Диагностика Суицидального поведения 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Диагностика Суицидального поведения



ДИАГНОСТИКА СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

МОСКВА-1980

 

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РСФСР

 

«С О Г Л А С О В А Н О» «У Т В Е Р Ж Д А Ю»

Зам. начальника Главного управления Заместитель министра

научно-исследовательских институтов

и координации научных исследований Г.В. СЕРГЕЕВ

В. П. РУМЯНЦЕВ

1 декабря 1980 г. '1 декабря 1980 г.

 

 

ДИАГНОСТИКА СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Методические рекомендации

 

 

Москва 1980

 

Настоящие рекомендации составлены заведующей отделением суицидологии Московского научно-исследовательского института психиатрии МЗ РСФСР (директор института — проф. В. В. Ковалев), руководителем Всесоюзного суи­цидологического Центра профессором А. Г. Амбрумовой и старшим научным сотрудников кандидатом медицинских наук В. А. Тихоненко.

 

ВВЕДЕНИЕ.

1. Актуальность изучения самоубийств, покушений на са­моубийство и разработки действенных мер их профилактики в наше время не подлежит сомнению как с точки зрения со­циальной значимости проблемы, так и в свете статистических данных. По последним сводкам Всемирной Организации Здравоохранения в развитых странах самоубийство как причина смерти, занимает одно из первых мест наряду с сердечно-сосудистыми заболеваниями, онкологическими болезнями и несчастными случаями в результате дорожно-транспортных происшествий. Причем количество суицидов на земном шаре год от года возрастает, а максимум их в населении приходится на работоспособный возраст.

Не меньший моральный и материальный ущерб обществу наносят и покушения на самоубийство. По отношению к ли­цам, покушавшимся на свою жизнь, требуется проведение неотложных квалифицированных терапевтических мероприя­тий, что ведет к дополнительным затратам медицинских сил и средств. В подавляющем большинстве случаев суициденты оказываются нетрудоспособными на тот или иной срок после попытки самоубийства, следствием чего являются прямые экономические убытки для общественного производства. Значительная часть суицидальных попыток осложняется тяжелыми хроническими расстройствами, инвалидизирует больных, выключая их из сферы общественно полезной деятельности. Наконец, нельзя не учитывать того отрицательного влияния, которое оказывают суицидальные попытки на моральное состояние окружающих лиц. Каждый суицидальный акт стано­вится с этой точки зрения специфическим психогенным фак­тором, временно снижающим уровень оптимизма и активно­сти членов ближайших социальных групп.

Приведенные аргументы свидетельствуют о том, что общество заинтересовано в избавлении от любых проявлений суицидальности, и что в нём сложилась потребность глубокого познания явления суицида и управления им.

2. Суицидология — наука комплексная, мультидисциплинарная. Она сформировалась на рубеже 50-х годов 20 века и объединила в изучении суицидального поведения ряд смеж­ных научных дисциплин (психиатрию, психологию, социологию, педагогику, юриспруденцию) и имеет собственный объект, предмет исследования, а также теоретический, терминологический и методический аппарат. Отдельные аспекты суицида анализировались русскими учеными еще в конце XIX— начале XX вв. (В. М. Бехтерев, Н. П. Бруханский, П. Ф. Булацель, М. Н. Гернет, А. Ф. Кони, Н. П. Островский, Г. С. Петров, Л. А. Прозоров, Е. Н. Тарновский). В советской научной литературе освещение данной проблематики носило фрагментарный характер, без попыток построения целостной теоретической системы. Современные буржуазные суицидологи (Н. Крайтман, Д. Лестер, Е. Шнайдман, А. Вайсман, Н. Фарбероу, Е. Пейкель и др.) при интерпретации суици­дального поведения обращаются к концепциям психоанализа, бихевиоризма, интеракционизма и тем разновидностям названных направлений, которые широко представлены в зарубежной психологии. При этом обращает на себя внимание эклектичность теоретических схем и тенденция к позитивистскому «перебору» различных обуславливающих факторов. Весьма симптоматично для современного этапа буржуазной суицидологии то, что ряд крупных ученых в последнее время вообще отказываются от попыток разработки теоретических концепций суицида и открыто демонстрируют прагматическую ориентацию, занимаясь лишь организацией превентивных служб и «кризисных центров». Естественно, что отсутствие единого концептуального подхода не способствует повышению эффективности профилактической работы.

