Странствия Энея (книги I—VI) 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Странствия Энея (книги I—VI)



СЮЖЕТНЫЕ ПЕРИПЕТИИ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. Книга первая, как и «Илиада», сразу вводит читателя в гущу событий: перед нами Эней, покинувший Трою, плывущий к северным берегам Ита­лии. Но богиня Юнона, противница героя, повелевает Эолу, богу ветров, учинить бурю и «разметать» корабли «враждебногоей рода». «Повелитель бурь и туч дожденосных», Эол обруши­вает неистовство стихий на флотилию Энея. С самой завязки поэмы Вергилий являет себя мастером изображения остродра­матических сцен и ситуаций. В дальнейшем их будет в поэме немало.

...Меж тем ураганом ревущая буря

Яростно рвет паруса и валы до звезд воздымает.

Сломаны весла; корабль, повернувшись, волнам подставляет

Борт свой; несется вослед крутая гора водяная.

ЭНЕЙ В КАРФАГЕНЕ. В итоге суда Энея разбросаны по всему морю. Но морской бог Нептун, поднявшись из глубин и заслы­шав шум «возмущенного моря», неистовство ветров, не испро­сивших на это его воли, прекращает бурю. Спасенные корабли Энея приплывают к африканскому берегу, в страну, где правит молодая царица Дидона, которая была изгнана братом из Фи­никии. В Африке она возводит величественный храм в честь Юноны. Войдя в храм, Эней ошеломлен его щедрым убранст­вом и отделкой, в частности настенными изображениями «или-онских битв», портретами его соратников по Троянской войне: Атрида (Агамемнона), Приама, Ахилла и других. Значит, молва о деяниях под Троей долетела до африканских берегов. Нако­нец появляется Дидона, «многолюдной толпой окруженная юношей тирских». Гостеприимно принимает царица «беглецов, уцелевших от сечи данайской». Тронутая «страшной судьбой» Энея, Дидона устраивает роскошный пир в честь пришельцев. Богиня Венера, мать Энея, просит Купидона разжечь в Дидоне любовную страсть к герою. Она уповает, что Эней, плененный Дидоной, укроется от гнева Юноны. Но ее замысел приводит к трагическим последствиям.

РАССКАЗ ЭНЕЯ. Содержание второй книги — рассказ Энея на пиру у Дидоны о своих странствиях. Перед нами обширная ретроспекция, экскурс в прошлое. Это — композиционный прием, заставляющий вспомнить Одиссея на пиру у царя Алкиноя. Как и Гомер, Вергилий восстанавливает предысторию, пе­ренося читателя к событиям от падения Трои до появления Энея у Дидоны. Боль несказанную вновь испытать велишь мне, царица!

Видел воочию я, как мощь Троянской державы —

Царства, достойного слез, — сокрушило коварство данайцев.

Такой сентенцией открывается история Энея.

ГИБЕЛЬ ЛАОКООНА. Подходит к концу десятый год осады Трои. Но ее удается взять лишь благодаря хитрости. В лагерь троянцев перебегает грек Синон, который ложью усыпляет бдительность осажденных. Он излагает версию, согласно кото­рой греки якобы намеревались принести его в жертву, но ему чудом удалось спастись. Греки же с помощью Афины выстрои­ли огромного деревянного коня, которого поставили у стен Трои. Синон уверяет троянцев, что конь не представляет ника­кой опасности, а потому его можно ввести внутрь крепости. Между тем, в чреве коня спрятались вооруженные ахейские во­ины. Троянцы взламывают стену и ввозят в пределы города де­ревянного коня. Однако жрец Лаокоон предупреждает их:

Все вы безумцы! Верите вы, что быть без обмана могут данайцев дары?

