Выписка из протокола заседания политбюро ЦК от 11. 11. 39 Г. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Выписка из протокола заседания политбюро ЦК от 11. 11. 39 Г.



«Вопросы религии

В отношении к религии служителям Русской Православной Церкви и православно верующим ЦК постановляет:

1) Признать нецелесообразным впредь практи­ку органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследование веру­ющих.

2) Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за №13666—2 «О борьбе с попами и религией», адресованных пред. ВЧК товарищу Дзержинскому и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУНКВД, касающиеся преследования служителей русской православной Церкви и право­славно верующих, — отменить.

3) НКВД произвести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанных с богослужительской деятельностью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с ли­шением свободы осужденным по указанным моти­вам, если деятельность этих граждан не нанесла вре­да советской власти.

4) Вопрос о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет решение дополнительно».

Секретарь ЦК И. Сталин

При внимательном чтении этих документов становится ясно, кто такой Сталин, какую роль он сыграл в деле спасения православных храмов от окончательного разрушения и как сумел сохра­нить жизнь, если не многим, то важным деятелям православной Церкви. Притом надо учесть, что по инициативе Ленина (читай — и Троцкого) затеяно было тотальное разрушение храмов и уничтожение русских православных людей. Сталин отменил это: в протоколе заседания Политбюро так и написано — ОТМЕНИТЬ.

Представить нужно, какую борьбу провел этот человек, чтоб, «построив социализм в одной стра­не», возвысить Россию в огромную державу, кото­рая победила фашизм, а теперь после смерти Стали­на лежит в развалинах.

Не сразу Сталин осознавался как русский гений, не случайно он обладал скромностью и бессребреничеством, нравственными устоями. Нам, право­славным людям, испытавшим гонение за веру, нужно забыть обиду, как и подобает христианам, и с долж­ными вниманием и любовью посмотреть на все.

Скажу о себе. Я тоже не понимал Сталина как следует и в своих юношеских стихах писал: «И вы мне кажетесь палач, их погубивший, самый пер­вый». Теперь я готов посмертно попросить у него прощения. Нет, он не был палачом, он многим спас жизнь, таким, как Шолохов (писателя уже должны были убить, и только своевременное вмешательство Сталина спасло его). Также и Булгакова он спас, мо­жет быть тоже от смерти, да и Пастернака, и других. Этот список может быть длинным, впоследствии беспристрастным историкам надо разобраться в этом. И я, сидевший при Сталине и Брежневе, как и владыко Лука, готов воскликнуть: «Сталин — богодарованный вождь России».

И скажу более: он был верующим, по-православному. Может быть, в какое-то время он и терял веру, но потом во всех борениях укрепился в ней, и не случайно во время войны он к людям обратил­ся, как обращаются священнослужители: «Дорогие братья и сестры». Не случайно ему и в Церкви про­возгласили «Вечную память».

С него началось и то, что последующих генсе­ков отпевали в Церкви. И в силу того, что он был православный (учился в духовной семинарии), гру­зин стал русским. По выражению Достоевского, «православный — значит русский».

Наследие Сталина надо изучать и изучать, чтоб лучше понять, как нам уберечь Россию. Враги наши это раньше нас понимают и потому., льют на него та­кую грязь, чтоб из-за нее мы не видели, кто он такой.

Теперь о документах. Удивительно: в первую очередь обращается внимание на православие, о других конфессиях, как сказано, ЦК вынесет реше­ние дополнительно. Вот дополнительно решение и выносят сейчас уже не ЦК, а противники ЦК. Какая армия сектантов, вплоть до сатанинских, спущена на нашу страну. Это страшнее всякого безбожия. Хотя в безбожии Сталина обвинять не следует.

Впрочем, от безбожия люди приходят к вере. Как покойный Солоухин любил повторять: вера -это гвоздь. Чем больше по нему бьют, тем глубже входит. Сектантство — не гвоздь, а мошкара, которая все залепляет и кусается страшно. Отбиваешься, отбиваешься от ее укусов, и — дай Бог не ослабеть.

Я не политик, не ученый, я, если хотите, писа­тель-священник, и больше по интуиции почувствовал все это.

Я хочу пойти еще дальше. Коммунизм, при­держивающийся материалистической доктрины, в России приобретает другое значение, и нам не нужно сбрасывать его со счетов, не случайно теперь коммунист может быть верующим человеком, и в первую очередь должен быть патриотом своей стра­ны. Как и сказано у апостола: кто не печется о сво­их, хуже неверного. Да и само отношение к благам земным у коммунистов христианское: блага должны принадлежать всем. Когда они принадлежат одному кому-то, это страшно.