Такая позиция неприемлема для построения отечественной суицидологии, методологический фундамент которой опреде­ляется принципами диалектического и исторического материализма при неразрывном единстве теории и практики.

3. На протяжении последних 10 лет в нашей стране систе­матические комплексные исследования суицидального пове­дения проводятся в отделе экстремальных состояний (суицидологическом Центре) Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР совместно с Академией МВД СССР. Комплексный подход обеспечивает возможность как теоретического анализа феномена суицида (на социологическом, психологическом, клиническом уровнях), так и разработки системы профилактических мер в виде действующей в ряде районов г. Москвы превентивной суицидологической службы.

В предлагаемых рекомендациях освещается методологи­ческая и методическая сторона одного из наиболее значимых для практики разделов суицидологии: диагностики суицидаль­ного поведения. Вопросам профилактики суицидальных действий в населении посвящены отдельные методические реко­мендации (М., 1980).

Важно отметить, что суицидологическая диагностика включает в себя анализ не только собственно суицидальных проявлений (мыслей, переживаний, тенденций, поступков и др.) в их статике и динамике, но и всей совокупности лич­ностных, средовых, клинических факторов, участвующих в генезе суицида. В процессе исследования каждого конкретного случая суицидолог оперирует такими понятиями как дезадаптацпя, конфликт, позиция личности, уровень ее социализации, установки, модусы поведения, ценностные ориентации, характep и структура контактов, механизмы защиты, фрустрация, толерантность к эмоциональным нагрузкам, социально-демографический статус, ролевое поведение, про- и антисуицидальная мотивация и т. д. Результат такой развернутой, многосторонней диагностики, во-первых, фиксируется в интегральной оценке суицидального риска (вероятности суици­дальных действий) как основной прогностической категории, а во-вторых, определяет тактику ведения пациента, направления и формы лечебно-коррекционных воздействий, а также комплекс превентивных мер, которые следует строить на принципиально новой организационной основе.

ПЕРВЫЙ ТИП — критический.

а) Конфликт утратил свою актуальность, т. к. в пресуицидальном периоде значимость его была гиперболизирована. Суицидальное действие как бы «разрядило напряжённость», привело к «обрывающему» эффекту,

б) Суицидального мотива (суицидальных тенденций) нет.

в) Отношение к совершённой попытке негативное – чувство стыда перед окружающими, чувство страха перед возможным смертельным исходом суицидальной попытки. Понимание того, что конфликт «не стоил жертв» и что покушение на свою жизнь не изменяет положения, не разрешает ситуации.

При данном типе постсуицидальных состояний вероятность повторения суицида, хотя и имеется, но минимальна.

ТРЕТИЙ ТИП – аналитический.

а) Конфликт по-прежнему актуален для суицидента.

б) Суицидальных тенденций нет.

в) Отношение к попытке негативное – раскаяние за совершённое покушение. Понимание того, что суицид не является адекватным способом ликвидации конфликта; однако, поскольку последний сохраняет свою актуальность, обнаруживаются поиски иных путей его разрешения. В случае если таковые не будут найдены, а существование конфликтной ситуации окажется невыносимым для субъекта, возможен повторный суицид, но уже не как «необдуманный шаг» под влиянием аффекта, а как единственный «выход из тупика». При этом увеличивается опасность смертельного исхода.

ЧЕТВЁРТЫЙ ТИП – суицидально-фиксированный.

а) Конфликт актуален.

б) Суицидальные тенденции сохраняются (в явном виде или диссимулируются).

в) Отношение к суициду – положительное, причём вербально это может выражаться в таком, например, заявлении, как: «не вижу иного пути».

При данном типе постсуицида пациент продолжает быть опасным для самого себя и, по сути дела, не выходит из «суицидального статуса», т.е. суицидальная попытка не прерывает пресуицида.

В ряде случаев, не выделенных нами в самостоятельный тип постсуицида, имеет место отрицание, сокрытие суицидальной попытки. Суицидент сознательно искажает факты, объясняя происшедшее случайностью или неосторожностью.

