Блок регуляции тонуса бодрствования.

Чтобы протекание психических процессов было полноценным, человек должен находиться в состоянии бодрствования. Для этого необходимо поддерживать оптимальный тонус коры. Об этом убе­дительно писал знаменитый русский физиолог И.П. Павлов, который открыл основные нейродинамические законы возникновения такого оптимального состояния. Как указывал ученый, процессы возбужде­ния и торможения, которые протекают в бодрствующей коре, под­чиняются закону силы и характеризуются определенной концентрированностью, уравновешенностью и подвижностью.

Оптимальный тонус коры имеет решающее значение для проте­кания психической деятельности.

Возникает вопрос: какой механизм обеспечивает этот тонус, ка­кие участки мозга регулируют его работу?

С большой долей достоверности можно утверждать, что «аппараты, обеспечивающие и регулирующие тонус коры, могут находиться не в самой коре, а в лежащих ниже стволовых и под-

 

 

46 НЕЙРОЛИНГВИСТИКАА.Р. ЛУРИЯ

корковых отделах мозга и что эти аппараты находятся в двойных отношениях с корой, тонизируя ее и в то же время испытывая ее регулирующее влияние» [Лурия 1973: 86].

Роль механизма, который регулирует состояние мозговой коры, выполняет особое нервное образование, которое находится в ство­ловых отделах головного мозга. Оно построено по типу нервной се­ти, в которую вкраплены тела нервных клеток, соединяющиеся друг с другом короткими отростками. Образование это названо рети­кулярной формацией. Возбуждение здесь распространяется не отдельными изолированными импульсами, а постепенно меняя свой уровень и, таким образом, модулируя состояние всего нервного аппарата. Она состоит из восходящей ретикулярной системы, которая регулирует активность коры, и нисходящей ретику­лярной системы, волокна которой направлены к расположенным ниже структурам среднего мозга и гипоталамусу и контролирует программы, возникающие в коре головного мозга.

Ретикулярная формация (от лат. reticulum - сеточка, formatio образование), сетевидное образование, совокупность нервных струк­тур, расположенных в центральных отделах стволовой части мозга (продолговатом и среднем мозге, зрительных буграх). Ее состав­ляющие, разнообразны по величине, строению и длине; их волокна густо переплетаются. Этот термин был введён немецким учёным О. Дейтерсом. Ретикулярная формация связана со спинным мозгом и корой больших полушарий - головного мозга. Здесь осуществляется взаимодействие поступающих в неё как восходящих афферентных, так и нисходящих эфферентных импульсов.

Возможна также циркуляция импульсов по замкнутым нейрон­ным цепям. Таким образом осуществляется постоянный уровень возбуждения нейронов, вследствие чего обеспечиваются тонус и определённая степень готовности к деятельности различных отделов центральной нервной системы. Степень возбуждения ретикулярной формации регулируется. Нервная система всегда, находится в со­стоянии определенной активности, которая необходима для любого проявления жизнедеятельности. Можно выделить, по крайней мере, два основных источника активации.

Первый источник -• обменные процессы организма, его «внутреннее хозяйство»; в наиболее простых формах они связаны с дыхательными и пищеварительными процессами, с процессами са­харного и белкового обмена, процессами внутренней секреции и т.п. Все они регулируются главным образом аппаратами гипоталамуса. К этому же виду активации нужно отнести наследственные программы

47 НЕЙРОЛИНГВИСТИКАА.Р. ЛУРИЯ

 

поведения, так называемые безусловные рефлексы (инстинкты пи­щевого и полового характера).

Второй источник связан с поступлением в организм раздра­жения из внешнего мира; он приводит к возникновению совершенно иных форм активации, которые проявляются в виде ориентировоч­ного рефлекса.

Человек нуждается в притоке информации, сенсорной и рацио­нальной. Если его лишить этого притока, выключить все его воспри­нимающие органы, он впадает в сон, из которого его может вывести только поступление новой информации. Помещая людей в условия резкого ограничения притока возбуждений («сенсорная депривация»), ученые вызывали у них психические нарушения, галлюцина­ции и т.п. В аппаратах ретикулярной формации имеются специаль­ные механизмы, которые обеспечивают тоническую форму актива­ции, основанной на притоке возбуждений из органов чувств.

