Контрольный эксперимент: привлекательность и приговор присяжных

Одно из самых провокационных исследований физической привлекательности было проведено в 1970-х годах Майклом Эфраном из университета Торонто. Он, как и все, хорошо осознавал, что физическая привлекательность высоко ценится и относится к числу вожделенных качеств в большинстве культур и обществ и что она дает разнообразные преимущества ее обладателям. Эфран поставил перед собой задачу исследовать следующие увлекательные вопросы: как далеко простираются преимущества людей, обладающих физической привлекательностью, способны ли обладатели привлекательной внешности остаться безнаказанными после совершения убийства?

Многие адвокаты подозревают, что присяжные и судьи склонны проявлять большую снисходительность, когда обвиняемый обладает скорее привлекательной, чем непривлекательной внешностью, однако менее снисходительны, когда жертва преступления физически привлекательна. В знаменитом деле 1857 года Мад-

I

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

лен Смит, юная, жизнерадостная и красивая особа, дочь состоятельного шотландского архитектора, обвинялась в отравлении своего любовника Пьера Ланглье мышьяком. Хотя эта история и без того шокировала шотландское общество, оно пришло в еще большее негодование, когда из ее дневников стало ясно, что она вела довольно распутный образ жизни. Несмотря на то что она была единственным человеком, которому была выгодна его смерть (он угрожал, что будет шантажировать ее, если она не выйдет за него замуж), и несмотря на то что было известно, что она трижды покупала мышьяк, присяжные объявили приговор — «вина не доказана». Помогла ли ей спастись от виселицы ее красота? Трое судей решили не приобщать к делу записную книжку Ланглье, которая заметно усилила бы аргументы обвинения. Поддались ли и они очевидным чарам мисс Смит?

Эфрану представлялось, что на решение присяжных вполне может оказывать влияние физическая привлекательность обвиняемого. В своем первом исследовании он опросил большую группу студентов с целью выяснить, считают ли они, что на присяжных должна влиять физическая привлекательность обвиняемого. Он также просил их ответить на вопрос, должны ли учитываться личность и история жизни обвиняемого. Ответы, полученные на два эти вопроса, заметно разнились: 79 процентов считали, что на присяжных должны оказывать влияние личность и история жизни обвиняемого, но только 7 процентов считали, что влияющим фактором должна быть физическая привлекательность.

Если верно, что большинство людей полагает, что внешность обвиняемого не является существенным фактором, должно быть, очень трудно найти свидетельства влияния внешности обвиняемого на решения присяжных. Напротив, Майкл Эфран обнаружил, что это довольно легко. Были инсценированы судеб-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

ные слушания с жюри, которое в некоторых случаях состояло только из мужчин, а в некоторых — только из женщин, и присяжных просили представить, что они члены суда факультета, который слушает дело студента, обвиняемого в том, что он пытался сдать экзамен нечестным способом. «Доказательства» были довольно неубедительными — видели, что обвиняемый переговаривался с другим студентом во время экзамена, но о чем именно, неизвестно. В некоторых случаях обвиняемый был мужчиной, в других женщиной, и присяжным предлагалась фотография привлекательного или непривлекательного человека. Их задача состояла в том, чтобы определить вероятность виновности, а также суровость наказания, если обвиняемый признавался виновным. Эфран обнаружил, что, несмотря на выражавшееся присяжными убеждение, что физическая привлекательность не должна играть роли при принятии решения, они были менее уверены в виновности привлекательных обвиняемых и предлагали гораздо более мягкое наказание для них. Особенно явственно тенденция к крайне снисходительному отношению к привлекательному ответчику проявлялась тогда, когда ответчиком была миловидная девушка, а жюри присяжных состояло только из молодых мужчин.

Это исследование Эфрана, как большинство хороших исследований, дало больше вопросов, чем ответов. Принимают ли решения настоящие присяжные при рассмотрении настоящих дел так же, как и условные присяжные при рассмотрении вымышленных дел? Если это так, то имеются очевидные причины для беспокойства, поскольку в основе нашей правовой системы лежит понятие о равенстве всех перед законом. Большинство людей сочло бы совершенно недопустимой ситуацию, когда преступники с привлекательной наружностью избегают заслуженного ими на-

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

казания, в то время как невиновные люди с заурядной или непривлекательной внешностью томятся в тюрьме.

