Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Социальность, эмоциональность и сексуальность
Для того чтобы адекватно представить проведенный выше хроматический анализ процесса взросления, кратко рассмотрим соотношения между указанными в подзаголовке определениями. Основной задачей любого общества является создание условий для удовлетворения потребностей своих членов, то есть общество организует не только экономику, но и сексуальность. При этом организация сексуальности должна осуществляться таким образом, чтобы, с одной стороны, предложить индивидам возможность проявления биологически детерминированного влечения, а с другой стороны, чтобы это было функционально с точки зрения сохранения и воспроизводства общества[mlvi]. Однако уже подростки понимают, что вербальные наставления — озабоченных ими взрослых — не содержат конкретных руководств для разрешения обостряющейся сексуальной чувственности и той сексуальной реальности, с которой они каким-то образом должны научиться обращаться. Основополагающий тезис З. Фрейда — человек с рождения наделен сексуальной энергией, причем генитальная сексуальность является лишь одной из составляющих сексуальности. В самом деле, поскольку С-план интеллекта моделирует все физиологические функции, которые придают энергетику организму, то в это понятие можно включить и все инстинктивные потребности человека: голод, жажду, потребность в защите и собственно сексуальном удовлетворении. Сексуальный конфликт между природой и социумом являлся извечной проблемой человечества. Тот факт, что природная потребность испытывать сексуальное удовлетворение сталкивается с потребностью общества санкционировать «с кем, где, когда и как» является основной предпосылкой развития культуры. В этом с Фрейдом невозможно не согласиться. Сценарий сексуального поведения взрослых предполагает наличие сексуального опыта, в то время как молодые находятся в самом начале процесса сбора этого сексуального опыта. Поэтому из поколения в поколение взрослеющим детям приходится создавать свой сценарий сексуального поведения, который тем не менее каждый раз оказывается функциональным для общества. И нередко общество лишь бессильно констатирует, что для подростков их сексуальное поведение наполнено совершенно иным содержанием, нежели для взрослых[mlvii].
Да, с идеологической точки зрения и немыслимо, чтобы подростки познавали ощущения сексуальности во взаимодействии со взрослыми, то есть чтобы мама, папа, тетя или другой взрослый, которому подросток доверяет, присутствовали бы при первом половом акте и давали советы и рекомендации. Ни взрослый, ни подросток не допустили бы такого вмешательства в самую интимную сферу своей личной жизни.[mlviii] Подростки вынуждены совместно со сверстниками, находящимися в той же ситуации, самостоятельно разрабатывать собственный сценарий сексуального поведения. И хотя схема сбора ими сексуального опыта обществу кажется нарушением принятых норм (к примеру, слишком ранние сексуальные связи), этот сценарий функционален для общества, поскольку подростки, следуя ему, созревают уже и для санкционированной обществом сексуальности. Это связано и с тем, что у девочек еще до менархе существует сценарий романтической влюбленности, а у мальчиков появляющиеся поллюции связаны с эротическими сновидениями, в которых проигрываются многие детали будущего полового акта[mlix]. Поэтому я полностью разделяю мнение Гизелы Хельмиус о том, что взрослые не помогут, а лишь помешают подросткам в их стремлении интегрировать сексуальность в свою жизнь[mlx]. Однако родители постоянно обеспокоены тем, что их дети слишком рано, то есть еще в «незрелом возрасте» приобретают сексуальный опыт. Так как практически никогда не дается точного указания на зрелость, то возникает вопрос: как создаются и что означают общественные представления о зрелости /незрелости юношей и девушек для секса?
Зрелость детей для секса Для ответа на этот вопрос следовало бы обратиться к представлениям о социо-сексуальности в различных культурах, а также концепциям, которые разрабатывались Фрейдом, Малиновским, левофрейдистами и другими учеными. Для хроматизма наибольший интерес представляет теория профессора психологии Венского университета Шарлотты Бюлер о духовной жизни подростков, ибо эта теория основана никак не мнениях взрослых, а на опыте самих подростков, отраженном в их дневниках[mlxi].