Другой перевод: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Это выражение вошло в поговорку. Вот как описана гибель Лаоко-она:

Вдруг по глади морской, изгибая кольцами тело, Две огромных змеи (и рассказывать страшно об этом) К нам с Тенедоса плывут и стремятся к берегу вместе: Тела верхняя часть поднялась над зыбями, кровавый Гребень торчит из воды, а хвост огромный влачится, Влагу взрывая и весь извиваясь волнистым движеньем. Стонет соленый простор; вот на берег выползли змеи. Кровью полны и огнем глаза горящие гадов, Лижет дрожащий язык свистящие, страшные пасти. Мы, без кровинки в лице, разбежались. Змеи же прямо К Лаокоону ползут и двоих сыновей его, прежде В страшных объятьях сдавив, оплетают тонкие члены, Бедную плоть терзают, язвят, разрывают зубами; К ним отец на помощь спешит, копьем потрясая, — Гады хватают его и огромными кольцами вяжут, Дважды вкруг тела ему и дважды вкруг горла обвившись И над его головой возвышаясь чешуйчатой шеей. Тщится он разорвать узы живые руками, Яд и черная кровь повязки жреца заливает, Вопль, повергающий в дрожь, до звезд

подъемлет несчастный...

Таковы отпечатывающиеся в нашей памяти подробности ги­бели Лаокоона и его сыновей. Они задушены змеями. Но про­стодушные троянцы усматривают в этом отмщение богов жре­цу, лживому предсказателю, пожелавшему лишить их добычи — деревянного коня.

Трагическая гибель Лаокоона сделалась темой мирового искусства. Шедев­ром эллинистической скульптуры является «Группа Лаокоона», созданная тре­мя мастерами: Агесандром, Афинодором и Полидором. Она хранится в Вати­канском музее. Это произведение сыграло огромную роль в формировании классицизма в изобразительном искусстве; ее подробно анализирует выдаю­щийся немецкий писатель и эстетик Г.Э. Лессинг в своем трактате «Лаокоон» (1766), одном из основополагающих документов мировой эстетической мысли. Сюжет Лаокоона использовал в своей картине великий испанский живописец Эль Греко.

ЭНЕЙ В ПЫЛАЮЩЕЙ ТРОЕ. Итак, отпраздновав захват добы­чи — деревянного коня, троянцы, не помышляя об опасности, отходят ко сну. Ночью к Энею является тень Гектора, который заклинает героя: «Сын богини, беги, из огня спасайся скорее! Стенами враг овладел, с вершины рушится Троя!» Оказывается, греки вышли из коня, в то время как другие, находившиеся за пределами Трои, лишь имитировали отплытие от осажденного города. Теперь они овладели его твердынями. Разгорается бит­ва, город в огне, дома разрушаются. Ахейцы безжалостно ист­ребляют защитников Трои.

Одна из самых пронзительных сцен второй книги — гибель Приама. Старец «облачает дряхлое тело в доспехи, надевает меч бесполезный». Пирр убивает Приама у алтаря, вонзив в него меч «по рукоятку». Захвачена в плен царица Кассандра. Мать Энея Венера является к сыну, сражающемуся на улицах Трои, со словами: «Бегством спасайся, мой сын, покинь сра­женье! С тобою буду всегда и к отчим дверям приведу безопас­но». С помощью богини Энею удается забрать своих близких,

вырвав их из огня: старца отца Анхиза, супругу Креусу, дочь Приама и Гекубы, сына Аскания, прелестного ребенка. Поса­див отца на плечи, Эней пробивается сквозь охваченный пожа­ром город к выходу, к Скейским воротам. В этот момент исче­зает Креуса. Напрасно ищет ее Эней. Является призрак Креусы, который просит Энея не предаваться «скорби безум­ной». Все случилось по воле бессмертного владыки Олимпа. Энея же ждет в будущем «счастливый удел», и «царство», и «царского рода супруга».

