Нина С. 1951 год. Усть-каменогорск

Я былпродуктом воспитания семьи партийного работника – секретаря райкома, обкома, и директора школы. Воспитания в соответствии с теми официальными канонами, которые в то время существовали. Видимо, я был прилежным объектом воспитания. Я хорошо впитал в себя, что такое хорошо и что такое плохо. К тому же я, видимо, был самодостаточен – в деда Колесникова. Я мог один уйти далеко от посёлка в акмолинскую ковыльную, полынную степь и наблюдать, как в мареве исчезают последние признаки построек. Исчезновение это начиналось в первую очередь в момент приседания. Поднявшись, я вновь видел, откуда пришёл. Это было тем пределом, когда я бегом возвращался обратно.

Мне было хорошо и одному. Я всегда находил, чем заняться. Меня не очень влекло к компаниям. Даже

попадая в них, я тяготился - часто было неинтересно. Друзей за всю жизнь у меня было двое, одна из них появилась в сентябре 1951 года. Видимо, 01.09 в класс вошла тоненькая, стройная, очень хрупкая, очень интересная девушка со строгим лицом… Она не была красавицей, но она была самой лучшей из всех, кого я знал. Пушкинская Татьяна. Во мне сразу что-то сжалось и требовало каких-то действий. Теперь, конечно, я не помню всех моих ощущений, но все тут же удивились моей неожиданной активности относительно новенькой, ибо до сих пор я никого из окружающих никак не выделял. На немецкий язык мы отделялись от «англичан». Нина, конечно, ещё не знала всех наших порядков и я принёс ей стул (через 50 с лишком лет она помнила эту чутошную деталь – а я уж забыл). Чуть ли не в первый же день я уже её провожал домой. Меня знобило рядом с ней. Мне всё было в ней интересно. Я был как фанатик – верующий у иконостаса – пальцем к нему не смел притронуться. Кстати, она тоже шла на медаль. Так вошла в мою жизнь Нина. И никогда не покидала. Она была мне другом, сестрой. Имя Нина осталось для меня самым значимым. Не даром самых близких женщин (Нина И. и моя вторая жена), которые у меня были, звали Нины. Ни одна девчонка к тому времени не вызывала к себе такого отношения, как Нина. Это было обожание (я тогда ещё не знал, как это отношение назвать, и не знал бОльшую часть жизни), которое сохранилось на всю жизнь. Обожание, как потом выяснилось, совсем не обязательно предполагает любовь. Может быть, потому и сохраняется это обожание – как недопетая, вернее, начатая песня. Как глоток муската «Красного камня» никак не может заменён канистрой самогона. Но это только предположение. С кем бы потом я не встречался, Нина С. всегда была непроизвольным мерилом, по кому я оценивал встреченную. На всю жизнь сохранилась связь с ней. Во второй половине 1983 года у меня было несколько командировок в Ленинград. Я не мог не позвонить Нине. Тут же был приглашён в гости, чем и воспользовался. Одну из суббот они с мужем полностью посвятили мне: показывали их город и пригороды. Наверное, Алику (мужу Нины) не очень была приятна моя компания (могу представить, что он мог предполагать всякие версии наших с Ниной отношений). Он видел оживление Нины при моём появлении. И по всякому мог это расценить. Я видел и это, но не мог себя лишить возможности увидеть Нину при очередном прилёте. К тому же, мне было уютно около них обоих, в атмосфере их взаимного уважения, в «поле» их семьи. У меня такого «поля» никогда не было (написал и подумал, что не совсем справедлив: видимо, было, но даже память этого вытиснилась последующими нашими всеми невзгодами – не могу и соответствующего слова подобрать…). К Нине и здесь я относился, как к тому же иконостасу, о котором уже писал. Из поздравления Нины с Новым – 1984 – годом: Альберт приехал десятого, побывал в Свердловске. Все эти 23 года, с тех пор, как мы оттуда уехали, у него была голубая мечта съездить в Свердловск. Повидал там многих знакомых. Но, по-моему, эти встречи и с людьми, и с городом его разочаровали. 23 года – это так много! За это время люди становятся другими, родные могут стать чужими. Странно, что мы с тобой встретились не как чужие. Я рада этому … (курсив мой). Я тоже был этому рад. Благодарен судьбе, что она свела меня когда-то с этой Ниной. И не хотел бы, чтобы тонкая нить нашей связи порвалась…

