Только гений мог завещать жене вторую по качеству кровать

Теперь посмотрим, как относятся наши сегодняшние защитники британскойтрадиции к достоверным фактам об уроженце Стратфорда Уильяме Шакспере. Первый факт: родители Шакспера и его жена были неграмотны. В отношенииматери и жены возражений со стороны оппонентов вроде бы нет (хотя и осогласии не заявляется). Но вот отца, перчаточника Джона Шакспера, который вдокументах вместо подписи рисовал крест или циркуль (инструмент егопрофессии), рецензент Г. считать неграмотным не согласился и привел такойпридуманный западными стратфордианцами довод: сосед Шаксперов Куини умелписать, а в официальной бумаге поставил вместо подписи крест; значит, иШакспер-отец тоже был грамотным. К этому добавляется несколько другихдоводов сходной убедительности. Например: "в городские советники неграмотныхобычно не выбирали". Отвечу коротко: во-первых, Куини поставил в этомдокументе не крест, а перевернутую первую букву своей фамилии, во-вторых,грамотность соседа никак не доказывает грамотности Шакспера-отца и, наконец,еще в прошлом веке Ч. Найт установил, что две трети стратфордских городскихсоветников были именно неграмотными. Другой мой оппонент пошел еще дальше изашел, надо сказать, весьма далеко. Не разобравшись в одном довольноизвестном шекспироведам эпизоде, он поведал недавно изумленномучеловечеству, что "отец Шекспира" не просто был грамотным, но являлся виднымпублицистом! Об этом потрясающем сообщении и о других удивительныхутверждениях этого оппонента мы еще будем говорить, пока же констатируем: никаких оснований сомневаться в неграмотности Джона Шакспера нет. Посмотрим, что говорят наши оппоненты относительно неграмотности детейШакспера. Если Шакспер действительно был великим драматургом и поэтом,образованнейшим писателем Европы, эрудитом, мог ли он оставить своих детейнеграмотными?! Этот потрясающий факт ни наши, ни западные приверженцытрадиции вразумительно объяснить не могут, поэтому обычно предпочитают о немпромолчать. А объяснение тут самое простое: ни Уильям Шакспер, ни его женане могли научить своих детей тому, что не знали и не умели сами. Приходилосьслышать такую догадку: у Шакспера, наверное, были не очень хорошие отношенияс семьей, и он не был особенно заботливым отцом, поэтому дети и моглиостаться неграмотными. Догадка более чем натянутая. Шакспер часто бывал вСтратфорде, где жила его семья, там он скупал дома и земельные участки,давал соседям деньги в рост; в его завещании интересы дочерей скрупулезнооговорены до мелочей и пенсов: завещатель печется об их благополучии, их - иих потомства - достатке. Такой заботливый отец не мог бы не позаботиться обобразовании своих детей, хотя бы о том, чтобы научить их читать и писать.Разумеется, при условии, что он сам умел это делать. А что же достоверно известно насчет образования самого УильямаШакспера? У нас нет никаких данных, что он посещал какое-то время даженачальную школу. Через полвека после его смерти соседи и родственникирассказали получившему приход в Стратфорде священнику, что Шакспер былчеловеком природного ума, но без образования, и только еще через полвекавозникло "предание", что он все-таки некоторое время ходил в начальнуюшколу, но отец вскоре забрал его оттуда и сделал своим подмастерьем. Вот и все, что можно сказать об образовании Уильяма Шакспера; нетникаких свидетельств, что его грамотность в зрелые годы простиралась дальшеумения кое-как изобразить под документом свою подпись (да и это подвопросом). Эти достоверные факты и пытаются обойти, утопить в домыслах отом, какое это было необыкновенное, замечательное учебное заведение -стратфордская начальная (так называемая "грамматическая") школа, куда, возможно, ходил некоторое время юный Уильям. Стратфордская школа, как мы уже знаем, размещалась в одной комнате, совсеми детьми управлялся один учитель. Уровень обучения в провинциальныхшколах, по свидетельству авторитетного тогда педагога Р. Эшема, был весьмаплачевным, а самым распространенным "учебным пособием" служила палка. Извсех мальчиков - одногодков Уильяма Шакспера - лишь один (из грамотнойсемьи) поступил потом в колледж. Если эту школу и сравнивать с