Конец II века как решающий момент в истории новозаветного канона

 

Время между серединой и концом II века стало наиболее значимым для истории новозаветного канона. Фраза одного из борцов с монтанистской ересью, возможно святителя Поликрата Ефесского: «ό τής τοΰ εύαγγελίου καινής διαθήκης λόγος», – которую приводит церковный историк Евсевий³¹, является наиболее ранним (192) случаем употребления термина «Новый Завет» в отношении к новозаветным книгам. За два или три десятилетия до этого святитель Мелитон Сардийский уже говорил о «ветхозаветных книгах» («παλαιά βιβλία») или о «книгах Ветхого Завета» («τά τής παλαιός διαθήκης βιβλία»)³², возможно отличая их тем самым от книг «Нового Завета». Впрочем, он нигде еще не употребляет этот последний термин, который окончательно утвердится с начала III века.

В конце II века святитель Ириней епископ Лугдунский (современный Лион), который в своей полемике с гностиками обращался к новозаветным текстам так часто, как никто другой из церковных писателей, живших до него, приводит в своем труде «Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания» около 1075 мест почти из всех книг Нового Завета (кроме Флм., 2 Петр., 3 Ин., Иуды). В этой своей работе святитель Ириней подчеркивает авторитет четверичного числа Евангелий («τετράμορφου εύαγγελίου»), объясняет значение четырех символов евангелистов и утверждает справедливость существования именно четырех, не больше и не меньше, Евангелий. «Поскольку у мира, в котором мы живем, четыре стороны, – пишет святитель Ириней, – и Церковь рассеяна по всей земле, а Евангелие и Дух жизни являются ее столпом и опорой, то надлежит Церкви иметь четыре столпа… И если это так, то суетны и невежественны, к тому же и дерзки оказываются все, кто отвергает эту идею Евангелия, и вводят большее или меньшее число евангелистов; в первом случае они полагают, будто нашли больше самой истины, а во втором отвергают домостроительство Божие»³. Кроме Евангелий святитель Ириней причисляет к книгам Нового Завета также послания апостола Павла, Деяния, Апокалипсис и из Соборных посланий Первое Петра, Первое и Второе Иоанна. В качестве Писания он цитирует также Пастырь Ермы.

Примерно в это же время святитель Климент Александрийский цитирует как Писание четыре Евангелия, которые он вполне отличает от апокрифов. Ему были известны, кроме того, 14 посланий апостола Павла (вместе с Посланием евреям), Деяния, Соборные посла-ння Первое Петра, Первое и Второе Иоанна, Иуды и Апокалипсис³³. Согласно Евсевию, святитель Климент истолковал в своих «Очерках» («Ύποτυπώσεις») все Соборные послания, а также послание Варнавы и Апокалипсис Петра³⁴. Кроме четырех Евангелий святитель Климент использовал также евангелия евреев и египтян, впрочем, не ставя их на один уровень с каноническими. Цитирует он также Первое послание Климента Римского, Дидахэ и Пастырь Ермы.

Большое значение для определения состояния новозаветного канона в конце II века имеет отрывок древней рукописи, найденной в 1740 году монахом Муратори в Амвросианской библиотеке в Милане, который получил название канон Муратори. Этот текст датируется примерно 200 годом по Рождестве Христовом, был написан, по всей видимости, в Римской Церкви и заключает в себе не просто точку зрения отдельного автора, но воззрение Церкви. На довольно плохом местами латинском языке здесь перечисляются 23 книги Нового Завета и даются краткие «исагогические» комментарии. Невразумительный латинский текст наводит на мысль, что он является плохим переводом с греческого оригинала.

Канон Муратори перечисляет следующие книги Нового Завета: четыре Евангелия³⁵; о четвертом Евангелии говорится, что оно написано учеником Христовым Иоанном; Деяния святых апостолов, написанные евангелистом Лукой; 13 посланий апостола Павла, среди которых первым поставлено Первое коринфянам, и с примечанием, что как Иоанн написал семи церквам (Апок. 2-3), так и Павел обращается к жителям Коринфа, Ефеса, Филипп, Колосс, Галатии, Фессалоник и Рима, а также Филимону, Титу и Тимофею; три Соборных послания: Иуды, Первое и Второе Иоанна; Апокалипсис Иоанна и Апокалипсис Петра, причем о последнем в каноне Муратори замечено, что некоторые не хотят, чтобы он читался в Церкви. Отсутствует Послание евреям, которое до конца IV века не упоминается на Запале среди канонических книг. Вызывает недоумение отсутствие Первого послания Петра, которое признавали каноническим святитель Ириней Лионский, Тертуллиан, святители Климент Александрийский и Ипполит. Католический ученый Викенхаузер (Wikenhauser) объясняет это опущение невнимательностью переписчика древнего памятника. Совершенно неожиданно среди книг Нового Завета упоминается книга Премудрости Соломона, написание которой канон приписывает друзьям Соломона или, согласно восстановленному греческому тексту Мураториева канона, Филону Александрийскому. Сторонники этой последней версии утверждают, что канон был переведен с греческого оригинала. Кроме того, в тексте упоминаются другие два послания, приписываемые апостолу Павлу, о которых прямо говорится, что они не подлинные и происходят из среды сторонников Маркиона. Эти и другие подложные книги не могут быть приняты Церковью, потому что «не подобает в мед подмешивать желчь» (стих 67).

Подводя итоги, можно сказать, что к концу II века признаны каноническими большинство из 27 новозаветных книг: четыре Евангелия, Деяния, 13 посланий апостола Павла (и Послание евреям у некоторых отцов), из Соборных посланий несомненно признаны Первое Петра и Первое Иоанна, и завершает список Апокалипсис Иоанна. Канон Муратори и святитель Ириней Лионский упоминают два Соборных послания Иоанна. Второе послание Петра упоминается святителем Ипполитом и послание Иуды у Тертуллиана и в каноне Муратори. Долгое время Запад колебался в вопросе признания каноничности Соборного послания Иакова и Послания евреям. Даже в XVI веке Лютер в своем переводе отнесет послания евреям, Иакова и Иуды в конец Нового Завета, вместе с Апокалипсисом, чтобы таким образом уменьшить их значимость. В итоге, единственная часть новозаветного канона, которая окончательно определилась к концу II века, это четыре Евангелия.

Как правило, Евангелия расположены в порядке: Матфей, Марк, Лука, Иоанн, – последовательность, которая, по всей видимости, представлена в каноне Муратори и распространилась благодаря епископу Евсевию Кесарийскому и блаженному Иерониму. Но встречается и последовательность Матфей, Иоанн, Лука, Марк (рукописи D, W, X, в других минускулах, в Готфском переводе и в некоторых древних рукописях Пешитты), а также другие варианты в отдельных рукописях, где на первом месте стоит Евангелие от Иоанна или Марка.

Кроме разногласий относительно некоторых Соборных посланий, о чем говорилось прежде, в отдельных случаях между книгами Нового Завета упоминаются или читаются в некоторых Поместных Церквах Апокалипсис Петра, Евангелие Петра, Пастырь Ермы, послания Варнавы и Дидахэ.