Гельсингфорс. Политическая тюрьма

 

Ко мне входит спокойный, вежливый надзиратель в пиджаке и с галстуком, без револьвера, сжатых челюстей и настороженного взгляда. Улыбаясь, он знаками показывает, что нужно взять сумку и выйти. Очевидно, куда-то переводят… Я оглядываю свою камеру, в которой я мирно провел две недели (Бог даст — последние тюремные недели в моей жизни) и выхожу. Мягкий автомобиль мчит меня по нарядным, чистом улицам города… Да… Это тебе не «Черный Ворон» и ОГПУ… Большое здание. «Etsiv Keskus Poliisi» — Центральная Политическая Полиция.

Трое бывших «советских мушкетеров» в благословенной Финляндии через год после побега. Стоит Юра, впереди сидит брат Ваня.

В комнате ожидание меня просят присесть. Нигде нет решеток, оружия, часовых… Чудеса!… Проходит несколько минут и в дверях показывается низенькая, толстенькая фигура начальника русского отдела политической полиции, а за ним… Боже мой!.. за ним… массив плеч брата, а еще дальше смеющееся лицо Юры…

Обычно строгое и хмурое лицо нашего политического патрона сейчас мягко улыбается. Он сочувственно смотрит на наши объятие и, когда наступает секунда перерыва в наших вопросах и восклицаниях, спокойно говорит:

— О вас получены лучшие отзывы и правильность ваших показаний подтверждена… Господа, вы свободны.

 

На настоящей воле

 

Мы идем втроем, тесно подхватив друг друга под руки, по широким улицам Гельсингфорса и с удивлением и любопытством засматриваемся на полные товаров витрины магазинов, на белые булки хлеба, на чистые костюмы прохожих, на улыбающиеся губы хорошо одетых женщин, на спокойные лица мужчин… Все так ново и так чудесно…

Многие оборачиваются нам вслед и с улыбкой смотрят: не пьяна ли эта тройка странных людей? Они, видимо, не из деревни — все в очках. Так, что же так изумляет и поражает их?

Внезапно Юра просит:

— Ватик, а ну-ка, дай-ка мне, как следует, кулаком в спину, а то что-то мне кажется — я сплю в лагерном бараке и все это во сне вижу.

И идущие сзади солидные европейцы шокированы гулким ударом кулака по спине, веселым смехом и радостным возгласом:

— Ну, слава Богу, больно! Значит — наяву!..

 

Нити души

 

 

«Вот, вот она, вот русская граница.

Святая Русь! Отечество! Я — твой!

Чужбины прах с презреньем отряхаю,

Пью жадно воздух сей — он мне родной.»

 

Пушкин.

 

Прошло два года — первые годы, когда за 14 лет я ни разу не сидел в тюрьме.

Не так развернулась жизнь, как мы ждали. Я мечтал как-нибудь раздобыть стипендию, чтобы подтянуть свое медицинское образование и действительно знать. Брат мечтал о тихом уголке где-нибудь на берегу Адриатического моря с рыболовным отдыхом и полной тишиной.

Не удалось. Наша работа оказалась нужной для Зарубежной России. Эта Россия потребовала тысячами голосов из всех концов мира рапорта о том, что мы видели на Родине. Оказалось, что эмиграция так мало знает о реальной советской жизни. Но нити ее души по прежнему крепко привязаны к Родине. И оказалось, что боль России — это боль каждого русского, где бы он ни был.

Мы не могли не отозваться на эти голоса. И иллюзии отдыха и учебы разлетелись, как дым. Россия не дала даже нам, усталым, отпуска, ибо бой на Ее фронте еще не закончен.

Когда я приготовил в типографию последнюю главу этой книги, мы решили вспрыснуть этот торжественный день.

— Дядя Ваня! А ведь, елки палки, скажи кто нибудь этак годика два с гаком тому назад, что мы будем сидеть живыми вне лагеря на воле, за батареей бутылок — ведь, ей Богу, никто из нас не поверил бы!..