Вот к ним и направлены слова апостола Иакова: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших находящих (на вас). Богатство ваше сгнило и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свиде­тельством против вас, и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни» (Иаков, гл. 5, ст. 1-3).

Коммунизм, как история, в России останется, это наша русская история. В созидании богоносной страны, Святой Руси, он будет играть не последнюю роль. Сталин сыграл в этом первую роль. Не случай­но Сталин, по свидетельству Солоухина, в послед­ние пять лет подписывался — не генсек, а просто И. Сталин.

Современных коммунистов мы тоже должны понять как близких нам, верующим.

Мне больно слышать, как некоторые священ­ники (притом не испытавшие гонения) пылают к ним ненавистью. Считаю ревность их не по разуму и не христианской. Христианин должен быть состра­дательным к заблудшим и к своим врагам, особенно если считает их таковыми, относиться с любовью.

Желаю процветания нашей матушке России, с нами Бог. Оттого и безбожие у нас служит большему выявлению нашей веры.

 

Приложение 1

(По книге: Одинцов М. И. Русские патриархи XX века. М.:Изд-во РАГС, 1994)

Секретно

Записка

полковника НКГБ Г.Г. Карпова о приеме

И.В. Сталиным иерархов Русской Православной

Церкви, 4 Сентябрь 1943 г.

 

«4.09.43 г. я был вызван к товарищу Сталину, где мне были заданы следующие вопросы:

а) что из себя представляет митрополит Сер­гий (возраст, физическое состояние, его авторитет в церкви, его отношение к властям),

б) краткая характеристика митрополитов Алек­сия и Николая,

в) когда и как был избран в патриархи Тихон,

г) какие связи Русская православная церковь имеет с заграницей,

д) кто являются патриархами Вселенским, Ие­русалимским и другими,

е) что я знаю о руководстве православных цер­квей Болгарии, Югославии, Румынии,

ж) в каких материальных условиях находятся сейчас митрополиты Сергий, Алексий и Николай,

з) количество приходов православной церкви в СССР и количество епископата.

После того, когда мною были даны ответы на вышеуказанные вопросы, мне было задано три воп­роса личного порядка:

а) русский ли я,

б) с какого года в партии,

в) какое образование имею и почему знаком с церковными вопросами.

После этого т. Сталин сказал:

— Нужно создать специальный орган, который бы осуществлял связь с руководством церкви. Ка­кие у вас есть предложения?

Оговорившись, что к этому вопросу не совсем готов, я внес предложение организовать при Верхов­ном Совете СССР отдел по делам культов и исходил при этом из факта существования при ВЦИКе пос­тоянно действующей Комиссии по делам культов.

Тов. Сталин, поправив меня, сказал, что орга­низовывать комиссию или отдел по делам культов при Верховном Совете Союза ССР не следует, что речь идет об организации специального органа при Правительстве Союза и речь может идти об образо­вании или комитета, или совета. Спросил мое мне­ние.

Когда я сказал, что затрудняюсь ответить на этот вопрос, т. Сталин, несколько подумав, сказал:

1) надо организовать при Правительстве Сою­за, т. е. при Совнаркоме, Совет, который назовем Советом по делам Русской православной церкви;

2) на Совет будет возложено осуществление свя­зей между Правительством Союза и патриархом;

3) Совет самостоятельных решений не прини­мает, докладывает и получает указания от Прави­тельства.

После этого т. Сталин обменялся мнениями с тт. Маленковым, Берия по вопросу, следует ли принимать ему митрополитов Сергия, Алексия, Нико­лая, а также спросил меня, как я смотрю на то, что Правительство примет их.

Все трое сказали, что они считают это положи­тельным фактом.

После этого тут же, на даче т. Сталина, я полу­чил указание позвонить митрополиту Сергию и от имени Правительства передать следующее:

«Говорит с Вами представитель Совнаркома Союза. Правительство имеет желание принять Вас, а также митрополитов Алексия и Николая, выслу­шать Ваши нужды и разрешить имеющиеся у Вас вопросы. Правительство может Вас принять или сегодня же, через час-полтора, или если это время Вам не подходит, то прием может быть организован завтра (в воскресенье) или в любой день последую­щей недели».