Переписка прекратилась только несколько лет назад, после того, как я познакомил её со своей женой… Переписка… Но в памяти она всегда…

 

19. Нина И. Отзвуки Лены…

14.11.82г. …Оказывается, какой я профан в литературе. Целиком упустил Толстого. На 48 году жизни я, вдруг, открыл такое. Ведь я в этом году прочёл «Войну и мир» - полностью, а не как в детстве: только войну. А теперь вот новые открытия. Сейчас открыты страницы «Крейцеровой сонаты». Сколько мыслей. Сразу и не разберёшься в них. Не отделишь истину от вымысла. Истину абсолютную от относительной. Нужно будет прочесть эту вещь вместе. Только тогда я в ней что-то пойму до конца. С утра я с матерью отправился за картошкой в погреб, который находится около того дома, где жила Нина (которая в далёком 1951 году зажгла во мне пламя любви, обожания) со своими родителями и сестрой. Такая знакомая улочка, садик у дома, двор, лестница… Тут же решил отправиться проведать родителей Нины. Как не странно, сразу нашёл их могилы. Такие близкие, знакомые лица. Люди, которые остались только в нашей памяти. Не будет нас – не будет и памяти о них. Кладбище в горах…

Прочёл «смерть Ивана Ильича». Видимо, и у него был рак желудка… Сама понимаешь, как мне читалось. Ты ещё помнишь меня? То, что ты не забыла о моём существовании – несомненно. Любопытно, что осталось от меня. 19 дней я не слышу тебя. Исчезла и всё. Получила ли ты мою телеграмму? «Влюблённость истощилась удовлетворением чувственности, и остались мы друг против друга в нашем действительном отношении друг к другу, то есть два совершенно чуждые друг другу эгоиста…» Здорово! «Вторая ссора тем более поразила меня… Рассудок не поспевал подделать под постоянно существующую враждебность друг к другу достаточных поводов. Но ещё поразительнее была недостаточность предлогов примирения… иногда…вдруг, молча взгляды, улыбки…». Об этом как-то писал К.Симонов. Но у него это было мимоходом. А тут анатомия отношений, наверное, 90% семей. Или я здорово ошибаюсь? Твою семью я в расчёт не принимаю. Вспоминаю ещё несколько семей. У них тоже были выверты. С той и другой стороны. Но оба относятся друг к другу с уважением. И провалы те вряд ли можно брать в расчёт. Признаться тебе? Ещё и ещё возвращаюсь к мысли: а может быть хватит дурить. В У.К. тебе не очень хочется (и завод не тот, и с матерью жить – это значит многим рисковать. Женщина она, как и почти всякая женщина-педагог – алогичная, не терпящая никаких возражений и т.п.). Помириться с женой. Она во многом удобная. Чуть-чуть внимания и никаких забот. До «удовлетворения чувственности» можно не доводить. И не нужно метаться, чего-то искать. Для души что-то про запас держать. Для «удовлетворения чувственности» своей. Всё реально. Но…Как представлю это конкретно – противно. Плохо. Вот дожил… «Фу, мерзость! Как я мог не видеть всей гадости этого!...». А знаешь, откуда у меня этот повторный анализ? Я знаю, что Нина на моём пути уже не встретится. Один же я долго не выдержу. Связи временные? После тебя всё это мерзостно. Всё плохо. Теперь ясно, почему с таким недоверием я шёл к тебе? Тогда, в январе… Сегодня утром я бегал и…твой американец оказался прав: со мной поздоровался какой-то тип, пробегая мимо. Т.е., коммуникабельнее становятся. Хоть частично…А теперь – спокойной ночи… Что-то часто мне видится наша московская комнатушка…

Звучат звуки из «Пер Гюнта». Комментирует их казах. Проникновенно, но не понятно. Хотя когда-то у меня по-казахски стояла 5 (я ведь учил 4 языка – полиглот…).

