Близкий друг графа Саутгемптона

Узнав из постепенно найденных подлинных документов немало об УильямеШакспере из Стратфорда, о его занятиях, о всех членах его семьи, прочитавего духовное завещание и изучив подписи на нем, мы обнаруживаем, что незнаем и не понимаем, какое отношение все это имеет к литературе, поэзии,творчеству. Ничто пока не говорит о том, что этот человек был писателем,драматургом, поэтом; более того, некоторые факты прямо противоречат такомудопущению (отсутствие образования, примитивный характер завещания,отсутствие книг и рукописей, странности автографов). Но, может быть, вобстоятельствах появления шекспировских произведений, в откликах на нихсовременников, в их дневниках и письмах содержатся какие-то конкретныеуказания на личность Великого Барда? Обратимся к фактам литературной и театральной жизни того времени,имеющим отношение к пьесам, поэмам и сонетам Уильяма Шекспира - ПотрясающегоКопьем, Как мы уже знаем, имя Шекспира появилось в литературе в 1593 году,когда печатник Ричард Филд зарегистрировал и издал форматом квартоизысканную поэму на сюжет, взятый из "Метаморфоз" Овидия, о любовныхтомлениях богини Венеры, воспылавшей страстью к невинному юноше. Поэманазывалась "Венера и Адонис"; книга была отпечатана весьма тщательно, почтибез опечаток и других типографских погрешностей, на прекрасной бумаге. Имяавтора на титульном листе указано не было; зато присутствовал латинскийэпиграф, тоже из Овидия: "Пусть помышляющие о низком любуются низкопробным.Меня же прекрасный Аполлон ведет к источнику муз". Имя автора появляетсятолько в посвящении книги графу Саутгемптону: "Его Милости Генри Ризли, графу Саутгемптону, барону Тичфилду. Ваша милость, я знаю, что могу обидеть Вашу милость, посвящая Вам мои несовершенныестроки, и что свет может осудить меня за избрание столь сильной опоры длястоль легковесной ноши. Но если Вашей милости она доставит удовольствие, ясочту это высочайшей наградой и поклянусь посвятить весь мой досугнеустанному труду, пока не создам в Вашу честь более достойное творение.Если же этот первенец моей фантазии покажется уродом, я буду сокрушаться,что у него такой благородной крестный отец, и никогда более не станувозделывать столь неплодородную почву, опасаясь снова собрать плохой урожай.Я предоставляю свое детище на рассмотрение Вашей милости и желаю Вамсердечного довольства и исполнения всех Ваших желаний для блага мира,возлагающего на Вас свои надежды. Вашей милости готовый к услугам Уильям Шекспир [Shakespeare]". Поэма сразу привлекла внимание как своей эротической темой, красочнымикартинами плотских соблазнов (хотя формально поэт утверждал превосходствовозвышенной платонической любви), так и высоким поэтическим мастерствомавтора; за последующие годы она неоднократно переиздается. Но сегодняшнихшекспироведов в этой книге - первой, где появилось имя Потрясающего Копьем,- больше всего притягивает к себе посвящение. Во-первых, оказывается, УильямШакспер, о котором после его исчезновения из Стратфорда ничего не былослышно, объявляется в Лондоне, где обретает патроном одного из самыхблестящих и влиятельных представителей английской титулованной аристократии- графа Саутгемптона. Во-вторых, почти все биографы в той или иной степенисогласны с некоторой необычностью тона посвящения: в нем совершенно нечувствуется огромная разница в социальном положении автора и того, к кому онобращается. Тон посвящения - почтительный, даже изощренно любезный, но авторговорит с могущественным лордом, не роняя своего достоинства, его любезностьи почтительность не переходят в раболепие, уничижительную сервильность,характерную для обращений тогдашних литераторов к своим высокимпокровителям. Следующей весной тот же Филд отпечатал вторую шекспировскую поэму"Обесчещенная Лукреция", в которой поэт рассказывает о насилии, учиненномсластолюбивым и необузданным царем Тарквинием над гордой и добродетельнойримлянкой, не пожелавшей пережить свой позор и покончившей с собой. Новаяпоэма еще в большей степени, чем первая, свидетельствовала о превосходномзнании автором как латинских, так и английских источников: Овидия, Ливия,Чо-сера и других. Она тоже потом несколько раз переиздавалась, хотя и не такчасто, как "Венера и Адонис". И опять имя автора появляется только впосвящении, адресованном той же высокопоставленной персоне - графуСаутгемптону: "Любовь, которую я питаю к Вашей милости, беспредельна, и это скромноепроизведение без начала выражает лишь ничтожную часть ее. Толькоподтверждения Вашего лестного расположения ко мне, а не достоинства моихнеумелых стихов дают мне уверенность, что они будут приняты Вами. То, что ясоздал, принадлежит Вам, то, что мне предстоит создать, тоже