Конституционный суд и европейский суд по правам человека

В одном из своих выступлений Вы отметили, что КС РФ "транслирует" правовые ценности и идеалы европейской демократии, выработанные Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ), на правовую систему России путем применения правовых позиций этого суда при рассмотрении конкретных дел Конституционным Судом РФ. В связи с чем вопрос: в каких формах происходит взаимодействие между КС РФ и ЕСПЧ? Насколько интенсивно использует в своей работе КС РФ "отрицательную" для России практику ЕСПЧ и оправдано ли это с точки зрения КС РФ как национального судебного органа? Правомочен ли, по Вашему мнению, ЕСПЧ обратиться в КС РФ с запросом о конституционности закона России, примененного властями РФ в деле заявителя жалобы в ЕСПЧ, и вправе ли КС РФ рассмотреть подобный вопрос по существу? Были ли такие обращения от ЕСПЧ в практике КС РФ? - Александр Чаптыков, кандидат юридических наук (Красноярск)

В.Д.: Поскольку основной целью деятельности Конституционного Суда является защита Конституции РФ и гарантируемых ею прав и свобод, а каталог прав и свобод, гарантируемых нашей Конституцией и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, во многом совпадает, толкование Конвенции ее контрольным органом - Европейским судом по правам человека - направлено на обеспечение действия Конвенции. И потому представляет собой значительную ценность для российской правовой системы. Однако внедрение многих подходов и позиций Европейского суда в ткань российского правового пространства происходит непросто; большинство правоприменителей просто не готовы вот так, напрямую, этими подходами и позициями руководствоваться как обязательными. Этому есть причины и содержательного, и технического свойства. Не будем забывать и о том, что официальный перевод постановлений ЕСПЧ в России отсутствует.

Поэтому Конституционный Суд РФ в этой ситуации выступает своего рода посредником, адаптируя подходы и позиции Европейского суда к реалиям нашей сегодняшней жизни. Конституционный Суд в своей практике активно использует правовые позиции Европейского Суда, используя их как в мотивировочной, так и в резолютивной части своих решений. Кроме того, зачастую при выработке концепции того или иного решения принимается во внимание общие подходы, общая линия Европейского суда по той или иной группе вопросов. Безусловно, учитываются - и в первую очередь - те решения ЕСПЧ, в которых признается нарушение Конвенции со стороны России, и я не вижу здесь какого-то противоречия между этими позициями ЕСПЧ и ролью и задачами деятельности Конституционного Суда, ведь речь идет о защите конституционных и конвенционных ценностей, которые мы призваны охранять.

Нужно сказать, что диалог этот двусторонний. Если Конституционный Суд активно ссылается на практику Европейского суда по правам человека, но и Европейский суд достаточно часто в своих решениях по России ссылается на наши постановления, причем не было случаев, когда вынесение решения Конституционного Суда приводило бы к нарушению Конвенции.

Что касается возможности запроса ЕСПЧ о конституционности какого-либо закона, примененного в конкретном деле заявителя, в Конституционный Суд, то не думаю, что такая ситуация сегодня возможна. Во-первых, она не предусмотрена в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации". Во-вторых, вряд ли такой запрос был бы целесообразен, ведь у Европейского суда есть свои средства воздействия на ситуацию, да и задачей его деятельности является защита нарушенных конвенционных прав конкретных граждан, а не корректировка национального правового поля - это уже задача национальных властей.

