Психологическое строение человеческой деятельности

 

В этом вопросе мы до сих пор встречаемся с резким противопоставлением действия, как объективного процесса, и психологических процессов, которые обеспечивают его выполнение, но сами уже не являются действиями.

Всякое человеческое действие, независимо от того, как оно производится — физически или идеально — представляет собой объективный процесс преобразования исходного материала или положения в заданный продукт или состояние. Этот процесс не только целесообразный, но и целенаправленный, в котором, по выражению Маркса, цель как закон определяет способ и характер действия. Это — процесс решения задачи, которая не только объективно возникает перед человеком, но и субъективно выступает перед ним, так или иначе им понимается, и, соответственно этому, так или иначе решается.

Когда мы проанализировали, что представляет собой эта «понимание», перед нами выступила «орентировочная основа действия», очень сложное образование, в ко тором различаются две чаете:

1) образ объекта, который предстоит получить, с определенным внутренним строением, свойствами и признаками, словом — модель будущего результата, соотнесенная со свойствами исходного материала;

2) образ системы операций, подробный план действий, С помощью этих операций сначала проверяется состав, качество, состояние всех условий задачи, в потом выполняются преобразования, обеспечивающие последовательное превращение исходного материала в заданный продукт.

В процессе действия это содержание его ориентировочной основы, точка за точкой, соотносится с объективными условиями и последовательными изменениями, — соотносится не только ориентировочно, с помощью примеривания, но и путем фактического выполнения намеченных преобразований. Благодаря этому, теоретические знания, уже включенные в ориентировочную основу действия, начинают реально выполнять свое ориентировочное назначение, и между ориентировочной основой действия и исполнением устанавливаются многочисленные условные, нервные материальные связи, Благодаря им, теоретические знания из объекта теоретической деятельности становятся важнейшей составной частью ориентировочной деятельности, — а в целом, —образуется предметное действие человека,

Таким образом, действие как объективный процесс не только не противостоит психическим способностям человека, но и в процессе формирования присваивается им, и в результате такого присвоения психологически становится, во-первых, важнейшей, но лишь одной из основных частей ориентировочной деятельности человека, в во-вторых, исполнительной частью его действия. И если для отдельного человека в каждый момент времени объективное знание, взятое само но себе, т. е. только по отношений к вещам, является инвариантным, то как отражение в сознании отдельного человека, как момент его ориентировки это объективное знание вовсе не является постоянным. Мы теперь знаем, что оно может варьироваться многообразно, и в настоящее время установлены три кардинально разные типа ориентировки.

От качества этой ориентировки, частью которой является объективное знание, зависят и качества человеческого действия, и качество продуктов этого действия, и, наконец, качество его формирования, процесса учение.

Таким образом, если вне психологически объективное знание противостоит психическим процессам и явлениям, то как достояние человека, оно инкорпорировано в них и составляет только элемент ориентировочной части человеческого действия.

Поэтому все наши психологические представлений, построенные на декартовском противопоставлении мира вещей и мира сознания должны быть решительно пересмотрены. Должны быть пересмотрены представления о тем, что действия не составляют предмет психологии, которая будто бы должна заниматься только умениями и навыками. На самом деле умения и навыки являются лишь отдельными характеристиками действия, к тому же характеристиками, которые идут но разным параметрам. И нельзя отрывать характеристики действия от самого действия и изучать их независимо от действия, в виде собственно психологического или физиологического процесса.

Объективный процесс, осуществляемый человеком, становится исполнительной частью его действия, управляемого ориентировочной частью, — управляемого именно потому, что объективные условия этого действия и оно само представлены в этой ориентировочной части.

Противопоставление «психического» и «физического» есть внешняя картина, видимость положения. Эта видимость отнюдь не лишена значения, но все-таки она остается лишь «явлением» в философском смысле слова.

Эта картина получает настоящее значение лишь в связи с невидимой для невооруженного глаза «сущностью» действительных отношений человека со средой. Эта картина выражает только одну сторону этих отношений, другая сторона которых состоит в теснейших, интимнейших связях душевного мира человека с окружающим. Отличие этих психологических отношений от физиологических состоит в том, что в процессе присвоения эти внешние объекты не разрушаются и уподобляются организму, а воспроизводятся в собственном виде, восстанавливаются в виде образа, и в этом виде становятся механизмом собственной деятельности человека.