Ваше, как частьтого целого, которое безраздельно отдано Вам. Будь мои достоинствазначительнее, я мог бы лучше выразить мою преданность. Но каково бы ни быломое творение, все мои силы посвящены Вашему лордству, кому я желаю долгойжизни, еще более продленной полным счастьем. Вашего лордства готовый к услугам Уильям Шекспир". Сравнивая это посвящение с первым, можно опять заметить отсутствиесамоуничижения, раболепия, но также и большую личную близость поэта к графу- он свободнее высказывает свои чувства по отношению к Саутгемптону: любовь,уважение, даже дружбу. Скромность, приличествующая случаю, выражена визящных и тщательно взвешенных вполне светских выражениях, не ущемляющихчувство собственного достоинства поэта. Все это гораздо более похоже наотношение младшего (но равного) к старшему, чем низшего к высшему (причемстоящему на несравненно более высокой ступени тогдашней жестко очерченнойобщественной лестницы) {Ряд шекспироведов (в частности, А.Л. Роуз) отмечали,что посвящения написаны языком, принятым среди самых знатных лордов.}. Вот единственно на этих двух последовательных посвящениях и основанывсе построения шекспироведов о не имеющей в ту эпоху аналогов близкой дружбеактера и драматурга Уильяма Шекспира (то есть Шакспера из Стратфорда) иблестящего вельможи графа Саутгемптона. Отсюда же шекспировскими биографамибудут делаться заключения и предположения о причастности вчерашнеюподмастерья перчаточника из провинции к некоему "кружку молодых, блестящеобразованных аристократов", где он смог приобщиться к утонченной культуреРенессанса, пришедшей с континента, ~ литературе, поэзии, драме, философии -ведь следы этого "приобщения" видны во всех творениях Барда. Об этом жевожделенном "кружке" и об этом феномене "первовхождения Барда в культуру"написано немало и не только на английском языке; многие ученые пыталисьобнаружить этот кружок и Шекспира в нем, и конечно же они начинали с такойзаметной фигуры, как Саутгемптон. Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптон (1573-1624), родился, когда его отец,непреклонный католик, находился в тюрьме. Мальчик унаследовал графский титулв восьмилетнем возрасте, после смерти сначала старшего брата, а потом иотца. Как и другие рано лишившиеся отцов сыновья пэров Англии, онвоспитывался и получил образование под строгим наблюдением лорда-казначеяУильяма Сесила (лорд Берли), впоследствии запечатленного Шекспиром в образеПолония в "Гамлете". Четыре года учебы в Кембридже, в колледже св.Джона, и в1589 году он - магистр искусств. Но еще тринадцатилетним мальчиком онпорадовал своего опекуна не по летам зрелым латинским сочинением на тему"Все люди побуждаемы к достижению добродетели надеждой на воздаяние".Семнадцати лет он появился при дворе, был благосклонно отмечен королевой иподружился с самым могущественным тогда и близким к королеве вельможей -графом Эссексом (тоже воспитанником лорда Берли). Преданность ЭссексуСаутгемптон пронес через все испытания и сохранил до конца. Саутгемптон покровительствовал ученым и поэтам. Его учителемитальянского языка стал Джон Флорио, автор англо-итальянского словаря "Мирслов", посвященного Саутгемптону и его молодому другу (моложе Саутгемптонана три года) графу Рэтленду - тоже воспитаннику лорда Берли. Эта дружбапродержалась, как мы узнаем потом, до гибели Эссекса, но в 90-х годах онабыла, судя по сохранившимся письмам, особенно тесной и интимной; связываламолодых графов не только любовь к знаниям и поэзии, но и чрезвычайная,удивительная даже для елизаветинцев привязанность к театру. Многие поэты посвящали Саутгемптону свои произведения, но не всепосвящения он принимал, и ни одно из них не написано в таком тоне - почти наравных, - как эти два шекспировских, уникальных еще и потому, что большеникогда и никому Шекспир своих произведений не посвящал. Итак, кружок блестящих молодых аристократов около Эссекса -Саутгемптона - Рэтленда действительно просматривается. Остается самоеглавное - обнаружить там Шекспира; два посвящения и их тон обещают поискамуспех. И многим шекспироведам казалось - и продолжает казаться, - что ониуже видят Шекспира в графском дворце за беседой с высокородным хозяином иего просвещенными гостями - друзьями и служителями чуть ли не всех девятимуз. Приведу несколько цитат из работ наших шекспироведов. Из книги М.М. Морозова "Шекспир" (1947): "Мы имеем все основанияпредполагать, что Шекспир в начале своего творческого пути был вхож водворец графа Саутгемптона, которому он посвятил две свои поэмы - "Венеру иАдониса" и "Лукрецию". Он бывал, вероятно, и в других аристократическихдомах. Многие молодые люди из высшей английской знати были завсегдатаямитеатров (королева Елизавета даже сделала выговор двум молодым вельможам,проводившим все время в театре и пренебрегавшим своими придворнымиобязанностями {Речь, конечно, идет о графах Саутгемптоне и Рэтленде, хотя отом, что эти два лорда получили выговор за свою чрезмерную приверженностьтеатру, ничего не известно.