Зюбин, который за все время не произнес ни слова, встаёт.

3 ю б и н. Тут Павел Емельянович упрекнул меня премией. Дескать, я её не заслужил. Так вот, Павел Емельянович, завтра утром я свою премию сдам обратно в кассу. Можете меня снимать, я пойду работать к Потапову в бригаду. Простим бетонщиком. Вы, Павел Емельянович, наверное, не знаете, что значит на нашей стройке работать прорабом. Эти значит, Павел Емельянович, бегать с утра до вечера высунув язык, как собака! Я здесь с первого колышка - и не было ни одного дня нормального, спокойного! (Сел. Но тут же встал снова.) И ещё я хочу сказать Комкову. Запомни, Комков, тебе до Потапова далеко. Ты только за себя. Хватать за горло — твой метод. Но уже скоро такие бригадиры, как ты, уйдут в тень... Не улыбайся. Ты в передовиках ходишь только потому, что на стройке порядка нет! (Снова садится, на этот раз окончательно.)
С о л о м а х и н (Черникову). Виктор Николаевич... вы будете говорить?
Черников (не сразу, сидя). Как я понимаю, если предложение Потапова будет принято, Павла Емельяновича снимут с работы. (Помолчав.) Я от всей души поддерживаю это предложение.
Айзатуллин (вскочив). Вы карьерист! Вы бы всех тут уволили, одного себя оставили! Когда вам светила должность главного инженера, вы поддерживали Павла Емельяновича! А теперь осмелели? Рано хороните! (Резко поворачивается к Соломахину.) Это вы виноваты, что партком принимает такой оборот! Лично вы! Поторопились: «Я — за». Вы что, думаете, если свою точку зрения как секретарь парткома высказали первым, вас обязательно поддержат?!
Соломахин. Успокойтесь. Ничего страшного не происходит.
Айзатуллин. Значит, вы согласны с заявлением Черникова?
Соломахин. Я считаю, надо сначала выслушать Черникова.
Айзатуллин. А по-моему, сейчас не время обсуждать этот вопрос!
Соломахин (Черникову), Прошу вас, Виктор Николаевич...
Черников. А мне больше сказать нечего.

Возможно, препирательства продолжались бы еще, но поднялся Батарцев.

Б а т а р ц е в (старается говорить спокойно). Пока Павла Емельяновича еще не уволили из треста, он, с вашего позволения, скажет несколько слов. Честно говоря, я не ожидал, что наш сегодняшний разговор зайдет так далеко. И не буду скрывать, я в некоторой растерянности. От многого, что я здесь сегодня видел и слышал. Но раз уже пошло в эту сторону, то, я думаю, надо идти до конца. Вы, товарищ Потапов, и понятия не имеете, в какой момент, в какое сложнейшее переплетение обстоятельств вы влезли со своими тетрадочками!.. Я собирался доложить об этом членам парткома несколько позже, не сегодня, но вот придётся сделать это сейчас. (Пристально посмотрел на Соломахина.) Вы все знаете, что к концу этого года страна ждёт от нас пуска комбината. Та продукция, которую будут здесь выпускать, уже разнаряжена, расписана на десятки предприятий. И даже за рубеж! Так вот, я должен вам сообщить: пуск комбината под угрозой срыва!

Соломахин вскинул голову.

(Прямо встретил его взгляд.) Да, Лев Алексеевич, к сожалению, дела обстоят именно так... Нам придется пускать комбинат без некоторых объектов. Без центральной лаборатории. Без ремонтно-механической базы. И без очистных сооружений.
Соломахин. Павел Емельянович, нам никто не позволит пускать комбинат в урезанном виде!
Батарцев (резко). А почему нам позволили три года назад начинать строить этот комбинат задом наперёд?! Труб не было! Технической документации не было! А план был! И вместо того чтобы сначала провести подземные коммуникации, построить дороги, построить базу, я начал возводить здания, цеха, класть стены! А начало стройки, чтоб вы знали,— это ген, из которого потом всё дальнейшее произрастает! Вы посмотрите на нашу площадку: всё перекопано, перерыто, вся технология нарушена! А почему? Потому что мы так начали! (Чуть спокойнее.) Теперь я хочу вам объяснить, товарищ Потапов (поворачивается к Потапову), почему так беспокойно ведет себя сегодня Исса Сулейманович. Дело в том, что, пока вы с Милениной делали свой анализ (показывает на тетради), он (кивает на
Айзатуллина) сидел ночами и делал другой расчёт. Расчёт, показывающий, что с первого дня строительства трест был поставлен в такие условия, которые дают нам право настаивать на изъятии из пускового комплекса некоторых объектов!..
Соломахин. А почему партийный комитет ничего не знает об этом расчёте?
Батарцев. Потому что он ещё не готов, Лев Алексеевич. Я от партийного комитета ничего не скрывал и скрывать не намерен. Хотя ты меня в этом сильно подозреваешь! (Потапову.) Я не хочу сказать, что здесь (показал на тетради) — неправда. Если брать отдельно тот год, который здесь (опять похлопал по тетрадям) отражен, то все точно. Вес правда. Но эта правда в немалой степени порождена той правдой, которую в своем'анализе показывает Исса Сулейманович. Вы все учли, за исключением того момента, что стройка была начата технологически неверно... Л теперь представьте, что и ваши тетрадочки, и расчет Иссы Сулеймановича — он на днях будет готов — вместе и одновременно поступят в главк! «Товарищи,— спросят нас,— в чем дело? Вот у вас какие резервы (он потряс тетрадочками, Потапова), вот где собака зарыта! В вашем неумении организовать труд людей! А не в том, что вы не так начали!» И ходатайство наше об изменении пускового комплекса будет отклонено! Пускайте, скажут! Полностью, как надо, пускайте, и никаких гвоздей!.. Стройка будет поставлена и тяжелейшее положение. (Соломахину.) Полного пуска нее равно не будет, Лев Алексеевич. А будет кошмар штурмовщины, причем бесполезной... (Потапову.) Я вас прошу, очень вас прошу, товарищ Потапов, и как человек, проживший на свете пятьдесят два года, и как управляющий трестом, заберите свои тетради! Снимите с повестки дня свое предложение! Поверьте мне, это будет во всех отношениях и правильно, и справедливо. Поверьте, что я вас прошу об этом не потому, что боюсь наказания за срыв пуска. Во всяком случае, не только поэтому.

Наступило молчание. Соломахин было встрепенулся, хотел что-то сказать, но не стал. Очевидно, он решил сначала послушать, что ответит управляющему Потапов. Все сейчас смотрят на Потапова. Потапов, опустив голову, молчит. Тогда поднялся Комков. Он взял со стола обе тетрадки и подошёл с ними к Потапову.

Комков (протягивая тетради). От парткома бригаде Потапова на память. Надеюсь, на до-о-олгую!