня нет. Запаха газа она не чувствует из-за проблем с обонянием или не придаёт ему значения из-за проблем с психикой и уж тем более забыла, что недавно уже включала газовую конфорку. Она вновь берёт коробок, чиркает спичкой и – взрыв».

Но этот сценарий был давным-давно учтён проектировщиками, которые первыми предложили оснащать многоквартирные панельные дома газовым оборудованием. Тогда, когда эти проекты проходили стадию обязательной сертификации и утверждения в государственных органах технического надзора, проводились натурные испытания, которые показали, что в зависимости от содержания газа в газовоздушной смеси результаты взрыва исчерпывающе делятся на три категории:

1. Разбитые стёкла в квартире.

2. Выбитые оконные рамы в квартире.

3. Выбитые не несущие стеновые панели (перегородки) в квартире.

Эксперты на основе детальных физико-химических исследований подтвердили, то во всех случаях есть риск лишения жизни для находящихся в квартире людей, который возрастает по мере усиления мощности взрыва. Заметьте, только в квартире, но не в подъезде и, тем более, в доме. Те же эксперты дали совет – устраивать в потолках специальные, легко выбиваемые взрывной волной люки, чтобы стравливать и распределять в объёме всего здания давление взрывной волны для минимизации ущерба здоровью и жизни людей, находящихся в зоне взрыва.

Так вот, вопреки «бытующему мнению», от взрыва «бытового газа» в астраханском доме на основании выводов взрывотехнической экспертизы о мощности взрыва не должны были пострадать несущие конструкции дома, а лишь внутренние перегородки и оконные рамы в квартире, где и произошел взрыв.

Так чья вина в этой трагедии?

Смею утверждать – это вина строителей. Именно они при возведении дома не обеспечили его конструкционную безопасность. В результате, риск аварии несущего каркаса дома был близок к критическому значению, а взрыв газа лишь спровоцировал его аварию. Опыт и интуиция подсказывает, что при монтаже стеновых панелей дома использовалась так называемая технология «прихваток» этих панелей к плитам перекрытия, а окончательная приварка их к «закладным» либо вообще не производилась, или сварка была некачественная, и без дополнительных процедур по защите металла от коррозии. Кроме того, замоноличивание стыков или не было вовсе или было некачественным. Такая, с позволенья сказать «технология», получившая название «скирдование», широко распространена у строителей, особенно неквалифицированных, которые всегда стремятся как можно быстрее «закрыть объёмы» и сдать объект. Делать это безнаказанно позволяет им круговая порука, которая в отсутствии инженера-контролёра, как правило, всегда царит на стройплощадке. А когда все стыки красиво закрыты штукатуркой так и вовсе – не придерёшься, особенно если быстро и красиво отчитаться перед начальством! А каждый раз проверять выполненную работу и регулярно делать акты скрытых работ - дело хлопотное и мало кому в рядовой стройорганизации нужное. В результате, в такой массовой строительной продукции платформенные стыки плит перекрытия со стеновыми панелями – сплошь некачественные, а жесткость ячеек дома – преступно занижена. Вот именно это и послужило причиной прогрессирующего, точнее, лавинообразного обрушения подъезда дома, что и засвидетельствовали кадры, показанные нам по телевизору и выложенные авторами в интернет. Кстати, исследованиями специалистов МЧС было подтверждено аналогичное состояние необрувшихся секций дома, на основании которого и было принято премьер-министром России В.В.Путиным решение о его сносе. А вот конкретных строителей (монтажников, сварщиков, бетонщиков, мастеров, бригадиров, прорабов, начальников участка, главных инженеров, директоров), реально виноватых в этой строительной катастрофе, как собственно и во всех других подобных случаях, опять нет, и всё потому, что чиновникам, даже тем, кто догадывается об истинной причине трагедии, не выгодно выносить «сор из избы». Всем выгоден несчастный случай, на который можно всё свалить и всё списать. Поэтому сразу возникает вопрос второй, тоже традиционный для России: Что делать? А вот ответ на этот вопрос читатель при желании найдет в этой книге.

Следует отметить, что в бывшем СССР подобные аварии были на особом контроле Госстроя. В то время для Совета Министров СССР на базе своей, разрабатываемой с конца 70-х годов ХХ века концепции безопасности техносферы, проводил семинары выдающийся учёный, академик Валерий Алексеевич Легасов. Трагическое подтверждение этой концепции сделал Чернобыль. Совместная работа председателя Госстроя СССР Ю.П. Баталина с академиком Легасовым по ликвидации последствий первого взрыва 4-го реактора ЧАЭС и их титанические усилия по предотвращению возможного последующего, гораздо более мощного, убедили руководство страны в необходимости смены всей парадигмы отношения людей к проблеме безопасности. Действовавший ранее в практике хозяйственной жизни страны принцип «реагировать и исправлять» был заменен на новый, предложенный академиком Легасовым фундаментальный принцип – «предвидеть и предупреждать». При Госстрое СССР была создана рабочая группа по изучению мирового опыта в области безопасности строительства. Но 7 декабря 1988 года плановую работу этой группы прервала строительная катастрофа, вызванная землетрясением в Армении мощностью 7,2 балла по шкале Рихтера. Её последствия – 25 682 погибших, 128 705 получивших ранения или увечья различной тяжести, 514 826 оставшихся без крова из 304 разрушенных населённых пунктов – стали «моментом истины» для всей строительной отрасли СССР. Казалось, во всём была виновата стихия, за 30 секунд перевернувшая и искалечившая жизни сотен тысяч людей. Однако созданная при Совмине СССР после Чернобыля Государственная комиссия по чрезвычайным ситуациям во главе с председателем В. Х. Догужиевым была иного мнения. После тщательного расследования причин армянской трагедии она опровергла поверхностные суждения прессы о неумолимой жестокости природы и пришла к компетентному, но неутешительному для Госстроя СССР выводу: «Если бы все здания (сооружения), попавшие в зону бедствия, были бы построены в полном соответствии с действующими СНиП, то страна в этой чрезвычайной ситуации потеряла бы не более тысячи человеческих жизней». Мощные подземные толчки стряхнули с армянских зданий штукатурно-окрасочный марафет и обнажились грубые отступления от нормативных требований: проволока вместо арматуры, бесцементная кладочная смесь, ржавые уродливые наросты там, где должен быть ровный сварной шов. Специалистам стало ясно – во всём виновата халатность строителей, а землетрясение лишь спровоцировало аварийные обрушения зданий, под завалами которых погибло и пострадало огромное число советских граждан. Вслед этой трагедии специальная коллегия Госстроя СССР постановила: «В СССР необходимо создать и ввести систему предупреждения аварий в строительстве!». После этого Постановления было организовано всесоюзное совещание учёных строительной отрасли, на котором они получили возможность ознакомиться с выводами объединённой комиссии ГКЧС и Госстроя СССР и последними достижениями зарубежной научной мысли. Именно тогда председатель Госстроя СССР Ю.П.Баталин сформулировал проблему безопасности в строительстве и призвал ученых приступить к исследованиям в области безопасности строительства на основе концепции академика Легасова.