В другом не менее замечательном исследовании два условных присяжных наблюдали за судебными разбирательствами вместе с настоящими присяжными. Настоящие присяжные были менее расположены к вынесению обвинительного приговора, чем судья или любой из условных присяжных. Если последствия обвинительного приговора могут быть очень серьезны, присяжные склонны проявлять осторожность. Тем не менее, поскольку большинство людей не осознает влияния привлекательности человека, находящегося перед ними, разумно предположить, что присяжные действительно подвержены в той или иной степени влиянию привлекательности обвиняемого. Впрочем, большинство имеющихся исследований дают основания считать, что физическая привлекательность не оказывает или оказывает очень незначительное влияние на присяжных, когда речь идет о серьезных преступлениях.

Другой вопрос, вытекающий из исследования Эф-рана: влияет ли на решение присяжных привлекательность жертвы? Билли Торнтон из университета штата Мэн взял в качестве объекта рассмотрения изнасилование ввиду сильной эмоциональной составляющей этого преступления и изучил влияние физической привлекательности жертв изнасилования на решения экспериментального суда присяжных. Как и ожидалось, женщины-присяжные были более склонны к вынесению обвинительного приговора, чем мужчины-присяжные. Привлекательность жертвы не влияла на оценку присяжными достоверности показаний жертвы или степени ее вины, однако обвиняемый мужчина приговаривался к более длительному сроку, когда жертва обладала скорее привлекательной, чем заурядной внешностью.

В другом исследовании была предпринята попыт-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

ка приблизить инсценированное судебное разбирательство к реальности. Присяжные слушали пленку с часовой записью дела о несчастном случае, произошедшем по вине водителя, а также им предъявлялись слайды, изображавшие истца и ответчика. Когда у истца была непривлекательная внешность, а у ответчика привлекательная, только 17 процентов решений присяжных были в пользу истца, а в качестве компенсации истцу назначалась в среднем сумма всего лишь в 5000 долларов. Когда у истца была привлекательная внешность, а у ответчика непривлекательная, цифры были, соответственно, 49 процентов и 10 000 долларов. «Ибо, кто имеет, тому дано будет...»¹

Пристрастие, продемонстрированное по отношению к ответчикам или жертвам и вызванное физической привлекательностью последних или ее отсутствием, довольно непросто объяснить на фоне заявлений большинства людей о том, что они не допустили бы, чтобы на их решение повлияла бы всего лишь внешность подсудимого или жертвы. Возможно, мы более снисходительны к красивым женщинам, чем к женщинам с заурядной внешностью, потому что видим в них обладателей качеств, желанных с точки зрения всех людей, а поэтому полагаем, что вероятность того, что они преступят закон в будущем, ниже, чем в случае с их непривлекательными товарками.

Эту возможность можно проверить на основе преступлений, в повторном совершении которых с большей вероятностью можно подозревать людей с очень привлекательной внешностью, чем малопривлекательных преступников. Предположим, например, что женщина вошла в доверие к пожилому мужчине и убедила его вложить крупную сумму денег в несуществующую компанию, а это ведет к обвинению в мошенничестве и получению денег обманным путем.

¹ Марк, 4:25.

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

Мы все, вероятно, согласились бы, что у привлекательной женщины больше шансов уговорить пожилого холостяка расстаться со своими деньгами, чем у женщины с заурядной внешностью, но коль скоро красивой женщине легче получить деньги мошенническим путем, она скорее повторит тот же трюк в будущем, чем женщина, не обладающая хорошими внешними данными. Рассуждая таким образом, присяжные инсценированных судебных разбирательств строже наказывали мошенницу с эффектной внешностью, чем с заурядной, приговаривая ее в среднем к пяти с половиной годам тюремного заключения в сравнении с четырьмя годами, к которым приговаривали некрасивую женщину.

Несмотря на эти данные, совершенно очевидно, что в большинстве случаев людям с привлекательной внешностью делают послабления. Согласно одному исследованию эта тенденция уходит своими корнями в раннее детство. Студенткам раздали письменную характеристику семилетнего ребенка, чье поведение оставляло желать лучшего (проявления агрессии по отношению к другому ребенку или по отношению к животному). Ребенка считали более виновным, если он был непривлекательным, а его проступки менее простительными, чем в тех случаях, когда речь шла о ребенке с привлекательной внешностью. Когда описанные проявления агрессии отличались большей жестокостью, студентки были склонны приписывать антисоциальные наклонности скорее непривлекательному, чем привлекательному ребенку, а также считали, что непривлекательные дети скорее совершат подобные же проступки в будущем, чем дети с хорошими внешними данными.