Энею удается выйти из города: с ним остаются отец и сын. К герою присоединяются уцелевшие троянцы, которые вместе с Энеем скрываются на лесистой горе. Эней строит корабли и плывет со своими спутниками наудачу.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭНЕЯ. Третья книга поэмы — это продолже­ние рассказа Энея, охватывающего шесть лет его скитаний. Рассказ выстроен в виде цепи колоритных эпизодов, напоми­нающих те, о которых поведал Одиссей царю Алкиною. Как и у Гомера, здесь у Вергилия присутствует элемент чудесного. Во время остановки во Фракии он слышит доносящийся из-под земли голос Полидора, убитого фракийским царем, захватив­шим его золото. Это заставляет Энея быстро от «преступной земли удалиться». Затем странники посещают Крит, но на ост­рове свирепствует чума. На острове Строфада они встречают страшных гарпий. Остановившись на зимовку на мысе Акции (том самом, где Октавиан одержал свою памятную победу над Антонием), Эней и его спутники устраивают игры в честь Аполлона. Наконец они прибывают в Эпир, где прорицатель Гелен, один из сыновей Приама, ставший мужем Андромахи, вдовы Гектора, предсказывает герою поэмы, что он станет пра­вить Лациумом в Италии.

Бог только это тебе открывает устами моими.

В путь! И возвысь до небес великую Трою делами!

Так напутствует Гелен Энея. Последний благополучно избе­гает Сциллу и Харибду, а также циклопов во главе со «зренья лишенным» Полифемом — фигурами хрестоматийными, па­мятными по «Одиссее». Встречает Эней и Ахеменида, рожденного на Итаке, несчастного спутника Улисса (Одиссея), кото­рого последний, чудесно ускользнув от Полифема, забыл в его пещере. В Сицилии умирает Анхиз: «усталого сына покинул лучший отец». На этом эпизоде Эней завершает свою повесть. О том, что случилось далее, сообщалось в первой части: разра­зившаяся буря пригнала корабли Энея к африканскому берегу, к Карфагену.

ЛЮБОВЬ ЭНЕЯ И ДИДОНЫ. В насыщенной множеством со­бытий «Энеиде» есть эпизоды и сцены ключевые, хрестоматий­ные, которые буквально врезаются в память читателя. Такова история любви Энея и Дидоны, развертывающаяся в четвертой книге поэмы, одной из наиболее впечатляющих.

Вергилий по-новому, по сравнению с Гомером, пишет о любви: это страсть, которая томит, подчиняет себе человека. Дидона — жертва чувства, внушенного ей Купидоном.

Злая забота меж тем язвит царицу, и мучит

Рана, и тайный огонь, разливаясь по жилам, снедает.

Царица желает хранить верность памяти умершего мужа, но уже бессильна противостоять влечению. Своей верной подруге Дидона признается:

Гость необычный вчера приплыл к нам в город нежданно! Как он прекрасен лицом, как могуч и сердцем отважен! Верю, и верю не зря, что от крови рожден он бессмертной. Тех, кто низок душой, обличает трусость. Его же Грозная участь гнала, и прошел он страшные битвы...

Заметим: Дидону Эней поразил своим мужеством. (Вспом­ним, у Шекспира Отелло говорит о Дездемоне: «Она меня за муки полюбила, а я ее — за состраданье к ним».)

На этот раз две богини, Юнона и Венера, не соперничают друг с другом, объединяют усилия, чтобы обеспечить счастье двух людей. У каждой из них свои интересы. Юнона не хочет, чтобы Эней прибыл в Италию, а могущественный Рим сделался смертельной угрозой Карфагену. Венера же желает избавить сына от новых бедствий. Юнона предлагает соединить героузами брака. Во время охоты Энея и Дидоны Юнона устраивает бурю, герои скрываются на ночь в пещере вдвоем и здесь про­исходит их соединение. Мало кто в античной литературе рисо­вал любовь, подобную гибельной страсти, с такой силой, как Вергилий:

Первой причиною бед и первым к гибели шагом Был этот день. Забыв о молве, об имени добром, Больше о тайной любви не хочет думать Дидона: Браком зовет свой союз и словом вину прикрывает.

