Проблема происхождения и сущности сознания

Человеческое сознание является сложным феноменом; оно многомерно, многоаспектно и беспредельно. Ведь здесь может быть не только то, что есть в реальной жизни, но и то, чего в ней нет. Сознание включает в себя и идеалы, и иллюзии, и грезы, и фантазии. В этом бесконечном мире человек может ощущать сам себя маленькой песчинкой. Однако парадоксально, но факт, что в этой маленькой песчинке – одном единственном человеке, его сознании может как бы поместиться весь мир: миллионы звезд, галактики, вся история человеческого общества, культуры. Естественно, для какого-либо человека его сознание может и не простираться далее его ближайшего окружения. Для другого человека его сознание охватывает предельно широкую сферу, а значит включает знание и отношение и к человеческому миру в целом, и к Вселенной. Многое зависит от самого человека, его стремлений к расширению круга своих знаний. Современная наука доказывает, что нет предела возможностей развития сознания. Более того, можно сказать, что сознание – есть возможность большего сознания. Об этом свидетельствуют резервные возможности человека, связанные с большим числом нейронов и нейронных связей, не задействованных не только в каждом конкретном акте познания, но и в течение всей человеческой жизни. Уже в античный период выделились две линии исследования сознания. Одна из них восходит к Сократу, другая связана с именем его ученика – Платона. С точки зрения Сократа сознание человека не тождественно материальному бытию вещей, более того, сознание может на основе присущей ему диалектики дать противоречивое представление о изучаемых вещах. Отсюда знаменитый вывод Сократа «Я знаю, что ничего не знаю». Платон считал, что помимо мира вещей существует особый мир идей, которым движет бестелесный разум, а в душе каждого человека ум созерцает самого себя и этим активно воздействует на жизнь человека. Душа бессмертна и имеет способность, по возвращении на землю в человеческом теле, вспоминать то, что она видела «там». Таким образом, уже античность поставила вопрос том, откуда взялось сознание, – принадлежит ли оно конкретному человеку, являясь именно его достоянием, или же сознание человека является частью мирового разума. На протяжении всего Средневековья в Европе был распространена именно эта вторая точка зрения, поскольку она совпадала с основными догматами христианства. Христианство считало, что сознание представляет собой Бога, то надмировое начало, которое существует до всего и затем творит весь мир и самого человека. С точки зрения Блаженного Августина все знания о мире заложены в душе. Однако главное в жизни человека – его единение с богом, чистая вера, которая по его мнению выше любого знания. На протяжении столетий в христианстве существовало представление о том, что бессмертная душа человека обременена не только телесной оболочкой, которую называли «сосудом мерзости и греха», но и разумом, подарком дьявола, который в своей гордыне пытался противостоять бессмертной душе, несущей дыхание самого бога. Именно поэтому на протяжении многих столетий все попытки «умствования» оценивались церковниками резко отрицательно, а авторы таких «умствований» приговаривались к церковным покаяниям и другим, более устрашающим наказаниям. Эпоха Возрождения возродила интерес к человеку и к его сознанию, а философия Нового времени в лице Р. Декарта, Ф. Бэкона, Д. Локка поставила ряд фундаментальных вопросов, связанных с общими проблемами сознания и познания. В настоящее время представления о сознании также весьма различны, завися от разнообразия жизненного опыта людей, формирующего далеко не тождественные между собой его трактовки, понимание сознания, его сути, содержания, масштабов проявления определяется во многом культурными традициями людей, их религиозной, общественной ориентацией. Писатель В. Тендряков рассказывает в своих «Проселочных беседах» о том, как обсуждал с известным советским психологом А.Н. Леонтьевым тему сознания, психики, личности. Говоря о голове профессора Доуэля, отрубленной и оживленной фантазией писателя А. Беляева, в частности, о том, способна ли она думать, размышлять, вообще делать что-либо в отрыве от тела, собеседники задались вопросом, издавна интересовавшим ученых: чем думает человек, где обитает его душа? Кажется, ответ ясен: конечно же, думает головой, и, значит, в деятельности мозга следует искать истоки «души». Но такой ответ правилен лишь постольку, поскольку голова действительно является вместилищем мозга, а последний есть материальный субстрат мышления. Однако это лишь начало разговора о человеческом сознании, о человеческой психике. В ходе беседы А.Н. Леонтьев, по воспоминаниям Тендрякова, сформулировал свой ответ на поставленный вопрос следующим образом: «Носитель разума – не мозг, не отдельный орган, вырабатывающий духовную эманацию, а целиком человек с руками, ногами, деятельный, как никто на земле». И сущность человеческого сознания, вообще всей его индивидуальности, личности как общественного явления заключена не внутри, а вне нас. Вот и получается, подытожил свои размышления А. Н. Леонтьев, что объект субъективен, а субъект объективен. Можно ли просто делить мир на эти противостоящие категории? Покойный ученый не хуже нас знал, что такое деление имеет глубокий философский, мировоззренческий смысл и, следовательно, смешивать, путать и переставлять их местами весьма опасно. Но коль скоро основной вопрос философии решается материалистически, взаимосвязь объекта и субъекта (в интересующем нас плане – «жизни» и «сознания» личности) выступает как взаимопроникновение, нередко очень неожиданное, причудливое. Попробуйте, скажем, любого субъекта представить вне объекта, то есть живущим и действующим независимо от окружающего его мира. Ничего не получится: вы его не познаете, ничего существенного о нем не скажете. Более того, человек становится субъектом именно тогда, когда он является выразителем объективного, то есть социальной действительности. Значит ли это, что лишено смысла противопоставление субъекта (личности, «Я») объекту (окружающему человека миру)? Нет, такое различие разделение очень важно в этическом плане хотя бы для того, чтобы, с одной стороны, защитить интересы личности, а с другой – не дать ей ссылкой на давление объективного (тех же условий, обстоятельств) снять с себя ответственность за свои поступки. Но там, где интересы и потребности личности не подвергаются сомнению и учитываются на деле, это различие превращается формальность. Многогранность сознания делает его объектом изучения множества наук, среди которых философия, психология, история, биофизика, информатика, кибернетика, юриспруденция, психиатрия. Вследствие объективной своей многосистемности сознание с большим трудом поддается общесистемному определению и любое его определение, если не оговарить специального назначения этого определения, оказывается неполным, односторонним, вызывающим к себе скептическое отношение, ведущее к попыткам его заменить или дополнить. Тем не менее, если попытаться ответить на вопрос о сущности сознания, то можно отметить, что среди философско-гносеологических концепций сознания, разработанных за последнюю четверть века в нашей стране, и обладающих в перспективе значительным потенциалом для дальнейших исследований, выделяется концепция А.Г. Спиркина. Под сознанием, по А.Г. Спиркину, имеется в виду способность идеального (психического) отражения действительности, превращения объективного содержания предмета в субъективное содержание душевной жизни человека, а также специфические социально-психологические механизмы и формы такого отражения на разных его уровнях. Именно в субъективном мире сознания осуществляется воспроизведение объективной реальности и мысленная подготовка к преобразующей практической деятельности, ее планирование, акт выбора и целеполагание. Под сознанием понимается не просто психическое отражение, а высшая форма психического отражения действительности общественно развитым человеком. Оно представляет собой такую функцию человеческого мозга, сущность которой заключается в адекватном, обобщенном, целенаправленном и осуществляющемся в речевой (или вообще в символической) форме активном отражении и конструктивно-творческой переделке внешнего мира, в связывании вновь поступающих впечатлений с прежним опытом, в выделении человеком себя из окружающей среды и противопоставлении себя ей как субъекта объекту.