Можно было бы возразить, что физическая привлекательность ответчика оказывает влияние на решение суда только в тех случаях, когда улики носят неочевидный характер. Однако именно такие случаи,

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

как правило, и рассматриваются в суде, поскольку преступники обычно признают свою вину, если доказательства против них неопровержимы. Следовало ли бы предупреждать присяжных о возможном пристрастном отношении, вызываемом физической привлекательностью или непривлекательностью ответчика и жертвы? Когда присяжные, рассматривая дело о непредумышленном убийстве, явно стремились быть непредвзятыми в своих решениях, они в действительности назначали меньшие сроки социально и физически непривлекательным ответчикам. Таким образом, выясняется, что стремление соблюдать беспристрастность может давать обратный эффект.

Нелицеприятная истина

Уже много раз было продемонстрировано, что за физически привлекательными людьми видят превосходство над непривлекательными людьми во всех сферах жизни. Их считают более восприимчивыми, уверенными в себе, жизнерадостными, дружелюбными, общительными, раскрепощенными, умными и талантливыми, чем непривлекательных людей, и есть основания полагать, что они имеют сравнительно высокую самооценку. Кроме того, люди с привлекательной внешностью имеют больше поклонников, к их мнению прислушиваются, и в целом мир относится к ним более благосклонно.

Впрочем, для этого представления имеется одно существенное исключение, возможно, вызванное чувством зависти. Непривлекательные женщины не считают, что красивые женщины обладают более социально привлекательными качествами, чем женщины с заурядной внешностью. Они считают красивых женщин тщеславными, эгоистичными, отказывают им в материнских чувствах, видят в них карьеристок и ука-

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

зывают на их высокомерное отношение к тем, кто не обладает привлекательной внешностью. Они также считают, что женщины с красивой внешностью чаще вступают во внебрачную связь, а также становятся инициаторами развода.

В целом, однако, люди с привлекательной внешностью обитают на нашей планете в более приятном, благосклонно настроенном социальном мире, чем люди с заурядными внешними данными. Условия, с которыми сталкиваются люди, лишенные привлекательной внешности, требуют больше усилий, чтобы адаптироваться к ним. Америго Фарина и его коллеги из университета штата Коннектикут довели эту идею до логического завершения и исследовали вопрос, может ли быть физическая непривлекательность косвенной причиной психического заболевания. Первой проблемой, с которой они столкнулись, когда попытались проверить эту теорию в психиатрической клинике, была враждебность медицинского персонала, некоторые представители которого посчитали оскорбительной попытку продемонстрировать, что эмоционально неуравновешенные, неспособные приспособиться к условиям жизни люди, кроме того, еще и уродливы внешне.

Фарина обнаружил, что пациентки психиатрической больницы действительно производят впечатление менее привлекательных женщин, чем продавщицы в магазинах или секретарши. Конечно, можно возразить, что психически больные женщины менее способны или менее расположены к тому, чтобы ухаживать за собой, чем другие люди. Как бы то ни было, наименее физически привлекательные из пациенток чаще оказывались в больнице до этого, чем более привлекательные из них, провели больше времени в больнице в последний раз и составляли наибольшее число тех, кому ставят диагноз «тяжелое психическое расстройство» или «шизофрения». Кроме того, их

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ 41

считали менее приятными пациентами, их реже навещали и они реже общались с другими людьми.

Очевидно, было бы безрассудно полагать, что физическая непривлекательность — единственный или даже основной фактор в развитии психического заболевания. Однако вполне возможно, что уже имеющиеся проблемы (беспокойство, отсутствие социальных навыков) могут перерасти в заболевание, если люди вынуждены справляться с дополнительной проблемой собственной непривлекательности.

Если проблемы социальной адаптации непреодолимее для физически непривлекательных людей, в таком случае в некоторых ситуациях должна оказаться полезной пластическая операция. В одном исследовании, проводившемся в Нью-Йорке, возможности пластической хирургии сделали доступными для заключенных, имевших разного рода уродовавшие внешность отметины (шрамы от ножевых ранений и ожогов, татуировки, следы от иглы у наркоманов). Среди тех, кто не страдал зависимостью от героина, пластические операции сократили практически вдвое проявления рецидивизма (возвращение в тюрьму в течение года после освобождения), наблюдавшиеся у тех, кто не имел возможности воспользоваться услугами пластических хирургов. Пятьдесят шесть процентов из числа последних снова оказывались в заключении, в сравнении с 30 процентами тех, кому была сделана пластическая операция. Особенно полезной пластическая хирургия оказалась при уродствах лица, побудив, по всей видимости, тех, кто ею воспользовался, измениться и во всем остальном.