Тут же, в присутствии т. Сталина, созвонившись с Сергием и отрекомендовавшись представителем Совнаркома, я передал вышеуказанное и попросил обменяться мнениями с митрополитами Алексием и Николаем, если они находятся в данное время у митрополита Сергия.

После этого доложил т. Сталину, что митро­политы Сергий, Алексий и Николай благодарят за такое внимание со стороны Правительства и хотели бы, чтобы их приняли сегодня.

Двумя часами позднее митрополиты Сергий, Алексий и Николай прибыли в Кремль, где были приняты т. Сталиным в кабинете Председателя Сов­наркома Союза ССР. На приеме присутствовали т. Молотов и я.

Беседа т. Сталина с митрополитами продолжа­лась 1 час 55 минут.

Тов. Сталин сказал, что Правительство Сою­за знает о проводимой ими патриотической работе в церквах с первого дня войны, что Правительство получило очень много писем с фронта и из тыла, одобряющих позицию, занятую церковью по отно­шению к государству.

Тов. Сталин, коротко отметив положительное значение патриотической деятельности церкви за вре­мя войны, просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но неразрешенных вопросах.

Митрополит Сергий сказал т. Сталину, что са­мым главным и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве церкви, т. к. почти 18 лет [он] является патриаршим место­блюстителем и лично думает, что вряд ли где есть столь продолжительные вреды [трудности], что Си­нода в Советском Союзе нет с 1935 г., а потому он считает желательным, что[бы] Правительство раз­решило собрать архиерейский Собор, который и изберет патриарха, а также образует орган в составе 5-6 архиереев.

Митрополиты Алексий и Николай также вы­сказались за образование Синода и обосновали это предложение об образовании как наиболее желае­мую и приемлемую форму, сказав также, что избра­ние патриарха на архиерейском Соборе они счита­ют вполне каноничным, т. к. фактически церковь возглавляет бессменно в течение 18 лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий.

Одобрив предложения митрополита Сергия, т. Сталин спросил:

а) как будет называться патриарх,

б) когда может быть собран архиерейский Со­бор,

в) нужна ли какая помощь со стороны Прави­тельства для успешного проведения Собора (име­ется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги и т.д.).

Сергий ответил, что эти вопросы предваритель­но ими между собой обсуждались и они считали бы желательным и правильным, если бы Правительс­тво разрешило принять для патриарха титул патри­арха Московского и всея Руси, хотя патриарх Тихон, избранный в 1917 г., при Временном правительстве, назывался «патриархом Московским и всея Рос­сии».

Тов. Сталин согласился, сказав, что это пра­вильно.

На второй вопрос митрополит Сергий ответил, что архиерейский Собор можно будет собрать через месяц, и тогда т. Сталин, улыбнувшись, сказал:

— А нельзя ли проявить большевистские тем­пы?

Обратившись ко мне, спросил мое мнение, я высказался, что если мы поможем митрополиту Сергию соответствующим транспортом для быст­рейшей доставки епископата в Москву (самолетами), то Собор мог бы быть собран и через 3-4 дня.

После короткого обмена мнениями договори­лись, что архиерейский Собор соберется в Москве 8 сентября.

Третьим вопросом Сергий поднял вопрос об организации издания журнала Московской патриархии, который бы выходил один раз в месяц и в котором освещались бы как хроника церкви, так и статьи и речи богословского и патриотического ха­рактера.

Тов. Сталин ответил:

— Журнал можно и следует выпускать.

Затем митрополит Сергий затронул вопрос об открытии церквей в ряде епархий, сказав, что об этом перед ним ставят [вопросы] почти все епархи­альные архиереи, что церквей мало и что уж очень много лет церкви не открываются. Митрополит Сергий сказал, что он считает необходимым пре­доставить право епархиальному архиерею входить в переговоры с гражданской властью по вопросу от­крытия церквей.

Митрополиты Алексий и Николай поддержали Сергия, отметив при этом неравномерность распределения церквей в Советском Союзе и высказав пожелание в первую очередь открывать церкви в об­ластях и краях, где нет совсем церквей или где их мало.

Тов. Сталин ответил, что этому вопросу ника­ких препятствий со стороны Правительства не бу­дет.

Затем митрополит Алексий поднял вопрос пе­ред т. Сталиным об освобождении некоторых архиереев, находящихся в ссылке, в лагерях, в тюрьмах и т.д.

Тов. Сталин сказал им:

— Предоставьте такой список, его рассмотрим.