Но этим планам так и не суждено было сбыться. В 1991 г. пришли новые люди, которые на параноидальной волне разрушения всего советского как истовые реформаторы представили новому руководству новой страны армянскую строительную катастрофу как чисто природную.

Квинтэссенцией новых воззрений стала статья господина Айзенберга «Строительная наука против сейсмических катастроф». В ней автор не отрицает факт низкого качество строительства в Армении. Дословно: «Оно низкое не только в Армении, но и в Сибири, и на Дальнем Востоке», но утверждает, что главная причина армянской трагедии не в пресловутом человеческом факторе, а в «особом» характере произошедшего в Армении землетрясения. В ней он cделал попытку доказать, что впервые за всю историю наблюдений длина волны сейсмических колебаний земли при землетрясении неожиданно совпала с периодом собственных колебаний всего построенного в зоне активности, чем вызвала резонанс и что привело к фатальным последствиям для населения. Вот так. Ни больше и ни меньше! В результате такого «научного» обоснования трагедии, прочно укрепившегося в сознании новых государственных деятелей, никакой системы предупреждения аварий в строительстве в России сейчас нет. За прошедшие 25 лет идеи академика Легасова так и не проросли на нашей научной ниве. Но остается надежда, что в нашей стране всё-таки придёт настоящая модернизация, которая потребует построения новой системы управления строительством. Ясно осознавая, что модернизация невозможна без создания новой нормативной базы, основанной на неукоснительном соблюдении принципов безопасности, автор надеется, что его книга поможет новой России вернуться на столбовую дорогу мировой цивилизации.

Предисловие автора

«Безопасность – это если знаешь, как увернуться от опасности»

(из романа Эрнеста Хемингуэя "По ком звонит колокол")

Ученик академика Легасова доктор физмат наук Кузьмин И. И. отмечал, что его учитель любил озвучивать слова из этого романа и убеждал своих учеников, что каждый вид безопасности единственный в своем роде, а вот опасностей для него всегда предостаточно.

Опасности есть и для конструкционной безопасности строительного объекта. Их можно разделить на две группы. Одна из них – это человеческие ошибки, сопровождающие процесс создания и реализации строительных проектов. Примерное их распределение показано в прил. 1 ДМ 2 (здесь и далее сочетание букв ДМ означает «демонстрационный материал»). При определенных условиях эта группа факторов опасности управлению в принципе поддается. Вторая группа – это практически неуправляемые опасности природно-климатического, техногенного и др. характера. Она показана в прил.1 (ДМ 3), и является основным источником непроектных воздействий на строительный объект.

Наиболее опасные из человеческих факторов опасности – это ошибкипроектировщиков. Ониформируют проектный риск аварии объекта. Пока проектный риск аварии на «бумаге», опасности он не представляет. Опасность проектного риска начинает возрастать при возведении объекта, и особенно, при его эксплуатации. По-существу, проектный риск – это «бомба» замедленного действия. Достаточно вспомнить резонансные обрушения зданий аквапарка «Трансвааль» и «Басманного рынка» в Москве (Прил.1, ДМ16, Фото 16.1 и 16.2). Причины этих аварий были тщательно расследованы и проанализированы экспертами. Было доказано, что фатальная причина обрушения этих зданий – нарушение при их проектировании основных положений строительной механики, а если быть более точным, то конструктивные схемы каркасов и аквапарка, и рынка оказались близкими к мгновенно изменяемым системам, а их применение всегда сопряжено с высоким риском аварийного обрушения.

Поопределению возведенные по СНиП строительные объекты – это высоконадежные технические системы. Действительно, если расчет несущих конструкций при проектировании здания (сооружения) выполнен в полном соответствии с основными положениями СНиП, то обеспечивается достаточный «запас прочности» в виде совокупности так называемых коэффициентов надежности, компенсирующих целый ряд опасных воздействий на объект. Но это еще не означает, что риск аварии исключен. Вне поля зрения действующих строительных норм остается человеческий фактор опасности, который вообще не может быть компенсирован никаким «запасом прочности».

Несмотря на наличие признанных отечественным и зарубежным строительным сообществом СНиП, число строительных аварий в стране постоянно растет. Их анализ показал, что главная причина обрушения зданий и сооружений – человеческий фактор опасности. Вывод о доминантной роли ошибок людей как факторов опасности подтверждается приведенными в работе [2] сведениями из зарубежной строительн