15.01.2009 ЕСПЧ вынес в отношении России "пилотное" Постановление N 33509/04 "Бурдов против России N 2" (инвалид ЧАЭС из г. Шахты Ростовской области). В нем он постановил, что в России сложилась практика, несовместимая с Конвенцией, которая состоит в повторяющемся неисполнении государством решений Суда и в отношении того, что у потерпевших сторон отсутствуют эффективные внутренние средства правовой защиты. Евросуд также предписал, что Россия обязана в течение шести месяцев от даты вступления в силу указанного Постановления в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции установить эффективное внутреннее средство правовой защиты или комплекс таких средств, которые обеспечили бы адекватное и полное восстановление нарушенных прав в случае неисполнения или задержек в исполнении внутренних решений суда в соответствии с принципами Конвенции, как установлено прецедентным правом Суда. Между тем Секретариат КС РФ с 2007 года "мариновал" мою жалобу по указанному вопросу, но так и не передал ее на рассмотрение судье КС РФ. Кроме того, Госдума РФ последовательно "торпедирует" протокол N 14 к Римской конвенции (ратифицированный всеми остальными странами - участницами Конвенции), который призван разгрузить ЕСПЧ от малозначительных жалоб и ускорить его работу. Как Вы считаете, какие последствия для РФ могут наступить, если она и дальше будет придавать ЕСПЧ статус политизированного органа врагов нашего демократического государства? Как скоро нас с позором выгонят из Совета Европы? Насколько превентивно КС РФ может рассматривать российские законы на соответствие их ч. 4 ст. 15 Конституции РФ или для этого все же необходимо предварительное вмешательство ЕСПЧ, как в деле гражданина П.В. Штукатурова? Возможно ли изменение устоявшейся практики "относительно честного отъема собственности лицами, давно занимающимися бизнесом" после рассмотрения ЕСПЧ жалобы N 14902/04 "OAO нефтяная компания ЮКОС" против России, признанной Евросудом приемлемой 29.01.2009? - Зинченко Лев (Москва)

В.Д.: Вопрос о сроках рассмотрения дел российскими судами уже давно стоит на повестке дня российской общественной жизни; еще до вынесения постановления ЕСПЧ по делу "Бурдов против России N 2" о необходимости решения этой проблемы говорил Президент и в своем Послании Федеральному Собранию РФ - 2008, и в выступлении на VII Всероссийском съезде судей. В течение последних двух лет разрабатывался проект закона о возмещении государством вреда, причиненного нарушением права на разбирательство дела в разумный срок и на исполнение судебных решений. Сейчас есть несколько законопроектов по данному вопросу, поэтому можно ожидать, что в ближайшее время полноценная законодательная процедура по законопроекту по данной тематике будет реализована. Так что идет поиск решения проблемы - сложной и системной, которую невозможно решить простым щелчком пальцев.

Аналогичная ситуация с другими вопросами, которые наиболее часто попадают в фокус внимания Европейского суда относительно России: это надзор в гражданском судопроизводстве, неисполнение решений, вынесенных против государства, проблемы обеспечения процессуальных прав в уголовном процессе. Сейчас разрабатываются пути решения всех этих сложных проблем. Поэтому, конечно, нельзя говорить о том, что Россия игнорирует решения и позиции Европейского суда, это неправда. И я уверен, что и решение по делу ЮКОСа, каково бы оно ни было, будет воспринято в соответствии с нашими обязательствами, вытекающими из Конвенции.

В одном из своих выступлений Вы выразили сожаление по поводу того, что множество заявителей обращаются в ЕСПЧ, но не в КС. Я - один из таких заявителей, и я могу Вам назвать причину, по которой я не обратился в КС, а сразу написал в ЕСПЧ. Эта причина - несоответствие ст. 31 ФКЗ "О КС РФ" Конституции РФ, поскольку эта статья требует от КС всегда указывать ФИО заявителя и публиковать его. В то же время регламент ЕСПЧ дает возможность заявителю просить Суд о сокрытии его имени и о закрытии доступа к материалам дела. Я направлял в КС запрос о проверке конституционности ст. 31 ФКЗ "О КС РФ", однако получил от секретариата такой ответ: Вы к своему заявлению не приложили копии документов, подтверждающих применение оспариваемой нормы ФКЗ "О КС РФ" конкретно по отношению к Вам. То есть, по мнению секретариата КС, я сначала должен был "подставиться", а потом уже жаловаться на это в КС. И поэтому я обращаюсь в ЕСПЧ вместо КС. Фактически получается ограничение моего права на обращение в суд (КС). Поэтому мне непонятны Ваше сожаление о том, что заявители, игнорируя КС, сразу обращаются в ЕСПЧ. Есть довольно много дел, которые слушают в закрытых заседаниях. И получается, что если при рассмотрении таких дел возникла "обнаружившаяся неопределенность" в конституционности нормы права, то заявитель обречен на "рассекречивание". Будете ли Вы выступать с инициативами по дополнению ст. 31 ФКЗ "О КС РФ" возможностью сокрытия персональных данных заявителя по его просьбе, когда того требуют интересы правосудия? - Антон (Москва)