Кроме названных выше, можно выделить и третий, наиболее важный в концепции А.Р. Лурия, источник активации. К нему нужно отнести намерения и планы, перспективы и программы, кото­рые появляются у человека в процессе его сознательной жизни и которые являются социальными по своему заказу. Именно они могут быть реализованы при самом непосредственном участии сначала внешней, а потом - внутренней речи.

Лурия в своей нейропсихологической концепции последова­тельно опирается на представление о поведении и деятельности, как активности, направленной в будущее, активности как принципиаль­ного свойства живой материи. Поэтому, с его точки зрения, «всякий сформулированный в речи замысел преследует некоторую цель и вызывает целую программу действий, направленных на достижение этой цели. Достижение цели прекращает активность. Было бы, одна­ко, неправильным считать возникновение намерений и формулиров­ку целей чисто интеллектуальным актом. Осуществление замысла или достижение цели требует определенной энергии и может быть обеспечено лишь при наличии некоторого уровня активности» [Лурия 1973: 96].

Источники этой активности следует искать в сфере отношений между высшими отделами коры нижележащей ретикулярной форма­цией. Сама кора головного мозга имеет активизирующие функции; раздражение определенных участков коры может оказывать как ак­тивизирующие, так и тормозящие влияния на нижележащие нервные образования. При этом «высшие отделы мозговой коры, непосредст­венно участвующие в формировании намерений и планов, управля-

 

48 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

ют работой нижележащих аппаратов ретикулярной формации таламуса и ствола, тем самым модулируя их работу и обеспечивая наиболее сложные формы сознательной деятельности» [Там же: 98]. Итак, первый блок не только влияет на тонус коры мозга, но и сам испытывает ее воздействие, работая в непосредственной связи с высшими отделами мозга.

2. Блок приема, переработки и хранения информации.

Второй функциональный блок коры головного мозга располо­жен в задних отделах полушарий и включает в свой состав зритель­ные (затылочные), слуховые (височные) и общечувствительные, свя­занные с кожными ощущениями, (теменные) отделы коры и соответ­ствующие подкорковые структуры. Этот блок мозга обладает высо­кой модальной специфичностью: его компоненты приспособлены к тому, чтобы принимать информацию отдельных органов чувств и ощущений (зрительную, слуховую, вестибулярную, общечувстви­тельную).

Аппараты этого блока имеют иерархическую структуру, где можно выделить первичные зоны (они принимают информацию и раскладывают ее на мельчайшие составляющие части), вторичные зоны (они обеспечивают кодирование (синтез) частей) и третичные зоны (они обеспечивают совместную работу различных органов чувств и выработку символических схем, которые связаны с ком­плексными формами познавательной деятельности).

А.Р. Лурия сформулировал три закона построения коры, входя­щей в состав второго функционального блока.

.1. Закон иерархического строения корковых зон. Соотношение функций первичной, вторичной и третичной зон выглядит как сис­тема уровней на вертикали, где каждый следующий представляет более сложное образование, базирующееся на предшествующем.

При этом если «нарушение в раннем возрасте низших зон коры соответствующих типов неизбежно приводит к недоразвитию более высоких зон коры», то «у взрослого человека с полностью сложив­шимися психологическими функциями ведущее место переходит к высшим зонам коры. Даже воспринимая окружающий мир, взрослый человек организует свои впечатления в логические схемы; иными словами, наиболее высокие, третичные зоны коры у него управляют работой подчиненных им вторичных зон, а при поражении послед­них оказывают на их работу компенсирующее влияние» [Лурия 1973: 104].

 

 

49 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

2. Закон убывающей специфичности иерархически построенных
зон коры. Если функциональные свойства первичных зон жестко
заданы особенностями сенсорной чувствительности (зрительных,
слуховых, тактильных ощущений), то во вторичных зонах специфичность нервных клеток значительно меньше. Еще меньше модальная специфичность у компонентов третичных зон, функции ко­торых приобретают надмодалъный характер, соотнося эти зоны с высшими символическими уровнями деятельности мозга.