Бюлер примыкает к фрейдистской традиции и говорит о двух различных видах пубертатного развития — биологическом и духовном, где биологический создает основу для духовного. По ее данным духовное пубертатное созревание имеет исключительное значение для всей последующей жизни индивида как цивилизованного существа, поскольку включает в себя интеграцию сексуальности в структуру личности, то есть в «Я-концепцию» молодого человека. Причем эта интеграция осуществляется как на социо-эмоциональном уровне отработки информации в сознании и подсознании, так и на практико-техническом уровне овладения этой информацией бессознанием. Согласно концепции Шарлотты Бюлер, наиболее важными для социо-сексуального развития поростка являются четыре различных типа переживаний: 1. романтическая влюбленность, 2. нежная дружба, 3. флирт и 4. генитальный сексуальный опыт. Первая пара составляет социо-эмоциональный аспект сексуальности, а последняя — практико-технический аспект. По утверждениям ученого эти две линии развития пролегают параллельно друг другу, влияют друг на друга и укрепляют одна другую. При этом личностная зрелость может считаться достигнутой, когда эти две линии сходятся в одной точке. Тогда и только тогда существуют предпосылки как для эмоционального, так и для сексуального единения [mlxii]. На этапе романтической влюбленности мальчики и девочки тренируются в чувственности и любовных чувствах поодиночке, так как объект их любовных мечтаний находится вне пределов досягаемости. Здесь скорее вырабатывается способность испытывать собственное чувство любви к будущему партнеру, чем способность вступать с ним в какие-либо отношения. Отношения же нежной — для начала нередко однополой — дружбы наиболее часто возникают в юности и создают навыки приспособления к другому человеку. На этом этапе подросток становится половинкой общего «мы», то есть пары, которая и социумом воспринимается как пара. Именно здесь подростки отрабатывают исполнение ролей, адекватных для эмоционально насыщенного парного взаимодействия. Целью же флирта, в отличие от романтической влюбленности, является приближение к объекту страсти. Так, через флирт подростки узнают, как другая сторона реагирует на их действия и как нужно вести себя, чтобы установить контакт с потенциальным партнером. На этой стадии постепенно исчезает застенчивость, и подростки осмеливаются предпринять попытки телесного контакта и затем приобрести генитальный сексуальный опыт. С точки зрения Шарлотты Бюлер, опыт полового акта как одна из составных частей и в идеальном варианте как заключительная фаза первоначального приобретения сексуального опыта, имеет важное значение для всего социо-сексуального развития подростков. Поэтому ни эмоциональный опыт не может заменить практический, ни наоборот. С этих позиций уже можно представить и ответ на поставленный выше вопрос: социализированная личность предполагает включение в сексуальность всех стадий социо-сексуального взросления. Поэтому слишком ранним опытом совершения полового акта считается такой опыт, который приобретается без учета одновременного удовлетворения потребности в эмоциональной тренировке личности. Ибо для подростка сексуальный опыт в первую очередь связан с созданием собственной «Я-концепции», то есть с подтверждением своей социо-культурно-сексуальной идентификации, и в частности, с представлением о самом себе как о сексуальном существе[mlxiii].
Ш. Бюлер утверждает, что для понимания особенностей психологического развития в молодые годы необходимо признать два важных момента: во-первых, чисто психологического подхода здесь явно недостаточно, во-вторых, речь идет не об одном, а как минимум о двух разнородных периодах — биологическом и духовном, где биологическое созревание создает основу для духовного. Биологическое пубертатное развитие заканчивается с достижением способности к размножению. Затем лишь следует период психологического созревания. Так, представители интеракционизма Ганьон и Саймон считают, что физиологические изменения, включающие месячные или способность к эякуляции, оволосение лобка или лица, развитие молочных желез или рост плеч, — это своего рода сигналы, обозначающие как для самого индивида, так и для его окружения, что детство осталось позади. По мнению этих ученых, развитие вторичных половых признаков способствует тому, что окружающие люди начинают относиться к подросткам иначе, чем прежде. То есть с этого момента окружение приписывает им сексуальные возможности[mlxiv]. Поэтому в период взросления актуализируются ожидания, ощущения и опыт принципиально нового типа, характерные именно для подросткового возраста, к которым индивид должен проявить свое отношение и которыми должен научиться управлять в повседневной жизни. По теории Шарлотты Бюлер в каждом индивиде заложена потребность в дополнении, данная самой природой. В период взросления эта потребность вызывает тоску по кому-то другому, которую Бюлер считает характерной чертой духовного пубертатного развития и определяет как «духовную потребность в дополнении». Здесь, разумеется, речь идет не о биологической сексуальной потребности, требующей удовлетворения, и не о поиске другого человека ради материальных благ. Юноша и девушка в этот период взросления с нетерпением ожидают того, чего не хватает им самим. Это ожидание — основное ощущение, характерное для духовного пубертатного периода развития. Как вслед за Бюлер подчеркивает Гизела Хельиус, для человека как культурного существа характерен протяженный во времени процесс социо-сексуального созревания. В этот период между эмоциональной и практической линиями развития возникает определенное напряжение, которое выражается во внутренней тревоге и духовной тоске. Это объясняется тем, что изначально обе линии развития — социо-эмоциональная и практико-техническая — идут параллельно и (взаимно влияя друг на друга) приходят к точке «достижения зрелости». Именно эта зрелость и дает возможность «полно и со всей ответственностью, душой и телом, привязаться к человеку противоположного пола»[mlxv].