В.Д.: На самом деле у нас есть практика, когда по просьбе заявителя в решении Конституционного Суда в связи с его жалобой (речь идет об определениях) ставится только первая буква фамилии, убирается упоминание конкретных органов, задействованных в правовом конфликте. Заявитель должен прямо и недвусмысленно выразить эту просьбу. Однако при этом в первоначальный момент обращения личность заявителя все равно должна быть известна Суду, иначе он не сможет выяснить, надлежащим ли является заявитель.

Как Вы отнесетесь к тому, если одно из определений КС РФ будет признано ЕСПЧ нарушающим Конвенцию, либо ЕСПЧ обяжет Россию исполнять постановления КС РФ, которые практически не исполняются судами общей юрисдикции, в том числе и Верховным Судом РФ? - Кехман Борис Абрамович (Самара)

В.Д.: Как известно, Европейский суд не оценивает "конвенционность" принимаемых по делу заявителя судебных актов или соответствие Конвенции о защите прав человека и основных свобод каких-либо норм национальных законов. Он рассматривает вопрос о результате: привела ли вся сложившаяся вокруг заявителя в данном государстве ситуация, в том числе вынесение в отношении него каких-либо судебных актов, к нарушению его прав, гарантированных Конвенцией. На сегодняшний день таких выводов в отношении решений Конституционного Суда Европейским судом сделано не было.

Что касается возможности Европейского суда повлиять на исполнение решений Конституционного Суда, то вряд ли такая ситуация возможна и целесообразна. Перед Европейским судом стоит другая задача: проверять соответствие Конвенции совокупности примененных к заявителю правовых средств. При этом Суд не дает конкретных рекомендаций по тому, какие действия следует совершить государству-ответчику для того, чтобы исправить ситуацию - решение этого вопроса относится к компетенции национальных властей.

РАЗНОЕ

Имеет ли Конституция Российской Федерации ревизионную обратную силу? В Постановлении 12-П 1996 г. по жалобе Смирнова А.Б., родившегося в 1979 г., КС РФ обосновал невозможность утраты гражданства РФ с момента рождения без добровольного волеизъявления исключительно статьей 6, частью 3 Конституции РФ, запрещающей лишение гражданства. Является ли административное решение о прекращении гражданства у ребенка вследствие изменения гражданства его родителей без волеизъявления самого ребенка лишением его гражданства? В Определении N 118-О по жалобе гражданки Даминовой С.Р. КС РФ сослался на "право крови", действовавшее в период существования СССР, как основание приобретения гражданства РФ по рождению; по-видимому, речь идет о гражданстве СССР, следует ли из этого, что в отношении гражданства РФ применимы законодательные акты о гражданстве СССР и граждан СССР по рождению следует считать и гражданами РФ по рождению? Каково содержание состояния в гражданстве РФ по рождению в тот период, когда РСФСР не существовала как самостоятельное государство, а представляла собой административную единицу в составе СССР? Ведь ст. 18 "е" закона о гражданстве РСФСР и ст. 19, п. 3 "е" в редакции закона 1993 г. установили, что лица, считающиеся гражданами РФ по рождению, приобретают гражданство РФ соответственно в порядке регистрации или в упрощенном порядке (даже не в порядке восстановления). - Федотов А. С. (Московская область)

В.Д.: Видимо, первая часть Вашего вопроса непосредственно связана с положениями статей 25 и 26 Закона Российской Федерации от 28 ноября 1991 года N 1948-1 "О гражданстве Российской Федерации", действовавшими до 30 июня 2002 года. Применение данных законоположений не означало возможности лишения гражданства, речь в них идет об изменении гражданства детей вслед за изменением гражданства их родителей, сопровождающегося прекращением гражданства Российской Федерации.