Очевидно, что с типом постсуицидальных состояний определённым образом должна быть связана врачебная тактика. Так, если при критическом типе она может быть ограничена рациональной психотерапией, то при манипулятивном – уже необходимо включать в себя комплекс воздействий на личность пациента, и ставит перед психотерапевтом задачи изменения ценностных ориентаций, выработки негативного отношения к суициду, разрушения того шаблона реагирования, который в будущем мог бы привести к повторным суицидальным попыткам.

При аналитическом типе постсуицидальных состояний особые усилия следует направлять на ликвидацию конфликтной ситуации. Если она реально имеет место, то требуется помощь со стороны соответствующих служб; если же она обусловлена психопатологической продукцией, то необходимо лечение. Но, так, или иначе, суицидент нуждается в активной помощи и систематическом наблюдении.

Естественно, что наличие суицидально-фиксированного типа постсуицидальных состояний служит прямым показанием для применения мер строгого надзора по отношению к пациенту.

Четыре типа постсуицидальных состояний описаны выше в их «чистом», неосложнённом виде. В тех случаях, где после суицидальной попытки на первый план выступают явления экзогенных и соматогенных расстройств психической деятельности, обусловленных способом самоубийства (странгуляционная асфиксия с последующими синдромами помрачения сознания и дисмнестическими проявлениями; интоксикационные психозы при отравлении ядовитыми веществами; нарушения психики, характерные для острого периода черепно-мозговых травм и т.д.), постсуициды называются осложнёнными. При этом иногда отмечается амнезия суицидальной попытки и предшествовавших ей событий.

9. В связи с тем, что постсуицидальные состояния имеют свою динамику, целесообразно выделять три периода в их развитии:

1) Ближайший постсуицид (в течение первой недели после совершённой попытки).

2) Ранний постсуицид (от недели до месяца после попытки).

3) Поздний постсуицид (последующие 4-5 месяцев).

БЛИЖАЙШИЙ постсуицидальный период. Проявления его полиморфны и складываются из психических переживаний и сомато-неврологических осложнений, вызванных суицидальной попыткой.

Несмотря на лабильность оценок и личностных позиций, в течение недели после суицида формируется тип постсуицидального состояния, поэтому одной из главных задач является его правильная квалификация и выработка тактики дальнейшего ведения суицидента.

В РАННЕМ постсуицидальном периоде по мере ликвидации соматических осложнений на первый план выдвигаются проблемы «психической реанимации» или психиатрической помощи (в случаях душевных заболеваний). Основные усилия должны быть направлены на ликвидацию конфликтной ситуации, выработку адекватных установок у суицидента, повышение его толерантности к психогенным влияниям и ликвидацию психопатологической продукции. Важно отметить, что в раннем постсуициде пациенты особенно подвержены травматизации и возрождению суицидальных тенденций, поэтому контакт их с суицидологом должен быть тесным и систематическим, независимо от того, происходит ли он в стационарных условиях или амбулаторно.

ПОЗДНИЙ постсуицидальный период наступает при благополучном прохождении раннего постсуицида, критериями чего служат: ликвидация конфликта, отсутствие суицидальных тенденций, устойчивое отрицательное отношение к совершённой попытке и наличие правильных жизненных ориентаций. На позднем этапе с особой отчётливостью выступают проблемы, не имеющие прямого отношения к данному суицидогенному конфликту, а затрагивающие уровни социальной адаптации личности. Необходимость психокоррекционных воздействий в этом периоде также не подлежит сомнению.

Итак, после покушений на самоубийство, не закончившихся смерть, наступают состояния, формирующиеся по определённым закономерностям, имеющие своеобразное клинико-психологическое содержание и отчётливую динамику. Представленная типология постсуицидальных состояний отражает их формальную и содержательную стороны и построена с учётом терапевтических рекомендаций, прогноза и мер по профилактике повторных суицидов.

Типы суицидального поведения и постсуицидальных состояний коррелируют между собой, «сопровождая» друг друга по мере движения от первых типов к последним.