 

Принят Дидоной он был и ложа ее удостоен; Долгую зиму теперь они проводят в распутстве, Царства свои позабыв в плену у страсти постыдной.

Но идиллия любви недолговечна. Вергилий ставит героя пе­ред мучительной нравственной дилеммой: любовь или долг. Боги, и прежде всего Юпитер, напоминают Энею, что он «жен­щины раб», забыл о «царстве и подвигах громких», что для своего сына он должен «добыть Италийское царство и земли Рима». Эней, этот истинно римский герой, покорен воле богов. У него нет и мысли им перечить. А несчастная Дидона быстро догадывается о близкой разлуке с возлюбленным. Это повергает царицу в отчаяние. Она обрушивает на Энея упреки в «веро­ломстве». И одновременно заклинает «ложем любви», «недопетою брачною песней»: «Останься!» Герой же, «Юпитера воле послушен», лишь напоминает, что не является «повелителем собственной жизни», а потому плывет в Италию по указанию свыше. И это лишь обостряет муки царицы, уязвленной жесто­косердием Энея, отказавшегося от ее любви. С несомненной психологической достоверностью обнажает Вергилий душевное состояние Дидоны, фигуры героической и трагической одно­временно. Достойной соперничать с еврипидовскими Медеей и Федрой. Она то исполнена нравственного достоинства, то сломлена горем. Любовь сменяется злобой, царица предрекает жестокую вражду между карфагенянами и Римом, рождение грядущего мстителя, Ганнибала.

События неумолимо движутся к страшной развязке. Когда корабли Энея отплывают от африканских берегов, царица Дидона всходит на огромный погребальный костер и обнажает клинок, когда-то подаренный ей возлюбленным:

«Хоть неотмщенной умру — но умру желанною смертью, С моря пускай на огонь глядит дарданец жестокий, Пусть для него моя смерть зловещим знамением будет!» Только лишь молвила так — и вдруг увидали служанки, Как поникла она от удара смертельного, кровью Руки пятная и меч. Полетел по высоким покоям Вопль, и, беснуясь, молва понеслась по смятенному граду, Полнится тотчас дворец причитаньями, стоном и плачем Женщин, и вторит эфир пронзительным горестным криком.

В чем-то сходный сюжетный мотив мы встречаем в «Одис­сее». Там главный герой по велению богов должен покинуть объятья нимфы Калипсо, у которой он провел семь лет. Одис­сей оставляет нимфу ради родного дома, родной земли, Пене­лопы, к которым держит путь. Калипсо с сожалением расстает­ся с ним, посетовав, что боги позавидовали их счастью. Однако их разрыв не носит трагического характера, как у Энея с Дидоной.

ЛЮБОВЬ И ДОЛГ. В поэме Вергилия герой повинуется не просто воле Юпитера, но выполняет высший государственный долг. На первый взгляд, Вергилий историей Энея и Дидоны по­этизирует официальную августовскую политику. Эней, как иде­альный римлянин, как гражданин, жертвует личным во имя вы­сших государственных интересов. Но логика художественных образов и ситуаций говорит о другом. Дидона, чье чувство и сама жизнь безжалостно принесены в жертву высшим целям, вы­зывает сострадание читателя. И у него возникает один из «веч­ных вопросов», встающих перед людьми на протяжении их многовековой истории: разве человеческая жизнь, единствен­ная и неповторимая, не является высшей ценностью? Разве, в конце концов, государство для человека, а не наоборот?! Так литература, столь удаленная от нас по времени, если не решает, то выдвигает проблемы неизменно актуальные! Героя же поэмы не оставит мучительная мысль о Дидоне. И позднее, увидев ее в подземном мире с раной в груди, он признается с сожалением: «Я не по воле своей покинул твой берег, царица!» Но Дидона, «твердая словно кремень», молчит, а затем исчезает. Ее молча­ние — весомее слов.