чем-то, торазве что в лучшем случае с российской церковно-приходской. Но такая картинанаших оппонентов не устраивает, и нам совершенно серьезно сообщают, чтостратфордская грамматическая школа конца XVI века по уровню даваемого еюобразования соответствовала дореволюционной российской гимназии! Другой оппонент, К., не разобравшись в тексте переводной книжки,восторгается, что в Стратфорде детей начинали обучать уже с трехлетнеговозраста на специальных подготовительных курсах! Таким вот подлинным оазисомренессансной просвещенности выглядит под пером наших оппонентовпровинциальный городок, где половина мужчин и 90 процентов женщин не умелиподписать свое имя. А как насчет "удивительного" отсутствия следов хотя бы одной книги вдоме Шаксперов? Для сравнения: от других писателей того времени дошло немалопринадлежавших им книг, с автографами и пометками... Здесь нам повторяютстарый-престарый довод о двух книгах шекспировской эпохи, на которыхнадписаны инициалы владельца - W. S. - и отмечены некоторые места в тексте:вот вам и "доказательство" существования у Шакспера библиотеки! Неважно, чтои тогда, и позже в Англии жили сотни людей, чьи инициалы совпадали сэтими... Нет ни клочка бумаги, исписанного рукой Шакспера, единственные"рукописи" этого человека - постепенно найденные шесть подписей подюридическими документами; подписи разные, с разной орфографией, какие-тонеуверенные или неумелые. Многие сомневаются, что это действительно егоподписи, а не пометки, сделанные писцом. По-разному объясняется их характери различие между ними, высказывалось и осторожное предположение о какой-тонеизвестной болезни, отразившейся на почерке Шакспера. Однако научнаяосторожность не является качеством, присущим нашим защитникам добрыххрестоматийных традиций, и вот один из них (совсем не врач) без тенипредположительности сообщает своим читателям и слушателям, что "Шекспир" (тоесть Шакспер) подписывал все эти документы, будучи тяжело больным, и дажеставит точный диагноз: "обычный склероз или нетяжелое кровоизлияние в мозг".Конечно, редко кто из оппонентов забывает сослаться на "научный подвиг"британского графолога начала нашего века, приписавшего Шаксперу почерк,которым написаны полторы сотни строк в рукописи пьесы "Томас Мор", на томосновании, что буква а в этих строках рукописи схожа с той же буквой в однойиз шаксперовских подписей! Это "открытие" было с большими сомнениями иоговорками воспринято даже ведущими стратфордианскими авторитетами, так каклюбому здравомыслящему человеку ясно, что одиннадцать букв, входящих в этиподписи (к тому же неоднообразно написанные), вообще не представляютдостаточного материала для каких-то научно состоятельных идентификаций.Несмотря на это сегодня многие британские составители собраний сочиненийШекспира (Стэнли Уэллс и Гери Тейлор, например) включают туда и этототрывок, надеясь таким образом представить читателю "доказательство" нетолько грамотности Шакспера, но и его писательства. Следуя этим путем, одинамериканский графолог недавно ошеломил мир заявлением о том, что "почеркомШекспира" написаны некоторые сочинения Фрэнсиса Бэкона и даже письма графаЭссекса. Разумеется, нашелся в Москве рецензент, доказывающий грамотностьШакспера ссылками на этого американца. Фантастика... Сторонники традиции не оставляют без защиты найденное в 1747 годузавещание Шакспера, поразившее своим духовным и интеллектуальным убожествомобнаружившего документ рядового англичанина. Рецензент Г. почтительнотрактует этот документ (где на поколения вперед расписано все имуществозавещателя и его деньги до мелочей и пенсов, с учетом процентов, но нет дажеслова "книга", не говоря уже о каких-то рукописях) как свидетельствопринадлежности Шакспера к "обществу, основанному на уважении к частнойсобственности". В связи с шаксперовым завещанием рецензент Г. даже счелнеобходимым специально подчеркнуть преимущество этого типа общества передтаким, "где поэту или академику не принадлежит даже дачный дом, где бы онокончил свои дни". Подобный довод в шекспироведческих дискуссиях безусловноявляется новаторским, хотя связь "шекспировского вопроса" с проблемойобеспечения поэтов и академиков личными дачами