На сегодняшний день вопросы приобретения и прекращения гражданства Российской Федерации, а также гражданства детей при изменении гражданства родителей, опекунов и попечителей разрешаются на основании положений Федерального закона от 31 мая 2002 года N 62-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации". При этом по конституционно-правовому смыслу, выявленному Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 21 апреля 2005 года N 118-О, положение пункта "а" части первой статьи 12 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 62-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" о приобретении ребенком гражданства Российской Федерации по рождению не препятствует лицу, оба родителя которого или единственный его родитель признаны гражданами Российской Федерации по рождению, независимо от места рождения данного лица на территории бывшего СССР, в оформлении признания гражданства Российской Федерации по рождению, если только это лицо не утратило гражданство Российской Федерации по собственному свободному волеизъявлению. Существенно, что речь здесь идет именно о родителях, признаваемых гражданами Российской Федерации по рождению, а не гражданами СССР, поскольку в основу положений статьи 13 Закона Российской Федерации от 28 ноября 1991 года N 1948-1 "О гражданстве Российской Федерации", регулировавшей вопросы признания гражданства Российской Федерации, положен принцип территориальности.

Как известно, в настоящий момент Вы выступаете с инициативой о придании Гражданскому кодексу Российской Федерации статуса Федерального конституционного закона. Чем Вы мотивируете данное предложение и какие, по Вашему мнению, позитивные изменения произойдут в случае, если данная инициатива будет претворена в жизнь? - Заворыкин Валерий (Москва)

В.Д.: Действительно, на проходившем в Конституционном Суде РФ совещании 15 мая этого года, когда обсуждалась Концепция развития гражданского законодательства, было высказано такое предложение, продиктованное опытом и логикой конституционного судопроизводства при рассмотрении жалоб граждан на нарушение их прав законоположениями в области гражданского права. Это предложение обусловлено и значимостью гражданского законодательства, и потребностью в сохранении его стабильности, присущего Кодексу единства правового регулирования.

ГК РФ направлен на реализацию всех базовых конституционных прав граждан в сфере частного права, вытекающих из положений главы 2 Конституции РФ, он регулирует по существу основы гражданского существования общества. Подобную задачу не решает и не призван решать ни один иной кодифицированный правовой акт российского законодательства. И как таковой в целях поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, ГК РФ должен обеспечивать последовательность и непротиворечивость регулирования гражданско-правовых отношений, являющихся базисом всех отношений в обществе. Между тем в настоящее время гражданское законодательство подвергается многочисленным "корректировкам" с позиций сиюминутной значимости той или иной задачи.

Не секрет, что многие законодательные поправки вносятся в интересах определенных групп - региональных, промышленных, финансовых и т.п. Обеспечение же баланса таких интересов зачастую заменяется приспособлением инструментов гражданско-правового регулирования для их обслуживания. Причем не просчитываются последствия вносимых изменений в гражданское законодательство нормами, содержащимися в специализированных законах. В результате нарастает дисбаланс между целями и задачами гражданского законодательства и теми правовыми механизмами их реализации, которые вводятся специальными законами, разрушаются системные взаимосвязи действующего правового регулирования, искажается логика развития права.

Из высказанных обоснований вытекают и те задачи, которые позволило бы решить придание ГК РФ статуса федерального конституционного закона. Это прежде всего обеспечение определенности гражданско-правового регулирования, отказ от внесения произвольных изменений в действующую систему норм гражданского законодательства, предсказуемость законодательной политики в этой сфере. Тем не менее подчеркну - это предложение не является категоричным. Это скорее постановка проблемы, чем готовый законодательный рецепт.