— Еще бы!.. Но, вот, скажи тебе кто-нибудь сейчас, что мы скоро будем, Бог даст, выпивать в Москве — так ты поверишь? А ведь, по существу, это куда более вероятно, чем был успех нашего драпежа…

— Это — что и говорить… Оно, конечно, о воронах и «мазепах» в жареном и вареном виде думать теперь не приходится, но… Ноет все-таки что-то там, внутри… Как-то — не жизнь нам здесь. Так — временное прозябание. Душа не живет. И ничто так не радует, как на родной земле. Ведь смешно признаться, а часто хочется — ну хоть бы одним глазком опять на Россию взглянуть, один денек побыть там. Черт побери, хотя бы даже в концлагере!..

Рука брата, наливавшая очередные порции, как-то дрогнула.

— Да… Это что и говорить… — тихо сказал он. — Россия без нас выкрутится, а вот нам без нее — некоторой жизни нет. Нам, русским, ни французами, ни немцами, ни болгарами все равно не сделаться. То, что создало из маленького Московского княжества Русскую Империю — вот это «штабс-капитанское» — все равно где-то сидит в каждом из нас. И пока мы не вернемся на Родину, покоя нам не дано.

Мы замолчали… И тяжело стало на душе…

Брат опустил глаза на сверкающую поверхность рюмки, и чувствовалось, что его мысли унеслись далеко, далеко… Куда — не нужно было и спрашивать…

Внезапно в тишине комнаты установленное на волне Москвы радио зашумело шумом большой площади… Почудился шорох двигающейся толпы, потом смутно прорезался звонок трамвая, как будто прогудел автомобильный гудок.

Мы замерли… И в торжественной тишине ночи стали бить куранты Спасской башни. 12 часов… Мягкие, мощные звуки старых московских колоколов понеслись с Красной площади и, подхваченные волнами радио, стали катиться по всему миру…

И каждый удар этих колоколов больно бил по напряженному, сжавшемуся от тоски, сердцу…

Я поднял свою рюмку.

— Ну, что-ж, братик!.. Вздохнем, тряхнем бывалыми головами и выпьем за скорую встречу «под Кузнецким мостом»!..

Шутка не удалась.

Брат молча, не улыбаясь, поднял свою рюмку. Мы чокнулись, выпили и потом через стол крепко пожали друг другу руки.

И все расплылось в тумане слез, покрывших глаза…

 

Конец

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]«О, святая простота!» — восклицание возведенного на костер Яна Гуса, чешского религиозного реформатора, когда он увидел, что какая-то старушка, искренно веря, что он действительно грешник, принесла в костер и свою вязанку дров.

 

[2]В те времена все детские организации регистрировались в «орнаробразах».

 

[3]Обе фамилии вымышлены.

 

[4]Домик — по украински.

 

[5]Попался.

 

[6]Кровь.

 

[7]«Россия во мгле», Г. Уэльс.

 

[8]Тип советской деятельности: работа для «видимости», тяп-ляп, без серьезных задач и целей, с оттенком жульничества.

 

[9]Отряд сухопутных скаутов.

 

[10]Отдел Всеобщего Воинского Обучения.

 

[11]«Комитет Баковой Интеллигенции» — прозвище моряков-скаутов.

 

[12]Милиционеров.

 

[13]По подсчетам жены Ленина. Н. К. Крупской, беспризорников в 1931 г. было около 2 миллионов человек.

 

[14]Советская буржуйка.

 

[15]Человек, которого можно обворовать.

 

[16]Пристально смотришь.

 

[17]Сотрудник уголовного розыска.

 

[18]Воровской притон.

 

[19]Губернский транспортно-механический отдел.

 

[20]На эту тему мною написана одноактная пьеса, которая уже ставилась русскими скаутами Гельсингфорса и Софии.

 

[21]Часть города у Днепра.

 

[22]Диалектический материализм — метод марксистского анализа.

 

[23]Осовиахим или ОЛХ — Общество Содействие Оборони и Химическому Строительству СССР, полувоенная организация, обслуживающая 12 миллионов человек; МОПР — Международное Общество Помощи Борцам Революции; Автодор — Общество Содействие Автомобильному и Дорожному Строительству СССР; СВБ — Союз Воинствующих Безбожников; Ликбез — ликвидацие безграмотности; Осодмил — Общество Содействие Органам Милиции; РОКК — Российское Общество Красного Креста.