Обнаруженная связь между возрастом наступления менархе и возрастом первого полового акта дает основание Гизеле Хельмиус утверждать, что социо-сексуальное развитие в подростковые годы биологически детерминировано. Такой подход логично приводит к тому, что «паспортному» возрасту человека (при оценке степени сексуальной зрелости) придается второстепенное значение. В самом деле, биологическое созревание в юные годы происходит в совершенно различном темпе у разных индивидов. Так, в классе, однородном по возрастному составу, разница в уровне биологического развития составляла до 7 лет (Стокгольм, 1975 год)[mlxvi]. По данным проводимых на Западе исследований конца ХХ века, в обществе продолжают играть двойные стандарты: взрослые представители обоих полов склонны рассматривать мужчину как сексуального агрессора, а женщину считать ответственной за установление границ сексуальных отношений. В то же время юноши и девушки считают, что женщине скорее подобает быть охваченной страстью до безумия, чем принимать предосторожности с помощью контрацептивов[mlxvii]. По данным Гизелы Хельмиус также можно утверждать, что мальчики и девочки в результате социализации приходят к разным типам сексуального поведения. Сексуальная мораль всегда была и остается более строгой по отношению к девочкам/женщинам, чем по отношению к мальчикам/мужчинам. Девушек пытаются уберечь от опасностей, связанных с сексуальностью, и потому в первую очередь подчеркивают факторы риска, нежели поощряют их в познании самих себя как сексуальных существ[mlxviii]. В самом деле, физиологическим реакциям девочек при сексуальном возбуждении уделяется меньше внимания, чем аналогичным реакциям у мальчиков. Гизела Хельмиус иллюстрирует эти положения знакомством подростков с таким сексологическим термином как эрекция и полным отсутствием понятия о любрикации. Так, она отмечает, что термин «любрикация»[mlxix] начисто отсутствует в пособии для учителей по курсу совместной жизни 1977 года, хотя курс существовал в школе в качестве обязательного уже на протяжении 20 лет. Вместе с тем, отстраняясь от этой картины, не могу не выразить своего личного отношения к пожеланиям педагогов и социологов о тождественности сексуального образования детей. Ибо все мы отлично знакомы с тезисом, который замечательно выразила Элизабет Паркер Барш: «Каждая женщина мечтает выйти замуж. Даже маленькая девочка, играя с куклами в дочки-матери, уверена, что наступит день, когда у нее будет собственный дом, дети, а у них отец»[mlxx]. И вряд ли кто усомнится в том, что у мальчиков эта потребность наблюдается далеко не часто именно в силу подсознательной доминанты интеллекта, которая в юности нередко граничит у него с бессознательной. Девочка же сознательна. Поэтому лишь с сожалением могу лишь констатировать вслед за Э. П. Барш: «Самое трагическое состоит в том, что физический акт секса замаскирован словом «любовь».
