Тема 11. Право и судопроизводство в произведениях русской классической литературы

Ф. М. Достоевский в своих всемирно известных произведениях «Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные», «Записки из мертвого дома», «Идиот», «Братья Карамазовы» и др. отразил социально-правовые проблемы России второй половины XIX в.

В романе «Преступление и наказание» Достоевский раскрывает психологию преступника, рисует картину внутреннего развития преступления от возникновения замысла до его совершения. Наряду с этим он ярко изобразил деятельность следователя-психолога, знатока душ человеческих. Писатель показывает сущность и природу прав и привилегий дворянства, поднимает вопросы судопроизводства, следствия и судебной ошибки.

Л. Н. Толстой анализирует психологию преступника и социальные корни преступления в повести «Крейцерова соната», в драме «Власть тьмы». В произведениях «Воскресение», «Живой труп» он вскрывает недостатки судопроизводства, нравственное и духовное убожество служителей правосудия, формализм и равнодушие, отсутствие сострадания у членов суда, прокуроров, присяжных заседателей к участникам процесса. Вместе с тем Л. Н. Толстой пишет специальные статьи «Новый суд в его приложении», «Письмо студенту о праве», «Не могу молчать» и др., в которых затрагивает вопросы права, правосудия и законности. В статье «Стыд» писатель клеймит практику телесных наказаний крестьян.

А. П. Чехов тоже нередко обращается к проблемам российского судопроизводства, следственной практики, ведения судебных дел в рассказах «Злоумышленник», «Даша на охоте», «Шведская спичка», «Мертвое тело», «Ночь перед судом», «Суд», «Следователь», «Сонная одурь» и др. Сахалин и его принудительная колонизация за счет ссыльных и их каторжного труда, проводимая царским правительством, изображается в специально написанной им книге «Остров Сахалин», которая косвенно повлияла на проведение реформы в России в области каторги и ссылки. В 1893 г. произошли отмена телесных наказаний, изменение закона о браке ссыльных, создание детских приютов, отмена вечной ссылки и пожизненной каторги.

М. Е. Салтыков-Щедрин выделялся среди русских писателей своей острой сатирой, направленной не только на критику существующих порядков в управлении и суде, но и на упразднение и замену этих порядков. С помощью эзопова языка Салтыков-Щедрин бичевал отживший механизм устройства власти феодального государства, права и правосудия.

В его рассказах «Надорванные», «Губернские очерки», «В остроге» показывается всевластие чиновника, следователя, судьи. Неправедный суд Салтыков-Щедрин связывал с феодальным законом, с его бездействием. Крепостная зависимость народа от чиновника совпадает с крепостной зависимостью крестьян от помещиков. Закон существует в виде «переплетенных книг, стоящих в шкафу». В произведении «Помпадуры и помпадурши» губернатор произносит символическую фразу: «Либо закон, либо – я». Пореформенное правосудие изображается с нелучшей стороны в таких произведениях, как «История одного города», «Дневник провинциала в Петербурге», «Господа ташкенцы». Деятельность присяжных ограничивается, а полицейские начала в правосудии усиливаются («Злонамеренный пескарь»). Писатель с горькой улыбкой замечает, что «совокупность несовершенных улик влечет к совершенному доказательству».

Независимость судей, провозглашенная Судебными уставами 1864 г., уравновешивалась перспективой повышения в чинах, наград и материальной зависимостью судей от органов власти. Эзопов язык позволил писателю все назвать своими именами: пескарь, хищники, Ловкачевы и др.

А. Н. Островский после окончания университета семь лет проработал в суде и знал о дореформенных судебных порядках не понаслышке. В своих пьесах он заклеймил дикие формы насилия богатого над бедным, невежество и лихоимство чиновников, бюрократизм всего государственного аппарата, продажность и зависимость судей от привилегированных классов, волокиту и взяточничество в судах. В пьесах «Доходное место», «Горячее сердце», «Лес», «Волки и овцы» и др. Островский выступает обличителем чиновничьего «царства» и правосудия того времени.