 

[24]Наркомпрос того времени.

 

[25]Центральное Бюро Юных Пионеров.

 

[26]От слова «прения».

 

[27]Начальник Гарнизона

 

[28]В эмиграции есть не более 5 человек, бывших на самом острове. Из них русский офицер Седергольм пробыл на Соловках только несколько месяцев, потом был спасен финским правительством и умер в Финляндии, помешавшись после всего им испытанного. Он написал книгу «В разбойном Стане». Я прибыл в лагерь через месяц после его отъезда.

Другой соловчанин — генерал Зайцев был в мое время в Соловках, и я помню его. Он потом, после конца срока бежал в Манчжурию, написал там книгу о Соловках, правдивость которой я подтверждаю, но его нервная система была уже настолько потрясена, что он скоро застрелился.

 

[29]Этот эпизод послужил темой повести «Тайна Монастыря». Здесь он изложен так, как это было в реальности, только предполагаемое место клада законспирировано, чтобы не дать следа чекистам, которые и без того будут тщательно изучать каждую строчку этой книги.

 

[30]Вообще на острове на 5–6.000 заключенных — всего 200 красноармейцев охраны и 20–30 «вольных» чекистов. Остальные руководящие посты занимают заключенные из числа наиболее квалифицированных и знающих.

 

[31]Филон — Фальшивый Инвалид Лагерей Особого Назначения.

 

[32]Научная Организация Труда.

 

[33]Минус 6 — это род ссылки, при которой административно высылаемый сам выбирает себе место ссылки, не имеет права въезжать в 6 главных городов СССР. Бывает еще -12, -24 и даже -36. Это — одна из мягких видов советских ссылок.

 

[34]Мой «status praesens»:

Myopia magna gravis — 23, O D.

Visus sine correctiae — 3/200

cum correctiae — 0,3

Chorioretiпitis gravis chronica cum staphylomae posteriori utгii oculis.

 

[35]История возникновение Люберецкой Коммуны послужила (в переделанном на большевицкий лад тоне) темой для нашумевшего по всему миру фильма — «Путевка в жизнь». Я жил в этой Коммуне, знаю ее героев и когда-нибудь опишу эту историю в значительно менее идиллических тонах.

 

[36]Железнодорожная станция.

 

[37]Институт физической культуры.

 

[38]«Динамо» — спортивное общество ГПУ.

 

[39]Председатель отдела коммунального хозяйства.

 

[40]Французская поговорка faire la bonne mine au mauvais jeu. Миром, одним миром мазаны.

 

[41]Не пережив самому, трудно как-то верить советской жизни. И когда я слышу — и не редко — жалобы эмигрантов на тяжесть здешней жизни, мне хочется предложить проект устроить «санаторий для излечение пессимистов». Санаторий — в виде кусочка советского концентрационного лагеря. Жизнь гарантируется, излечение тоже. Через месяц такой жизни по советскому образцу — я уверен — из санатория выходили бы неисправимые оптимисты, весьма довольные эмигрантской действительностью.

 

[42]Для любителей советских ребусов сообщаю полное название своей должности: «Рукрайсветгаз Райпрофсожа 2 ст. Орел МК ЖД НКПС СССР».

 

[43]По техническим причинам в книгу не вошли многие очерки из жизни советской молодежи, напечатанные в «Голосе России»: «Советский быт», «Под колесами машины», «Комсомольское Рождество» и др.

 

[44]Доносчика и предателя.

 

[45]Дорожно-транспортный отдел ОГПУ.

 

[46]Изменил, предал.

 

[47]История Володи тщательно закамуфлирована, равно как и всех героев этой книги, которые продолжают вести работу и борьбу в России.

 

[48]Отрывки. См. «Голос России» No. 10–13.

 

[49]ГПУ внутри лагеря.

 

[50]Смертный исход.

 

[51]Человек человеку — волк.