Сергий поднял тут же вопрос о предоставле­нии права свободного проживания и передвижения внутри Союза и права исполнять церковные службы бывшим священнослужителям, отбывшим по суду срок своего заключения, т.е. вопрос был поднят о снятии запрещений, вернее, ограничений, связан­ных с паспортным режимом.

Тов. Сталин предложил мне этот вопрос изу­чить.

Митрополит Алексий, попросив разрешения у т. Сталина, специально остановился на вопросах, имеющих отношение к церковной кассе, а именно:

а) митрополит Алексий сказал, что он считает необходимым предоставление епархиям права отчислять некоторые суммы из касс церквей и из касс епархий в кассу центрального церковного аппарата для его содержания (патриархия, Синод), и в связи с этим же митрополит Алексий привел пример, что инспектор по административному надзору Ленсо­вета Татаринцева такие отчисления делать не разре­шила;

б) что в связи с этим же вопросом он, а также митрополиты Сергий и Николай считают необходимым, чтобы было видоизменено Положение о цер­ковном управлении, а именно чтобы священнослу­жителям было дано право быть членами исполни­тельного органа церкви.

Тов. Сталин сказал, что против этого возраже­ний нет.

Митрополит Николай в беседе затронул вопрос о свечных заводах, заявив, что в данное время церковные свечи изготовляются кустарями, продажная цена свечей в церквах весьма высокая и что он, мит­рополит Николай, считает лучшим предоставить право иметь свечные заводы при епархиях.

Тов. Сталин сказал, что церковь может рассчи­тывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР, и что, как он говорил об организации духовных учебных заве­дений, не возражая против открытия семинарий в епархиях, так не может быть препятствий и к откры­тию при епархиальных управлениях свечных заво­дов и других производств.

Затем, обращаясь ко мне, т. Сталин сказал:

— Надо обеспечить право архиерея распоряжать­ся церковными суммами. Не надо делать препятствий к организации семинарий, свечных заводов и т.д.

Затем т. Сталин, обращаясь к трем митрополи­там, сказал:

— Если нужно сейчас или если нужно будет в дальнейшем, государство может отпустить соответствующие субсидии церковному центру.

После этого т. Сталин, обращаясь к митропо­литам Сергию, Алексию и Николаю, сказал им:

— Вот мне доложил т. Карпов, что вы очень пло­хо живете: тесная квартирка, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Поэтому Пра­вительство хотело бы знать, какие у вас есть нужды и что вы хотели бы получить от Правительства.

В ответ на вопрос т. Сталина митрополит Сер­гий сказал, что в качестве помещений для патриархии и для патриарха он просил бы принять внесен­ные митрополитом Алексием предложения о предоставлении в распоряжение патриархии бывшего игуменского корпуса в Новодевичьем монастыре, а что касается обеспечения продуктами, то эти про­дукты они покупают на рынке, но в части транс­порта просил бы помочь, если можно, выделением машины.

Тов. Сталин сказал митрополиту Сергию:

— Помещения в Новодевичьем монастыре т. Карпов посмотрел: они совершенно неблагоуст­роенны, требуют капитального ремонта, и, чтобы занять их, надо еще много времени. Там сыро и хо­лодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в XVI в. Правительство вам может предоставить за­втра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение, предоставив вам 3-этажный особняк в Чистом переулке, который занимался ранее быв­шим немецким послом Шуленбургом. Но это зда­ние советское, не немецкое, так что вы можете со­вершенно спокойно в нем жить. При этом особняк мы вам предоставляем со всем имуществом, мебе­лью, которая имеется в этом особняке, а для того, чтобы лучше иметь представление об этом здании, мы сейчас вам покажем план его.

Через несколько минут представленный т. Ста­лину т. Поскребышевым план особняка по Чистому переулку, дом 5, с его подворными постройками и садом был показан для ознакомления митрополи­там, причем было условлено, что на другой день, 4 сентября, т. Карпов предоставит возможность мит­рополитам лично осмотреть... помещение.

Вновь затронув вопрос о продовольственном снабжении, т. Сталин сказал митрополитам:

— На рынке продукты покупать вам неудобно и дорого, и сейчас продуктов на рынок колхозник вы­брасывает мало. Поэтому государство может обес­печить продуктами вас по государственным ценам. Кроме того, мы завтра-послезавтра предоставим в ваше распоряжение 2-3 легковые автомашины с го­рючим.

