Хирурги свое дело умеют делать профессионально.

Профессия хирурга в сфере медицины котируется выше других медицинских профессий. В народе тоже. Рукам хирурга больной доверяет прикасаться к внут­ренним органам, и даже сердцу. Хирург, как каскадер, обязан владеть текущей ситуацией и быть в постоянной готовности к неожиданному ее изменению. Ему не позволено допустить растерянность, неверное движение руки.

Облучение и химиотерапия кому-то также облегчили участь. Эти методы были бы менее опасны при более осторожном подборе индивидуальных доз. К сожале­нию, опасные передозировки облучения и цитостатиков встречаются очень часто. Научно-стандартные нормы не приемлемы для любого онкобольного.

Гормонолечение, с позиций альтернативной медицины, было бы перспек­тивнее и менее опасно для здоровья, если бы производство гормонов велось на природной основе.

Несмотря на некоторые положительные аспекты, оправдывать комплексную систему лечения рака непозволительно. Она скомпрометирована временем, прак­тическими результатами лечения, миллионами преждевременных смертей и тре­бует замены на более действенную систему лечения. В каком государстве быстрее откажутся от нее, там и будет спасено больше жизней. Доверие к данной системе лечения катастрофически быстро падает как в народе, так и среди врачей.

Не верить во что-то и молчать можно, если это «что-то» не угрожает здоровью и жизни людей. Если угрожает, то молчание и непротивление опасности сродни пособничеству. В данном случае — пособничеству в развитии рака. Упрек в онко­логическом консерватизме должен быть предъявлен не лечебной медицине, а медицинской науке.

Онкологи —это люди героической профессии мирных дней.

Они ежедневно приходят в онкоклиникуна работу, откуда буквально вылетают те, кого судьба завела туда случайно.

Работа не может обеспечить им радость и удовлетворение, потому что им ежедневно приходится встречаться с людьми без будущего. Зная истинное состоя­ние каждого из них, онкологи вынуждены говорить больным неправду, глядя им в глаза. Или опускать взгляд, по причине профессиональной беспомощности.

Не врачи придумали малопригодную систему лечения рака и внедрили ее на десятилетия. Многие из них давно не верят в ее эффективность. Но тем не менее они вынуждены применять предписанные инструкцией химиотерапию и облуче­ние, потому что ничего другого им не дали. Если лечащий онколог отступит от

Ю. Батулип

системы лечения, он может лишиться и этой работы. Ему не на что будет жить, содержать, семью.

Медперсонал в онкологии годами трудится, контактирует с патологическим биополем онкопациентов. Стены помещений, мебель, постельные принадлежнос­ти, ковровые дорожки в коридорах являются носителями негативной биоэнерге­тики. Это опасно не только для медперсонала, но и для их семей, к которым они возвращаются, не проведя элементарной профилактики. Учить онкологов биопо­левой защите некому, несмотря на то что других этому учат давно.

Биоэнергетику в медицине стараются не признавать, потому что она там край­не необходима.

На глазах онкологов рушатся судьбы онкобояьных детей и матерей, физически крепких мужчин, не познавших материнства женщин. Смерть пациента фиксиру­ется подсознанием особенно глубоко, хотелось бы кому этого или нет. Подсозна­ние врача «фиксирует» происходящее, травмируется его психика, пропорциональ­но отработанным годам в онкологии. Избавиться от всего этого невозможно. Чем «все это» обернется в последующей жизни онколога, его потомков, предугадать трудно.

И все-таки не больной для врача, а врач для больного.

Практика показывает, что применение всего комплекса лечения рака к онко-больному опаснее, чем применение отдельных его составных частей.

Примеры из практики.

Онкобольная Елена Г. (20 лет): «Вроддоме врачи увидели на ноге родинку и отпра­вили в онкологию. Через неделю продала. Позже мне удалилиродинку и заодно лимфоузел в паху. Через 1,5 года врач обнаружила уплотнение там, где была сделана операция. Назначили курс химиотерапии. Прошла шесть сеансов — сдвигов никаких. Назначили лучевую терапию, тоже никаких результатов. Снова назначили химиотерапию. После этого появилось уплотнение на шее и возле него какая-то тяжесть. Потом в левом плече. Болит грудная клетка, больно глотать. Сильно отекает нога. Помогите ради Бога».

Было поздно. Во всех частях тела, особенно брюшной полости, были огромные метастазы. Организм восстановлению не подлежал.

Онкобольтя Нина С. (52 года): «В декабре сделана первая операция по удалению опухоли на левой околоушной железе. Были удалены и лимфоузлы, В январе проведено 3 курса химиотерапии, с интервалом 21 день. Во время химиоте­рапии возобновился рецидив на затылочной стороне, где был шов. Сделали вторую операцию по удалению рецидива.

После трехнедельного перерыва приступили к радиотерапии. Было сделано 18 сеансов намоете второй операции. К концу 18-го сеанса вылезли лимфоуз­лы около шва, и мне 4 мая сделали третью операцию. К концу третьей недели опять была назначена радиотерапия — 20 сеансов. Результат отрицательный.