Для взрослых процесс сексуализации подросткового периода остался далеко позади. Поэтому они чаще всего не задумываются, когда с позиций собственной сексуальной реальности воспринимают подростковую сексуальность как некое отклонение от нормы. На фоне этого становится понятным, почему половое просвещение фокусируется на совместной супружеской жизни и / или отрицательных сторонах сексуальности, а не на индивидуальных чувствах будущих юношей и девушек. И этот же фон позволяет понять причины того, почему подростки оказываются предоставленными самим себе при поисках путей для включения сексуальности в «Я-концепцию». Как замечает Гизела Хельмиус, логичным следствием разночтений между взрослой и подростковой сексуальностью является и тот факт, что многие взрослые критикуют сексуальное поведение подростков и нередко называют его промискуитетом. Здесь важно учесть прежде всего существенные различия в восприятии психологического времени. И это наглядно доказывает как выбор предпочтительных цветов взрослыми и детьми, так и смена ими партнеров. Действительно, подростки живут в ином измерении времени по сравнению со все замедляющимся взрослым ритмом жизни. Поэтому-то стабильность и постояниство сексуальных отношений для подростка означает нечто иное, нежели для взрослых. В раннем подростковом возрасте, к примеру, за три месяца юноша и девушка могут установить эмоциональные парные контакты с оправданными любовью сексуальными отношениями, разорвать эти отношения и сблизиться с новым партнером. И все это в полном соответствии с идеологией любви, господствующей в обществе, но с единственной поправкой на время. Ибо идеалом каждых последующих стабильных парных отношений подростки воспринимают верность. Таким образом, согласно выводам Гизелы Хельмиус, можно сказать, что аналогично взрослым подростки живут в отношениях сериальной моногамии с тем лишь отличием, что соответствующие процессы у взрослых обычно занимают гораздо больше времени. Поэтому взрослые с большим трудом могут увидеть в непродолжительных (по взрослым меркам) сексуальных связях подростка проявление господствующих в обществе ценностей. Идеалом же этих ценностей выступают стабильные моногамные парные отношения, строящиеся на любви.
Любовь и влюбленность При указании сексуального аспекта любви взрослые женщины обычно добавляют, что они имеют в виду “единение души и тела”. В определениях же “любви” девушками понятия “страсть и секс” полностью отсутствуют. В женском интеллекте понятие “любовь” преимущественно несет позитивный смысл: в 61 % ответов “взрослой ” и в 62 % “юношеской” группы любовь была определена как “позитивное, возвышенное, радостное, светлое, теплое чувство”[mlxxi]. Состояние влюбленности очень часто связывают с чувством эйфории, с пребыванием в наркотическом состоянии. Нередко женщины говорят «все как в тумане», «все как во сне» и т. п.… Иначе говоря, все эти ассоциации позволяют констатировать в состоянии влюбленности сверхдоминанту подсознания и / или, по крайней мере, существенное уменьшение доминанты сознания в интеллекте обоих партнеров. А. М. Свядощ отмечает, что чувство влюбленности, связанное с сильным половым влечением, влияет на процессы мышления, на критические способности. Оно ведет к возникновению аффективно заряженных представлений, делающих мышление кататимным. Отсюда давно подмечено, что «любовь делает человека» слепым». Эта «ослепленность», однако, способствует преодолению различных задержек, препятствующих половому сближению, и с точки зрения продолжения рода является биологически целесообразной[mlxxii]. Как известно, любовное чувство обязательно включает в себя идеализацию любимого человека[mlxxiii]. По-видимому, в состоянии влюбленности включается доминанта подсознания с содержащимся в ней с детства образ-концептом потенциального партнера. Именно эта доминанта может объяснить состояния эйфории и т. п. сновидные состояния, свойственные этому периоду жизни возлюбленных. Именно эта доминанта Ид-плана их интеллектов и может создавать всю ту иррациональность их действий и идеализацию друг друга, которая тысячекратно описана в беллетристике и породила множество психологических теорий[mlxxiv]. Так, в психоаналитической теории Фрейда за основу принято бессознательное влечение ребенка к родителю противоположного пола. Во взрослом же состоянии происходит бессознательный перенос этого — ставшего запретным — влечения на потенциального партнера как социально одобряемый объект. По-видимому, образ-концепт