3. Закон прогрессивной латерализации функций, Он связан с
распределением психических свойств между двумя полушариями
мозга. Если первичные зоны обоих полушарий равноценны и
«работают» по контрлатеральному принципу (о чем мы вели речь в
первой главе), то на уровне вторичных и третичных зон вступает в
силу принцип латерализации, т.е. распределения функций между
полушариями. У взрослого человека мы наблюдаем существенные
отличия в функциях вторичных и третичных зон правого и левого
полушарий; нарушение высших психических процессов при локальных поражениях мозга наблюдаются в случае поражения вторичных и третичных зон доминантного (ведущего) левого полушария. Гораздо меньше эти процессы страдают при поражении тех же зон правого полушария.

3. Блок программирования, регуляции и контроля сложных форм деятельности.

Третий функциональный блок коры головного мозга связан с решением задач организации активной, сознательной психической деятельности человека. Элементы этого блока управляют формиро­ванием планов и программ действий, регулированием поведения, приведением его в соответствие с планами и программами, наконец, они выполняют функцию контроля за собственной сознательной деятельностью, сличая эффект произведенных действий с исходным намерением и корректируя допущенные ошибки.

Аппараты этого функционального блока расположены в перед­них отделах больших полушарий, кпереди от передней центральной извилины. ««Выходными воротами» этого блока, - пишет А.Р. Лу­рия, - является двигательная зона коры» [Там же: 108]. Эта зона так организована, что ее верхние отделы являются источниками воло­кон, которые идут к нижним конечностям противоположной сторо­ны, средние - к верхним конечностям, нижние - направляются к мышцам лица, губ и языка.

 

50 НЕЙРОЛИНГБИСТИКА А..Р. ЛУРИЯ

Первичная двигательная кора посылает импульсы на перифе­рию; при этом двигательный состав этих импульсов должен быть хорошо подготовлен. Передняя центральная извилина является про­екционной зоной, исполнительным аппаратом мозговой коры. Над ней надстраиваются вторичные и третичные зоны, которые играют решающую роль в подготовке двигательных импульсов. Иерархия зон третьего блока подчиняется тем же принципам убывающей спе­цифичности, которые были описаны применительно ко второму функциональному блоку.

Второй блок (афферентный) устроен так, что процессы идут от первичных к вторичным и третичным зонам. В третьем, эфферент­ном блоке процессы идут в диаметрально противоположном направ­лении, начинаясь в наиболее высоких - третичных и вторичных зо­нах (где формируются двигательные планы и программы), переходя затем к аппаратам первичной двигательной зоны, которая посылает подготовленные импульсы.

Роль вторичной зоны третьего блока играют премоторные отде­лы лобной области. Раздражение этих отделов коры вызывает не сокращение отдельных мышц, а целые комплексы движений, имею­щих системно организованный характер (повороты глаз, головы и всего тела, хватающие движения руки).

Третичные зоны третьего функционального блока расположены у префронтальных отделах мозга. Именно они играют решающую роль в формировании намерений и программ, в регуляции и контро­ле наиболее сложных форм поведения человека.

Префронтальные отделы мозга также тесным образом связаны практически со всеми основными зонами коры головного мозга. Они выполняют универсальную функцию общей регуляции поведения человека. Выше мы уже говорили о том, какую роль лобные отделы мозга играют в формировании эмоциональной сферы личности. Кроме этого, кора лобных' долей мозга участвует в генерации про­цессов активации, возникающих в результате наиболее сложных форм сознательной деятельности, которые осуществляются при ближайшем участии речи.

Охарактеризовав принципы работы трех функциональных бло­ков мозга, А.Р. Лурия подчеркивает, что «каждая форма сознатель­ной деятельности всегда является сложной функциональной систе­мой и осуществляется, опираясь на совместную работу всех трех блоков мозга, каждый из которых вносит свой вклад в осуществле­ние психического процесса в целом» [1973: 121].

 

НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А. Р. ЛУРИЯ

Иными словами, любое целенаправленное действие опирается на совместную работу самых различных отделов мозга. Аппараты первого блока обеспечивают нужный тонус мышц; аппараты второго блока дают возможность через афферентные пути получить инфор­мацию о характере протекания движений; а аппараты третьего блока подчиняют действия намерениям, создают программы двигательных актов, обеспечивают контроль за их выполнением.

