Агнонимы в словарях и в лексиконе языковой личности. Словари лексических трудностей. Агнонимы как источник коммуникативных неудач.

Бурные изменения, характеризующие русскую речь последнего десятилетия, в наибольшей степени связаны с лексическим уровнем. Вхождение и активизация огромного числа новых заимствований, в том числе терминов, массовое проникновение в лексикон среднего носителя языка субстандартной лексики, возвращение в активное употребление лексических единиц, в течение десятилетий относимых к числу историзмов, и в то же время уход в пассив слов, обозначавших ушедшие реалии советского быта, – все эти процессы связаны с проблемой адекватного понимания.

При общности тех процессов, которые характеризуют современную русскую речь, объем и характер лексикона являются индивидуально обусловленными и определяются многими параметрами личности (возраст, пол, образование, специальность, круг интересов, чтения, знание иностранных языков, место жительства и др.). При выдвижении на первый план личностных аспектов носитель языка «перестает быть просто медиумом, стоящим между языком и речью, и социальная природа языка приобретает конкретные очертания, будучи обусловлена активностью носителя как члена языкового социума. От носителя зависит, что именно реализуется в его речи, какие элементы языка он востребует из своего языкового опыта, имея дело с той или иной ситуацией» (Живов, Тимберлейк 1997: 5).

Термин агнонимы, введенный в научный обиход в последние годы, представляется очень удачным в терминологическом плане, весьма перспективным в аспекте психо- и социолингвистики, для преподавания русского языка и культуры речи. Он удачно передает, с одной стороны, индивидуально-личностный характер незаполненных ячеек в лексиконе носителя языка, а с другой, - позволяет выявить типичные для современной языковой личности зоны агнонимической активности.

В агнонимах отражается отношение говорящего человека к своему лексикону, способ существования лексических элементов в сознании языковой личности. В.В.Морковкин и А.В.Морковкина в книге «Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем)» предлагают считать агнонимичной лексическую единицу (слово или отдельное его значение), относительно которой носитель языка может сказать: 1. совершенно не знаю, что значит слово; 2. имею представление только о том, что слово обозначает нечто, относящееся к определенной весьма широкой сфере, например, бакштов - ’что-то, связанное с морем’;3. знаю, что слово обозначает нечто, относящееся к определенному классу предметов, но не знаю, чем именуемый предмет отличается от других предметов данного класса, например, бальнеология - ’какая-то наука’; 4. знаю, что слово обозначает определенный предмет, но не знаю конкретных особенностей этого предмета, способов его использования или функционирования, например, сизоворонка - ’перелетная птица, но певчая или нет?’; 5. знаю, что обозначает слово, но не представляю, как выглядит соответствующий предмет, например, епанечка, таратайка; 6. знаю слово в связи с особенностями своего жизненного опыта и своей специальности, но предполагаю, что многие другие люди его не знают или знают недостаточно, например, менталитет, фрикативный (Морковкин, Морковкина 1997: 106).

Своеобразная программа анализа индивидуального лексикона позволяет определить лакуны в словаре личности, выявить соотношение полных и частичных агнонимов, определить зоны «коммуникативного риска», связанные с возможным непониманием коммуникантов. Примечательно, что слова, которые можно подвести под утверждение 6, выпадают из круга слов, «которые мы не знаем», однако именно в этой зоне происходит осознание языковой личностью возможности потенциальных коммуникативных неудач на лексическом уровне, необходимости лексико-семантической настройки «на волну адресата».

Агнонимы, являясь заметной характеристикой индивидуального лексикона, определяют речевой портрет отдельной языковой личности, но в то же время характеризуют и речевой портрет общества.

Материалы «Русского ассоциативного словаря», ] создающего достоверный лексический портрет современной языковой личности (портрет современного студента), демонстрируют сигналы агнонимичности ряда слов-стимулов (ими являются или реакции типа «не знаю», или реакции, явно свидетельствующие об ошибочном понимании семантики и, следовательно, выявляющиеся в неадекватных лексических связях слова). Показательны например, некоторые реакции на стимулы: бостон – в холодильнике; баловник – судьбы; воскресение – выходной; гопак – что это! долгунец – жук, бомж, холодец, не знаю, не в тему, непонятно, черт те что, что-то в старые времена; кирзовый – не понял; манускрипт – не знаю, а что это? овощ, скрипит, скрипци; матрица – дуршлаг, это из геометрии, трава; моцион – еда, абрикос, лацкан, проводить, ругательств, твердый; сопромат – что-то научное; саксаул - колючий, колючка, репейник, колется, саксаул (песня), трава, удалой, это что-то из казахского (Русский ассоциативный словарь 1998).