IV. ВЛИЯНИЕ НЕКОТОРЫХ ФАКТОРОВ НА УРОВЕНЬ СУИЦИДОВ И СУИЦИДАЛЬНЫХ ПОПЫТОК В НАСЕЛЕНИИ (ГРУППОВЫЕ ФАКТОРЫ СУИЦИДАЛЬНОГО РИСКА).

1. Уровень суицидов и суицидальных попыток есть интенсивный показатель частоты данных явлений, который рассчитывается обычно на 100 000 населения. Числовые выра­жения этих коэффициентов неодинаковы для различных групп, выделяемых по тем или иным основаниям (факторам): полу, возрасту, месту жительства, профессии, семейному положению, состоянию здоровья и др. Таким образом, одни контингенты населения оказываются статистически более суицидоопасными, чем другие, характеризуются более высоким суицидальным риском, т. е. большей вероятностью появления в них случаев суицидальною поведения.

Статистико-эпидемиологические исследования показывают, что следует различать риск завершённых самоубийств и суицидальных попыток, соотношение которых по усреднённым данным составляет 1: 8. Однако в виду несовершенства форм статистического учёта суицидальных попыток фактически регистрируется не более 4—5 покушений в расчёте на 1 завершённое самоубийство.

Понятие суицидального риска применимо как к отдельным контингентам населения, так и к отдельным индивидам (см. следующий раздел). Причём на первом уровне по критерию суицидоопасности выделяются такие группы населения, в которых факторы риска встречаются в их совокупности, например: одинокие лица преклонного возраста (с высоким риском завершённых суицидов); лица, проходящие через бюро по трудоустройству (с высоким риском завершённых самоубийств и суицидальных попыток), и др.

2. Социально-демографические факторы суицидального риска.

1) Пол.

Уровень завершённых суицидов у мужчин в 4 раза выше, чем у женщин.

Уровень суицидальных попыток, по зарубежным данным, у мужчин должен быть в 3 раза ниже, чем у женщин. Однако проведённые нами статистические исследования (как вы­борочные, так и основанные на анализе «Специальных из­вещений о случаях суицидальных попыток» в г. Москве за 1978—1979 гг.) не выявили существенных различий по полу в уровнях покушений. Более того, за последние годы обнаруживается тенденция к некоторому превышению этого показателя у мужчин по сравнению с женщинами (1,1: 1 соответственно).

2) Возраст.

Уровень завершённых суицидов последовательно поднимается по возрастным группам до своего максимума («пика»), который приходится на возраст 45—49 лет, после чего отмечается его некоторое снижение и последующее повышение, не доходящее до пика, в возрасте старше 70 лет. Описанное распределение характерно для обоих полов (вместе) и для мужчин. У женщин определяются два «пика» завершённых суицидов: в возрасте 50—54 лет и старше 70 лет.

В отличие от этого, суицидальные попытки не имеют «пи­ков» инволюции и старости; максимум их приходится на молодой возраст - 20—29 лет. Указанный «пик молодости» суицидальных попыток расширяется своим основанием у мужчин — в сторону - 30—35 лет («вправо»), a v женщин — в сторону 15—19 чет («влево»).

3) Место жительства.

Уровни суицидов примерно одинаковы в городской и сельской местностях. В то же время, в разных регионах страны они существенно отличаются, имея векторы возрастания с юга на север и с юго-запада на северо-восток. Кроме того, суицидальный риск выше в группах мигрирующего населения.

4) Семенное положение.

Среди суицидентов, по сравнению с общей популяцией населения, отмечается меньший процент состоящих в браке; уровни суицидов у разведённых и вдовых выше, чем у семейных. Среди лиц бездетных, а также живущих отдельно от родственников удельный вес суицидов в несколько раз выше, чем среди имеющих детей и проживающих с родственниками. Эти данные свидетельствуют о значительной роли фактора одиночества в генезе суицида.

5) Образование и общественно-профессиональный статус.

Уровень завершённых суицидов выше у лиц с неполным средним образованием, низкой профессиональной квалификацией, а также у пенсионеров и иждивенцев.

По уровню суицидальных попыток выделяются такие контингенты, как студенты вузов, учащиеся ПТУ, медицинские работники, водители транспорта (мужчины), служащие системы бытового обслуживания (женщины), неквалифицированные рабочие.