Страшно ли принимать законные решения? Страшно ли было, в частности, принимать малоизвестное, но легитимное решение о нарушении Указом N 1400 от 1993 года Конституции РФ? - С. Врунгель (г. Челябинск)

В.Д.: Можете считать это своеобразной профессиональной деформацией, но значительно страшнее принять неправильное, ошибочное решение, допустить в нем какой-нибудь "вирус" (так я называю оплошности в тексте, имеющем юридическое значение), который больно ударит по правовой системе, по конкретным людям. Иной раз по несколько раз перечитываешь уже вроде бы готовое решение на предмет, а не попали ли туда эти "вирусы".

Г-н Председатель Конституционного Суда РФ, Вы являлись участником Всемирной конференции по конституционному правосудию (22-24 января 2009 г., Кейптаун), выступили с докладом. Какие обсуждавшиеся на этой конференции проблемы характерны и имеют отношение для деятельности Конституционного Суда РФ? По возможности, Ваша оценка итогов этой конференции. - Маслов Андрей Александрович (город Вологда)

В.Д.: Во Всемирной конференции по конституционному правосудию, которая состоялась в Кейптауне (ЮАР) 22-24 января 2009 года, участвовали представители 93 конституционных судов, конституционных советов и верховных судов, имеющих конституционную юрисдикцию. Впервые встретились суды, принадлежащие к самым различным региональным или лингвистическим группам. Это был действительно общемировой форум.

Если говорить о самых главных итогах, форум показал, что постепенно возникает общая юриспруденция в области прав человека как на региональном, так и на всемирном уровне. Эта тенденция определяется объединяющей силой Всеобщей декларации о правах человека и пактов ООН. Другими факторами являются решения таких региональных судов, как Европейский суд по правам человека, Межамериканский суд по правам человека и Африканский суд по правам человека. Конституционные суды также все больше вдохновляются при принятии решений правовой практикой аналогичных судов в других странах или даже других континентов, что способствует развитию "перекрестного опыления" между судами во всемирных масштабах. И хотя конституции отличаются друг от друга, их основные принципы, в частности защита прав человека и человеческого достоинства, составляют общую основу. Юридические аргументы, основанные на этих принципах, используемые в одной стране, могут быть источником вдохновения для другой страны с учетом различий между конституциями. В то же время само конституционное правосудие является важнейшим фактором в деле укрепления и развития основных ценностей, воплощенных в конституциях.

Все это крайне важно и для деятельности нашего Конституционного Суда, которому тем самым удалось "сверить часы" с общемировыми тенденциями. Ведь пятнадцать лет со дня принятия Конституции РФ можно охарактеризовать как сложный, противоречивый, а порой мучительный процесс становления в России новой государственности на фоне глобальных вызовов и угроз, с которыми столкнулось человечество. Несмотря на все испытания, связанные с попытками расшатать целостность страны, ввергнуть ее в пучину этнических, конфессиональных и территориальных конфликтов, российский федерализм выстоял и укрепился. Экономические потрясения дефолта десятилетней давности и начавшийся глобальный финансовый кризис не сломали и не сломят основу социального государства России. Преодолевая правовой нигилизм, коррупцию, организованную преступность, а также противоречия в формировании независимой судебной власти, Россия пробивается к реализации принципа правового государства.

Таким образом, жизнь - в том числе и наша российская действительность - показывает, что современное конституционное правосудие стало тем универсальным правовым механизмом, который сдерживает всплеск всех видов радикализма, исходя, с одной стороны, из принципа соблюдения национального суверенитета, понимания национальных особенностей, а с другой - из выполнения тех международных обязательств, которые стали составной частью правовой системы национальных государств, понимания общности цивилизации. Такой подход свойствен всему современному конституционному правосудию в мире.

Здесь важна интеграция усилий. Только вместе, сообща можно наращивать процесс отстаивания конституционных принципов. Эти принципы в разных конституционных судах конкретизируются по-разному, но они одни и те же в своем ядре. Обсуждая общее и различное, мы определяем магистральный путь развития. И свернуть с общего пути практически невозможно. Общий процесс тебя обязательно подхватит и поведет туда, куда надо. Одному суду, изолированному от своих коллег в других странах, крайне трудно существовать и тем более развиваться в современном мире. Один суд - это все равно что государство за железным занавесом.

