Философия и религия. Знание и вера

На базе мифологического сознания возникает религия - вторая, более высокая ступень освоения мира. Отличие религиозного сознания в том, что оно подходит к миру уже дифференцированно, делит его на посюсторонний - видимый, осязаемый и потусторонний - невидимый и неощущаемый. Кроме того, религиозное сознание вводит между природой и людьми третий элемент - божества, которые влияют на природу и человека, и перед которыми возникает чувство зависимости и страха. Таким образом, картина мира представлялась более сложной, нежели в мифах. Долгие века религиозное сознание было языческим (вера во многих богов, олицетворяющих различные природные стихии). И лишь с появлением иудаизма, а затем и христианства, совершился переход к монотеизму (вера в единого Бога).

На первых порах, особенно на Востоке, философское знание ещё не вычленялось из религиозного, было слито с ним. И лишь затем постепенно произошло отделение философии от религии, причём не без взаимной критики и борьбы. Однако история их взаимоотношений знает и попытки объединения философского знания и религиозной веры.

Философия и религия имеют совершенно различные задачи и суть, различные по существу формы духовной деятельности. Религия есть жизнь в общении с Богом, имеющая целью удовлетворение личной потребности человеческой души в спасении, в отыскании последней прочности и удовлетворенности, незыблемого душевного покоя и радости. Философия есть, по существу, совершенно независимое от каких-либо личных интересов высшее, завершающее постижение бытия и жизни путем усмотрения их абсолютной первоосновы. Но эти, по существу, разнородные формы духовной жизни совпадают между собой в том отношении, что обе они осуществимы лишь через направленность сознания на один и тот же объект — на Бога, точнее, через живое, опытное усмотрение Бога. Конечно, отвлеченно рассуждая, возможно представить себе и обратное соотношение — именно совершенное расхождение путей осуществления обеих задач. Где, как, например, в буддизме, личное спасение отыскивается не на пути общения с Богом и где, с другой стороны, разум тщится постигнуть жизнь и мир не из его вечной и абсолютной первоосновы,— там между религией и философией не ничего общего; они не то что противоречат одна другой, они в это) случае так же не соприкасаются между собой, как, скажем, музыка и химический анализ. Но все дело именно в том, что такие, совершенно расходящиеся пути суть и для религии, и для философии пути мнимые, не Приводящие к цели, и что, наоборот, подлинное осуществление задач и той и другой возможно только на путях, ведущих к одной и той же цели — к Богу. В отношении религии это утверждение не требует, конечно, особого доказательства; мы можем здесь спокойно предоставить отдельным парадоксалистам труд, вопреки общечеловеческому опыту, доказывать противоположит. Наоборот, в отношении философии это есть тезис, требующий окончательного уяснения и доказательства, отнюдь еще не исчерпанного предыдущими общими соображениями.

Вера - признание чего-нибудь истинным без предварительной фактической или логической проверки, единственно в силу внутреннего, субъективного непреложного убеждения, которое не нуждается для своего обоснования в доказательствах, хотя иногда и подыскивает их. (Брокгауз и Ефрон)

Знание - проверенный практикой и удостоверенный логикой результат познания действительности, отраженный в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений и теорий. (Глоссарий.ру)

Знание - это убежденность в истинности чего-либо, основанная на опыте и логических выводах из него, поверяемых тем же опытом. А вера, согласно Тертулиану, сказавшему «Верую, потому что нелепо», есть нечто противоположное знанию. И этого взгляда придерживаются очень многие религиозные люди, как из рядовых, так и из богословов. Но ошибаются. Есть, конечно, отличие, но есть и общее.

Почему человек верит? Почему он может или должен поверить, если до этого был неверующим? Человек начинает верить во что-то, потому что убеждается, что это - истина. Но убеждается не так, как в случае знания, тем более, научного. А как? Чтобы ответить, нужно вспомнить, что кроме рационального, в частности научного, познания есть и другие виды, в частности познание, даваемое нам искусством. Искусство ведь тоже дает нам истину, хотя и не всегда. Точнее настоящее искусство дает истину, не настоящее - обманывает, что, впрочем, имеет место и в науке: там тоже есть лженаука. Но как мы отличаем настоящее искусство от лже искусства, субъективно, конечно? Есть такое понятие - художественная правда. Т.е. я нутром чувствую: так могло быть, это ложится мне на душу, переживания, описываемые автором, близки моим в подобной ситуации (если бы я в ней оказался) и т. п. Вот, когда я читаю в Библии сцену «моления о чаше» Христа в Гефсиманском саду, я всем своим существом чувствую, что это - правда, что это не могло быть вымышлено. Хотя ничего опытного, подтверждающего эту сцену, нет не только в моем личном опыте, но и в каких-либо документах не библейского происхождения, дошедших до нас. А вот, когда я читаю в той же Библии, в Апокалипсисе Иоанна Богослова описание Царства Небесного со всякими зверями со множеством глаз в неположенных местах и старцами, добивающимися продвижения по службе с помощью бесконечного битья лбом об пол с воплями «свят, свят, свят» - я не верю этому. Сочинил все это Иоанн, чтобы доказать себе, а главное людям, что из всех учеников он был самым близким Христу. Никому Иисус не согласился ответить прямо на вопрос, что есть Царство Небесное, а отделывался лишь притчами, объяснявшими, как туда попасть (но не что там есть), а вот ему, Иоанну, открыл это в видении. А после всего, имея богатое воображение, Иоанн, скорей всего убедил себя, что было ему такое видение.

Итак, и знание и вера есть убежденность в том, что нечто есть истина, только в первом случае эта убежденность имеет рациональное обоснование, во втором - художественное (или близкое ему по природе).

Но и это еще не все. Хотя вера и не требует рационального подтверждения, подтверждения опытом и логикой, но я глубоко убежден, что она не должна противоречить опыту и логике. Ведь Бог есть истина, а истина не может быть противоречивой. Наш рациональный ум дан нам тем же Богом, что и наша душа, чувства. Дан для постижения истины. Противоречие между истиной рациональной и истиной веры может быть только кажущимся, преодолимым. И наша задача искать разрешение таких противоречий. А тертулиановское «верую потому что нелепо» - ересь чистой воды, противоречащая воле Бога, который есть истина.

Кстати, сегодня мало богословов открыто поддерживают Тертулиана, но подавляющее большинство принимают его постулат на практике. Не хотят они искать истину и устранять «нелепо». Поделились на конфессии и каждая пасет свою паству со своими «нелепо», яростно сопротивляясь любой попытке обсуждения видимых противоречий, требующих разъяснения.