23.11.82г. …Осталось 2 месяца до нашей годовщины... От Вас приходит ко мне в среднем 1 письмо за 2,5 дня. Но есть проскоки с 9 по15 – 5 дней. Следовательно, зря я вчера просил прощения, что задержал письмо. Забираю обратно. Пришли его, пожалуйста. Займусь-ка я анализом твоих трудов. У меня ведь всегда возникает куча вопросов, на которые я почти никогда не получаю ответы. А при встрече я их, конечно, забуду… 5) С чего ты взяла, что я обиделся на тебя где-то и за что-то? Не бери в голову! Я на тебя не могу обижаться – ты ведь моё счастье! А разве на счастье обижаться можно? Ты единственный человек, которого я воспринимаю, как постоянный праздник. При одной мысли о тебе становится тепло, уютно, радостно. Ты мне помогаешь жить. Не терять присутствие духа…

06.12 …Встреча с тобой надвигается, как большая долгожданная туча. И самое удивительное то, что она…неожиданная. Такое впечатление, что к ней я не готов, хотя только этим и живу. Где-то я читал подобное. По-моему, в «Технике безопасности»… Помнишь – ожидание взрыва. Как бы к нему не готовились, но обязательно прозеваешь момент… Интересно почитать свои письма попозже – свежими глазами. Как бы я к ним отнёсся…

…Видимо, опять нелётная погода. И опять прервалась тонкая нить нашей связи. Неведомыми путями пробираются тоненькие конверты с такими родными строчками, таким родным почерком… Где-то они накапливаются…А может их уже нет? Заблудились, замёрзли в пути… Нет, они всё-таки доходят, сохранив ещё тепло твоих пальчиков. Они, как источники – светятся, излучают тепло…Ты как-то высказала мысль: тебе грустно, когда мне весело, когда у меня хорошее настроение. И далее, ты оправдываешься! Милая, хорошая Нинуля! Ну, что ты выдумываешь? Не хотел писать, но ты вынудила. Меня насторожило другое: ты стала грустнее (если можно так выразиться) последнее время. И тон писем, содержание их без тех искорок уверенности в себе, без того задора, который сквозит в тех далёких письмах… Возникает мысль о том, что причиной этого являюсь я…- оказался тем троянским конём, который влез в твою счастливую семью. Если бы я был уверен, что это так… В самом уголочке теплится надежда, что это не так – не такой она была счастливой, когда мы встретились… Я не на секунду не сомневаюсь, что тебе было со мной хорошо (так же, как не сомневаешься ты) те 20 дней, которые мы провели вместе. 20 дней из 365. Я не знаю, что там нравилось во мне, но по глазам я видел, что ты совсем со мной…

31.12.82г. Телеграмма до востребования: «Единственный мой спасибо за то что ты есть на свете = Лена».

Не даром, когда мы с нынешней женой приехали в Озёрск в 1999 году и, зайдя на почту, встретили женщину (Таню, которая, по-моему, там работает всю жизнь), она, только глянув, выдала: «Н! Ты где пропадал 15 лет?». Через 15 лет сходу назвать по фамилии одного из многих своих клиентов! И угадать эти самые 15 лет, будто она сидела и вела учёт этих лет разлуки с таким активным клиентом окна «до востребования»! Жена от такой моей «популярности» на почте непроизвольно так и села – благо, стул оказался в зале! Видимо, моя активная переписка была постоянным предметом внимания работающих в этом зале. Если шли такие телеграммы, то что же было в письмах?…