представляется мне не вполнеясной. Несколько рецензентов одобрительно отметили тщательность и деловитость,с которыми Шакспер расписал по предполагавшимся (но так и не появившимся)потомкам свое имущество и деньги; конечно, не осталась без защиты и ставшаявсемирно известной "вторая по качеству кровать с принадлежностями". В своейкниге я просто сообщил в одной фразе - без комментариев - о том, что этотпредмет мебели завещан жене. За такое невнимание к столь важному предмету яполучил упрек сразу от двоих рецензентов. Рецензент Н. Б. при этомспециально подчеркнул трогательный характер дарения и глубину чувства,выраженного Шакспером в самой формуле: " моей жене мою вторую по качествукровать" (курсив рецензента). Рецензент К. относится к этому пунктузавещания с неменьшим пиететом и восклицает: "А еще говорят, что в завещаниине слышен Шекспир! Так мог сказать только он". По мнению рецензента, лишьгений, покидая навсегда этот мир, мог сделать своей спутнице жизни стольизысканный подарок. "Здесь видна последняя улыбка гения..." О том, почемужене завещалась одна кровать и что значит "вторая по качеству", многоспорили западные шекспироведы, но такого глубокого уважения к этому предметумебели, придания ему таких важных смысловых и поэтических атрибутов мне,признаюсь, никогда еще встречать не приходилось. Завещание важно тем, что хорошо обрисовывает кругозор Шакспера, егоинтересы, его духовный и интеллектуальный уровень. Очень важноеобстоятельство - нет какого-либо упоминания о книгах, что подтверждает ихотсутствие в доме Шаксперов. Для примера: стратфордский священник - один изнемногих в городке, у кого в доме было несколько книг, в своем завещанииаккуратно их перечислил, ибо они представляли собой не только духовную, но иматериальную ценность. Неграмотность всей семьи Уильяма Шакспера, отсутствие подтверждений,что и сам он умел хотя бы читать и писать или что в его доме когда-либоводилась такая вещь, как книга, и являются главными фактами, вступающими внепримиримое противоречие с тем, что говорят о своем авторе шекспировскиепроизведения. Остальные свидетельства - о ростовщичестве Шакспера,преследовании несостоятельных соседей-должников, откупе церковной десятины ит. п. - дополняют главные факты, хорошо с ними согласуясь. Речь, такимобразом, идет не о несовпадении каких-то отдельных несущественных деталейили о "нравственной позиции" стратфордца - Уильяма Шакспера отделяет отлитературы, поэзии настоящая пропасть. Оппоненты же, замалчивая или обходя главные факты, пытаются свести делолишь к занятиям Шакспера, доказывая, что ничего особенного в них нет, чтосами по себе они не исключают его писательства. Подводится даже некотораятеоретическая база под такое неблаговидное (и сегодня, и тогда) занятие, какростовщичество, которое уподобляется деятельности современных банков, "тожевзимающих определенный процент за предоставление ссуды". Как сообщает намрецензент Г., "в Европе, уже ступившей на путь буржуазного развития, ссудыпод проценты были как раз способом борьбы против средневековогоростовщичества". То есть давая деньги в рост и загоняя в долговую тюрьмунезадачливых соседей - кузнеца, аптекаря, Шакспер выполнял историческипрогрессивную функцию! Очевидно все-таки, что автор "Венецианского купца" и"Тимона Афинского" не понимал до конца прогрессивную роль ростовщичества,когда гневно и презрительно бичевал ростовщиков... Говоря о ростовщичестве Шакспера, стратфордианцы (наши даже чаще, чембританские) любят ссылаться на то, что "гению не чужды земные заботы", иприводят в пример таких поэтов, как А. А. Фет и Н. А. Некрасов, которымотнюдь не были чужды практицизм, деловая хватка и даже прижимистость.Рецензент Г. сообщает, что "переписка многих русских писателей XIX веказаполнена просьбами о своевременной высылке гонораров". Вот так параллель!Да разве есть хоть малейший намек на то, что стратфордец где-то или когда-тополучал (или требовал) литературные гонорары? Можно ли казуистическиприравнивать естественную заботу настоящих литераторов о своих гонорарах к"заботам" о выдирании ростовщических процентов с небогатыхсоседей-ремесленников?! И разве у Фета и Некрасова были неграмотные дети?