Освобождение от уголовной ответственности за терроризм

В соответствии со ст. 205 УК РФ условием освобожде­ния от уголовной ответственности за терроризм является предупреждение его совершения путем своевременного ос­ведомления органов власти или иным способом.

Своевременность предупреждения предполагает не про­сто уведомление компетентных органов до начала преступ­ления, а наличие у них при этом достаточного времени для того, чтобы предпринять необходимые действия для его пресечения. Предупреждение может быть сделано как в уст­ной, так и в письменной форме, лично или через посредни­ка, а равно с использованием средств связи. Круг органов, в адрес которых может быть сделано соответствующее пре­дупреждение, более широк по сравнению с указанными в ст. 204 и 291 УК РФ. В него входят не только органы, имею­щие право на возбуждение уголовного дела, но.также другие органы государственной власти, в чьи обязанности входит передача поступивших сведений о готовящемся акте терро­ризма в соответствующие инстанции.

Второй способ общественно полезных действий лица, пре­дусмотренный примечанием к ст. 205 УК РФ, подразумевает иные приемы и методы предотвращения подготавливаемого преступления. К ним следует отнести изъятие либо нейтра­лизацию орудий или средств совершения преступления, пря­мое противодействие иным сообщникам в осуществлении их планов, склонение их к добровольному отказу, другие, подоб­ные названным действия. В том случае, когда, несмотря на предпринятые меры, направленные на предупреждение акта терроризма, указанное преступление все же совершается, условия для освобождения от уголовной ответственности от­сутствуют. Вместе с тем, это обстоятельство должно быть уч­тено судом в качестве смягчающего и влияет, в конечном ито­ге, на вид и размер назначаемого наказания.

 

Рассмотренные признаки этого вида деятельного раская­ния отмечаются практически всеми авторами, изучающими данный вопрос, и не вызывают, в целом, особенных возра­жений. Вместе с тем, более глубокий анализ исследуемой нормы об освобождении от уголовной ответственности за терроризм позволяет нам выявить внутреннее противоре­чие закона, имеющее принципиальное значение, но не нашедшее, однако, отражения в юридической литерату­ре. Его суть сводится к следующему. Выше мы указали, что, согласно примечанию к ст. 205 УК РФ, лицо, участ­вовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности в том случае, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуще­ствления терроризма, и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления. Названная нор­ма является одним из проявлений специальных случаев деятельного раскаяния по правилам, предусмотренным ч. 2 ст. 75 УК РФ. При этом деятельное раскаяние явля­ется разновидностью иостпреступной деятельности ви­новного и возможно тогда, когда преступление доведено до конца, то есть формально признается оконченным.

В уголовном законе, в соответствии со ст. 205 УК РФ, терроризм определяется как совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осу­ществляемых в целях нарушения общественной безопасно­сти, устрашения населения либо оказания влияния на при­нятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий.

Изучаемый состав по конструкции объективной стороны является формальным и считается оконченным с момента совершения обозначенных в диспозиции статьи 205 УК РФ действий: взрыва, поджога, затопления, организации ава-

рии, катастрофы, обвала и т. п., либо выражения в любой форме (устной, письменной) угрозы совершения названных действий. Наступление либо ненаступление в результате указанных деяний каких-либо материальных последствий на признание изучаемого преступления оконченным не влияет.

Возвращаясь к содержанию рассматриваемой нормы об освобождении от уголовной ответственности, мы видим, что она предусматривает предотвращение акта терроризма путем своевременного предупреждения органов власти или иным способом. Получается, что в данном случае имеет ме­сто недоведение преступного деяния до конца, то есть речь идет не о деятельном раскаянии, а добровольном отказе. На это об­ращает внимание Л. Гаухман, который пишет, что в качестве ус­ловия освобождения за терроризм в названном примечании предусмотрен добровольный отказ от данного преступления²⁰¹. Согласно ст. 31 УК РФ, добровольным отказом от совер­шения преступления признается прекращение лицом при­готовления к преступлению либо прекращение преступного деяния, непосредственно направленного на совершение преступления. Добровольный отказ имеет место в тех слу­чаях, когда преступление не завершено, то есть на стадии приготовления либо неоконченного, а в некоторых случаях и оконченного покушения. В случае совершения преступле­ния с материальным составом добровольный отказ возмо­жен в случаях, когда задуманное деяние не доведено до кон­ца, либо когда оно полностью реализовано, но последствие не наступило, и виновный в состоянии предотвратить его наступление. При совершении преступления с формальным составом добровольный отказ возможен, если субъект не довел до конца запланированное им преступное деяние.