}). Эти знатные господа охотно приглашали к себеактеров, которые являлись к ним, конечно, в качестве скромных просителей.Бывая в этих домах, Шекспир мог наблюдать жизнь аристократии, слушатьмузыку, видеть картины - одним словом, воспринимать пришедшее из Италиибогатство культуры Ренессанса" {9}. Из биографического очерка А.А. Смирнова (1957): "Примерно в это самоевремя (приблизительно в 1592 году. - И.Г.) Шекспир сблизился с кружкоммолодых аристократов, любителей театра, в частности с графомСаутгемптоном..." {10}. Из книги А.А. Аникста "Шекспир" (1964): "Как мы знаем, от нападок Гринаего (Шекспира. - И.Г.) защитил высокопоставленный покровитель - молодой графСаутгемптон. Шекспир бывал в его дворце и принимал участие в литературныхразвлечениях собиравшегося там кружка. Здесь увлекались поэзией..." {11}. Можно заметить, как постепенно, от книги к книге предположительныйхарактер повествования исчезает, приобретая все большую определенность,черты достоверности. Но, может быть, кроме двух посвящений, ценность которых неизмерима,существуют и другие свидетельства о близости Шекспира (кто бы он ни был) кСаутгемптону, к его кругу (или кружку) или к другим аристократическиммеценатам? Нет. Таких свидетельств (прямых документальных свидетельств покрайней мере) не сохранилось. Ни в одном письме графа, его знакомых иблизких, ни в одном связанном с ними документе нет упоминаний об актере идраматурге Уильяме Шекспире (или Шакспере) из Стратфорда, хотя такойчеловек, гениальный выходец из простого народа, общество которого находилидля себя интересным утонченные и высокомерные аристократы, казалось бы, немог не привлекать внимания окружающих. Канадский литературовед Д.Ф. Экриг, автор книги "Шекспир и графСаутгемптон" {12} годами изучал в архивах, библиотеках, частных собранияхвсе документы, дневники и письма, которые содержат материалы, имеющие хотябы малейшее отношение к графу Саутгемптону. Экриг излагает подробнуюбиографию графа, историю его участия в злополучном мятеже Эссекса, едва нестоившем ему головы, рассказывает о других знаменательных и даже будничныхсобытиях его жизни. Особенно много Экриг пишет о тесной дружбе Саутгемптонас двумя другими графами - Эссексом и Рэтлендом - в последнем десятилетии XVIвека, их совместном участии в морских походах, в ирландской кампании, ихсемейных связях и общих литературных и театральных интересах. И этот рассказосновывается на обширном документальном материале. А вот о каких-то отношениях графа Саутгемптона с актером, поэтом идраматургом Уильямом Шекспиром (Шакспером) из Стратфорда исследователь всвоей объемистой книге, специально посвященной изучению этих отношений,ничего нового сказать не смог, потому что никаких конкретных следов тогочеловека он не нашел, хотя искал именно их. Поэтому ему пришлосьограничиться перепечаткой все тех же посвящений к "Венере и Адонису" и"Лукреции", с которых начинается интерес шекспироведов к графу Саутгемптону,а также предположениями о возможной связи графа с некоторыми шекспировскимипьесами и сонетами. Экриг весьма скептически упоминает о распространенныхдомыслах о посещениях Шекспиром графского дворца, о его участии влитературных и прочих развлечениях собиравшегося там кружка. А домыслы попадаются весьма смелые. Несколько лет назад по нашемутелевидению показывали английский фильм о Шекспире, - а какой же фильм оШекспире без Саутгемптона! Мы увидели, как актер-Шекспир - вчерашний бродяга- дружит почти на равных с близким ко двору высокородным молодым вельможей,ест с ним за одним столом, спит в графской постели и разговаривает схозяином дворца почти покровительственно. Граф же обманом овладевает еголюбовницей (Смуглая леди сонетов) и вообще ведет себя недостойно. ПотомШекспиру приходится ходатайствовать за попавшего в Тауэр графа перед самойкоролевой Елизаветой. Впоследствии, однако, неблагодарный Саутгемптонпрепятствует изданию шекспировских сонетов и даже приглашает к себе напомощь из Стратфорда миссис Шекспир. Конечно, авторы художественныхпроизведений имеют право на собственную интерпретацию исторических сюжетов иперсонажей, но читатели и зрители этих книг и фильмов тоже имеют право знатьо полной неисторичности большинства подобных вымыслов и о том, что подлинныеотношения между Саутгемптоном и Шекспиром и сегодня продолжают оставатьсязагадкой для исследователей. Шекспира возле Саутгемптона шекспироведы покаеще не нашли, хотя его там не может не быть...