Планируются ли в КС (а может, уже есть) какие-либо гранты, конкурсы для молодых ученых? - Куликова Елена (г. Саратов)

В.Д.: Конституционный Суд в настоящее время совместно с рядом других организаций проводит конкурс аспирантских и студенческих работ по вопросам сравнительного конституционного права. Правда, срок подачи работ уже закончен, скоро подведение итогов. Но эту практику мы планируем в том или ином виде продолжить. А в конце мая были подведены итоги конкурса "Правовая России", научно-экспертный совет которого я имею честь возглавлять. Так что следите за информацией на нашем сайте, на досках объявлений в вузах и научных центрах в правовой сфере.

По Конституции мужчина и женщина равны в правах, но почему-то смертная казнь как исключительная мера наказания не может быть назначена женщинам. Нет ли здесь противоречия? - Татул (г. Красноярск)

В.Д.: Конституционный Суд РФ неоднократно обращался к вопросу о конституционности положений части третьей статьи 59 УК Российской Федерации, согласно которым смертная казнь не назначается женщинам, лицам, совершившим преступления в возрасте до восемнадцати лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора шестидесятипятилетнего возраста.

В соответствии со статьей 26 Международного пакта о гражданских и политических правах все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона. Всякого рода дискриминация должна быть запрещена законом. Закон должен гарантировать всем равную и эффективную защиту против дискриминации по какому бы то ни было признаку. Это корреспондирует положениям статьи 19 Конституции РФ, согласно которым все равны перед законом и судом (часть 1). Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (часть 2). Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации (часть 3).

Вместе с тем, как отметил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 19 марта 2003 года N 3-П, конституционному запрету дискриминации и выраженным в Конституции РФ принципам справедливости и гуманизма противоречило бы законодательное установление ответственности и наказания без учета личности виновного и иных обстоятельств, имеющих объективное и разумное обоснование и способствующих адекватной юридической оценке общественной опасности как самого преступного деяния, так и совершившего его лица, и применение мер ответственности без учета характеризующих личность обстоятельств.

В ряде определений (от 24 ноября 2005 г. N 447-О, от 15 ноября 2007 г. N 927-О-О, от 18 декабря 2007 г. N 937-О-О, от 21 октября 2008 г. N 567-О-О) Конституционный Суд РФ указал, что запрет назначения смертной казни женщинам основывается на вытекающей из принципов справедливости и гуманизма необходимости учета в уголовном законе возрастных и физиологических особенностей различных категорий лиц. Это делается для обеспечения наиболее эффективного решения задач, которые стоят перед уголовным наказанием в демократическом правовом государстве. Указанное законодательное решение, призванное обеспечивать дифференциацию уголовной ответственности, не может рассматриваться как несовместимое с конституционными принципами и нормами и нарушающее гарантируемые Конституцией РФ права и свободы граждан.

Отбываю наказание в Е.П.К.Т. В магазине ИК отоваривают один раз в месяц по 500 руб. Нарушаются ли наши права? - Вася (г. Тюмень)

В.Д.: Конституционный Суд РФ уже рассматривал обращения осужденных по аналогичному вопросу. Они были вызваны тем, что ранее Уголовно-исполнительный кодекс устанавливал пределы расходования средств на приобретение продуктов питания исходя из минимального размера оплаты труда, а потому по закону лица, содержащиеся в ЕПКТ, могли получать продуктов питания на сумму 50 рублей в месяц.

При рассмотрении этих обращений Конституционный Суд РФ исходил из своей правовой позиции о недопустимости придания минимальному размеру оплаты труда функций, не связанных с трудовыми отношениями, которая была сформулирована в целом ряде решений. В частности, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 ноября 2008 года N 11-П указывалось: применение базовых сумм минимального размера оплаты труда вопреки воле самого законодателя (статья 3 закона), в целях, не связанных с регулированием трудовых отношений, придает несвойственные этому институту функции, не обеспечивает единообразное применение закона в правоприменительной практике, не соответствует учету повышения стоимости жизни и динамике роста прожиточного минимума, не позволяет применять индексирование с учетом уровня инфляции, то есть нарушает конституционные принципы справедливости, равенства и соразмерности.