Тов. Сталин спросил митрополита Сергия и других митрополитов, нет ли у них еще каких-либо вопросов к нему, нет ли других нужд у церкви, при­чем об этом т. Сталин спросил несколько раз.

Все трое заявили, что особых просьб больше они не имеют, но иногда на местах бывает переобложение духовенства подоходным налогом, на что т. Сталин обратил внимание и предложил мне в каж­дом отдельном случае принимать соответствующие меры проверки и исправления.

После этого т. Сталин сказал митрополитам:

— Ну, если у вас больше нет к Правительству вопросов, то, может быть, будут потом. Правительство предполагает образовать специальный государс­твенный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви, и председа­телем Совета предполагается назначить т. Карпова. Как вы смотрите на это?

Все трое заявили, что они весьма благожелатель­но принимают назначение на этот пост т. Карпова.

Тов. Сталин сказал, что Совет будет представ­лять собою место связи между Правительством и церковью и председатель его должен [докладывать] Правительству о жизни церкви и возникающих у нее вопросах.

Затем, обращаясь ко мне, т. Сталин сказал:

— Подберите себе 2-3 помощников, которые будут членами вашего Совета, образуйте аппарат, но только помните: во-первых, что вы не обер-проку­рор; во-вторых, своей деятельностью больше под­черкивайте самостоятельность церкви.

После этого т. Сталин обратился к т. Молотову:

— Надо довести об этом до сведения населения, так же как потом надо будет сообщить населению и об избрании патриарха.

В связи с этим Вячеслав Михайлович Молотов тут же стал составлять проект коммюнике для радио и газет, куда вносились соответствующие замечания, поправки и дополнения как со стороны т. Сталина, так и отдельные со стороны митрополитов Сергия и Алексия.

Текст извещения был принят в следующей ре­дакции:

«4 сентября с. г. у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР т. И.В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинг­радским митрополитом Алексием и экзархом Украи­ны Киевским и Галицким митрополитом Николаем.

Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах православной церкви имеется наме­рение созвать Собор епископов для избрания пат­риарха Московского и всея Руси и образования при патриархе Священного Синода.

Глава Правительства т. И.В. Сталин сочувствен­но отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны Правительства не будет к этому препятс­твий.

При беседе присутствовал Заместитель Предсе­дателя Совнаркома СССР т. В.М. Молотов».

Это извещение было опубликовано в газете «Известия» от 5 сентября 1943 г.

Коммюнике было передано т. Поскребышеву для передачи в этот же день по радио и в ТАСС для напечатания в газетах.

Приложение 2

Указания о работе Совета

по делам Русской Православной Церкви

при СНК СССР

 

«...а) Совет не решает, а обо всем докладывает и получает указания от правительства;

б) Совету не представлять собою бывшего обер-прокурора, не делать прямого вмешательства в административную, каноническую и догматическую жизнь церкви и своей деятельностью подчеркивать самостоятельность церкви;

в) председателю Совета установить такие от­ношения с патриархом, которые не давали бы церковному центру повода рассматривать председателя Совета как обер-прокурора. Обеспечить соответс­твующие встречи, приемы, формы обращения с патриархом, которые могли бы быть использованы для соответствующего влияния; г) не смотреть в карман церкви и духовенства, так как это испортит отношения между Советом и церковным центром и другими руководящими деятелями церкви, и считать это компетенцией орга­нов министерства финансов;

д) не делать «булавочных уколов» группам ве­рующих и при рассмотрении вопроса об открытии церкви, хотя и регулировать, но не зажимать;

е) Совету обеспечить, чтобы епископат являлся полновластным хозяином епархии, и право архиерея распоряжаться церковными суммами;

ж) не делать препятствий к организации семи­нарий, свечных заводов и. т. п.»

ЦХСД. Ф. 5. Оп. 16

ДА ИСПРАВИТСЯ

МОЛИТВА МОЯ

...У одного человека было два сына;

и он, подошед к первому, сказал:

сын! Пойди, сегодня работай в винограднике моем.

Но он сказал в ответ: «не хочу», а

после, раскаявшись, пошел.

(Мф. 21-28, 29.)

 

И.В. Сталин искренне ушел из духовной семи­нарии в революцию — многие так поступали в начале XX века. Что же могло быть причиной этого ухо­да? Ведь духовное училище он окончил с отличием, отлично начал учиться в семинарии, его приглашали петь в хор экзарха Грузинской Православной Церкви.