этого родителя составляет одну из существенных черт Я-концепции, которая формируется в раннем детстве и, вероятно, захватывает определенную часть бессознания в экстремальном состоянии влюбленности. Это подтверждается и тем неоспоримым фактом, что психологическое время рядом с возлюбленным течет очень быстро (см. красный и желтый цвета как сублиматы бессознаний в экстремальных условиях). По теории комплементарных потребностей Уинча у властного мужчины существует неодолимая потребность в общении с кроткой женщиной, тогда как мужчину с женственным характером привлекает волевая женщина с маскулинными чертами поведения; аналогичные потребности существуют у женщин в виде влечения к тому, чьи качества дополняют собственные качества до некой цельности. В хроматизме эта теория моделируется дополнительными цветами компонентов интеллекта, что ниже будет показано на конкретных примерах. Согласно трехкомпонентной теории любви Стернберга, близкие отношения между партнерами могут быть разложены на три составляющих: интимность, страсть и решение/обязательство. С позиций хроматизма эти составляющие представляют собой результат отработки соответствующих функций релевантными компонентами интеллекта. Так, интимность как чувство близости и покоя с любимым человеком отвечает взаимно подсознательному восприятию адекватности Я-концепций друг друга. Здесь проверяется и отрабатывается адекватность эстетических вкусов и чувств, общность интересов и целей, близость идеалов в отношениях друг к другу и внешнему миру. Страсть как состояние возбуждения, связанного с физическим влечением и сексуальным поведением отвечает бессознательному воспроизведению фиксированных в младенчестве черт образ-концепта родителя противоположного пола (ясность взгяда, интонации голоса, вкус поцелуя, запах тела[mlxxv] и др.). Так как обычно критерием адекватной сексуальности партнеров (во избежание последующих дисфункций) является эмпатическое возбуждение женщиной эрекции партнера, то речь здесь может идти именно о бессознании. Решение/обязательство, то есть решение любить партнера и обязательство сохранять с ним длительные отношения является принципиально сознательной функцией, поскольку здесь происходит сверка социальных и, в частности, этических и установок Я-концепций друг друга. Так как эта сверка происходит в состоянии эйфорической влюбленности, то в основе этого решения может лежать и тщательный анализ достоинств, сознательно производимый в процессе ухаживания, и в то же время известная идеализация недостатков потенциального партнера[mlxxvi]. В хроматизме влюбленность и любовь моделируются с помощью внутренних цветов партнеров. В стадии знакомства благодаря эмпатии они ощущают информационно-энергетический потенциал интеллекта друг друга и влюбляются в случае установления внутреннего резонанса между соответствующими компонентами их интеллектов.
Модель полового акта Прекрасное, и, насколько мне известно, единственное адекватное определение полового акта с позиций женского интеллекта дает Гизела Хельмиус: «Сексуальное общение включающее в себя половой акт, является выражением самого самозабвенного единения, полного телесного и духовного слияния двух людей вне времени и пространства»[mlxxvii]. Практически подобный совет женщинам дает известный американский гинеколог Элизабет Паркер Барш: величайшая радость — это отдавать себя целиком и доставлять наслаждение тому, кого вы любите [mlxxviii]. Попытаюсь раскрыть смысл этих высказываний с позиций хроматизма (на базе выведенных в сексологии закономерностей копулятивного цикла женщины[mlxxix]). К первой стадии относят психическую, в течении которой женщина в зависимости от ситуации, условий и стимулов осознает желание/нежелание близости и сознательно принимает решение о ее осуществлении/неосуществлении. Здесь представления сексологии и хроматизма идентичны. На этой стадии, таким образом, существует обычная для женщины доминанта сознания, которое в пределах женского восприятия сексуальности допускает комплименты, ласки, прикосновения, интимные интонации и другие социально приемлемые формы стремления к близости. Сенсорная стадия, следующая за положительным разрешением первой, характеризуется резкой интенсификацией интимных ласк, приобретающих характер стимуляции эрогенных зон и вовлекающих женщину в активное взаимодействие с партнером. По-видимому, эта стадия соответствует возникновению доминты подсознания.