В соответствии с этой позицией Конституционного Суда 14 февраля 2009 года был принят Федеральный закон "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" N 23-ФЗ, который предусмотрел закрепление фиксированных размеров денежных средств, разрешенных к расходованию осужденными на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости. Закон более не связывает разрешенные расходы осужденных с размерами минимальной оплаты труда, установленной Федеральным законом от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда".

В соответствии с этим Федеральным законом для лиц, содержащихся в ЕПКТ, размер средств на приобретение продуктов питания установлен в объеме 500 рублей в месяц, т.е. в десять раз больше, чем это было ранее. Проверяя обращения осужденных, Конституционный Суд пришел к выводу, что само по себе установление в Уголовно-исполнительном кодексе РФ определенного предела расходования средств на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости не может быть признано необоснованным ограничением, поскольку обусловлено режимом и условиями содержания осужденных.

Скажите, пожалуйста, как реализуется указ Президента о противодействии коррупции в аппарате Конституционного Суда РФ? - Соловьев Дмитрий (МО)

В.Д.: Прежде всего, Дмитрий, хочу уведомить Вас, что факты коррупции среди служащих аппарата Конституционного Суда РФ не выявлялись. Хотелось бы думать, что причина этого - высокие моральные качества сотрудников. Но не менее важно то, что в Конституционном Суде все решения принимаются коллегиально.

Да, сотрудник Секретариата может уведомить заявителя о несоответствии обращения требованиям ФКЗ о Конституционном Суде. Но заявитель может потребовать, чтобы решения по его жалобе было принято самим Судом, и тогда вопрос решается коллегиально всеми судьями. Да, сотрудник Секретариата может предложить передать дело по 41 статье ФКЗ для изучения судье - но все равно любые процессуальные решения уже будут приниматься коллегиально. Кроме того, все основания принятия решений прозрачно указаны в самом нашем Законе.

Я думаю, что максимальная прозрачность, процедурная и содержательная урегулированность принятия решений, а там, где это уместно, и коллегиальность являются достаточно серьезным заслоном на пути коррупции. И именно на внедрении таких параметров в деятельность всего государственного механизма во многом и основывается государственная политика борьбы с коррупцией. Тем не менее в суде строго выполняются все предписания законодательства о противодействии коррупции, утвержден и реализуется план соответствующих мероприятий. Наверное, план этот достаточно стандартен, поэтому подробно рассказывать о нем вряд ли есть смысл.

Почему власть не соблюдает Конституцию?! И почему КС этому попустительствует? Это касается всего: необоснованных запретов уличных манифестаций, хотя в Конституции вообще прямо не указывается возможность их запрета в законах; ущемления и задавливания местного самоуправления органами госвласти, прямо предусмотренного в ФЗ, хотя в Конституции об этом тоже ничего не говорится; вместо "общих принципов организации" органов госвласти субъектов РФ в законах устанавливается не просто "организация", а безальтернативная их структура; и вообще, причем же тогда федерализм в России? Его нет, как и разделения властей... Почему же КС, хотя бы с юридической, а не формальной стороны, не делает никаких попыток обуздать раздувшуюся и всепоглощающую госмашину? - Вадим Боленов (Санкт-Петербург)

В.Д.: Думаю, вряд ли мне одним ответом удастся Вас переубедить. Могу только предложить посмотреть на некоторую статистику и конкретные решения Конституционного Суда. Конституционным Судом в период с 1 января 2003 по середину 2009 года (то есть в период, когда суд наиболее часто обвиняется в несамостоятельности) не противоречащими Конституции оспариваемые нормы были признаны по 54 делам (имеются в виду только дела в публичном заседании), а не соответствующими Конституции - по 45 делам.