Причина для большинства людей тогда была одна: в стране господствовал общий дух отступления от жизни по Евангелию. Церковь за время господс­тва в ней светских чиновников все больше прибли­жалась к системе государственного чиновничества. (Как видим, институт «уполномоченных по делам церкви» придумали не большевики-коммунисты, а еще православный царь Петр I). Из нее стреми­тельно уходил дух евангельской любви и самопожертвования. Это вынуждало выдающихся наших пастырей - епископа Феофана, епископа Игнатия (Брянчанинова) — уходить в затвор. Раздававший свое церковное жалование бедным священник Ио­анн Кронштадтский казался своим сослуживцам по меньшей мере странным. Над ним подсмеивались, двадцать лет не производили в протоиереи. Сорок лет беспорочной службы и активнейшей просве­тительской работы среди прихожан в удмуртских уездах не принесли священнику Н.Н. Блинову даже самой малой церковной награды.

Когда после революции 1905 года государь им­ператор Николай II предложил высшим иерархам церкви свою кандидатуру на служение в качестве патриарха (тогда готовился Поместный собор Рус­ской Православной Церкви для избрания патриар­ха), они промолчали. Это означало отказ. Последую­щие события (1917-1918 гг.) показали причину этого молчания — почти все церковные иерархи изменили присяге, отступили от православного императора, присягнули масонскому Временному правительству.

В государстве, армии и народе также пошатну­лась вера, люди заботились только о своей корыс­ти и безопасности. Вот что о том бурном времени писал в 1906 году святой праведный Иоанн Кронштадтский:

«Вера Слову Истины — Слову Божию исчезла и заменена верою в разум человеческий; печать... в большинстве изолгалась — для нее не стало ничего святого и досточтимого, кроме своего лукавого пера, нередко пропитанного ядом клеветы и насмешки, не стало повиновения детей родителям, учащихся — учащим, и самих учащих - подлежащим властям. Браки поруганы, семейная жизнь разлагается. Твер­дой политики не стало... все желают автономии, даже средние и высшие духовно-учебные заведения позабыли о своем назначении: быть слугами Церкви и спасения людей. Не стало у интеллигенции люб­ви к Родине, и она готова продать ее инородцам, как Иуда предал Христа... Правды нигде не стало, и Отечество на краю гибели...»

В среде духовенства в те времена процветали пороки, свойственные всему обществу. Именно от этих пороков многие дети священнослужителей бе­жали в революцию. Бежали в надежде «собственной рукой» построить «новую, светлую жизнь». О внут­ренних устремлениях молодого семинариста Иоси­фа Джугашвили говорят его стихи, печатавшиеся во многих грузинских сборниках и школьных учебни­ках тех лет:

 

Шел он от дома к дому,

В двери чужие стучал.

Под старый дубовый пандури

Нехитрый мотив звучал.

В напеве его и в песне,

Как солнечный луч, чиста,

Жила великая правда —

Божественная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Будил одинокий напев.

Дремавший в потемках пламень

Вздымался выше дерев.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Вместо вина отраву

Налили в чашу ему.

Сказали ему: «Будь проклят!

Чашу испей до дна!..

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!»

 

Со всей пламенной энергией юного сердца, стремившегося осчастливить человечество, он ри­нулся в революционную борьбу. И за два десятка лет стачек, ссылок, побегов, идейной борьбы, партийных склок, войн, восстаний, демонстраций моло­дой революционер отчетливо увидел, что в среде его сотоварищей намного больше людей, «хранящих в сердце тьму», озабоченных не величием России, счастьем и благополучием, а борьбой за удовлетво­рение личных амбиций, тщеславия, мании величия, корыстью, местью, злопамятством. И он стал бо­роться с этими «старыми революционерами» всеми доступными ему способами.

Он боролся за величие России и фактически сохранил Церковь Христову от погрома, проводив­шегося троцкистами, в большинстве своем ненави­девшими и Церковь, и Россию, и русский народ с его историей.

Наверное, неслучайно он был крещен в память Иосифа Обручника, сохранившего Пресвятую Деву и Ее Божественного сына в страшные времена гоне­ний царя Ирода.