Причём фактором риска дезадаптации и суицида является не столько профессиональный статус, сколько высокая профессиональная мобильность, имеющая «горизонтальный характер», т. е. частые смены мест работы и профессий без роста квалификации.

6. Отклоняющееся (девиантное), противоправное (делинквентное) поведение, алкоголизация.

Риск завершённых суицидов и попыток существенно выше у лиц, отрицательно характеризуемых по месту работы, привлекавшихся к дисциплинарной административной и судебной ответственности, а также злоупотребляющих алкоголем (систематически пьющих, доставлявшихся в вытрезвители).

7. Средовые факторы суицидального риска. Одним из значимых факторов среды является сезонность. Максимум завершённых суицидов и покушений приходится на весенние месяцы (март—май); к осени наблюдается их снижение, а с декабря — января — подъём до весны.

Следует отметить, что за рубежом продолжаются поиск других климатических факторов, коррелирующих с суицидальным поведением (температура воздуха, атмосферные осадки, направление ветров, загрязнение атмосферы, солнечная радиация, лунные ритмы и т. д.). Несмотря на большое число проведённых исследований, положительные результаты пока не достигнуты.

Реакции психалгии.

Суть этих преимущественно аффективных реакций состо­ит в ощущении «душевной боли», возникающей на высоких степенях интенсивности отрицательной эмоции. При этом не происходит никаких трансформаций сознания, биологических потребностей и витальных проявлений; сохраняется способ­ность к дифференциации внешних стимулов; не появляется «негативной» или «продуктивной» симптоматики. Наблюдается некоторое сужение мотивационной сферы, а также известное ограничение общения. Своеобразно, отлично от депрессий, изменяется переживание времени.

Характерно стеничное поведение, поиск или переход к новым стратегиям поведения, направленным на избавление от страдания.

Соответственно модальности аффекта психалгии делятся на тоскливые, тревожные, раздражительные. Целесообразно также выделять гипертимные и соматопсихические психалгии. В зависимости от структуры и динамики конфликтной ситуации, с одной стороны, и индивидуальных особенностей личности - с другой, психалгии могут развиваться остро, пролонгированно или по перемещающемуся типу.

Психалгические реакции встречаются в широком спектре личностных вариаций и практически во всех возрастных группах. Их суицидоопасность чрезвычайно высока, причем зна­чителен как риск покушений, так и риск завершенных само­убийств.

После суицидальных попыток, совершенных в состоянии пснхалгии, хотя суицидальные тенденции и ослабевают до­статочно быстро, но актуальность суицидогенных конфликтов продолжает еще некоторое время (дни или недели) сохра­няться. Это обстоятельство обуславливает вероятность по­вторных покушений в случаях, если конфликтная ситуация не найдет адекватного разрешения.

3. Переживания негативных интерперсональных отноше­ний.

Качественное своеобразие этих реакций, несмотря на бе­зусловное присутствие в них аффективного компонента, за­ключается в идеаторной сфере. Речь идет о таких состояниях, которые сопровождаются мучительной сосредоточенностью на представлениях и суждениях, направляемых резко изме­нившимся отрицательным отношением к субъекту высокозначимых для него лиц.

Подобные реакции появляются в ситуации межличност­ных конфликтов, которым предшествовал период интерперсональной фиксации на «значимом другом» в пределах круга общения человека. Такие фиксации сопровождаются, как правило, «ценностным сужением», т. е. ярким доминирова­нием в сознании выбранного объекта отношения и относи­тельным снижением уровня иных ценностей. В ситуации конфликта возникает, так называемая, ценная реакция, когда, стремясь оторваться от источника боли, человек еще сильнее притягивается к нему. Таким образом, переживания отрица­тельных интерперсональных отношений обладают способно­стью поддерживать себя по типу порочного круга и транс­формироваться в пресуицид. Следует отметить, что часть из них можно причислить к разряду криминогенных: некото­рые суициденты сообщали, что их в большей степени влекло к устранению «объекта», чем к самоубийству, однако в по­следний момент срабатывал сформированный в процессе социализации механизм переключения гетероагрессии на аутоагрессию.

При реакциях негативных интерперсональных отношений пресуицидальный период бывает более продолжительным, чем при реакциях эгоцентрического переключения и психалгиях.