 

52 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

§2. Система мозговых нарушений речи

На основе многолетних исследований А.Р. Лурия создал типоло­гию расстройств речи, возникающих при повреждении мозга. Уче­ный различает шесть форм афазии: (1) акустика-гностическая(сенсорная); (2) акустико-мнестическая (они возникают при по­ражении височных отделов коры головного мозга); (3) семантиче­ская; (4) афферентная моторная (возникают при поражении ниж­них теменных отделов коры головного мозга); (5) эфферентная моторная; (6) динамическая (возникают при поражении премоторных и заднелобных отделов коры головного мозга).

Охарактеризуем каждую типологическую разновидность [Под­робнее: Логопедия 1995: 312-346].

1. Акустика-гностическая, или сенсорная, афазия (иногда ее на­зывают афазией Вернике) возникает при поражении задней трети верх­ней височной извилины левого полушария.

Главный признак этого расстройства речи заключается в нарушении понимания речи при восприятии ее на слух: чужие высказывания вос­принимаются как нечленораздельный набор звуков. Иногда понимание речи страдает в результате распадения представлений о звуках речи (фонематического слуха): больные могут принять один звук за другой, не разобрать звучание слова (слово «почка» афатик воспринимает как «бочка», «дочка» - как «точка» и т. п.).

Нарушение фонематического слуха приводит к расстройству больного контроля за собственной речью. Его речь может превратиться в «речевую окрошку» («жаргонофазию»). Так например, на вопрос «вас голова болит?» больной отвечает: «Раз нас это и грамажим, нули их и так это давно было лет пять то же было а последних годах. Что очень болезня теня ну голова на вот надима».

Чтение при сенсорной афазии остается наиболее сохранной речевой функцией. Однако при восприятии письменного текста появляются трудности в нахождении ударения в словах, что затрудняет понимание прочитанного. Письменная речь больных нарушена в большей степени, что обусловлено распадением фонематического слуха.

2. Акустико-мнестическая, или амнестическая афазия возникает при поражении средних и задних отделов височной области.

Лурия считает, что в ее основе лежит снижение слухоречевой памяти. При этой форме речевого расстройства фонематический слух остается сохранным, больной правильно воспринимает

"

53 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

 

родного языка, понимает обращенную к нему устную речь. Однако он не способен запомнить даже сравнительно небольшой речевой материал, при восприятии каждого нового слова и его осознании он утрачивает предыдущее слово.

Для этого вида речевого расстройства характерно противоречие между относительно сохранной способностью повторить отдельные слова и нарушением возможности повторения трех-четырех не свя­занных по смыслу слов.

В активной речи наблюдается забывание имен собственных, на­именований и функций предметов и т.п. Например, больной может сказать: «Мне нужен... ну как его... такой узенький... ну чем рису­ют... (имея в виду карандаш)».

При амнестической афазии в письменной речи больше, чем в устной, проявляются такие явления аграмматизма, как смешение предлогов, флексий глаголов, существительных и местоимений в роде и числе. При записи под диктовку больные испытывают труд­ности в удерживании в памяти даже коротких фраз, состоящих их трех слов. То же наблюдается при восприятии печатного текста: больному трудно удерживать в памяти прочитанные предложения.

3. Семантическая афазия становится следствием поражения теменно-затылочной области левого полушария.

Это нарушение речи характеризуется трудностями в поисках нужного слова при назывании предмета. В этом случае больные прибегают к эвфемизмам, указывая на признаки обозначаемого объ­екта: «Ну, это то, чем пишут», «Это то, чем режут». Кроме этого наблюдается нарушение понимания логико-грамматической стороны речи: а) больные не видят разницы в выражениях «круг над кре­стом», «круг под крестом» или «крест под кругом»; б) не могут со­риентироваться в сравнительных словосочетаниях типа: «Коля выше Васи. Кто из них самый высокий? Кто самый низкий?»; в) не пони­мают словосочетания, передающие «коммуникацию отношений» типа «брат отца», «отец брата» и т. п.; г) затрудняются в понимании сложных синтаксических конструкций, которые передают причинно-следственные, временные и пространственные отношения, деепри­частные и причастные обороты (например: «Прежде чем поехать в город, он зашел к товарищу» и т. п.) и др.