Двадцать лет, проведенных в Церкви, безуслов­но, оказали на него неизгладимое воздействие. Вот что читаем об этом в книге «Митрополит Илия (Ка­рам) и Россия»:

«...Его труды и речи, легко запоминающиеся и доступные восприятию самого простого человека, были весьма схожи с проповедями, нося неизглади­мые черты церковной логики. Способ выражения мыслей, манера его писем напоминали послания известных духовников. К этому следует отнести поразительную манеру выслушивать собеседника, умение вызвать на откровенные признания; вдох­нуть, когда нужно, веру и надежду. Многие совре­менники подчеркивали скромность его одежды, бы­товую неприхотливость, простоту пищи.

...По свидетельству монахини Сергии (Клименко), за Сталина «молился схиархиепископ Антоний (Абашидзе). Он был инспектором той семинарии, где учился Сталин. И когда Сталина за «проказы» сажали в карцер на хлеб и воду, он его жалел и посы­лал ему покушать. А когда времена переменились, когда уже Сталин стал самодержцем, а он архиепис­копом, его хотели арестовать. И вот Сталину дали знать: помнишь князя Абашидзе, который тебе ку­шать посылал, когда ты в карцере сидел? И Сталин сказал: «Не трогать его». И владыка Антоний за него молился и что-то ему вымолил. Уж, какая судьба Сталина, мы не знаем, это Бог один знает, но все-таки с него началось освобождение».

Следует подчеркнуть, что Сталин никогда не был инициатором гонений на Церковь, хотя он и не уклонялся... от общей партийной линии по борьбе с религией (иногда даже и «озвучивая» ее), однако, заметим, выработанной все-таки другими. Как ут­верждал один из ближайших его друзей и соратни­ков В.М. Молотов, «Сталин не был воинствующим безбожником». Уже в предвоенные годы он не вы­ступал лично с антирелигиозными призывами.

Достоверно известно, например, что Сталин временами любил цитировать Библию. Бывало, даже перед ближайшим окружением (разумеется, перед теми, кто мог это хоть в какой-то мере оце­нить) «гордился», что Грузия приняла православие много раньше, чем Россия. Молотов вспоминал:

«Мы все трое были певчими в Церкви. И Ста­лин, и Ворошилов, и я. В разных местах, конечно. Сталин — в Тбилиси, Ворошилов — в Луганске, я — в своем Нолинске... Сталин неплохо пел... Вороши­лов пел. У него хороший слух. Вот мы трое пели. «Да исправится молитва моя...» — и так далее. Очень хо­рошая музыка, пение церковное». И далее: «...Цер­ковные песни мы иногда пели. После обеда. Быва­ло, и белогвардейские пели. У Сталина был прият­ный голос...» Входивший в ближайшее окружение И.В. Сталина А.И. Микоян (1895-1978) был также из семинаристов: в 1916 году он закончил Тифлис­скую духовную семинарию, учился в Духовной ака­демии.

Продолжал Сталин помнить и своих друзей по духовному училищу и семинарии.

Характерно, что на склоне лет Сталин вспом­нил не о друзьях по партии, ссылке и революции, а о друзьях по духовному училищу и семинарии, а также то, что произошло это ровно за год до Победы, день в день!..

Члены посетившей И.В. Сталина делегации Грузинской православной церкви «ожидали найти его твердокаменным, суровым воплощением воли, а на самом деле они нашли раздвоенного челове­ка, внезапно обнажившего перед ними душу и бук­вально желавшего сделать для них все возможное». «Многие годы образования под влиянием Церкви, — говорил уже позднее, в 1985 году, СИ. Аллилуевой Католикос-Патриарх Грузии Илия II (Шиолошвили), — не проходят даром. А он оставил Бога и Цер­ковь, растившую его для служения почти пятнадцать лет. Глубоко в душе живет тоска по Богу. И я глубо­ко верю, что последними проблесками сознания он звал Бога... Грешник, большой грешник. Но я вижу его часто во сне, потому что думаю о нем, о таких, как он. Я вижу его потому, что молюсь о нем... Я ви­дел его, осеняющего себя крестным знамением».

«Не случайно, — пишет о Сталине священник Димитрий Дудко, — он и учился в духовной семина­рии, хотя и потерял там веру, но чтоб по-настояще­му ее приобрести».

К сожалению, такого рода факты малоизвест­ны, рассеяны по большому числу малотиражных из­даний. До сих пор их не только никто не попытался проанализировать, но даже не удосужился собрать воедино. Многого мы и вовсе никогда не узнаем. В немалой степени этому способствовали, с одной стороны, привычка Сталина «к свободному оди­ночеству», а с другой — его положение «пленника собственной славы».