 

27.01.83г. … Как назвать тебя?... Как бы не назвал – всё мало… Только что сидели с Александром Григорьевичем. Налил я ему остатки водки… и немного говорили о тебе. Ну, а у меня-то все мысли о тебе… Выпили за то, чтобы тебе там легче было… Начинается опять пора жизни в пространстве и времени: пишу об одном, а получаю о другом (как и ты). А сейчас мы с тобой не в одинаковых условиях. Я: проводил тебя, на такси доехал до вокзала, купил «знание-сила», доехал до Белокурихи, купил 8 конвертов, заказал разговор с мамой (вместо танцев) – я продолжаю находиться в отключённом состоянии. Конечно, нет тебя, но всё равно я в отпуске. А у тебя уже новое качественное состояние с массой вопросов…

30.01 Неожиданно увлёкся романом «…Где отчий дом»… Весьма любопытная вещь. «И тут-то выяснилось, что нас ничего не связывает, кроме жаркой смятой постели, так и не ставшей уютным ложем супружеской любви. Ненасытная, жёсткая чувствительность вместо все растворяющей нежности…». «Как непонятно и нелепо устроена жизнь. Ты только представь себе наши пути-дороги, их невообразимую путаницу. И, вдруг, пересечение, соединение. Кто это устроил? И почему с таким опозданием?»… Чуть не мои же слова. Посмотрел на них вновь и понял, что глупо упрекать судьбу: её нужно благодарить… Ведь могло этого не произойти. Вероятность мизерная. Когда-то Вера цитировала мне что-то: можно прошлёпать через жизнь и не познать, что такое любовь… Но ведь не будешь же ты утверждать, что не знала её. И я тоже. Но такое откровение любви я испытываю впервые… Слишком много нежности к тебе. А она не на пустом месте: она рождается в тебе же, сталкивается с твоей нежностью…

31.01 …тебя не раздражало, что я всё время смотрел тебе в глаза?...Я вспомнил, что так на меня смотрит мать, когда я приезжаю к ней, и начинаю выяснять отношения: «Ну, что ты всё смотришь! Подавлюсь». И вот, сам впитывал каждое дуновение на твоём лице, в глазах…Ведь в любви часто бывает…так, что чьё-то обожание сильнее, может быть навязчивым для другого. И этот другой постепенно привыкает к этому обожанию, считает, что оно как рента – вечна и может быть однонаправлена. А через какое-то время выясняется, что обожание исчезло. «АХ! ОХ! Меня разлюбили. У него (неё) кто-то есть…». А того понять не может, что сама (сам) постепенно убивал (а) его пренебрежением, жестами, действием, бездействием… Какую я теорию развил с утра пораньше?... Как только меня окончательно «зарежут» в экономике, так займусь разработкой этой… «Расстояние – вёрсты, мили, пролегающие между людьми, зачастую сближают их силой тоски и страсти к соединению; время почти никогда не работает на людей…» - Нагибин; «Освобождение от близкого человека, с которым ты прожил долгие годы, при всей несомненности горестных переживаний поначалу – немалое благо»…

01.02

«…Помню время, когда на людях бывать не умели,

Нам обоим мешали их уши, глаза, голоса…

…Всё вдвоём да вдвоём. Уж привычными смотрим глазами.

И случайных гостей принимаем всё с меньшим трудом…»

…Блондинка проводила вчера своего, а сегодня уже танцует… Я всё примерялся. С одной стороны, танцевать хотелось, а, с другой, с кем? Никого не мог представить на твоём месте… Меня все донимают: «Что, проводил свою даму?». Спрашиваю (официантку): «Заметно разве?»… Завтра в 14.20 я уеду… Вечером я взял ту бересту, которая осталась от нашего дикого похода, спички и побежал на кострище, где мы с тобой ровно год назад разжигали костёр, который оказался вещим. Это он помог нам встретиться ещё и ещё. Это его отблеск в твоих глазах. Я разжёг ещё один костёр. Он загорелся лучше, чем в прошлом году. Я подсел к нему и просил - очень просил, чтоб он помог мне не потерять тебя. Всё было так же, как прошлый год, но не было тебя. Если бы кто оказался там, не иначе бы решил, что это язычник у огня…