Состав терроризма, как было сказано выше, является формальным. Это означает, что предотвращение акта терро-

201 См.: Гаухман Д. Уголовно-правовая борьба с терроризмом // Законность. 2001. №5. С. 6-7.

 

ризма лицом, участвующим в его подготовке (например, путем отключения заложенного взрывного устройства), должно расцениваться по правилам ст. 31 УК РФ, то есть как добровольный отказ от доведения преступления до кон­ца. Однако в рассматриваемом нами случае эти действия по непонятным причинам относятся законодателем к деятель­ному раскаянию, хотя к этому нет никаких предпосылок. Преступление здесь не доведено до конца, и лицо добро­вольно отказывается от его продолжения, что предусмотре­но ст. 31 УК РФ. По этой причине нет оснований говорить здесь о деятельном раскаянии, и содеянное должно квали­фицироваться как добровольный отказ от доведения пре­ступления до конца.

Следует учитывать, что правовые последствия добро­вольного отказа и деятельного раскаяния имеют ощутимые различия. В случае деятельного раскаяния лицо признается виновным в совершении определенного преступления, но с учетом его поведения после совершения преступного деяния освобождается от уголовной ответственности.

При добровольном отказе в действиях либо бездействии субъекта отсутствуют признаки оконченного состава пре­ступления, в силу чего исключаются какие-либо основания для привлечения такого лица к уголовной ответственности, и оно, на основании ст. 31 УК РФ, не подлежит ее примене­нию. «Добровольный отказ полностью исключает уголовную ответственность за преступление, которое лицо пыталось со­вершить или к которому готовилось. Признаки соответству­ющего состава преступления при этом отсутствуют»²⁰².

Исходя из этого, мы приходим к выводу о том, что право­вые последствия добровольного отказа представляются бо­лее предпочтительными, нежели последствия деятельного раскаяния. В первом случае лицо вообще не совершает ни­какого преступления и на этом основании не подлежит уго-

²⁰² Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. К). И. Скуратова, В. М. Лебедева. М„ 1996. С. 98.

ловной ответственности. Во втором случае в его действиях усматривается состав преступления, и лишь в силу указания закона оно освобождается от уголовной ответственности.

Отмеченные обстоятельства позволяют выявить весьма существенную проблему, которая заключается в отмечен­ных различиях правовых последствий добровольного отка­за и деятельного раскаяния. В рассматриваемой ситуации, совершая добровольный отказ от доведения преступления до конца, субъект, вместо того чтобы не подлежать уголов­ной ответственности, освобождается от ее реализации, то есть фактически признается виновным в совершении оконченного терроризма. Указанное решение вопроса со стороны законодателя нельзя признать верным.

По мнению автора, основной причиной включения в ст. 205 УК РФ нормы, предусматривающей основания ос­вобождения от уголовной ответственности, является стрем­ление простимулировать лиц, готовящих акт совершения терроризма, к отказу от доведения преступного замысла до конца. По мысли законодателя, специальное указание в за­коне на условия освобождения от уголовной ответственно­сти за совершение терроризма должно способствовать пре­дупреждению названного преступления. Однако реально такой шаг не способствует решению указанной задачи. Как было отмечено выше, правовые последствия добровольного отказа, несомненно, более благоприятны, нежели последст­вия деятельного раскаяния. Но в рассматриваемом случае, фактически совершая добровольный отказ, лицо испытыва­ет на себе менее благоприятные последствия деятельного раскаяния, что вряд ли способствует достижению целей, ко­торые поставлены перед нормой, закрепленной в примеча­нии к ст. 205 УК РФ.

Рассмотренные обстоятельства позволяют нам сделать вывод о том, что примечание к ст. 205 УК РФ, предусматри­вающее основания освобождения от уголовной ответствен­ности за терроризм, в том виде, в каком оно присутствует на

 

сегодняшний день в Уголовном кодексе, входит в прямое противоречие с нормой, закрепленной в ст. 31 УК РФ, и не способствует решению поставленных перед нею задач.

Решение обозначенной проблемы может быть найдено путем внесения соответствующих изменений в ст. 205 УК РФ. По нашему мнению, необходимость в примечании к указан­ной статье, предусматривающем условия освобождения от уголовной ответственности, отсутствует, ибо оно фактичес­ки повторяет положения уголовного закона, регулирующие институт добровольного отказа. В силу этого необходимо исключить из ст. 205 УК РФ рассматриваемое примечание. Все факты добровольного и своевременного предотвраще­ния террористического акта следует квалифицировать в со­ответствии с положениями ст. 31 УК РФ по правилам доб­ровольного отказа от доведения преступления до конца, что, безусловно, является единственно верным вариантом раз­решения этого вопроса.