Встречаются как истинные, так и демонстративно-шантажные покушения, имеющие характер «призыва» или «про­теста». Суицидентом принимаются меры к тому, чтобы источ­ник, конфликта знал о его намерениях. После попыток к са­моубийству суицидальные тенденции исчезают в тех случаях, когда ситуация изменилась в благоприятную сторону. Если же этого не произошло — продолжается манипулирование суицидальными проявлениями.

А Б

1) Самоповешения; 1) Самоповешения;

2)Огнестрельные повреждения; 2)Падения с высоты;

3) Отравления; З) Отравления химическими

4)Падения с высоты; веществами; медикамента­ми;

5) Прочие. 4) Прочими

 

При суицидальных попытках — иное распределение:

1) Отравления;

2) Самопорезы;

3) Самоповешения;

4) Прочие.

Причем, если у женщин попытки отравлений встречаются в 2 раза чаще самопорезов, то у мужчин — соотношение об­ратное. По частоте использования перечисленных способов покушений больные, состоящие на учете в ПНД, не отлича­ются существенно от населения в целом.

Сравнение двух распределений показывает, что лица, по­гибающие, от самоубийств, значительно чаще используют более насильственные, летальные способы (самоповешения, падения с высоты, самострелы), чем лица, совершающие суи­цидальные попытки; последние чаще используют отравления и самопорезы.

Следовательно, выбор способа суицида косвенно, свиде­тельствует о серьезности намерений и риске завершенного самоубийства.

Более половины самоубийств и суицидальных попыток совершается в состоянии алкогольного опьянения. Наличие опьянения к моменту попытки констатируется не только у определенной части больных хроническим алкоголизмом, но и в других диагностических категориях, включая практичес­ки здоровых лиц, ранее употреблявших алкоголь умеренно или эпизодически.

Между приемом алкоголя и суицидальным поведением существует два основных типа соотношений.

При первом из них алкоголь принимается до появления суицидальных мыслей. В состоянии опьянения вначале возни­кают конфликты, затем — суицидальные тенденции, которые в течение короткого и острого пресуицида достигают макси­мума и реализуются в суицидальных действиях.

При втором типе алкоголь принимается после появления суицидальных мыслей с целью облегчить реализацию своего намерения. Пресуицид в этом случае более продолжитель­ный, с меньшей аффективной напряженностью.

Влияние алкогольного опьянения на высоту суицидально­го риска неоднозначно. С одной стороны, оно повышает ве­роятность суицидальных действий, облегчает их реализацию; с другой стороны, в большинстве случаев свидетельствует о недостаточной истинности и серьезности намерений; с треть­ей стороны — в силу ослабления критики и контроля над сво­им поведением может приводить к завершенным суицидам даже при явно демонстративных тенденциях.

8. Антисуицидальные факторы личности — это установки и переживания, препятствующие реализации суицидальных намерений. Антисуицидальные факторы складываются в опре­деленную систему, куда входят:

1) интенсивная эмоциональная привязанность к значимым близким;

2) родительские обязанности;

3) выраженное чувство долга, обязательность;

4) концентрация внимания на состоянии собственного здоровья, боязнь причинения себе физического страдания или ущерба;

5) зависимость от общественного мнения и избежание осуждения со стороны окружающих; представления о позорности, греховности суицида;

6) представление о неиспользованных жизненных возмож­ностях;

7) наличие творческих планов, тенденции, замыслов;

8) наличие эстетических критериев в мышлении (нежела­ние выглядеть некрасивым даже после смерти).

Все перечисленные факторы подразделяются на две кате­гории:

1) факторы, требующие для своего поддержания постоян­ной деятельности и дополнительных затрат энергии (такие, например, как наличие творческих планов и замыслов);

2) факторы, не зависящие от энергетических колебаний, не требующие дополнительной активности (такие, например, как ранее оформившиеся устойчивые представления о позорности суицида, или эстетические критерии).

Понятно, что при состояниях снижения психической ак­тивности (астения, депрессия) прежде всего, выходит из строя первая группа факторов, в то время как факторы второй группы отличаются достаточно стабильным функционирова­нием.