ЭНЕЙ В СИЦИЛИИ. После драматического накала четвертой книги атмосфера пятой — более спокойная. Оставивший Кар­фаген Эней с друзьями останавливается в Сицилии. Там он устраивает поминальные игры в память своего отца Анхиза, в первую годовщину его смерти. Поминальные игры были тради­цией у греков; в 23-й песне Илиады описываются такие же игры в честь Патрокла, друга Ахилла, павшего от руки Гектора. В честь же самого Гектора в Трое устраивается поминальный пир. Традиция эта была возрождена в Риме прежде всего уси­лиями Августа, стремившегося, с одной стороны, привить ува­жение к старине, с другой — побуждать молодежь к спортив­ным состязаниям. Вергилий рисует соревнования в гребле, беге, стрельбе, конном спорте. После этого на своих кораблях Эней достигает берегов Италии.

ЭНЕЙ В ЦАРСТВЕ МЕРТВЫХ. Значима и шестая книга поэмы. Около города Кумы, неподалеку от Везувия, на склоне горы — пещера, являющаяся входом в царство мертвых. Там Энея в храме Аполлона встречает пророчица Сивилла, «вещая дева», которую герой просит поведать о его будущей судьбе. «Ты, кто избавлен теперь от опасностей грозных на море! Больше опас­ностей ждет тебя на суше», — вещает Сивилла. Вместе с ней Эней, снабженный волшебной золотой ветвью, совершает ни­схождение в загробный мир, описанный поэтом с большой об­стоятельностью. Этот мотив уже присутствовал у Гомера (в 11-й песне «Одиссеи», где герой посещает царство мертвых, бе­седует с тенью матери, с боевыми друзьями — Агамемноном, Ахиллом); он получит развитие в дальнейшем, прежде всего в «Божественной комедии» Данте.

На пути Энея — различные чудовища. Харон перевозит его через реку Ахерон, он усыпляет пса Кербера. В Тартаре испыты­вают муки мифологические персонажи, грешники, бунтовщики, безбожники. Центральный эпизод — встреча с тенью отца Анхи­за, праведника, находящегося в раю. Осчастливленный приходом сына, он произносит слова, щемящие своей подлинностью.

Значит, ты все же пришел? Одолела путь непосильный Верность святая твоя? От тебя и не ждал я иного.

ПРОРОЧЕСТВО О ВЕЛИЧИИ РИМА. Вергилий вкладывает в уста Анхиза пророчество о будущем Рима, о «славе, что впредь Дарданидам сопутствовать будет», показывает сыну «души ве­ликих мужей». Он совершает своеобразный исторический эк­скурс от далекого прошлого до современной Вергилию дейст­вительности. И среди этих «великих мужей» называет Анхиз и Октавиана, правление которого ознаменует могущество Рима. Наступление «золотого века».

Вот он, тот муж, о котором тебе возвещали так часто: Август Цезарь, отцом божественным вскормленный, снова Век вернет золотой на Латинские пашни.

Среди великих мужей — римский царь Тарквиний; патрици­анские роды Деции и Друзы, давшие многих замечательных полководцев; Торкват, победитель галлов, напавших на Рим; Гракхи, народные трибуны; легендарный тираноборец Луций Брут (не надо путать с его потомком Марком Брутом, убийцей Цезаря). Говорит Анхиз — а его устами и сам Вергилий — об исторической миссии римлян. Уступая эллинам в изящных ис­кусствах, научных достижениях, римляне призваны быть влады­ками мира.

Смогут другие создать изваянья живые из бронзы. Или обличья мужей повторить во мраморе лучше, Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней Вычислят иль назовут восходящие звезды, — не спорю. Римлянин! Ты научись народами править державно -В этом искусство твое! — налагать условия мира, Милость покорным являть и смирять войною надменных!



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-10; просмотров: 229; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 34.204.3.195 (0.04 с.)