Активная речь при рассматриваемом речевом расстройстве ока­зывается сохранной. Иногда, правда, возникают трудности при поминании нужного обозначения. При семантической афазии на­блюдается своего рода блокирование механизма поиска слов в опре-

 

 

54 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

деленном семантическом поле, что мешает безошибочно выбрать слово из серии близких по категориальной отнесенности. Причиной этого становится бедность лексики, редкое употребление прилагательных, наречий, описательных оборотов, причастных и деепричастных оборотов, пословиц, крылатых слов и т.п. Письменная речь больных отличается бедностью, стереотипностью синтаксических форм.

4. Афферентная моторная афазия возникает при поражении нижних отделов теменной области коры головного мозга.

Выделение двух типов моторной афазии - эфферентной и аффе­рентной - одно из достижений А.Р. Лурия. Как мы уже говорили, на предположение о том, что моторная афазия состоит из двух форм, ученого натолкнули работы НА. Бернштейна, который установил, что «регуляция движений осуществляется не только эфферентными нерв­ными импульсами, приводящими в движение мышечные нейроны, но также афферентными нервными импульсами, дающими о состоянии двигательного аппарата.... В тех случаях, когда система афферентных импульсов нарушается, страдает и организованное движение» [Лурия2001: 126]. Основная причина речевого дефекта заключается в том, мозг не регистрирует «обратную» информацию от движений речевого аппарата, производящего отдельные звуки.

Поэтому больные, страдающие этим типом речевой патологии, испытывают трудностях в различении близких по артикуляции звуков речи. Вследствие этого у афатика либо вообще отсутствует ситуативная речь, либо возникают нарушения произношения слов, замены одних звуков другими (например, слово «халат» произносится как «хадат», «слон» - как «снол» или «слод» и т. п.).

На ранних этапах развития афферентной афазии может наблюдаться (грубое нарушение понимания речи. Это объясняется тем, что в процес­се понимания определенную роль играет кинестетический контроль, скрытое артикулирование воспринятого на слух сообщения.

5. Эфферентная моторная афазия появляется при поражении нижних отделов коры премоторной области («зоны Брока»).

В этом случае часто больные вообще не могут произнести почти ни одного членораздельного звука. В то же время они в определен­ной степени понимают обращенную к ним речь (отдельные слова и целые фразы). Более легкие формы этого речевого нарушения могут характеризоваться аграмматизмом в речевом порождении (пропуске

НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ 55

глаголов, трудности в употреблении предлогов, флексий существи­тельных; аграмматизме типа «телеграмного стиля» и т. п.).

При эфферентной моторной афазии наблюдается выраженная аг­рафия. В тяжелых случаях бывает невозможна запись слова даже при правильном его проговаривании по слогам. «Когда письмо ста­новится автоматическим навыком, - писал Лурия, - некоторые сло­ва, особенно знакомые, пишутся единым сложным движением и те­ряют свою, составленную из отдельных звеньев структуру. В осуще­ствлении автоматизированного письма решающую роль играют раз­личные области коры, особенно передние отделы «речевой зоны» и нижние отделы премоторной зоны. Повреждение этих отделов коры приводит к трудностям в переключении от одного движения к дру­гому и в результате письмо становится неавтоматизированным. Ино­гда нарушается правильный порядок букв в слове или повторяются некоторые элементы слова» [Лурия 2001: 336].

6. Динамическая афазия возникает при поражении заднелобных отделов левого полушария мозга, расположенных вблизи от зоны Брока. Это, как мы помним, отделы третьего функционального блока - блока активации, регуляции и планирования речевой деятельности. Основным речевым дефектом при этой форме речевого расстрой­ства является трудность, а иногда и полная невозможность активно­го развертывания высказывания. У больных страдает способность дать развернутое речевое высказывание, что свидетельствует о нарушениях в области внутренней речи. Это проявляется в примитив­ности синтаксической структуры, наличии речевых шаблонов, кли­ше. При составлении рассказа по картинке, при пересказе текста произносятся отдельные, не связанные между собой фрагменты, например: «Вот... у хозяина была курица... и золотые яйца... и он ее убил... вот!» и т.д.

