Административно-территориальная структура России и ее ресурсно-сословная основа

Симон Кордонский

 

Административно-территориальная структура России и ее ресурсно-сословная основа

 

Главы из книги

 

Введение

 

Конкретное пространство жизни, социальное время и социальная структура представляются обывателю самоочевидными и не нуждающимися в объяснении. Они просто есть, и по факту существования требуют скорее единства уверования в них, нежели рефлексии. Попытки задавать вопросы на эти темы часто кажутся наивными, иногда провокационными, так как нарушают привычное самоотнесение к неким базовым, интуитивно понятным сущностям, то есть к «фактам», имеющим – как кажется обывателю – «строго научное обоснование».

 

Эта видимая ясность взрывается в кухонно-застольно-банных разговорах о том, в какое время и в какой стране мы живем, и каково наше собственное положение в социальной системе. В таких спорах сталкиваются само собой разумеющиеся реальности, в которые люди верят. Спорщики – в зависимости от социального статуса с надрывом, матом или ученым видом – настаивают на том, что именно их позиция отражает то, что «есть на самом деле». Разговоры идут вроде бы на одном, русском, языке, но как будто на разных – так, как это когда-то выразил Станислав Ежи Лец: «Все всё понимают, так почему никто ничего понять не может?»

 

С моей точки зрения, именно это само собой разумеющееся, обыденно понятное, привычно нерефлексивное и, в то же время, обывательски взрывоопасное, и есть самое интересное с исследовательской точки зрения. Этот интерес практически невозможно ввести в какую - либо из существующих исследовательских специализаций. Ни в географии, ни в социологии, ни в культурологии или экономике, ни в политологии или антропологии нельзя даже пытаться формулировать более-менее адекватную программу исследований устройства наших социального пространства, времени и социальной структуры.

 

В каждой из этих исследовательских специализаций давно есть свои понятийные аппараты и методы исследований, которыми высвечиваются отдельные аспекты социальной организации пространства, времени и иерархий межчеловеческих отношений, как правило, в чем-то схожие с теми феноменами, которые где-то и когда-то были описаны зарубежными исследователями на их материале. Именно это сходство позволяет отечественным ученым без особых рассуждений применять импортированные теории для описания родных реалий. Причем, как правило, одним из результатов описания становится вывод о том, что «у нас не все и не совсем так, как у них» и рекомендации провести очередную реформу для того, чтобы стало «так, как у них».

 

Никакая совокупность импортных знаний, как показывает опыт, не позволяет получить у отечественных респондентов более или менее однозначный ответ на вопросы типа «Россия европейская или азиатская страна», или какое социальное время у нас сейчас на дворе – капитализм ли, феодализм, социализм или нечто совсем экзотическое. Разброс мнений в ответах на эти вопросы настолько широк, что нет возможности говорить о существовании единой географической и временной идентификации у граждан страны. Эта идентификация, как правило, логически негативна: «Россия не Европа», «Россия не Азия», «мы не рабы», «у нас не капитализм», «у нас не социализм». Возникает естественное, как мне кажется, желание понять, «что же у нас», «что такое Азиопа» и «рабы ли мы».

 

В меру сил и способностей я попытался ответить на некоторые наивные вопросы в книгах «Рынки власти», «Ресурсное государство», «Сословная структура постсоветской России». В них намечены подходы к описанию социального времени и социальной структуры российского государства на советском и постсоветском этапах его существования. В этой работе я пытаюсь аналитически реконструировать формы территориальной организации Российской Федерации в их отношениях с социальной (сословной) структурой и ресурсным типом экономики, то есть понятьЮ как связаны в нашей стране социальное пространство, социальное время и социальная структура.

 

Я считаю современную Россию ресурсным государством, «политическая организация»[1] которого, вместе с его административно-территориальным делением и сословной социальной структурой, составляют целое, в котором можно аналитически, политически или публицистически выделять столицы, регионы, социальные группы и даже – при особом настрое – усматривать проявления рыночной экономики и демократических политических институтов.

 

Если обратиться к нашему социальному пространству, то разделение территории страны на элементы (регионы, округа, муниципалитеты и пр.) непосредственно определяет то, как эти элементы интегрируются в целостность страны в ходе административных торгов между распорядителями ресурсов – членами постсоветских сословий. В этом коренное отличие от других стран, где рынок и его институты во многом определяют и разделение стран на части, и их реинтеграцию в политическое целое. (сомнительно – все же членение исторически складывалось в предрыночную эпоху!)

 

Порядок обращения с ресурсами, сословная социальная структура и уникальное административно-территориальное деление, как феномены, конституирующее государственность, остаются преимущественно неявными и не поддаются описанию с помощью традиционных понятийных аппаратов.

 

Сам текст – это результат исследований 2007-2008 годов, касающихся логики административно-территориального деления страны и его связей с ресурсной организацией жизни и сословной социальной структурой. В таблицах — веерных матрицах, которые являются скорее формулами, чем иллюстрациями, показано, как некоторые общеизвестные, но неявные свойства современного российского государства моделируются в структуре, образованной отношениями между уровнями территориальной организации и уровнями территориального функционирования. Здесь же определяются номинальные условия административного торга между руководителями регионов, предприятий, учреждений и организаций, а также демонстрируется, каким образом государственные учреждения распределяются по различным элементам административно-территориального деления.

 

Работа состоит из основного текста и приложений, в которых собраны материалы, касающиеся истории административно-территориального деления, и округам как формам отраслевого административно-территориального деления, что исследователи обычно не включают в описание территориальной организации государства.