02.02 …Теперь можно бы лететь, но… только через 3 часа. Как когда-то в Барнауле. Также, но не так. Впереди разговор с тобой… А тогда – ужасно грустно было: а вдруг это Солнышко проскочило мимо. Вдруг, его тепло осталось далеко-далеко. А, может быть, от одиночества? А сейчас этого одиночества не ощущается… А утром год назад я уезжал нормально. Может быть, с облегчением. И вот, скажи-ка – уже через сутки…Хватился. Осознал… Оставшиеся дни я в Белокурихе жил в твоём отблеске: то один, то другой интересовались, что это я один. Где жена – и такой был вопрос. Как у неё нога? Во!... Одним словом, эти 6 дней мне не давали забыть о том, что была Нина…

06.02. …Мать говорит: зачем ты ей нужен? Если у неё интересный муж, семья, работа… Да, если искать логику, то далеко можно зайти…

08.02 …Ко всем моим новостям могу лишь добавить одну мелочь. Ночью, особенно, утром лежу и бьётся одна мысль: господи! Чего ради ты здесь? Тошно. Правда, это состояние к обеду прошло. А уже после всех переговоров даже стало веселее. Видимо, за счёт снятия неопределённости в моих делах, появления конкретных целей. А почему «настроение моё на сей раз после Белокурихи не столь праздничное, как в прошлом году?» Далеко зашло? Или не знаешь теперь, что со мной делать? Забудь все мои те вопросы и прости меня за них. По-моему, тоже у Чехова есть на эту же тему: есть у русских такая странная черта анализа, копания в себе… Француз не станет выяснять причин, за что его любят. Хорошо и всё. Ну, а нет – так нет. Но этот пример не очень проходит – тебя никто никак не может заменить. Не проходит шерше ля фам. Тошно при одной этой мысли. Значит, я должен радоваться уже только тому, что ты где-то есть. Есть и всё… Всё это написал и пришёл к выводу, что и у меня настроение – дома; именно, дома; пока я был ещё там, проводив тебя, в Усть-Каменогорске…, я ещё оставался какой-то успокоенный, что всё будет хорошо. Так вот, дома оно резко упало. И в самом деле хуже, чем прошлый год. Но прошлый год ты была и не была. Только появилась… А сейчас - ты, только ты …

10.02. На программке «Царской невесты». …Сижу в оперном. Только что съел мороженое с ликёром. Театр после капитального ремонта. Стал более просторным и удобным… Почему-то мне всегда больше хочется попасть в оперный, хотя была возможность сходить в оперетту… Но гаснет свет. Зал полон. Кресла уникальные. Спецзаказ. Резные. 462 руб. за кресло. Кресел 960 – 450 тыс. руб. 100 люстр по 360 руб. Позолота орнаментов… Увертюра чем-то напоминает лейтмотив симфонии Калинникова. Интересно знать, кто у кого взял взаймы, кто кого надоумил…

Странно несимпатичная публика в театре. Даже отдалённо нет никого, кто бы напоминал моё Солнышко. Можно представить, какой фурор бы вызвало появление здесь Солнышка, как стало бы светло (тепло не нужно – и так жарко), если бы Оно появилось здесь в любом наряде…Прошло 2 недели без тебя и никакой надежды увидеть. Москва моя не получается. Ещё не знаю, как я из этой трясины выберусь… В последнем действии музыка более выразительнее. Вновь звучала тема Грязнова, Марфы. Последняя чем-то напоминает тему Снегурочки. Одним словом, оперу вспомнил. Тем более, что я её слушаю от силы третий раз… И кругом ты со мной…