При динамической афазии страдает не только механизм развертыва­ния, но и механизм свертывания: выделения ядерного смысла при смысловом восприятии текста. Понимание элементарной ситуатив­ной речи при легких формах этого речевого расстройства остается сохранным. Однако при этом наблюдается нарушение «чувства язы­ка», возникают затруднения, в понимании сложных фраз, страда­тельных конструкций и т.д. Чтение и письмо остаются сохранными и обычно служат задачам речевой реабилитации.

 

 

56 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

§3. Структура языка и строение мозга

Теоретические положения, представленные в этом разделе главы уместно будет назвать концепцией Лурия/Якобсона. В ее основе лежат лингвистические идеи Р. О. Якобсона, которые появились у него отчасти под влиянием работ Лурия. В 1963 году на симпозиуме по проблемам речевых нарушений, проходившего в Англии, Якобсон сделал доклад, который был посвящен лингвистическому анализу типологии афазий, о которой мы вели речь в предыдущем разде­ле. А.Р. Лурия развил некоторые мысли русско-американского лин­гвиста и наполнил их нейропсихологическим содержанием.

Якобсон обратил внимание на то, что разные мозговые наруше­ния соотносятся с распадением разных механизмов построения язы­ка. Универсальными принципами организации любых языковых зна­ков являются механизмы метафоризации (сочетание знаков на осно­ве смыслового сходства) и метонимии (сочетание на основе смежности). Эта двойственная природа языкового знака в речи реализуется в селекции лингвистических единиц, а также в комбинации этих единиц в речевые произведения.

«Комбинация: любой знак состоит из знаковых компонентов и/или встречается в комбинации с другими знаками. Это значит, что любая языковая единица одновременно функционирует в качестве контекста для более простых единиц и/или стремится к собственно­му контексту в пределах более сложной языковой единицы. Следовательно, любое возможное объединение лексических единиц созда­ет другую группу, существующую уже в качестве новой единицы высшего порядка» [Якобсон 1996: 32]. Иными словами, механизм комбинации реализуется в виде соединения: звуки соединяются в слова, слова в предложения, предложения в сверхфразовые единства и т.п. А.Р. Лурия вместо термина, который употребляет Якобсон, предложил использовать термин синтагматика.

«Селекция: Селекция между альтернативными вариантами предполагает возможность замены одного варианта на другой, экви­валентный предыдущему в одном отношении и совершенно отлич­ный от него в другом» [Там же]. Представленный механизм реализу­ет себя в выборе нужного языкового компонента из ряда сходных: нужного звука из близких по акустическим и артикуляционным показателям, лексемы из составляющих семантического поля, морфе­мы и т.д. Для этого феномена Лурия предложил термин парадигма­тика.

57 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

Механизмы комбинации (синтагматики) Р.О. Якобсон связывал с процессом кодирования речи; механизмы селекции (парадигматики) - с процессами декодирования.

Опираясь на результаты многолетних наблюдений Лурия, О.Р. Якобсон сделал попытку соотнести типологию афатических рас­стройств, о которой у нас шла речь выше, с механизмами построе­ния языка. Такая закономерность, по мнению ученого, прослежива­ется уже на основе сопоставления двух наиболее известных типов афазии - моторной и сенсорной. «Классическая моторная (alias Бро­керская) афазия - это основная разновидность кодирующих наруше­ний; соответственно т.н. сенсорная (alias Верниковская) афазия - основная форма декодирующих нарушений» [Якобсон 1996: 58].

Зоны, открытые Брока и Вернике, как это видно на рисунке, на­ходятся в центральной и срединной частях мозга. Мозг человека отличается от мозга питекантропа и неандертальца увеличенной лобной и затылочной областями. Логично предположить, что имен­но здесь находятся наиболее «человеческие» центры, и в том числе центры, ответственные за более тонкие речевые функции.