 

Симон Кордонский

 

Административно-территориальная структура России и ее ресурсно-сословная основа

 

Главы из книги

 

Введение

 

Конкретное пространство жизни, социальное время и социальная структура представляются обывателю самоочевидными и не нуждающимися в объяснении. Они просто есть, и по факту существования требуют скорее единства уверования в них, нежели рефлексии. Попытки задавать вопросы на эти темы часто кажутся наивными, иногда провокационными, так как нарушают привычное самоотнесение к неким базовым, интуитивно понятным сущностям, то есть к «фактам», имеющим – как кажется обывателю – «строго научное обоснование».

 

Эта видимая ясность взрывается в кухонно-застольно-банных разговорах о том, в какое время и в какой стране мы живем, и каково наше собственное положение в социальной системе. В таких спорах сталкиваются само собой разумеющиеся реальности, в которые люди верят. Спорщики – в зависимости от социального статуса с надрывом, матом или ученым видом – настаивают на том, что именно их позиция отражает то, что «есть на самом деле». Разговоры идут вроде бы на одном, русском, языке, но как будто на разных – так, как это когда-то выразил Станислав Ежи Лец: «Все всё понимают, так почему никто ничего понять не может?»

 

С моей точки зрения, именно это само собой разумеющееся, обыденно понятное, привычно нерефлексивное и, в то же время, обывательски взрывоопасное, и есть самое интересное с исследовательской точки зрения. Этот интерес практически невозможно ввести в какую - либо из существующих исследовательских специализаций. Ни в географии, ни в социологии, ни в культурологии или экономике, ни в политологии или антропологии нельзя даже пытаться формулировать более-менее адекватную программу исследований устройства наших социального пространства, времени и социальной структуры.

 

В каждой из этих исследовательских специализаций давно есть свои понятийные аппараты и методы исследований, которыми высвечиваются отдельные аспекты социальной организации пространства, времени и иерархий межчеловеческих отношений, как правило, в чем-то схожие с теми феноменами, которые где-то и когда-то были описаны зарубежными исследователями на их материале. Именно это сходство позволяет отечественным ученым без особых рассуждений применять импортированные теории для описания родных реалий. Причем, как правило, одним из результатов описания становится вывод о том, что «у нас не все и не совсем так, как у них» и рекомендации провести очередную реформу для того, чтобы стало «так, как у них».

 

Никакая совокупность импортных знаний, как показывает опыт, не позволяет получить у отечественных респондентов более или менее однозначный ответ на вопросы типа «Россия европейская или азиатская страна», или какое социальное время у нас сейчас на дворе – капитализм ли, феодализм, социализм или нечто совсем экзотическое. Разброс мнений в ответах на эти вопросы настолько широк, что нет возможности говорить о существовании единой географической и временной идентификации у граждан страны. Эта идентификация, как правило, логически негативна: «Россия не Европа», «Россия не Азия», «мы не рабы», «у нас не капитализм», «у нас не социализм». Возникает естественное, как мне кажется, желание понять, «что же у нас», «что такое Азиопа» и «рабы ли мы».

 

В меру сил и способностей я попытался ответить на некоторые наивные вопросы в книгах «Рынки власти», «Ресурсное государство», «Сословная структура постсоветской России». В них намечены подходы к описанию социального времени и социальной структуры российского государства на советском и постсоветском этапах его существования. В этой работе я пытаюсь аналитически реконструировать формы территориальной организации Российской Федерации в их отношениях с социальной (сословной) структурой и ресурсным типом экономики, то есть понятьЮ как связаны в нашей стране социальное пространство, социальное время и социальная структура.

 

Я считаю современную Россию ресурсным государством, «политическая организация»[1] которого, вместе с его административно-территориальным делением и сословной социальной структурой, составляют целое, в котором можно аналитически, политически или публицистически выделять столицы, регионы, социальные группы и даже – при особом настрое – усматривать проявления рыночной экономики и демократических политических институтов.

 

Если обратиться к нашему социальному пространству, то разделение территории страны на элементы (регионы, округа, муниципалитеты и пр.) непосредственно определяет то, как эти элементы интегрируются в целостность страны в ходе административных торгов между распорядителями ресурсов – членами постсоветских сословий. В этом коренное отличие от других стран, где рынок и его институты во многом определяют и разделение стран на части, и их реинтеграцию в политическое целое. (сомнительно – все же членение исторически складывалось в предрыночную эпоху!)

 

Порядок обращения с ресурсами, сословная социальная структура и уникальное административно-территориальное деление, как феномены, конституирующее государственность, остаются преимущественно неявными и не поддаются описанию с помощью традиционных понятийных аппаратов.

 

Сам текст – это результат исследований 2007-2008 годов, касающихся логики административно-территориального деления страны и его связей с ресурсной организацией жизни и сословной социальной структурой. В таблицах — веерных матрицах, которые являются скорее формулами, чем иллюстрациями, показано, как некоторые общеизвестные, но неявные свойства современного российского государства моделируются в структуре, образованной отношениями между уровнями территориальной организации и уровнями территориального функционирования. Здесь же определяются номинальные условия административного торга между руководителями регионов, предприятий, учреждений и организаций, а также демонстрируется, каким образом государственные учреждения распределяются по различным элементам административно-территориального деления.

 

Работа состоит из основного текста и приложений, в которых собраны материалы, касающиеся истории административно-территориального деления, и округам как формам отраслевого административно-территориального деления, что исследователи обычно не включают в описание территориальной организации государства.