Агнонимы характеризуют словарный запас личности в каждый конкретный момент ее развития. Их количество уменьшается с увеличением образовательного потенциала человека. В то же время не востребованные в течение определенного времени элементы пассивного словаря могут вообще утрачиваться языковой личностью.

Лексикон современной усредненной языковой личности характеризуется, с одной стороны, явным расширением определенных зон (показательно, например, интенсивное обогащение массового языкового сознания экономической, компьютерной, медицинской лексикой), с другой стороны, – заметным оскудением словарного запаса, связанным, прежде всего, с количественным сокращением и качественным изменением круга чтения, с экспансией экранной культуры. Естественной и закономерной оказывается агнонимичность многих историзмов и архаизмов. В телевизионной передаче «Устами младенца» девочка-первоклассница так объясняет значение слова бурлаки: «Это такие люди, они очень богатые и на река'х они таскают деньги».

Понятие агнонимии оказывается чрезвычайно важным и при обращении к языку повседневности. Большую тревогу вызывает речевая бедность, которая выражается «в эксплуатации незначительного числа сверхчастотных слов, появление которых в текстах легко предсказуемо. А что предсказуемо, то не информативно. Напротив, слова малочастотные больше привлекают внимание, вызывают больше интереса и чаще всего конкретизируют детали сообщения» (Комлев 1997). Неспособность найти адекватные языковые средства для необходимой детализации различных компонентов ситуации – весьма характерная особенность речевого поведения современной языковой личности.

Лакуны в лексиконе современной молодежи являются существенным препятствием при получении образования и представляют собой проблему большой социальной значимости, поскольку незнание слов адресатом, отсутствие обязательной общности лексиконов, необходимой для успешной коммуникации, снимает эффективность речевого воздействия, ведет к неадекватному речевому поведению. В число агнонимов нередко попадают научные термины, специальная лексика, агнонимичны для носителей языка многие инновации, активно эксплуатируемые средствами массовой информации.

Большое число слов-агнонимов относится к заимствованной лексике. Пристрастие к заимствованиям, являющееся одной из отличительных черт «полуобразованного владения языком, соединенного с плохим владением мыслью и логикой» (Апресян 1992), часто соединяется в современной речи с непониманием заимствований при восприятии и квазизнанием - при порождении. Известно, что чем менее определенными оказываются представления о денотативной закрепленности слова, тем больше вероятность появления ненормативных словосочетаний.

Психологи утверждают, что линия упреждающего синтеза проявляется в выполнении лингвистических обязательств: «человек, произнося одно слово, уже как бы берет на себя определенные "обязательства" по высказыванию других. Другими словами, последующие слова упреждающе синтезированы уже в момент произнесения человеком каждого предыдущего слова» (Зимняя 1978: 117). Однако несформированность связей или устойчивость ложных ассоциаций по тому же механизму упреждающего синтеза влечет за собой ошибочные высказывания и - как следствие - коммуникативные неудачи.

Функционирование агнонимичной лексики связано с активизацией «зон риска» в лексиконе языковой личности, с увеличением семантической неопределенности в воспринимаемых и продуцируемых текстах. При продуцировании текста неизвестная лексика, естественно, не используется, включение же в речевое произведение квазиизвестных слов создает достаточно распространенный тип лексических ошибок.

Несформированность адекватных лексико-семантических связей, речевая небрежность, отсутствие ответственности за произнесенное или написанное слово, к сожалению, очень часто наблюдаются в средствах массовой информации – как в устной, так и в письменной речи.

Очевидно, что несформированность лексико-семантических связей в обиходной речи мешает выполнению лингвистических обязательств и ведет к многочисленным коммуникативным неудачам как при продуцировании, так и при восприятии речи, небрежное же использование агнонимичной лексики в средствах массовой информации способствует формированию устойчивого рефлекса «речевой вседозволенности».