Клинические наблюдения А.Р. Лурия показали, что нарушения передних отделов речевых зон приводят к распадению синтагмати­ческих механизмов порождения речи. В этом случае больной сохра­няет способность произносить слова, но не может сформировать связное сообщение. Речевые расстройства, вызванные поражением премоторной зоны лобных отделов мозга, лобных отделов мозга, приводит к нарушениям в области грамматической структуры связ­ной, синтагматически построенной речи. При этом артикуляция и повторение отдельных слов (или цепи отдельных слов) остаются достаточно сохранными. Трудности начинаются, когда от названия предметов больной переходит к построению целого предложения. Из его речи как бы выпадают глаголы и служебные слова, структура фразы заменяется перечислением существительных. В некоторых случаях при этом возникает синдром «телеграфного стиля», когда афатик либо произносит отдельные существительные, либо ограни­чивается отрывистыми назывными предложениями. Пример такой речи - рассказ об истории своего ранения: «Вот... вот... фронт... вот... наступление... вот... вот... пуля... вот... ничего... вот... боль­ница... операция... вот... речь... речь... речь...».

Другой пример - рассказ по картинке Ф. П. Решетникова «Опять двойка»:

- Мальчик... мама... Мальчик принес двойку... Ну... брат... ну, велосипед... а сестра пишет... ну... ну, все.

 

 

58 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

- Опишите комнату.

-Хорошая... Ну... Стол и все... стул и буфет, ну и все.

- Почему мальчик получил двойку?

~ Коньки.

Итак, можно сделать вывод о том, что, при поражении лобных или передних отделов речевой зоны нарушения проявляются глав­ным образом в процессе кодирования речи. Здесь обычно страдают синтагматические механизмы: либо развертывание семантической программы во внутренней речи, либо формирование общего замысла в схему последовательного речевого сообщения, либо построение связного текста.

Типы афатических расстройств, которые вызывают нарушения синтагматического механизма организации языковой структуры: эфферентная моторная, афферентная моторная, динамическая.

Совершенно иные нарушения речевой деятельности возникают при поражении задних отделов коры левого полушария, включаю­щих височные и теменно-затылочные отделы мозга. Это класс рече­вых расстройств, где «переход от мысли через внутреннюю речь к схеме развернутого высказывания остается относительно сохранным и когда нет первичных дефектов синтагматического строения рече­вого высказывания. Для этих форм речевых нарушений характерны трудности овладения кодами парадигматически (иерархически) по­строенной языковой системы» [Лурия 1979: 284].

На уровне формирования сообщения это находит выражение в том, что больной испытывает трудности в выборе языковых единиц разного уровня: фонем, словоформ, слов. Так например, некоторые из такого рода афатиков путаются в подборе звуков: вместо комна­та они произносят гонмада., вместо Борис - Парис. Подобные на­рушения встречаются при поражениях вторичных отделов височной зоны коры левого полушария. Проблема выбора проявляет себя и на уровне подбора нужного слова. Такого типа нарушения появляются при повреждении теменно-затылочных отделов. В' этом случае боль­ной испытывает затруднения в рамках семантического поля. Когда ему показывают картинки и просят назвать нарисованные на них предметы, он вместо слова сундук может сказать чемодан, вместо обезьяна - попугай (сундук и чемодан принадлежат к одному семан­тическому единству - бытовые предметы, предназначенные для хра­нения вещей; обезьяна и попугай - экзотические животные). Со­хранность синтагматической организации речи при нарушении ее парадигматическая структуры хорошо иллюстрирует рассказ по кар-

 

59 НЕЙРОЛИНГВИСТИКА А.Р. ЛУРИЯ

 

тинке «Несчастный случай», сделанный больным с поражением в

височной зоне:

- Это трамвай, машина для больных... нет, как... дворник несет девочку, или мальчик... Им интересно женщинам... оче­редь смотрит, а машина уйдет и они уйдет, им делать нече­го... видимо, машиной задели... задели его, подняли и в больни­цу...

С точки зрения синтаксиса речь организована достаточно хоро­шо, однако больной постоянно забывает слова, путается в подборе словоформ и т. д.

Таким образом, повреждения в области задних (гностических) отделов мозга ведут распада процесса декодирования речи, причи­ной которого становится нарушение парадигматических механиз­мов языка: это находит выражение в распад фонематической струк­туры порождения и восприятия, в нарушениях лсксико-грамматической структуры высказывания и т. п.

К типам афатических расстройств, которые своим следствием имеют повреждения в области парадигматики, следует отнести сенсорную, амнестическую и семантическую афазии.