Именно к 1927 году в правящей партии сталинисты-патриоты победили троцкистов и взяли курс на возрождение всего традиционно русского, вклю­чая Церковь и патриотизм. В это время были запре­щены все секты!

Удивительно, но патриаршество было ликвиди­ровано при православном, казалось бы, царе Пет­ре I, а восстановлено — при господстве большеви­ков-безбожников. Глаза наши до сего времени еще закрыты. Мы, церковные люди, упорно не хотим видеть, что за период с 1939 по 1952 год не было со­звано ни одного съезда партии. Но за этот же пери­од была восстановлена в своих правах патриархия, проведено три(!) Поместных церковных собора с важнейшими вопросами, в числе которых — отказ от участия славянских поместных церквей в экуме­низме.

Как Церковь относилась к Сталину? Как и весь народ — с восторгом. Вот что говорил от лица Церкви ее предстоятель митрополит Сергий (Старогородский) в 1944 году: «Глубоко тронуты сочувс­твенным отношением нашего всенародного Вождя, главы советского Правительства И.В. Сталина к нуждам Русской православной церкви, приносим Правительству нашему общесоборную искреннюю благодарность».

Враги наши говорят, что епископы лицеме­рили. Тогда приведу мнение о Сталине патриарха Александрийского Христофора: «Маршал Сталин является одним из величайших людей нашей эпохи, питает доверие к Церкви и благосклонно к ней от­носится...» Ему-то какой смысл лицемерить? И уже совсем не приходится ожидать лицемерия от при­снопамятного протоиерея Димитрия Дудко, провед­шего многие годы в заключении: «Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле особый человек, Богом данный, Богом хранимый. Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира».

В период с 1941 по 1953 год было настоящее церковное возрождение! Сохранившиеся храмы были переполнены, открылось вновь около 22 тысяч приходов, семинарии, Академия; были церковные соборы, поставлявшие патриархов, празднование 500-летия автокефалии Русской православной цер­кви! Народ-победитель во главе с И.В. Сталиным отстоял не только свою страну, но и свою душу!

Незадолго до своей кончины мать И.В. Стали­на спросила навестившего ее сына:

— Кто ты теперь, Иосиф? Он отвечал:

— Что-то вроде русского царя. Тогда она сказала:

— А жаль, что ты так и не стал священником. «Он повторял эти ее слова с восхищением», —

вспоминала дочь И.В. Сталина С. Аллилуева.

И действительно, он, единственный из всех бра­тьев и сестер оставшийся живым, стал чем-то вроде русского царя, помазанника Божия. Вот что писал об этом митрополит московский Филарет (Дроздов):

«Достойно особого примечания, что Слово Божие называет помазанными и таких земных владык, которые никогда не были освящены видимым пома­занием. Так, пророк Исайя, возвещая волю Божию о персидском царе, говорит: сице глаголет Господь помазанному своему Киру (Ис. 45-1), тогда как Кир еще не родился и, родясь, не познает Бога Израилева... Каким же образом сей самый Кир... наречен помазанным Божиим? Сам Бог изъясняет это, когда предрекает о Кире через того же пророка: Аз восстаиих его; сей созиждет град Мой и пленение людей Моих возвратит... Кир не знает истинного Бога, од­нако Кир есть помазанник истинного Бога. Почему? Потому что Бог, сотворивший грядущая, назначил Кира для исполнения судьбы Своей о восставлении избранного народа израильского... Как величествен помазанник Божий! Он есть живое орудие Бога!»

Наша Россия есть Дом Пресвятой Богородицы. Но в Доме нашем от маловерия и отступничества начались в XX веке кровавые междуусобицы, хаос, разграбление национального богатства, цареубийс­тво, расхищение Церкви; всяческая внешняя агрес­сия волнами накатывалась на наш Дом.

Только беззаветно преданный «великой правде, Божественной мечте» (вспомним его юношеские стихи), бескорыстный и сильный человек мог стать в тот момент помазанником Божиим. Во всяком слу­чае, именно Иосифа Виссарионовича Сталина, еще в семинарии мечтавшего о счастье для людей, избрала Пресвятая Богородица Удерживающим разлившееся по нашей земле зло. Не случайно, когда Сталин умер, его оплакивала вся страна — это я и сам хорошо пом­ню, тех всенародных слез подделать невозможно...

Патриарх Московский и всея Руси Алек­сий I (Симанский) перед панихидой в день похорон И.В. Сталина сказал:



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-19; просмотров: 263; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.236.55.137 (0.12 с.)