Чем большим количеством действующих антисуицидаль­ных факторов обладает субъект, тем прочнее его антисуици­дальный барьер, тем менее вероятна реализация суицидаль­ных тенденций, и наоборот.

Выявить антисуицидальные факторы можно в процесс на­правленной беседы и с помощью специальной методики, раз­работанной в суицидологическом Центре.

4. Итак, при определении индивидуального суицидального риска в экстремальных ситуациях анализируются и сопо­ставляются два ряда факторов: суицидогенные и антисуици­дальные.

Диагностика суицидогенного ряда включает в себя выяв­ление:

1) индивидуальных личностных факторов:

- непосредственных (интенциональных) — суицидальных тенденций;

- ближайших (статусных и позиционных) — суицидоопасных состояний и позиций личности;

- предиспозиционных — суицидогенных комплексов лич­ности, форм и уровней дезадаптации.

2) Личностно-ситуационных факторов:

- конфликтов;

- суицидальных мотивов.

3) Групповых факторов риска:

- социально-демографических;

- прочих средовых;

- медицинских.

Диагностика антисуицидального ряда включает в себя выявление:

1) Факторов деятельности.

2) Факторов представлений.

Следует учитывать, что подавляющее большинство из пе­речисленных факторов (за исключением лишь пола) в той или иной степени подвержено изменениям в течение жизни человека: меняются ситуации, уровни адаптации, позиции и реакции личности, мотивы поведения, возраст, семейный, профессиональный статус и т. д.

Поэтому диагностированный у конкретного индивида в данных обстоятельствах уровень суицидального риска — низкий, средний, высокий — не может экстраполироваться на будущее. Отдаленный прогноз суицидального поведения — задача чрезвычайно сложная, требующая поиска дополни­тельных критериев.

5. Наконец, необходимо подчеркнуть, что в суицидологи­ческой практике определяется вероятность не только пер­вичных, но и повторных суицидальных поступков. Риск по­вторной попытки наиболее высок в течение года после пер­вичного покушения, особенно на протяжении первых 5—6 месяцев, и обуславливаются, как правило, неразрешенностью первичного суицидогенного конфликта.

Процент повторных попыток в общей популяции населе­ния (в течение года после первичной попытки), составляет 22—25%, а летальность их в несколько раз выше первичных покушений. По данным И. Оверстоуна (1973) попытка само­убийства увеличивает риск завершенного суицида для дан­ного лица на ближайший год в 100 раз.

Таким образом, из совершивших суицидальную попытку каждый четвертый повторяет ее, а каждый десятый погибает вследствие завершенного самоубийства.

Следовательно, наличие суицидальной попытки в анамнезе является одним из наиболее значимых факторов риска повторного покушения и завершенного суицида.

Тем более необходим дифференцированный подход, определяющий тактику ведения суицидента после попытки самоубийства.

Мы рекомендуем проводить такую дифференциацию на основе анализа ближайших постсуицидальных состояний и их дальнейшей динамики (см. типологию постсуицидов во 11 разделе).

 

Л 78360 Подп. в печ. 25/II-81 г Объем 3 п л Заказ 7 Тираж 3000 Типография ХОЗУ Миннефтепрома.

ДИАГНОСТИКА СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

МОСКВА-1980

 

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РСФСР

 

«С О Г Л А С О В А Н О» «У Т В Е Р Ж Д А Ю»

Зам. начальника Главного управления Заместитель министра

научно-исследовательских институтов

и координации научных исследований Г.В. СЕРГЕЕВ

В. П. РУМЯНЦЕВ

1 декабря 1980 г. '1 декабря 1980 г.

 

 

ДИАГНОСТИКА СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Методические рекомендации

 

 

Москва 1980

 

Настоящие рекомендации составлены заведующей отделением суицидологии Московского научно-исследовательского института психиатрии МЗ РСФСР (директор института — проф. В. В. Ковалев), руководителем Всесоюзного суи­цидологического Центра профессором А. Г. Амбрумовой и старшим научным сотрудников кандидатом медицинских наук В. А. Тихоненко.

 

ВВЕДЕНИЕ.