Итак, резюмируем содержание раздела. Афазии, возникающие при поражении заднелобных отделов, нарываются «передними». Они характеризуются нарушением синтагматических механизмов языка и распадением внутренней речи (эфферентная, афферентная, динамическая). Афазии, которые возникают при поражении верхне­височных и нижнетеменных зон, как уже было сказано, называются «задними» формами афазии. Они, как мы помним, связаны с нару­шением парадигматических механизмов строения языка и тех стадий речепорождения, на которых происходит окончательное языковое оформление текста (сенсорная, амнестическая, семантическая).

 

60 НЕЙРОЛИНГВИСТИКАА.Р. ЛУРИЯ

§4. Патология речевой деятельности

В своем понимании мозгового устройства процессов порожде­ния и понимания речи А.Р. Лурия исходил из концепции Л.С. Вы­готского, которого до конца дней своих считал учителем. Наиболее последовательно взгляды Л. С. Выготского на проблему порождения речи изложены в уже упоминавшейся нами книге «Мышление и речь» [См.: Выготский 1996]. Главный вопрос, на который пытался ответить ученый, - что лежит между мыслью и словом? Движение от замысла к его вербальному воплощению, по мнению исследова­теля, есть превращение личностного смысла в общепонятное значе­ние. Однако этой метаморфозе предшествует важный этап: сама мысль зарождается не от другой мысли, а от различных потребно­стей человека, от той сферы, которая охватывает все наши влечения, побуждения, эмоции и т. п. Иными словами, за мыслью стоит мо­тив, то есть то, ради чего мы говорим. Мотив - первая инстанция в порождении речи. Он же становится последней инстанцией в обрат­ном процессе - процессе восприятия и понимания высказывания, ибо мы стремимся понять не речь, и даже не мысль, а то, ради чего высказывает наш собеседник ту или иную мысль, т. е. мотив речи.

Превращение мысли в слово осуществляется не вдруг, оно со­вершается во внутренней речи. Категория «внутренняя речь»- едва ли не самая важная в концепции выдающегося психолога. Внутрен­няя речь - это не «говорение про себя», не «речь минус звук». Она имеет особое строение и качественно отличается от речи внешней. По мнению Л.С. Выготского, внутренняя речь - это речь, состоящая из предикатов, ключевых слов, несущих в себе сердцевину инфор­мации; это как бы набор рем будущего высказывания; это речь свер­нутая, сжатая, часто деграмматикализованная. Она выглядит как конспект будущего высказывания "и протекает в считанные доли се­кунды. Именно во внутренней речи личностный смысл превращает­ся в значение. Именно здесь появляются первые обозначения эле­ментов замысла, которые разворачиваются впоследствии в связную, наполненную общепонятными словесными знаками, грамматически оформленную речь. Внутренняя речь - результат длительной эволю­ции речевого сознания. Ее еще нет у ребенка-дошкольника. Она раз­вивается из внешней, так называемой эгоцентрической речи малень­ких детей, которая все более сворачивается, делается сначала ше­потной и лишь затем уходит внутрь языкового сознания. Такое пре­вращение внешнего говорения во внутреннюю сжатую речь носит

61 НЕЙРОЛИНГВИСТИКАА.Р. ЛУРИЯ

 

 

название интериоризации речи. Обычно в норме механизм внутрен­ней речи завершает свое формирование к подростковому возрасту (10-11 лет).

В разрешении поставленной задачи важную роль играло разли­чение двух принципиальных для понимания концепции ученого ка­тегорий - значение и смысл. Значение - это объективно сложившая­ся в ходе истории общества система связей, которая стоит за словом. Это то, что объединяет различных носителей языка в понимании той или иной номинации. Обычно словарные толкования лексем стре­мятся выразить их значения, Так, например, слово стул по своему значению - это предмет мебели, представляющий собой специаль­ное приспособление для сидения одного человека, которое имеет спинку и не имеет подлокотников. Смысл - это индивидуальное зна­чение слова, которое связано с субъективным опытом говорящего и конкретной ситуацией общения. Все та же лексема стул в сознании различных людей имеет неодинаковое смысловое наполнение - от венского стула из дорогого гарнитура, до стоящего в казенном уч­реждении обыкновенного скрипучего «инвалида» с по