Ибо из-за эротизации женщина в этой стадии становится внесоциальной, то есть допускает все то, что ей с детства запрещалось социумом (обнажаться в присутствии мужчины[mlxxx], слушать завлекающе-эротические речи[mlxxxi] и т. п.). Возможно, все это инактивирует белое сознание, то есть женщина как бы сама забывает о том парадоксе, что она — «голая личность»[mlxxxii] — находится в данном пространстве и времени и во всех смыслах закрывает глаза на происходящее[mlxxxiii], предоставив партнеру свое тело для «запретных» ласк[mlxxxiv]. Секреторная стадия определяется появлением любрикации и других условий готовности к интромиссии и фрикциям с последующим формированием оргастической манжетки («обжиму» фаллоса). Вероятно, здесь можно выделить доминанту бессознания[mlxxxv]. Ибо только принципиально черное всепоглощающее самозабвение вне времени и пространства свойственно любящей женщине. Мужчина же обязан вполне сознательно (то есть никак не самозабвенно) доставить ей удовольствие и оргазм[mlxxxvi]. (Обычно мужчина для продления этих ее вневременных мгновений должен активировать свое сознание, для чего он обращается к своим белым знаниям, белой памяти, белому прошлому)[mlxxxvii]. Стадия оргазма сопровождается характерными генитальными реакциями и специфическими переживаниями женщины. По-видимому, эта стадия связана с резкой и / или длительно резонансной сменой бессознательной на подсознательную доминанту[mlxxxviii]. (Это найдет определенное обоснование в следующей стадии). Поскольку мужчина в половом акте лишь субдоминантно использует свое серое подсознание для опредмечивания — преследующих его веками — эротических образов в белизне женского тела, то к моменту достижения женщиной оргазма ему лишь остается переключить интеллект с сознания на доминанту подсознания для достижения не только физиологического, но и психологического оргазма[mlxxxix]. И наконец, последняя стадия женского копулятивного цикла характеризуется постепенным и достаточно продолжительным спадом возбуждения с обратным развитием генитальных изменений. Поскольку этой стадии приписывается некоторый уровень остаточного возбуждения, как правило, обеспечивающий повторное достижение оргазма при возобновлении эротической стимуляции, то (при сравнении ее с мужским состоянием готовности) она может соответствовать доминанте подсознания, связанной с девической потребностью в нежности (см. выше)[mxc]. К этой же стадии сексология относит и полный спад возбуждения женщины[mxci]. В хроматизме эта стадия связана с итоговым возвратом к доминанте сознания[mxcii]. Таким образом, возвращаясь к констатации Гизелой Хельмиус полного телесного и духовного слияния двух людей, замечу, что в хроматизме это слияние может интерпретироваться как слияние женского тела и мужского духа. Иначе после полового акта возлюбленные не называли бы друг друга «мой маленький» и «моя маленькая» — они, разумеется, ощутили сравнительно малое участие одноименных компонентов у партнера в процессе акта: сверхдоминанта бессознания женщины (фаллос много меньше ее — практически полностью эротизированного — тела) при сверхдоминанте сознания мужчины (ее отключенная душа в койтусе была много меньше вынужденно доминировавшего сознания мужчины). Поэтому Гизела Хельмиус вполне обоснованно заключает, что молодые люди — как эмоционально, так и сексуально — вряд ли «дозрели» до того, что символизирует половой акт в таком понимании. Они слишком заняты собой, целиком поглощены поисками себя, выработкой своей индивидуальности. Эгоцентризм, свойственный юности, является препятствием и затрудняет переживание такого рода единения. Однако из этого еще не следует, что тот, кому исполнилось 30 или 60 лет, уже «созрел» для такого сложного и сильного переживания, делающего человека столь незащищенным. С другой стороны, она же констатирует, что с распространением идеологии любви и «отменой» страха беременности предпосылки для социализации сегодняшних подростков стали совершенно иными, чем для подростков прежних поколений. В настоящее время сбор сексуального опыта и сексуальное экспериментирование вне всякой связи с деторождением стали возможны для молодых людей обоего пола. Поэтому никто в принципе не осуждает подростковую сексуальность, включая половой акт, и сожительство без заключения брака стало социально приемлемо в западном обществе конца ХХ века.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-02-19; просмотров: 297; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.188.152.162 (0.027 с.) |