1. Актуальность изучения самоубийств, покушений на са­моубийство и разработки действенных мер их профилактики в наше время не подлежит сомнению как с точки зрения со­циальной значимости проблемы, так и в свете статистических данных. По последним сводкам Всемирной Организации Здравоохранения в развитых странах самоубийство как причина смерти, занимает одно из первых мест наряду с сердечно-сосудистыми заболеваниями, онкологическими болезнями и несчастными случаями в результате дорожно-транспортных происшествий. Причем количество суицидов на земном шаре год от года возрастает, а максимум их в населении приходится на работоспособный возраст.

Не меньший моральный и материальный ущерб обществу наносят и покушения на самоубийство. По отношению к ли­цам, покушавшимся на свою жизнь, требуется проведение неотложных квалифицированных терапевтических мероприя­тий, что ведет к дополнительным затратам медицинских сил и средств. В подавляющем большинстве случаев суициденты оказываются нетрудоспособными на тот или иной срок после попытки самоубийства, следствием чего являются прямые экономические убытки для общественного производства. Значительная часть суицидальных попыток осложняется тяжелыми хроническими расстройствами, инвалидизирует больных, выключая их из сферы общественно полезной деятельности. Наконец, нельзя не учитывать того отрицательного влияния, которое оказывают суицидальные попытки на моральное состояние окружающих лиц. Каждый суицидальный акт стано­вится с этой точки зрения специфическим психогенным фак­тором, временно снижающим уровень оптимизма и активно­сти членов ближайших социальных групп.

Приведенные аргументы свидетельствуют о том, что общество заинтересовано в избавлении от любых проявлений суицидальности, и что в нём сложилась потребность глубокого познания явления суицида и управления им.

2. Суицидология — наука комплексная, мультидисциплинарная. Она сформировалась на рубеже 50-х годов 20 века и объединила в изучении суицидального поведения ряд смеж­ных научных дисциплин (психиатрию, психологию, социологию, педагогику, юриспруденцию) и имеет собственный объект, предмет исследования, а также теоретический, терминологический и методический аппарат. Отдельные аспекты суицида анализировались русскими учеными еще в конце XIX— начале XX вв. (В. М. Бехтерев, Н. П. Бруханский, П. Ф. Булацель, М. Н. Гернет, А. Ф. Кони, Н. П. Островский, Г. С. Петров, Л. А. Прозоров, Е. Н. Тарновский). В советской научной литературе освещение данной проблематики носило фрагментарный характер, без попыток построения целостной теоретической системы. Современные буржуазные суицидологи (Н. Крайтман, Д. Лестер, Е. Шнайдман, А. Вайсман, Н. Фарбероу, Е. Пейкель и др.) при интерпретации суици­дального поведения обращаются к концепциям психоанализа, бихевиоризма, интеракционизма и тем разновидностям названных направлений, которые широко представлены в зарубежной психологии. При этом обращает на себя внимание эклектичность теоретических схем и тенденция к позитивистскому «перебору» различных обуславливающих факторов. Весьма симптоматично для современного этапа буржуазной суицидологии то, что ряд крупных ученых в последнее время вообще отказываются от попыток разработки теоретических концепций суицида и открыто демонстрируют прагматическую ориентацию, занимаясь лишь организацией превентивных служб и «кризисных центров». Естественно, что отсутствие единого концептуального подхода не способствует повышению эффективности профилактической работы.

Такая позиция неприемлема для построения отечественной суицидологии, методологический фундамент которой опреде­ляется принципами диалектического и исторического материализма при неразрывном единстве теории и практики.

3. На протяжении последних 10 лет в нашей стране систе­матические комплексные исследования суицидального пове­дения проводятся в отделе экстремальных состояний (суицидологическом Центре) Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР совместно с Академией МВД СССР. Комплексный подход обеспечивает возможность как теоретического анализа феномена суицида (на социологическом, психологическом, клиническом уровнях), так и разработки системы профилактических мер в виде действующей в ряде районов г. Москвы превентивной суицидологической службы.

В предлагаемых рекомендациях освещается методологи­ческая и методическая сторона одного из наиболее значимых для практики разделов суицидологии: диагностики суицидаль­ного поведения. Вопросам профилактики суицидальных действий в населении посвящены отдельные методические реко­мендации (М., 1980).



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-21; просмотров: 664; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.152.77.92 (0.12 с.)