Но при этом из тех дел, по которым нормы были признаны конституционными, в 40 решениях КС выявил их конституционный смысл, обязательный для использования правоприменителями, с указанием, как правило, на то, что дела заявителей должны быть пересмотрены. Это происходит тогда, когда правоприменители придают норме закона неконституционный смысл, что приводит к нарушению прав граждан. Тогда КС, не устраняя саму норму из правовой системы и не создавая пробелов в законодательстве, восстанавливает ее конституционно-правовую интерпретацию. Последствия этого, в том числе для заявителей и иных лиц, по делу которых уже принято решение на основе интерпретируемой нормы, такие же, как при признании нормы неконституционной.

Хотя споры в Конституционном Суде не называются, условно "гражданин (Ф.И.О.) против Российской Федерации", любое решение о неконституционности нормы, равно как о ранее игнорировавшемся органами власти конституционном смысле нормы, означает решение в пользу заявителя (и других лиц, находящихся в такой правовой ситуации) именно в этой развилке.

Одним из первых решений в пользу лиц, обвиняемых в совершении преступлений, после переезда Конституционного Суда Российской Федерации в Санкт-Петербург стало Постановление от 27 мая 2008 года по жалобе гражданки М.А. Асламазян, в котором часть первая статьи 188 УК Российской Федерации была признана не соответствующей Конституции в той мере, в какой она позволяла привлекать граждан к уголовной ответственности за перемещение через таможенную границу России недекларированной или недостоверно декларированной иностранной валюты в крупном размере (более 250 000 руб.) исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту, которая разрешена к ввозу без декларирования. Суд пришел к выводу, что такое регулирование не согласуется с конституционными принципами верховенства права и правового государства, а также с общеправовыми принципами соразмерности, справедливости и равенства, не отвечает требованиям статей 1, 19 и 55 (часть 3) Конституции РФ при привлечении к юридической ответственности и потому ведет к несоразмерному ограничению конституционного права собственности, гарантированного статьей 35 Конституции РФ и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

К числу значимых в этом ряду нельзя не отнести дело об оспаривании конституционности положений статьи 82 УПК РФ, которые позволяли следователям и дознавателям до рассмотрения уголовного дела в суде передавать на реализацию громоздкие вещественные доказательства. В своем Постановлении от 16 июля 2008 г. N 9-П Конституционный Суд признал неправомерным лишение граждан их собственности только потому, что это имущество является вещественным доказательством, и указал на недопустимость произвольного вмешательства правоохранительных органов государства в отношения собственности. Поводом для рассмотрения дела стало обращение гражданина В.В. Костылева, у которого в процессе расследования уголовного дела о контрабанде был конфискован вертолет. Хотя заявитель не проходил по делу в качестве обвиняемого, следователь признал вертолет вещественным доказательством и проигнорировал просьбу владельца о передаче машины ему на ответственное хранение. Впоследствии вертолет на основании положений статьи 82 УПК РФ был передан на реализацию в Российский фонд федерального имущества (РФФИ), который продал его одной из частных фирм. Бывший же владелец вертолета не получил никакой компенсации, хотя являлся добросовестным приобретателем дорогостоящего летательного аппарата. По результатам рассмотрения дела оспариваемые нормы уголовно-процессуального закона были признаны противоречащими Конституции РФ, а правоприменительные решения, принятые в отношении гражданина В.В. Костылева, подлежащими пересмотру компетентными органами.

На основании Определения Конституционного Суда РФ от 05.02. 2009 добросовестный приобретатель, который владеет транспортным средством без оформления таможенных документов, является собственником, и это транспортное средство не подлежит конфискации. Ответьте, пожалуйста, вышеназванное постановление имеет отношение к транспортным средствам, которые были приобретены на территории РФ, независимо способа покупки, но приобретатель не знал и не мог знать, что это транспортное средство в угоне или в залоге у банка и т.п.? - Голиков Андрей Геннадьевич (г. Красноярск)