Предлагаемое изменение статьи 205 УК РФ позволит, по нашему мнению, устранить несоответствия между поло­жениями статей Общей и Особенной частей Уголовного ко­декса. Это будет также способствовать соблюдению прав лиц, добровольно отказавшихся от совершения рассматри­ваемого преступления, более строгому проведению в жизнь принципа законности, провозглашенного в Конституции и закрепленного в Уголовном кодексе.

4.6. Освобождение от уголовной ответственности за захват заложника

Права и свободы личности являются для нашего общест­ва и государства наиболее ценными благами, охрана кото­рых должна осуществляться постоянно, всеми возможными средствами и методами. В этой связи при захвате заложни­ков основной задачей является спасение жизни и здоровья захваченных людей, и только после этого - решение вопро-

са о привлечении виновного к уголовной ответственности. В связи с этим, согласно примечанию к ст. 206 УК РФ, ли­цо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступ­ления.

Добровольное освобождение потерпевшего предполага­ет предоставление ему свободы передвижения. При этом виновный должен осознавать возможность дальнейшего удержания потерпевшего. В том случае, когда такая воз­можность отсутствует (в силу физической немощи, непре­одолимого принуждения и т. п.), освобождение не может быть признано добровольным. Следует также учитывать, что если заложник освобождается после выполнения требо­ваний, предъявленных виновным в адрес гражданина, орга­низации или государства, то основания для освобождения от уголовной ответственности также отсутствуют.

Вторым видом деятельного раскаяния, предусмотрен­ным ст. 206 УК РФ, является освобождение заложника по требованию властей. Требование в общем смысле представ­ляет собой выраженное в ультимативной форме предложе­ние совершить определенное действие, в данном случае -предоставить свободу потерпевшему. В этой связи следует отметить, что законодательная формулировка указанного признака представляется нам не совсем удачной. Напом­ним, что, определяя условия освобождения от ответствен­ности за захват заложника, законодатель употребляет пред­лог «или»: добровольное освобождение или по требованию властей. Следовательно, буквально трактуя положения за­кона, мы приходим к выводу о том, что освобождение за­ложника по требованию властей, в соответствии со ст. 206 УК РФ, не является добровольным. Это, однако, входит в противоречие с содержанием института деятельного рас­каяния, суть которого образуют именно добровольные об­щественно полезные действия.

 

Понятие добровольности предполагает самостоятельное принятие решения, но при этом не исключает внешнего принуждения, кроме непреодолимого. Требование властей освободить заложника являет собой одну из разновиднос­тей психического воздействия, которое, однако, не исключа­ет возможности принятия решения на основе собственного волеизъявления.

Недобровольное освобождение потерпевшего не может рассматриваться как предпосылка для применения приме­чания к ст. 206 УК РФ. Выше мы обращали внимание на то, что невозможность, к примеру, дальнейшего удержания по­терпевшего при захвате заложника исключает освобожде­ние виновного от уголовной ответственности, даже если он и предоставляет захваченному свободу.

Деятельное раскаяние при захвате заложника выражает­ся в данном случае в том, что, завладев потерпевшим и при этом имея возможность удерживать его дальше, виновный идет навстречу властям и выпускает его, за что освобожда­ется от уголовной ответственности. Здесь требование влас­тей является причиной принятия соответствующего решения, которое «наталкивает на мысль» виновного, но не исключа­ет самостоятельности и, естественно, добровольности его действий. Получается, что фактически освобождение захва­ченного по требованию властей также является доброволь­ным. Однако примечание к ст. 206 УК РФ не отражает указан­ных обстоятельств, допуская, что в первом случае деятельное раскаяние при захвате заложника является добровольным, а втором, при освобождении по требованию властей, не яв­ляется.

Отмеченное противоречие легко разрешить путем внесе­ния изменения в ст. 206 УК РФ, в соответствии с которым формулировка «добровольное освобождение» заменяется на «самостоятельное освобождение». В этом случае приме­чание к ст. 206 УК РФ предстанет в следующем виде: «Ли­цо, самостоятельно или по требованию властей доброволь-

но освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Смысл предлагаемого изменения сводится к тому, что оба вида деятельного раскаяния, указанные в ст. 206 УК РФ, являются добровольными, но решение в первом случае возникает самостоятельно, без внешнего воздействия. Во втором случае признак самостоятельности отсутствует, так как мысль об освобождении заложника возникает у ви­новного после предъявления ему требования. Предложенная редакция примечания к ст. 206 УК РФ позволит устранить отмеченное несоответствие, сделав ударение на истинных от­личиях указанных видов деятельного раскаяния, предусмот­ренных данной нормой.